- Что случилось на этот раз? - спросила Лера, сидя вместе со мной на удобном диване и попивая чай с молоком. Никогда не понимала её любви к данному напитку, но о вкусах не спорят.

- Я получила два по истории сегодня, Рита узнала об этом и начала говорить о том, какая я неблагодарная и тупая. Ещё она сказала, что понимает почему родители бросили меня, - я опустила взгляд, не желая смотреть подруге в глаза.

- Не слушай её, - Лера приложила новую порцию льда к моей щеке, на которой красовался алый след. - Мы обе прекрасно знаем, что это не так. Незнание истории не делает тебя овощем. А что касается родителей, - подруга на несколько мгновений замолчала, подбирая слова, - то она ничего не может о них говорить, ведь Рита - не они. Понимаю, слабое утешение, но, возможно, у них были на то свои причины, о которых мы даже не догадываемся, - заметив мой яростный взгляд, Лера продолжила, - я ни в коем случае не оправдываю их поступок, но мы, действительно, не можем судить твоих родителей, не зная ситуации полностью, - я молчала, потому что была согласна с Лерой. Но лишь отчасти.

Я никогда не пойму их поступка. Я не верю, что может найтись причина, по которой можно бросить собственного ребёнка. Какие трудности бы ни возникли на пути, их можно было бы преодолеть, не предавая при этом близких. Иной путь принадлежал моим «любимым» родителям. Они - самые настоящие и подлые трусы, которые никогда не получат моего прощения.

Я никогда не смогу забыть того одиночества, что пожирало меня с самого детства. Я не знаю элементарной любви и заботы, ведь Рита никогда не заботилась о моих чувствах. Если жива, согласно медицинским показаниям, значит, - все нормально. Таковой была её логика. Но вопреки всему, она оказалась неверной.

- Что бы ни произошло восемнадцать лет назад при моем рождении, я никогда не смогу их понять и простить. И уж тем более, забыть все то одиночество, всю боль и пустоту, которые были вызваны их отсутствием, - уверенно заявила я, смотря в одну точку.

- Ладно, поступай как знаешь. Но помни, я всегда с тобой, - я перевела взгляд на подругу и неуверенно обняла её, словно она могла меня оттолкнуть. В ответ Лера крепче сжала меня в своих рука, даря поддержку.

- Спасибо тебе большое за помощь и понимание. Я это очень ценю, - тихо прошептала я в волосы подруги.

- Пожалуйста, - ответила она, отстранившись. - Ты, наверно, устала? - в ответ последовал мой кивок. - Тогда пойдём готовиться ко сну.

- Лера, у тебя же сохранился ночник? - с некой опаской спросила я.

- Естественно, - усмехнулась девушка, - до сих пор боишься темноты? Вроде большая уже, - в ответ я неловко усмехнулась, пожав плечами. Никто не знал о причинах моей фобии. Единственный человек, который мог что-то знать — и есть её виновник. Но, к счастью, его давно нет в моей жизни.

Через полчаса все обитатели квартиры спали крепким сном.

***

- Лисса,* вставай, пора собираться в школу, - сквозь сон послышался голос подруги. В ответ я издала мучительный стон. - Понимаю, но этой участи не избежать. Давай быстрее, у меня первым уроком алгебра и если я опоздаю, математичка с меня шкуру живьём снимет. Ещё и представление устроит, - к сожалению, мы с Лерой учились в параллельных классах, из-за чего расписание у нас было разным.

Медленно открыв глаза, я встала и пошла собираться, как и просила Лера. В нашей школе была обязательная форма - белый верх, чёрный низ. Ни больше, ни меньше. Поэтому, мне ничего не оставалось, как надеть белую рубашку и чёрную юбку-карандаш, которые так любезно предоставила мне Лера. Ведь вчера я пришла только с рюкзаком, в котором валялись вчерашние учебники. Слава богу, сегодняшнее расписание не сильно отличалось от вчерашнего, а недостающие учебники и тетради лежали у меня в шкафчике.

Не сильно яркий след от пощечины я замазала тональником, так что его не должен был заметить никто. Надеюсь, так оно и будет.

Разойдясь в школьном коридоре, каждая из нас пошла к своему кабинету. Первым уроком стояла физкультура, формы у меня не было, поэтому я просто гуляла по этажу. По какой-то неизвестной мне причине администрации сегодня не было в школе, так что я не боялась быть пойманной.

Проходя мимо лестницы, я увидела опаздавшего одноклассника - Алексея Сахарова. Его взгляд тут же прошелся по мне. После внимательного осмотра на губах этого придурка растянулась ухмылка.

- Ну, привет, Грачёвская! Меня ищешь? - я проигнорировала парня и собиралась пройти мимо. Единственное чувство, которое я к нему испытывала - неприязнь. Я не могу сказать о нем чего-то плохого, помимо его «любвеобильности» и отношения к девушкам.

- Ну куда же ты, - произнёс шатен, зажав меня в углу. Его голова опустилась к моей шее и я почувствовала чужое дыхание. Но ничего, кроме желания убраться от него подальше, я не испытывала.

- Сахаров, я тебе ещё месяц назад сказала, чтобы ко мне не подходил! Отвали от меня! - я пыталась высвободиться из рук парня, но ничего не получалось. От бессилия я не придумала ничего лучше насилия.

Ударив парня в пах, я хотела побежать. Но, как оказалось, я промазала.

- Ах, ты, сука! Вздумала ударить меня?! - взревел парень, занося руку для удара. И почему всем так нравится давать мне пощёчины?

Я зажмурила глаза, ожидая худшего, но даже после пяти секунд удара не последовало. Медленно открыв глаза, я увидела человека, который был самым последним в моих мыслях.

- Грачёвская, Сахаров! Что здесь происходит?! - спросил историк, удерживая руку Леши в своей крупной ладони.

- Да так, просто кое-что не поделили, не обращайте внимания, Марк Андреевич, - испуганно пролепетал Сахаров.

- Поэтому вы чуть не ударили Грачёвскую? - жестко усмехнулся мужчина. - Я, конечно, все понимаю, она может выбесить, но бить женщин - низко и подло, - Марк Андреевич разжал пальцы, освобождая руку парня. От слов мужчины я пришла в возмущение, но, оценив ситуацию, решила промолчать. - А теперь, проваливай, - грозно сказал историк.

Решив, что на сегодня с меня достаточно приключений, я хотела пойти и отсидеться в раздевалке оставшееся время от урока, но историк не позволил:

- Я сказал это Сахарову, Грачёвская. Вы идёте со мной в учительскую, - заметив мой взгляд, выражающий сомнения по этому поводу, Марк Андреевич продолжил: - живо!

Идя за учителем, я молча негодовала и бурчала. Вот прикопался! Какое ему до этого дело, можно подумать, я числюсь в его любимых учениках.

Мы находились на втором этаже, а учительская была на четвёртом. Весь наш путь длился молча, историк явно не собирался объяснять причину, по которой я шла в учительскую.

Поэтому мне лишь оставалось смотреть в мужественную спину Марка Андреевича, тяжело вздыхая от непонимания происходящего и небольшой раздражённости.

- Хватит вздыхать, - напряженно сказал историк. Интересно, он всегда такой холодный и раздражённый? Он преподаёт в нашей школе с конца прошлого учебного года, но других эмоций я у него не замечала. Впрочем, меня это не должно интересовать.

- Входите, - сказал Марк Андреевич, открыв мне дверь, как истинный джентельмен. Мысленно усмехнувшись, я прошла в пустую учительскую. И куда подевались все учителя?

Когда мы оба сидели за столом, историк начал разговор:

- Что произошло между вами и Сахаровым? - спросил мужчина, внимательно наблюдая за мной, словно следя за правдивостью моих слов.

- Ничего особенного, все в полном порядке, - не желая рассказывать всей ситуации, я натянула на лицо улыбку, надеясь усыпить бдительность историка.

- Сказки эти будете рассказывать в другом месте, - с серьёзностью ответил мужчина. - А я по-прежнему жду правды, - Марк Андреевич чуть наклонил голову вбок, наблюдая за моей реакцией, из-за чего пряди каштановых волос спали на глаза цвета темного болота.

- Это слишком личное, и вас не касается, Марк Андреевич, - сообщила я, вставая из-за стола. - Теперь я могу идти?

- Грачёвская, - предостерегающе начал мужчина, - пока я ваш классный руководитель и происходят такие ситуации, меня это касается. И никто не выйдет отсюда, пока вы не расскажете, - было заметно, что терпение историка железно, и его слова легко могут превратиться в реальность.

Мы молча смотрели друг на друга в течение минуты, после чего я ответила Марку Андреевичу.

- Сахаров предложил мне встречаться, я отказала, задев его мужское эго, а сегодня он решил повторит попытку, но в более настойчивой форме. Мне пришлось в такой же форме отказать ему во второй раз. Вот он и взбесился, - нехотя ответила я.

- И почему же вы отказали? - спросил мужчина, вглядываясь в мое лицо.

- А вот это - мое личное дело. Надеюсь, ответив на первый вопрос, я могу быть свободна? - спросила я, давая понять, что откровенничать с историком я не собиралась.

- Вполне, Грачёвская, можете идти, - ответил мужчина с холодной усмешкой. - И готовьтесь закрывать завтра двойку по истории, - послышалось мне из учительской, когда я уже вышла из неё, направляясь на второй урок.

_____________
*Лисса - сокращение имени Мелисса, ударение на первый слог.