Алексей тихонько прокрался в прихожую, стараясь не звенеть ключами и не стонать. Не смотря на удобные в принципе кеды, ноги гудели нещадно. Заодно навалились озноб, слабость и головная боль, словно при дичайшей простуде. Но Леша знал, что здоров – просто сказывался страх, пережитый в компании Паука. Сейчас его попустило, и организм тут же принялся мстить за пережитый стресс.

Скинутая ветровка глухо звякнула содержимым карманов, и Леша запоздало сообразил, что так и не купил подарок Антону. Разговор с Альбертом настолько выбил его из колеи, что Леша так и дошел до дома на автопилоте, погруженный в омут мрачных мыслей. А хотел еще молока купить – наверняка опять кончилось.

– Где ты был? – напряженный голос Антона застал врасплох.

Леша вздрогнул и обернулся.

– Я шел домой.

– Я звонил в клинику несколько часов назад, мне сказали – ты уже выписался. Ты пешком что ли шел?

– Да, – ответил Алексей, отстраненно удивляясь укору, звучащему в интонациях Антона.

– Ты издеваешься? – Тоша, всегда такой тихий и спокойный, и сейчас не стал повышать голос, но зашипел едва ли не с угрозой.

– Тош, в чем дело? – спросил Леша напрямую, устало потирая виски. – Я решил прогуляться. Я устал...

– Устал? Я себе места не находил, я волновался – я звонил, в конце концов! Где твой телефон?

– А? – Леша достал смартфон из ветровки, заодно поглубже пряча в нее футляр с паучьим подарком. – Батарея разрядилась. Извини.

В голове нарастал шелест невесомых крылышек. Все пространство подернулась мутной рябью. Все, кроме силуэта Антона в дверном проеме. Он, напротив – обрел болезненную резкость.

– Извини? Это все, что ты можешь мне сказать? – все больше заводился любовник. – Извини?

– Тош, хватит, – машинально впитывая эмоции собеседника, Леша начал сердиться в ответ. – Ничего страшного со мной не...

В двери лязгнул замок. В подъезде кто-то до боли знакомо зазвенел ключами. Алексей обернулся, навстречу входящему, не смея поверить собственному слуху. Но на пороге действительно стоял Эрик. Как всегда, одетый в темные джинсы и футболку, в любимой бейсболке – натянутой на самые глаза.

– Представляешь – опять я куртку забыл, – лучезарно улыбнулся Лемур, задирая вверх голову таким родным, таким привычным жестом.

Но улыбка его мгновенно погасла, а взгляд превратился в снайперский прицел, едва он заметил замершего Антона.

– А это еще кто? – спросили они в один голос.

Леша стоял, разинув от удивления рот, задохнувшись от осознания невозможности происходящего. Не смея вдохнуть. И потому не успел отреагировать, когда Эрик вдруг вскинул вверх руку с пальцами, сложенными наподобие пистолета, и сказал:

– Бэнг!

Леша не услышал выстрела – только глухой удар Тошиного тела о ламинат. Увидел, как из-под его головы расползается черная клякса. И лишь тогда закричал.

И проснулся.

>>>

Подвластные таймеру, лампы дневного света уже включились и заливали комнату фотонами. Алексей сел на краю койки, стянул с прикроватной тумбочки сигареты. Дрожащие пальцы не сразу попали по кнопке прикуривателя. Но, едва сигарета затлела, и домашний компьютер мгновенно выдвинул пепельницу с микровытяжкой. Леша сделал несколько глубоких затяжек и лишь потом заметил, что слезы продолжают течь по лицу. Это его разозлило.

Он рывком поднялся, бросил сигарету под нос робота-пылесоса и прошлепал в ванную. Контрастный душ должен был придать бодрости и вымыть все дурные мысли из головы.

К зеркалу он подсел уже в куда лучшем состоянии духа. С той стороны стекла на него взглянул бледный двадцатилетний юноша с усталым взглядом. Алексей криво ему улыбнулся и принялся наводить красоту. Открывая палетку консилеров, понял, что чего-то не хватает и раздраженно щелкнул пальцами. Компьютер мгновенно отреагировал на звуковую команду, и из динамиков полилась музыка. Что-то легкое и французское. Леша прислушался и согласно хмыкнул – мелодия идеально подходила для начала дня. Пожалуй, макияж сегодня тоже должен был быть легким и едва заметным.

Одевался Леша всегда быстрее, чем красился – его гардероб не отличался разнообразием. Рубашки и брюки по будням, джинсы и футболки по немногочисленным выходным – все светлых тонов. Сбоку от ростового зеркала висел крупный и яркий плакат с Мэрилин Монро – единственное цветное пятно в практически монохромном интерьере. Звезда беззаботно улыбалась с глянцевого полотна. Алексей позволил себе последнее мгновение слабости и прижался лбом к плакату:

– Пожелай мне удачи, Мэри.

Девушка ему не ответила.

Задержавшись у обувного шкафа, Леша взялся было за красный лак, но потом вспомнил, что хотел сегодня создать иллюзию легкости. Агрессивно привлекать внимание будем в следующий раз. И стопы обняли бледно-голубые лодочки.

Автоматическая дверь с тихим шипением убралась в стену, и Алексей Грин шагнул за порог своей обители. Каблуки застучали по металлическому покрытию пола.

>>>

Лаборатория, в которой он работал, располагалась на втором этаже надземной части Корпорации «GNS». Жил он на седьмом – этаже руководящих постов в жилом корпусе, хотя официально отдел разработок не перешел под его начальство. Пока не перешел. Но селить Лешу на пятый этаж, где жили остальные научные сотрудники, Альберт Генрихович счел нецелесообразным. Официально – по причине того, что Алексею все равно в ближайшее время светила должность наверху. Фактически – чтобы Паук мог держать Книжника поближе к себе. И подальше от Дриши, ненавидящего высоту.

Прежде чем отправиться на работу, Леша спустился на первый уровень, где работники корпорационного кафе уже выставляли летние столики во внутреннем дворе. Он всегда завтракал здесь, несмотря на то, что Альберт уже несколько раз лично приглашал его посетить рестораны на крыше, откуда открывалась волшебная панорама на деловой центр Москвы. Алексей всегда отказывался под различными предлогами. Прекрасно понимая, что Паук видит его насквозь, и они оба знают правду – наверху Леше было попросту холодно. Один на один с пыльным небом столицы, он наиболее остро чувствовал свое одиночество. И сбегал от него под сень деревьев внутреннего сада, заменял тишину журчанием фонтанов, а пустоту в груди – эмоциями, отдыхающих здесь же, младших сотрудников и персонала.

Солнце еще не успело подняться на достаточную высоту, и в саду, со всех сторон окруженном стенами корпорации, было прохладно. По квадрату неба лениво ползли ватные комья облаков. Леша пожалел о том, что не захватил с собой толстовку, но возвращаться поленился. Поеживаясь, он устроился за своим любимым крайним столиком ближайшего кафе и открыл небольшой планшет, в ожидании официанта.

В первую очередь, техника сообщила о пропущенных звонках. Как обычно, их было ровно четыре – все от Юджина. Алексей закусил губу и стер информацию о них даже не прикасаясь к экрану.

– Доброе утро...

– Мне, как обычно, – произнес Книжник, не поднимая головы.

По экрану бежали строки отчета ночной лабораторной смены, а рядом – второй полосой – стенограмма лекций по новейшим разработкам в пульмонологической онкологии. В пальцах Алексей вертел наушник, собираясь с силами на третий поток инфо – читать и слушать одновременно было еще не так просто, зато существенно увеличивало скорость обучения и работы.

– Эм... простите.

Леша поднял голову и встретился с растерянным взглядом незнакомого официанта. «Роман, двадцать два года. Первая рабочая смена. Уровень допуска нулевой», – услужливо подсказало инфополе.

– Извините, Роман, я не заметил, что вы новенький, – улыбнулся Леша, машинально впитывая бархатистые нотки чужого смущения и взволнованности. – Меня зовут Алексей Юрьевич, я посещаю это заведение по вторникам и субботам. Во вторник на завтрак мне подавать рис с черносливом и двойной капучино с корицей. В субботу – два круассана с шоколадом, пряный кофе с бадьяном и гвоздикой и стакан минералки. Сегодня у нас вторник. Запомнили?

– Эм, – снова замялся официант.

Леша легко считал в его глазах неудобный, но так и просящийся на язык вопрос, и пояснил с легкой усмешкой:

– Алексей Юрьевич, младший заместитель начальника медицинской лаборатории. Да, я парень. Да, мне в них удобно. Нет, я не собираюсь обсуждать это с вами, Роман. Все понятно?

– Да, – послушно закивал окончательно смущенный официант, но не тронулся с места.

Книжник снова посмотрел на него и с досадой сообразил, что сам его держит, подпитываясь новыми теплыми эмоциями. Нахмурившись, втянул щупальце обратно. Неудавшаяся жертва встрепенулась и пулей бросилась в сторону кухни. Леша нецензурно отругал себя за невнимательность – он очень старался контролировать свою эмо-актинию, не хватать всех, кто только подвернется, каким бы сильным ни был внутренний холод. Но, увы, справляться с собой получалось не всегда. Видимо, сегодняшний ночной кошмар подействовал на него сильнее, чем Алексей был готов себе признаться.

О приближении Паука инфо предупредило задолго до того, как тот вышел на парковую территорию. Книжник машинально уплотнил свою защиту, нисколько не беспокоясь о том, что это можно было расценить, как недоверие. Альберт не просил, чтобы ему доверяли и предупреждал, чтобы Леша не доверял никому иному в корпорации. Поначалу такая политика отношений показалась Алексею дикой, но со временем он признал, что ему спокойнее и легче работать в условиях строжайшей дисциплины и субординации. Особенно по сравнению с командой Мечника, где каждый был друг другу друг-брат-сват и считал себя в праве иногда забивать на прямые приказы и обсуждать отвлеченные темы на рабочих каналах.

Он поднял голову от планшета лишь когда туфли главы корпорации остановились прямо возле его столика.

– Доброе утро, Альберт Генрихович.

– Доброе утро. Не возражаете? – Паук жестом указал на пустое кресло.

– Нет. Не возражаю, – Книжник самую малость удивился, но постарался не показать виду.

Альберт уселся. Ему мгновенно подали двойной черный кофе с ошеломительной порцией сахара.

– Прекрасно выглядишь.

Алексей смутился и инстинктивно спрятал ноги в голубых лодочках под столик. Тут же пожалел об этом. Но он все еще не мог привыкнуть к атмосфере абсолютного равнодушного принятия, царившего в корпорации. Казалось, никто не обратил бы внимания, даже выйди Леша на работу голышом и с изумрудными перьями, торчащими из задницы – лишь бы это не сказалось на его профессиональных качествах. В такой обстановке, Алексей порой думал о бессмысленности своего перфоманса. Зачем было краситься и носить туфли в обществе, где тебя априори оценивали и воспринимали по совершенно иным критериям, где твоя инаковость считалась вариантом нормы?

Но Леше правда было комфортно и удобно ходить в туфлях, хотя поначалу это показалось странным даже ему самому. А ежедневные ритуалы по нанесению и снятию макияжа, позволяли ему не забывать – кто он такой и почему оказался здесь. Каждое утро Алексей словно рисовал себя заново, пряча под косметикой не только дефекты кожи, но и того затравленного, забитого мальчишку, каким он был буквально месяц назад. Мальчишку, которого он оставил за стенами корпорации, и к которому больше не желал возвращаться.

– Спасибо, – ответил он на комплимент.

Альберт едва заметно кивнул:

– Сегодня твоей работе у нас исполняется ровно месяц. Надеюсь, ты не разочарован.

Алексей вежливо улыбнулся.

– Признаться, – продолжил Паук. – При всей моей осведомленности о твоих способностях, я поражен твоими успехами. Ты буквально расцвел. И я сейчас говорю не только о твоем профессионализме.

Леша поймал себя на кокетливом жесте – заправке пряди волос за ухо – и мысленно ругнулся. Дело было даже не в абсолютной гетеросексуальности Альберта. А в том, что о сексе с этой глыбой черного льда, Леша не мог подумать даже в самом кошмарном сне. Паук, похоже, не заметил его внутренней борьбы с противоречиями и продолжил:

– Мне приятно думать, что наша корпорация помогла тебе раскрыться в полной мере. Однако, нам не стоит останавливаться на достигнутом. Все твои нынешние достижения в основном касаются лишь человеческой области жизни. Но тебе нужно помнить и о своих индивидуальных талантах.

– Без владения инфополем, я бы не смог изучить медицину в такой короткий срок, – возразил Алексей. – Что же касается эмотиков... я тренируюсь. Я стараюсь.

– Да, нижние лаборатории довольны твоими показателями. Многие лаборанты от тебя в восторге. Конечно, кроме Птицелова. Хотя, ему ли жаловаться?

Алексей старательно изобразил на лице улыбку. Ему не хотелось обсуждать с Пауком свои нынешние отношения с Дриши. Ему даже думать о них не хотелось.

– Однако, использование инфополя – это далеко не вершина твоего дара, Книжник, – вернул Паук разговор в нужное русло. – И я намерен лично заняться твоим развитием.

– Лично?

Альбер Генрихович кивнул:

– Наши индивидуальные занятия начнутся сегодня. В девятнадцать ноль-ноль жду тебя в своем кабинете.

Леша невольно сглотнул. Потом спохватился:

– А моя тренировка с Ириной?

– Искра предупреждена. Твой график будет пересмотрен. Что-нибудь еще? – стальные глаза Паука смотрели изучающе.

– Нет. Я приду.

– Не опаздывай, – Альберт допил свой кофе и поднялся.

– Альберт Генрихович, – Алексей решился его окликнуть лишь на третьем шаге.

– Да?

– Вы обещали мне рассказать... свою версию ситуации. Еще когда я только пришел к вам.

– Я не обещал рассказать, – в идеально-ровном эмоциональном фоне Паука проскользнул намек на улыбку. – Я сказал, что ты узнаешь. И сделаешь выводы.

Алексей послушно кивнул, хотя Паук так и не посмотрел в его сторону.