POV Марк

Как только Грачёвская скрылась за дверью подъезда, я поехал к себе домой. Мне не хотелось сильно торопиться, потому что как только я вернусь, Карина начнёт причитать о том, что я её не предупредил о своём позднем приходе, и о том, как она за меня волновалась. Я любил свою девушку, но её излишняя тревожность и опека порой сильно меня раздражали.

Нашим отношения уже три года, но съехались мы совсем недавно, объясняя это нежеланием торопиться. Но мне всегда казалось, что мысли Карины были противоположны данному решению, что девушка уже давно хотел жить вместе со мной. Она редко говорила о своих истинных мыслях и чувствах, предпочитая выжидать и манипулировать. Такой подход мне был не очень понятен, но менять девушку я не хотел и не собирался. Потому что любил.

Иногда в моей голове проскальзывали мысли о причине наших отношений. Почему мы до сих пор вместе? Внятного ответа у меня не находилось. Мы знакомы ещё со времён института, но уже тогда мы поняли, что зацепили друг друга и быть просто друзьями не выйдет. Первые полтора года я испытывал крышесносящие чувства, эмоции, страсть и некий азарт от того, что у меня начались отношения уже в более взрослом возрасте, которые обязательно должны были стать серьёзным. Но спустя время призма влюбленности пропала, обнажая реальность, которая оказалось далекой от того, что я себе навоображал. Отношения оказались не такими уж и идеальными, а Карина не такой уж и особенной. Сразу всплыли недостатки её характера, которые прежде я преуменьшал и не замечал. Необходимого понимания, как оказалось, никогда не было, только его иллюзия, внимания и поддержки тоже было не так уж много, как мне хотелось. Безусловно, моя вина тоже присутствовала: я углубился в работу, направляя свои силы, время и внимание на карьеру, в большей степени, на бизнес отца, который он собирался мне передать в будущем — сеть фирм, занимающихся переводом и составлением различных документов. Из-за моего трудоголизма времени на Карину оставалось крайне мало, что её, конечно же, обижало и злило.

Как только это все вылезло наружу, ссоры стали все более частыми и серьезными, а возможность разрыва становилась все более вероятной. Но мы все обговорили и пришли к компромиссам, избежав окончания отношений. Проблемы и недостатки друг друга никуда не ушли, но мы старались решать их и принимать друг друга, поддерживать.

За эти года я привык к Карине, она стала мне по-настоящему родным и близким человеком. Я уже не мог себя представить без неё, потому что самую осознанную часть жизни я провёл именно с ней. И вполне возможно, что суть моей нынешней личности является и её заслугой тоже.

Как только я вставил ключ в замок, за дверью послышались шаги. Ждёт, как и всегда.

— Наконец-то ты пришёл! Почему так поздно?! Я вся испереживалась! Ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь! — как я и предвидел, Карина начала заваливать меня вопросами и своим переживанием. Помню, в начале отношений меня это забавляло и умиляло, а сейчас это кажется навязчивым и инфантильным.

— Я задержался всего на час. Тем более, я писал тебе, что, скорее всего, задержусь, — я старался не показывать своего раздражения, чтобы не обидеть Карину. Как бы то ни было, я пытался понять её.

— Ты прав, прости, — девушка выглядела виноватой. — Ничего не могу с собой поделать, — Карина пожала плечами, подтверждая свои слова. Она была невероятно милой, я не сдержался и поцеловал её. Карина не ожидала такого, поэтому первые секунды не отвечала, прибывая в ступоре. Но осмелев, начала отвечать на поцелуй, сминая мои губы своими, мягкими и тёплыми. Всё-таки, за сегодняшний день я успел соскучиться по ней. Карина оторвалась первой, жадно хватая воздух.

— Там еда на кухне, макароны с сыром и запечённая утка, как ты любишь, — сбивчиво сказала девушка. Я улыбнулся.

— Спасибо, — прошептал я на ухо и оставил за ним невесомый поцелуй.

Переодевшись в домашнюю одежду и помыв руки, я сел ужинать. Карина просто сидела рядом со мной, переодически разговаривая.

— Ты почему не ешь? — спросил я, заметив голодный взгляд девушки. Надеюсь, это не её диеты, от них ничего хорошего ждать не стоит.

— Не голодна, — ответила Карина, избегая моего взгляда. Врёт. — И надо же за фигурой следить. Хочу быть для тебя самой красивой.

— Ты и так самая красивая, — в ответ девушка радостно улыбнулась. Она любила комплименты, как никто другой. Я поднёс кусочек утки к губам девушки. — Ешь, хватит морить себя голодом, от этого только урон организму наносишь. — Карина с подозрением посмотрела на протянутый мной кусок мяса, раздумывая над своим решением.

— Если растолстею, потом не жалуйся, — с напускной строгостью сказала девушка. Я по-доброму усмехнулся.

— Это угроза? — спросил я. Карина сделала задумчивое лицо, смотря то в одну, то в другую сторону, поправляя при этом челку каштановых волос, которая вечно падала ей на глаза.

— Предупреждение, — теперь усмехалась она.

— Тогда, я даю обещание, что буду любить тебя даже с лишним весом, — Карина беззаботно хихикнула, но в следующее мгновение её лицо стало серьезным. Настроение девушки часто менялась по щелчку пальца. Я не понимал природы этой способности и мне оставалось только гадать, что же твориться в её сообразительной головке.

— А почему ты задержался? — осторожно спросила Карина. Я не очень любил говорить о работе дома, предпочитая отдыхать, а не нагружаться своей профессиональной деятельностью. Хоть иногда приходилось работать даже дома.

— Надо было подписать договор об устройстве на работу, но человек задерживался. Впрочем, сама знаешь, как это бывает, — Карина работала со мной в одной фирме, но в отделе по переводу книг, журналов, газет и остальной макулатуры подобного рода. Собственно, благодаря этому мы и сблизились, в итоге чего стали встречаться.

— Бывает, — ответила девушка. — Может, посмотрим какой-нибудь фильм? — глаза Карина загорелись надеждой. Но из-за её вопроса я вспомнил о Грачёвской, а точнее, о завтрашних дополнительных занятиях, на которых я собирался дать ей тест, чтобы выявить уровень знаний ученицы. Но любые работы я предпочитал составлять сам, устанавливая свои критерии оценивания и основываясь на тех акцентах, которые делал на уроках. Посмотрим, как справится Грачёвская. И справится ли.

По моему взгляду Карина поняла, что никакого кино сегодня посмотреть не выйдет.

— Прости, но не получится. У меня завтра первое дополнительное занятие по истории, надо к нему подготовиться, — девушка поджала губы. Она не говорила, что ей обидно, но это было понятно и без слов. — И так вышло, что эти допы будут проходить здесь, в моем рабочем кабинете. Надеюсь, ты не сильно против? На этом настояли родители, — для Карины это было чуть ли не последней каплей.

— Что?! Мало того, что из-за двух работ ты практически не уделяешь мне внимания, так ещё и школу решил здесь обустроить?! А меня ты не хотел спросить? — так и хотелось ответить «не хотел», но, к моему же счастью, сумел промолчать. Порой Карина взрывалась и провоцировала ссоры. Но здесь я её отчасти понимал.

— Ты знаешь, почему я так много работаю. И проведение допов здесь — не моя прихоть, это было обязательным условием. Тем более, за эти занятия будут неплохие деньги, — я старался отвечать спокойно, не подливать масла в огонь.

— Знаю я, знаю! Но какое тебе дело до этого ребёнка?! Почему ты должен оплачивать ему лечение? Можно подумать, у него родителей нет! — Карина затронула тему, важную для меня. И такого пренебрежительного и равнодушного отношения я стерпеть не смог.

— Потому что это сын моего друга! — сорвался. — И если я могу помочь спасти ему жизнь, то я это сделаю! Тебя это даже не касается, не ты зарабатываешь эти деньги! — возмущению Карины не было предела, она то открывала, то закрывал рот, не зная что сказать. В итоге она просто закрылась в спальне для гостей, не забыв перед этим громко хлопнуть дверью. Детский сад какой-то. Я устал за сегодня и последнее, чего я хотел — ссоры с Кариной. Порой это было неизбежным, даже если учитывать моё ярое сопротивление.

Я ведь неоднократно объяснял ей всю ситуацию, важность Серёжи и нашей дружбы, но Карина этого понимать никак не хотела. Как я мог остаться в тени, не помочь самому близкому другу в спасении его сына? Тем более видя всю боль его переживаний. Возможно, я был не самым эмоциональным человеком, но как и у любого, у меня были чувства, способность к состраданию. Я хотел помочь и пообещал Серёже, что сделаю всё, что в моих силах для спасения жизни его сына. А сдерживать обещания — мой принцип.

Отвлекшись от мыслей о друге, я начал составлять тест для Грачёвской, раздумывая над тем, какие темы и вопросы какого рода добавить, на чём сделать упор? Над внешней и внутренней политикой или над культурой и бытом? Скорее всего, первое, ведь вопросы такого рода чаще встречаются на экзаменах. Пока я составлял завтрашнюю работу, мои мысли невольно заняла Грачёвская.

У меня было к ней неопределенное отношение. Вроде бы она казалась мне хорошим человеком, но при этом что-то меня в ней смущало. Она была какой-то нетепичной: более закрытой и тихой, в сравнении с одноклассниками, но при этом могла постоять за себя, если этого требовала ситуация. Иногда она была чересчур закрыта, а иногда наоборот — открытой. Порой в ней нельзя было увидеть ни единой эмоции, а временами она могла извергать всплеск эмоций, которые так старательно хранила внутри. В общем, человек-противоречие. Но не скрою, её это не портило, а наоборот, придавало большей интересности.

Поняв, что я думаю о чём-то не самом корректном, принялся дальше составлять тест, полностью концентрируясь на работе. Спустя пару часов, я наконец закончил. Зайдя в комнату для гостей, увидел спящую на диване Карину. Она часто спала отдельно от меня при ссорах. Недовольно вздохнув, я пошёл в ванну, чтобы смыть с себя усталость, накопившуюся за этот день. Заснул я очень быстро, не успев даже подумать о чём-либо. Или о ком.