Через десять минут должно было начаться совещание, а Лиссы всё ещё не наблюдалось. Скорее всего, заблудилась где-то по дороге с её-то невнимательностью. Я уже начинал волноваться, что меня немало беспокоило. Почему я волновался за свою ученицу-сотрудницу? Я не мог найти этому ни одной вразумительной причины. В конце концов, за Сахарова или Астапенко я так не беспокоился. Так в чём же заключалась отличительная черта Грачёвской?

Как только я подумал о Лиссе, она вошла в конференц-зал. Ученица выглядела крайне растерянной в таком большом помещении. Её потерянный взгляд скользил по каждому человеку, находящемуся в зале. Она явно искала меня, поэтому я решил облегчить ей эту задачу и подойти первым.

— Здравствуй, Мелисса. На удивление, ты пришла вовремя. Не заблудилась? — поинтересовался я. Отчего-то мне нравилось подтрунивать над ней. Её реакция и эмоции всегда были интересным зрелищем. Вот и сейчас она недовольно нахмурилась, из-за чего её брови опустились к переносице. Взгляд карих глаз стал подозрительным и раздражённым. Все же вывести Лиссу на эмоции было достаточно легко.

— Здравствуй, Марк. Нет, я не заблудилась, можешь не переживать за меня так сильно, — от её слов я усмехнулся. Девочка с характером. — Где я могу сесть? — она обвела зал внимательным взглядом, выискивая место.

— Рядом со мной осталось одно из последних свободных мест, иди за мной, — о том, что я специально оставил это место свободным для неё, я решил умолчать. Сначала подумав над моим предложением несколько секунд, Мелисса пошла за мной и села рядом. За всё время нашего знакомства я заметил, что она была невероятно осмотрительной и осторожной в своих действиях, всегда всё взвешивала перед принятием любого решения. Меня это приятно удивляло: даже я в свои двадцать пять лет не всегда мог похвастаться таким самообладанием.

На протяжении всего совещания и искоса поглядывал на Мелиссу. Она внимательно слушала выступающих, что-то записывала в свой блокнот и старательно делала вид, будто не замечает моего взгляда. И у неё это получилось бы, не будь я таким внимательным.

Длинные каштановые волосы девушки были распущены, впрочем как и всегда. Но это не делало её образ неряшливым, наоборот — улучшал его. Их ухоженность и блеск так и манили пропустить их сквозь пальцы, ощутить невероятную мягкость. Я невольно засмотрелся на волосы Лиссы. Она сосредоточенно записывала необходимую ей информацию в блокнот, так что я мог быть уверен в том, что меня не раскусят. Но, будто почувствовав мой пристальный взгляд, ученица посмотрела на меня боковым зрением. Увидев мой внимательный взор, девушка продолжила писать в своём блокноте, пытаясь подавить смущённую улыбку. Непроизвольно я тоже улыбнулся.

Спустя час совещание закончилось. Я уже размечтался, представляя как буду отдыхать после долгого рабочего дня, как меня и Лиссу остановила Вика. Она была моей секретаршей, действительно незаменимым для меня сотрудником. И она полностью оправдала мои ожидания, когда я устроил её по просьбе Серёжи. Она была его женой и, соответственно, мамой Димы.

— Привет, ты ведь Мелисса, верно? — ощутив скованность ученицы, я представил их друг другу. — Я вас не задержу надолго. Лишь хотела сказать спасибо тебе, — Лисса неловко улыбнулась. — Ты подняла тогда Диме настроение, ты ему действительно понравилась. Он без умолку говорит о тебе, спрашивает, когда ты ещё придёшь, — Вика грустно улыбнулась. — Я понимаю, что у тебя, наверняка, есть и свои дела. Но, может, ты сможешь прийти к нему? Хотя бы на немного. Он тебя ждёт каждый день, — эти слова повергли Лиссу в удивление и лёгкую грусть, которые отразились в её глазах.

— Я бы с радостью, но у меня практически нет свободного времени, — виновато ответила она.

— Думаю, одно дополнительное занятие можно и пропустить, — Лисса непонимающе посмотрела на меня. — Мы можем приехать в субботу. Не зря я объяснил на прошлом занятии материала больше положенного, — в то же мгновение лицо Вики озарила радостная улыбка.

— Отлично! Напишешь потом мне или Серёже время посещения. Ладно, я пойду, всего хорошего и спасибо! — Вика тут же умчалась из конференц-зала.

Мелисса выглядела несколько удивлённой и грустной, поэтому я решил уточнить:

— Если ты не хочешь, то можешь не ехать, тебя никто не заставляет, — ученица непонимающе посмотрела на меня.

— Нет, что ты, всё в порядке. Просто я представила себя на ее месте. Должно быть, это ужасно — когда твой ребёнок болен, — я понимающе кивнул.

— Что ж, пойдём к лифту. Тебя подвезти до дома? — Лисса смущенно кивнула, пряча свой взгляд.

— Если не затруднит, — только и ответила она.

В лифте царила полнейшая тишина, чему я был несказанно рад. Усталость брала своё, хотелось поскорее оказаться дома и лечь спать. Я немного ослабил галстук, от этой удавки можно задохнуться! Но ничего не поделаешь, репутация и внешний вид — вещи неразделимые. Отец с самого детства внушал мне, что чтобы завоевать уважение нужно вести себя и выглядить определенным образом. С возрастом я понял, что в этом есть только доля правды, но избавиться от внутренних рамок, оказывается, не так-то просто.

Я мельком взглянул на Лиссу. Она выглядела задумчивой и явно нервной: руки то и дело теребили край кофты, губы были уже алыми от беспрерывных покусываний. Взгляд был направлен в одну точку и излучал полную погруженность в свои мысли. Интересно, о чем она так сосредоточенно думает?

— Дыру только в дверях лифта не прожги, мне еще пожить хочется, — в ответ я получил лишь непонимающий и немного растерянный взгляд.

— Что? — правая бровь выгнулась дугой, выражая полное непонимание.

— Я., — но моя речь тут же прервалась. Кабина лифта начала трястись, свет мигал, как в самых клишированных ужасах. Что за черт?

— Кажется, вы говорили, что хотите ещё пожить? Похоже, у Вселенной другие мысли на этот счёт, — ученица пыталась отшутиться, но было видно, что ей не по себе. Она закрыла глаза, схватившись за поручни и что-то еле слышно прошептала, так тихо, что я не услышал ни слова.

Свет начал мигать ещё чаще, а вскоре и вовсе потух, кабина остановилось. Замечательно, застрять в лифте — именно то, чего я желал вечером четврга!

— Черт, только не это! — надломленно сказала Лисса. В её голосе слышалось столько отчаяния и паники, что моё неудовольствие происходящим показалось сущей мелочью.

— Что такое? — из-за темноты я практически ничего не видел, но глаза постепенно привыкали ко мраку, так что я смог различить сжавшийся силуэт в углу кабины. Мелисса выглядела так, словно сейчас потеряет сознание. — Тебе больно? Что случилось?

— У меня., — она попыталась вдохнуть воздуха, но у неё это получилось с большим трудом, — паническая атака начинается, — этот день становился всё хуже и хуже.

— Так, постарайся успокоиться, дыши глубже, я не знаю. Я впервые сталкиваюсь с подобным и честно, в душе не представляю как могу тебе помочь. Попробую вызвать деспетчера, — я нажал на необходимую кнопку, но никакой ответной реакции не последовало. К чертям собачьим уволю всех, как только выйду из этого гребаного лифта! Совсем уже страх потеряли!

Последней надеждой стал телефон, но потом вспомнил, что свой я оставил в кабинете перед совещанием, чтобы лишний раз не отвлекаться. Ситуация становилась всё более плачевной.

— Лисса, у тебя есть с собой телефон? — я повернулся к ученице и увидел, что она сгорбившись сидела на полу. Я тут же подошёл к ней и присел рядом.

— Посмотри на меня, — я развернул её плечи к себе. В темноте я разглядел её глаза и обомлел. В них было столько первородного и животного ужаса, что мне самому стало не по себе.

— Я не могу вдохнуть, воздуха не хватает, — загнанно прошептала девушка. Очевидно, она не могла взять себя в руки, так что действовать пришлось мне.

Я обхватил ладони Лиссы и несильно сжал их, они были невероятно холодными. Так, надо как-то отвлечь её.

— Смотри только на меня и повторяй за мной, хорошо? — в глазах ученицы мелькнуло недоверие, но в ответ она лишь слабо кивнула. — Сделай глубокий вдох, как я, — лёгкие наполнились воздухом, — а теперь выдохни, — девушка сделало всё так, как я и просил. Во все глаза глядя на меня, она медленно вдыхала и выдыхала. Я не знаю, сколько времени прошло, может пять минут, а может и все десять, но мы по-прежнему смотрели друг другу в глаза и глубоко дышали. Грачëвская восстановила дыхание, что уже не могло не радовать.

Девушка закрыла глаза и опустила голову, переодически задерживая дыхание и медленно выдыхая.

— Как ты? — я коснулся пальцами подбородка и слегка приподнял его. Мелисса выглядела вымотанной и уставшей, глаза блестели от отпустившей истерики. Глядя на её состояние моё сердце буквально разрывалось на части вместе с головой. Мне хотелось прижать её слегка подрагивающее тело к себе, успокоить и приласкать. Но это было совершенно неправильно, непедагогично и аморально! В конце концов, я её учитель, должен вызывать в ней уважение и даже страх. Я старше неё на целых семь лет!

И тут меня словно прошибло током. Я старше неё на семь лет, такая же разница и у моих родителей. Что ж, одной проблемой меньше… Боже, что за мысли в моей голове?! Хотелось ударить себя чем-нибудь потяжелее, лишь бы придти в себя. Откуда у меня, вечно правильного и педантичного, человека с железными принципами такие мысли?

Взгляд пронзительных глаз вперился в мои. Возможно это всё моё помутнение, но в них виднелась борьба, страх, отчаяние, облегчение, уверенность и вместе с тем нерешительность.

— Гораздо лучше, — Мелисса коснулась рукой моей щеки, а потом прикоснулась своими истерзанными губами к обветренным моим. Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. От шока я даже не смог оттолкнуть её. Или просто не хотел. Поцелуй был отчаянным, в нём чувствовалась боль, горечь и несомненно, желание и удовлетворение, смешанное с облегчением.

В один миг всё прекратилось, Мелисса будто обожглась и метнулась в сторону.

— Боже, простите, я не знаю, что на меня нашло, мне так стыдно, простите, пожалуйста, это, наверное, от стресса, этого больше не повтриться, обещаю, извините меня, пожалуйста, — бесконечно тараторила девушка, размахивая руками.

Похоже, я тоже поддался стрессу, потому что в следующее мгновение оказался около ученицы и уже без прежней смущенности, с которой она меня целовала, впился в её податливые и мягкие губы.

» — Что же ты творишь, Марк?»

« — Что же ты творишь, Мелисса?»