На удивление, несмотря на всю тяжесть прошедшего дня моё пробуждение оказалось лëгким. После эмоциональных потрясений не было ни головной боли, ни ломоты в теле. Даже разбитое состояние решило не тревожить меня. День начинался как нельзя лучше. Оставалось лишь надеяться, что его продолжение не разочарует.

Я прекрасно понимала, что сегодня придëтся вернуться домой, как бы мне того не хотелось. Столкновение с Ритой и... Александром было неизбежным, к моему глубочайшему сожалению. Мне даже не хотелось представлять наш очередной "разговор", если его таковым вообще можно назвать, так что приняла решение всячески избегать тревожащих мыслей и наслаждаться тем, чем могла в данный момент. Кто знает, может моя, отныне непредсказуемая жизнь, собиралась выдать чего похлеще, и радоваться мелочам оставалось единственным шансом на спасение.

Когда мне надоело лежать в полудрëме и бесконечно думать, я открыла глаза, ожидая рядом увидеть спящего Марка. Но мои ожидания не оправдались: в спальне я была одна. Во время сна футболка, данная парнем, сильно задралась и оголила большую часть бëдер. Интересно, Марк видел меня такой?... Прогоняя прочь лишние мысли, я взглянула на часы. Если им верить, не было и десяти утра. И чего Марку не спится в такое время, да ещё и в выходной?! Интересно, где он есть? Неужели готовит нам завтрак на кухне?

Невольно я представила вечно серьезного, строгого и собранного Марка в каком-то розовом фартуке, который был явно не по размеру его внушительной комплекции. В моих фантазиях он ещё напевал попсовую песню и ритмично качал бëдрами в такт музыке. Я прыснула в кулак от своих же мыслей, стараясь не засмеяться в голос. Должно быть, со стороны это выглядело жутко: ещё не до конца проснувшаяся девушка сидела на кровати с задумчивым лицом, не выражающим каких-либо эмоций, а потом резко засмеялась, но тут же попыталась подавить этот моментный порыв. На месте наблюдавшего я бы уже звонила в психушку...

На данный момент единственным моим желанием было умыться, чтоб смыть с себя сон и выглядить более менее человечно. Это, можно сказать, была наша первая совместная ночь с Марком и поэтому мне не хотелось пугать его раньше времени... Мало ли, сбежит ещё.

Я аккуратно открыла дверь спальни и высунула голову. Из кухни доносились слабые звуки самодеятельности парня. Он закрыл дверь, чтоб не разбудить меня, как мило. Я усмехнулась своим мыслям и на цыпочках пробежала в ванную комнату. Отчего-то моим закидонам не хотелось, чтоб парень видел меня сразу после пробуждения.

В отражении зеркала я увидела знакомую мне девушку, которую наблюдала каждое утро: с бардаком на голове и опухшим лицом. Даже когда я не пила воду на ночь, утром выглядела так, будто у меня похмелье. Помогало мне в таких случаях только время, так что пришлось смириться с тем, что возможно придётся немного испугать Марка. Я хорошенько умылась водой и понадеялась, что после этого в зеркале увижу посвежевшую себя, но всё было зря. Зубной щетки у меня с собой, конечно же, не было, так что пришлось пользоваться старинным методом: зубной пастой и пальцем. Процедура не самая приятная, но необходимая. Кто знает, может, мне с ним ещё целоваться с утра пораньше...

Недолго думая над тем, переодеваться мне или нет, я решила оставить всë как есть. Моему внутреннему тщеславию хотелось увидеть восхищëнную реакцию Марка, а я решила не перечить ему.

Я медленно открыла дверь кухни и передо мной предстала невероятная картина: Марк, прямо как в моей фантазии, что-то готовил у плиты и напевал песню, подтанцовывая. Вот только, к моему искреннему сожалению, он был без фартука и в простой домашней футболке. Ну ничего, смириться с этим было можно.

Мне не было суждено долго подглядывать за парнем: моё присутствие выдал тихий смех, сдержать который я так и не смогла.

— Оу, ты проснулась.., — Марк прекратил свои телодвижения и смущëнно почесал затылок. Неужели ему было неловко?

— Ага, доброе утро, — я демонстративно прошлась по кухне и села за стол. Но той реакции, которой я ожидала, не получила. Марк не удостоил меня даже взглядом. Ущемлëнное эго внутри меня очень расстроилось.

— Как себя чувствуешь? — буднично спросил парень. Вопрос был задан таким тоном, словно он делал это исключительно из вежливости. Или я надумывала лишнее, или же что-то пошло не так между нами. Но что могло произойти, пока я спала? Списав всё на свою мнительность, я старалась не падать духом, хотя моë изначально замечательное настроение дало трещину.

— Хорошо, цвету и пахну, — ответила я, на что Марк усмехнулся. — Что ты готовишь? — заинтересованно спросила я, пытаясь разглядеть содержимое сковородки, но спина Марка загораживала всю панораму.

— Яичницу с курицей и овощами. Как-то ты обмолвилась, что не придрчива к еде, так что приготовил на свой вкус. Яичница — моë коронное блюдо, уверен, ты оценишь, — у меня возникло ощущение, будто Марк говорил это не мне, а стенке. Эмоций в голосе было не больше, чем у зубочистки, ни разу не взглянул на меня. Да что такое?! Я разрывалась на части: с одной стороны хотелось прямо спросить "Что за дела?", но с другой, я боялась, что Марк посчитает меня истеричкой. А мне этого очень и очень не хотелось. — Сделай пока кофе, пожалуйста, — и снова это непонятное равнодушие. Стало обидно, но это чувство только сильнее раздражало: я никогда не понимала девушек, так остро реагирующих на незначительные вещи, а теперь становилась такой же. Теперь ещё и мерзкий червячок под названием "чувство вины" грыз изнутри: "Он тебя вчера забрал с той злосчастной улицы, привёз к себе, выслушал рыдания и успокоил, а тебе ещë что-то не нравится?". Чувствовала себя неблагодарной.

Больше из нас никто не произнëс и слова. Завтрак был готов и мы молча ели. Такая тишина неприятно давила на меня, очень хотелось нарушить её. Ранее мне было комфортно даже молчать с Марком, но сегодня всё было иначе.

— Яичница и правда вкусная, а кофе просто невероятный! — я попыталась хоть как-то разрядить обстановку, но мою попытку не оценили и не поддержали.

— Сорт этого кофе — "робуста". Удивлëн, что ты не плюëшься, — Марк усмехнулся, — он более горький по сравнению с "арабикой" и отдаёт кислинкой, в общем, для истинных гурманов.

— Я обожаю кофе, — моё откровение историк никак не прокомментировал. В голове начинали всплывать догадки относительно поведения Марка, но мне не хотелось им верить. Слишком болезненными они были. Я не выдержала царившего напряжения и осмелилась на то, чтобы откровенно спросить Марка по поводу его странного настроения:

— Марк, всё хорошо, ты какой-то.. — но закончить мне не дали. Телефон парня раздался трелью звонка, я успела заметить имя звонящего — Карина. Марк пальцем попросил тишины, взял телефон со стола и вышел из кухни, предварительно закрыв дверь. Безусловно, в мире были тысячи и тысячи девушек с именем Карина, а может даже миллионы, но я точно знала, что эта Карина — бывшая Марка. Что ей было нужно от Булгакова в утро входного дня? Почему он не стал разговаривать с ней при мне? Мне было не просто обидно, мне было больно от своих же догадок. Я чувствовала себя кем-то второстепенным и неважным. Хотелось просто встать и уйти отсюда, но понимала, что это не выход.

— Слушай, Мелисса, возникли срочные дела в фирме, мне уже нужно ехать, — вот как. "Срочные дела" под именем Карина... Интересно, ничего не скажешь. Я не стала истерить, захотелось вывести Марка на чистую воду. Искренне желала, чтоб мои опасения не подтвердились, но совпадения были слишком удачными.

— Но сегодня же выходной, — заметила я полувопросительным тоном.

— У замдиректоров выходных не бывает, Мелисса. Одевайся, я подвезу тебя до дома, а потом сразу отправлюсь в офис, — Марк смотрел исключительно на часы, видимо, подсчитывая время. Спешил к своей любимой?

— Ты же, кажется, хотел сегодня провести день вместе, поболтать, "узнать друг друга", нет? — я цитировала его вчерашние слова.

— Видимо, в другой раз, — флегматично ответил он. Обида и злость заполнили всё внутри, затмили разум. Если до этого я старалась сдерживать себя, то теперь просто не видела в этом смысла. Я молча прошла в спальню и переоделась во вчерашнюю одежду, пока Марк, видимо, тоже переодевался. Хотел быть красивым для Карины? Козëл.

— Знаешь, можешь сказать мне всё прямо, — спокойным непоколебимым тоном начала я, когда вышла из спальни в гостиную. Марк сидел на диване. На том самом диване, где мы вчера чуть не... А теперь он собирался к другой. Едва ли не впервые за это утро Марк соизволил поднять свой взгляд на меня. — Я не дура, всё прекрасно понимаю.

— А вот я понимаю ровным счëтом нихрена. Пояснишь? — голос Марка оставался усталым и отстранëнным.

— Ну раз ты так хочешь, — мой голос был полон яда. — Я заметила, что тебе звонила Карина, — историк оставался спокойным, как скала. — Ты сразу засобирался в "офис", — руками я показала кавычки. — На утро после того, как я тебе не дала. По-моему всё просто, — горько усмехнулась я. Мне было больно от этих слов, но ещё больнее от реакции Марка на них: он лишь понимающе кивнул, глубоко вздохнул и откинул голову на спинку дивана. И чего он такой расслабленный?! Это неимоверно бесило. Марк молчал. — Ну, всё ясно, пока, — я собралась уже уходить, как меня остановили.

— Мелисса, не будь глупой истеричкой, прошу тебя! — рявкнул он. — Ты серьёзно думаешь, что я тебе изменяю?! — от былого спокойствия не осталось и следа, парень был действительно зол.

— Теперь я глупая истеричка, отлично! — я нервно хихикнула, прохаживаясь по комнате. — И не смей повышать голос на меня! Что я по твоему должна думать?! Ты холоден ко мне с самого утра! — от эмоций я всплескивала руками.

— Ведёшь себя, как малолетка! — Марк раздражëнно цокнул. — Например, ты могла подумать, что мы вместе работаем, и поэтому я засобирался в офис после её звонка, — он сидел, раскинувшись на диване, нога на ногу и ухмылялся, следя за моей реакцией. На секунду меня посетила мысль, что Марк говорит правду, но я решила идти до конца.

— К твоему сведению, я и есть малолетка по сравнению с тобой! И надо же, какие совпадения! С тобой все твои нынешние и прошлые близкие люди работают?!

— Нет, всего трое: ты, Вика и Карина. Не так уж много в сравнении с общим количеством сотрудников, — Марк снова стал непрошибаем в своём спокойствии, а я всё больше сомневалась в мотивах своих претензий. Если Марк и Карина правда просто работают вместе, то мне будет очень и очень стыдно потом... — А знаешь, поехали со мной! Заодно передашь лично Карине привет и может успокоишься, — Марк встал с дивана, проверил свой рабочий чемодан и двинулся в мою сторону. — Ну что? Уже не такая смелая? — он в открытую насмехался надо мной, наблюдая за моей реакцией на его слова. Вот же... Мне стало ужасно стыдно за шоу, что я устроила, но не хотела подавать вида.

А что если он блефовал?... Я тут же отбросила эту мысль, это было слишком рискованно для него, ведь я могла легко согласиться.

— Всё, успокоилась? — насмешливо спросил историк, видя моё замешательство. — Я очень не люблю подобные истерики и знай, если я с тобой в отношениях — значит никогда и ни при каких условиях не изменю тебе, ты меня поняла? — я стыдливо опускала глаза, но Марк приподнял моё лицо за подбородок. — Ни-ко-гда, — проговорил он по слогам, глядя мне прямо в глаза. — И, знаешь ли, мне крайне неприятно было выслушивать вот это всё... Ты правда считаешь меня настолько аморальным, чтоб изменить тебе с бывшей потому, что у нас не случилось секса и после всего, что ты мне вчера рассказала? — на лице Марка не было и тени улыбки, он был серьезен как никогда. Я почувствовала себя полной идиоткой. Из-за глупой ревности и страха брошенности, я ранила его... Ведь он был таким чутким и внимательным последнее время, а я просто взяла и растоптала это. Стало стыдно, я чувствовала себя ужасно. Когда причиняешь боль человеку, которого любишь, боль раскаяния оказывается ничем не меньше его собственной. Я желала вернуть те слова, что сказала в порыве слепой ревности и злости, но их было не вернуть.

— Но ты был так холоден, что я..., — я совершенно растерялась, весь мой былой запал испарился, словно его никогда не было.

— Наши клиенты, которые планировали продлевать контракт передумали, необходима срочная встреча, — так вот почему он был погружëн в себя... Дура, дура, какая же я дура!

— Марк, я.., — я пыталась подобрать слова, чтобы извиниться, но он меня перебил:

— Проехали, — сказал историк, но его печальный вздох не укрылся от меня. — Просто впредь думай перед тем, как сказать, ладно? — я лишь понуро опустила голову. Мне было стыдно перед Марком. — Поехали, я и так уже прилично опаздываю, — с лёгким укором добавил Булгаков.

— Начальство не опаздывает, начальство задерживается, — тихо сказала я, на что Марк кротко усмехнулся. — Я лучше сама до дома доберусь, ты езжай, задерживаешься же, — я несмело подняла взгляд на историка. В его глазах не читалось злости, которую я так боялась увидеть. От этого стало хоть и незначительно, но легче.

— Смотри сама, — ответил он, открывая дверь квартиры. В лифте мы ехали молча, лишь на короткое мгновение Марк обхватил мою ладонь своей. От этого жеста по телу медленно и тягуче расползлись мурашки, сотрясая всё внутри. На улице историк притянул меня к себе, коротко поцеловал в губы, развернулся и пошëл к машине, не проронив и слова. Пару секунд я стояла в недоумении, но быстро пришла в себя. Обернувшись по сторонам и убедившись, что никто этого не видел, я побрела по улице. Впереди у меня был дополнительный по французскому и перевод нескольких документов. До допа у меня было три с половиной часа, которые я решила потратить на прогулку по городу. Идти домой не хотелось от слова совсем.

Я чувствовала себя подавлено. Пускай Марк вроде как не обижался на меня и не злился, но я чувствовала, что наше хрупкое сближение треснуло. Хотелось верить, что это лишь домыслы, но вспоминая его грустный взгляд... Я была зла на саму себя за несдержанность и недоверие. Зачем я так поступил ла с ним? Часть меня понимала, что таков мой характер, такой меня сделала жизнь, как бы пафосно эти ни звучало, но... Марк не был в этом виноват, он не заслужил тех слов. Я думала как извиниться перед ним, но как назло не было никаких идей. Из-за всепоглощающего чувства вины и стыда я даже не расстраивалась по поводу того, что не успела рассказать ему о том, что Лера нас видела и об... об отце.

Мне было необходимо выговориться кому-нибудь, освободить голову от терзающих мыслей, но сейчас я была совершенно одинока в своëм несчастье. Но несчастье ли это? Столько лет я мечтала об отце, ощутить его ласку, заботу и защиту... Всё своë детство я мечтала об этом, и вот, мечта исполнилась. Пускай совершенно не так, как я предполагала. Возникли мысли о том, что некоторые дети остались без родителей в результате несчастного случая и больше никогда их не увидят... А я, как самая неблагодарная девушка на свете, снова была чем-то недовольна. Чувство вины и стыда снова начало разъедать меня изнутри, но уже не из-за Марка.

А вдруг Александр знает где моя мать? Или более того, она вместе с ним, но просто не осмелилась придти на тот вечер, что запомнится мне на всю оставшуюся жизнь? Не хотелось даже думать об этом, но остановить поток мыслей я была не в силах. Если я так остро отреагировала на встречу с отцом, то что будет, если увижу ещё и мать? Мне не хватало фантазии, чтоб это представить.

В памяти я прокручивала наш с Ритой разговор. Мне казалось, она была откровенна со мной и действительно раскаивалась во всем, что было между нами в прошлом. Могла ли она быть настолько прекрасной актрисой, чтоб изобразить полное отсутствие какой-либо информации о местоположении моих родителей? Но тётя уже была знакома с Александром на тот момент, значит, она всё же солгала мне, а я, как наивная дурочка повелась. Или же это отец одурачил Риту и до последнего не говорил, кто он такой? От бесчисленных вопросов трещала голова, я всё отчëтливее понимала необходимость в разговоре с Ритой и Александром. И когда моя жизнь успела стать похожей на бразильский сериал? Встречаюсь с собственным учителем истории, встретила отца после восемнадцати лет жизни без него... Одним словом — дурдом какой-то!

Погружëнная в свои мысли, я не заметила, как дошла до какого-то парка. Очевидно, он не был популярен среди горожан, так как гуляющих было немного. И это в выходной день. Голые деревья, грязный снег и узкий тротуар выглядели не очень приветливо, но я всё ровно решила немного прогуляться. Из развлечений тут были только скворечники и один биотуалет. Захватывающе, ничего не скажешь.

Я медленно шла по дорожке, изредка меня обгоняли спешащие и недовольные моей нерасторопностью люди. Прямо над моей головой грозно гаркнула ворона, от неожиданности и лëгкого испуга я вздрогнула. Легкая парнойя убедила меня поскорее уйти из этого пугающего парка. На выходе я увидела небольшое кафе и решила зайти туда. Моя прогулка длилась уже чуть больше часа, за это время я успела немного замëрзнуть.

Несмотря на свой не самый гостеприимный внешний вид, изнутри кафе оказалось довольно милым и светлым, а главное — тëплым. Такая обстановка на фоне жуткого парка подействовала расслабляюще. Кроме меня в заведении было ещё пять человек, так что официант довольно быстро добрался и до меня. Я решила заказать то, что испортить довольно трудно: американо и шоколадный круассан. Обычно я была равнодушна к сладкому, но сейчас мне хотелось чего-то шоколадного. К моему счастью, заказ принесли уже через десять минут. Круассан оказался нежным, воздушным и очень вкусным, чего было нельзя сказать о кофе.

Наслаждаясь круассаном я подумала, что было бы неплохо немного поработать. Пускай на ноутбуке делать перевод было гораздо удобнее, телефон тоже мог сгодиться. На почту мне отправили лишь два документа, один из которых нужно было перевести на испанский, а другой на английский. Стараясь отвлечься от мыслей о своей же жизни, я начала переводить первый документ. По объëму он был небольшим: лишь полторы страницы. Примерно за час безостановочной работы я должны была управиться, но моё эмоциональное состояние повлияло на качество работы: периодически  слова вылетали из головы, делала опечатки и в целом писать на телефоне было слишком непривычно. За сорок восемь минут я еле-еле перевела половину, но и на этом сказала себе "спасибо".

До занятия по французскому оставалось довольно мало времени. По данным гугл-карты добираться до лингвистического центра, в котором Жаклин преподавала, нужно было около часа. Я сразу решила не заезжать домой за необходимыми принадлежностями. Тетради с учебниками были и у Жаклин, а домашнюю работу я помнила и без подсказок. В телефоне высвечивалось лишь три пропущенных от Риты и одно сообщение с текстом "Надеюсь, с тобой всё хорошо". Я оставила его без ответа.

Жаклин очень удивилась моей неподготовленности, но оставила это без укора. Ещё бы, такое было впервые. Занятие прошло как обычно, мы изучали грамматику и пополняли лексикон новыми словами. Иногда я уходила в свои мысли и не слышала того, что мне говорили. Учительница списала это всё на возможную любовную драму и пару раз отпускала шутки, чтобы приободрить. Я отвечала лишь вежливой улыбкой, хоть в глубине души была безмерно благодарна за то, что мне попался такой замечательный репетитор по французскому. Жаклин была очень добрым и отзывчивым человеком.

Из лингвистического центра я вышла в более приподнятом настроении. Теперь из дел на день мне осталось доделать перевод, сделать домашнее задание на завтра и подготовиться к контрольной работе по истории... Декабрь постепенно подходил к концу, а вместе с ним и вторая учебная четверть. После допов с Марком я начала лучше усваивать историю. Волшебным образом даты стали запоминаться, хронология событий выстраивалась в ровный ряд в моей голове. Даже политика различных правителей становилась мне более понятной. Был этому причиной профессионализм Марка или же моя влюблëнность в него — я не знала. Но результат мне более чем нравился.

Я не задумывалась над тем, буду я говорить с Ритой о происшествии вчерашнего вечера или нет. Решила пустить всё на самотëк и хоть немного расслабиться, хоть раз попытаться не контролировать ситуацию и не переживать по малейшему поводу.

До дома я добралась быстрее, чем планировала, но гулять дальше мне не хотелось: уж слишком замëрзла. Лифт я решила обойти стороной и подняться на своих двух. Восемь этажей казались мне не таким уж великим препятствием. Каждую ступеньку я растягивала, оттягивая момент попадания в квартиру. Рита навреняка спросит где я была. Что ей ответить? Правду? Соврать? Или же взбунтоваться и сказать, что это не её дело? Особенно после того, что она скрыла от меня...

Рука немного дрожала, вставить ключ в замочную скважину получилось лишь с третьего раза. Нервы ни к чёрту. Момент истины настал, я стояла в прихожей квартиры, но никто не выбежал ко мне навстречу. В обувнице я не обнаружила обуви Риты. Значит, дома её не было. Я могла бы обрадоваться этому, но вместо этого подумала где она могла быть. В выходные на работу Рита уезжала крайне редко, максимум раз в месяц. А вдруг она и Александр едут прямо сейчас сюда? Была ли я готова к такому стечению обстоятельств? Нет. Был ли у меня выбор? Тоже нет.

Я быстро переоделась и села за перевод и домашнюю работу. Приëм пищи я пропустила, так как аппетита не было от слова совсем. На этот раз я переводила в ноутбуке и смогла сконцентрироваться, так что через полтора часа документы уже были отправлены. Время близилось к шести вечера, а тëти всё не было. Лёгкое беспокойство охватило меня, но сразу отпустило как только я села за уроки. Задали нам, на удивление, не так много: сочинение по литературе, пять номеров по алгебре, несколько номеров по английскому и параграф по биологии. Подготовку к истории я считала чем-то отдельным. С биологией у меня было всë прекрасно, поэтому я не стала читать параграф, а просто перечитала конспект с урока. На английском мы отвечали домашнее задание устно, тетради не проверялись, так что я спокойно могла отвечать будучи неподготовленной, в конце концов, английский — моя стязя. С номерами по алгебре я расправилась быстро, недаром она была одним из моих самых любимых предметов.

Сочинение, как самое сложное для меня, я оставила на последок. На литературе мы проходили "Собачье сердце" Булгакова. Как иронично. Эта книга так же была в программе девятого класса, и зачем её снова дали в одиннадцатом, я не понимала. Тема сочинения была "Почему в начале произведения повествование ведëтся от лица собаки?" И что я должна была ответить? Я же не Михаил Афанасьевич, чтоб знать ответ на этот вопрос. Я раздражëнно выдохнула, постучала ручкой по столу и написала нечто, лежащее на поверхности. Оценит ли мои старания Альбина Васильевна я не знала, но написать хоть что-то было необходимо. Если коротко, то я написала, что повествование начинается от лица собаки, чтобы мы могли понять как меняется мировоззрение героя после перевоплощения в человека, и меняется ли вообще. Конечно же, я добавила много воды и риторических вопросов, иначе объëм сочинения оказался бы минимальным. Удовлетворëнная проделанной работой, я перешла к истории. Как ни странно, былой ненависти и презрения к ней я больше не испытывала.

Тема контрольной работы была "Мир в период между двумя мировыми войнами". В качестве подготовки я заучивала конспекты с допов и уроков, выписывала из учебника события с датами и их значениями, политических деятелей с их вкладом в историю, многочисленные определения и так далее. Погрузившись в повторение я не заметила, что Рита вернулась домой.

— Наконец-то ты явилась! — недовольно начала тëтя, когда зашла ко мне в комнату. — Для чего тебе телефон? Так тяжёло было ответить? — после всего она умудрялась предъявлять мне претензии. Я поразилась её наглости.

— А тебе тяжёло было сказать, что Александр мой отец без вчерашнего представления?! — я застала Риту врасплох, она молча смотрела на меня, думая что бы сказать.

— На то были свои причины, — я усмехнулась. Причины у неё были... И почему я не удивлена? — Думаю, ты и сама понимаешь, что нам надо поговорить.

— Понимаю, но не хочу. Пока я не готова к этому разговору, мне нужно готовиться к контрольной по истории, мне же ещё ЕГЭ по ней писать, — эта причина подействовала на Риту безотказно, поэтому она молча вышла. Только когда я осталась в комнате одна, смогла спокойно выдохнуть. Не так я себе это представляла, совсем не так.

Оставшийся вечер и часть ночь я потратила на подготовку к контрольной. Мозг постепенно вскипал, поэтому я решила немного дать ему отдыха и сходить в душ. Только в начале первого я почувствовала голод и решила сначала немного перекусить. К моему счастью, Рита уже спала и я с ней больше не пересекалась. Насытившись йогуртом и бананом, я отправилась в ванную комнату. Если сначала я шла туда неохотно, то потом еле заставила себя выйти из под струй воды. Горячие потоки действовали расслабляюще, начинало всё сильнее клонить в сон. Решив, что здоровье и хороший сон мне на завтрашней контрольной по истории помогут больше насильного впихивания информации, которую я и так вспомню, легла спать. С почти чистой совестью.