«Для чего я и откуда пришёл?» — вопрос, некогда одолевавший, накатывая волнами. Я так и не понял, кто я такой. Словно рыба, выброшенная на берег, умирать. Ведь кем бы ты ни был, богом, демоном, человеком — неважно. Час твой пробьёт.

Тэцуро обхватил подбородок падшей и несколько неестественно запрокинул златокудрую голову.  Резко ткнул двумя пальцами в область сонной артерии и Юки, грузно выдохнув, обмякла в кресле.

— Какого духа ты делаешь? — потребовал я, взволновавшись, и удостоился крайне угрюмого взора лекаря.

— Я что изувер по-твоему на живую сломанные кости собирать по осколкам? — осведомился он, крайне скептически кривясь. — Ничего страшного, поспит немного, ей полезно.

Объяв ладонями травмированную кисть падшей, Тэцуро закрыл глаза. С первым же усилием мужчины, Юки простонала сквозь сон, стиснув зубы до скрежета, и мне захотелось отгрызть руки лекарю. Он пропускал магию сквозь плоть. Это довольно больно, даже я ощущал, так и как она это вытерпит? Юкинэ была столь бледной, что казалось, вот-вот умрёт от шока. И вмешаться нельзя, иначе все старания пойдут крахом. Но жуть как охота было остановить руки Тэцуро. Меня точно что-то исторгало из тела. Так вот каково это быть хранителем? Каждую рану хозяина пропуская сквозь себя, каждое чувство. Такая себе работенка.

— Ну, и натворил же ты делов... — вздохнул Тэцуро, качая головой, и я вмиг парировал:

— Так говоришь, будто это я виноват. Нечего было руки распускать.

Лекарь, подняв взор, повёл бровью.

— Могу сказать тебе тоже самое.

— Что вообще ты забыл в этом убогом мирке? — резко сменил я тему, игнорируя его намёки. — Помнится ты жил среди людей.

— Надоело переезжать с места на место, — спокойно ответил Тэцуро. —  Люди, так тли иначе, замечают, что я не меняюсь, возникают лишние вопросы, нелепые подозрения. Здесь же всем до звезды, кто я и откуда пришёл.

Спустя около получаса, Тэцуро всё же выпустил ладонь богини и принялся туго обматывать синим бинтом из волокон водорослей, явно со дна Саяджи — святого озера Такамо-но хара. Город явно был торговым, раз у лекаря имелись столь редкие средства. Чёрный рынок, сказала Юки. Что же она здесь страждет отыскать?

Тэцуро словно бы нажал на какую-то точку за левым ухом тёмной и, она с глубоким вдохом, очнулась.

— Руку следует поберечь пару дней, — наказал Тэцуро, мягко касаясь забинтованной ладони богини. — Кости я срастил, однако требуется время для закрепления эффекта. В противном случае заклятье разрушится, а с ним и кости.

— Хорошо, — покорно кивнула Юки, — я буду осторожна.

Её голос дрожал. И вообще она казалась столь ослабшей, что уверен, нести её придётся на руках.

— Сколько раз я, интересно, это слышал? — со вздохом сожаления пробормотал Тэцуро, и грозно на меня уставился: — А ты впредь...

— Не целуй невест Смерти? — догадался я мигом, однако Тэцуро словно бы совсем не это ожидал услышать.

— То есть?

— Благодарю за всё, Хару, — спохватилась Юки, низко кланяясь. — Рада была тебя повидать, но нам пора.

Поднявшись на ноги, лекарь подбоченился.

— Ты что это удумала? — потребовал мужчина, взирая тяжело и хмуро, но Юки лишь глаза закатила.

— Как будто от меня что-то зависит.

— А как же сердце? — недоумевал Тэцуро, и богиня нахмурилась, явно недопонимая.

— Причём здесь сердце? Это всего лишь союз.

— Всего лишь? Ты с ума сошла? Божественные союзы священны! — воскликнул мужчина, точно бы ужасаясь невежеству тёмной. Та лишь наставила на лекаря раскрытую ладонь, стоя на своём.

— Вот только не надо мне втемяшивать про святость союзов, ладно? Это не более чем формальность.

Тэцуро покосился на меня, пробормотав:

— Да вы друг друг стоите. Союзы божеств скрепляют души и сердца, Юкинэ. Твоё не выдержит подобного против воли, — убеждал мужчина, но куда там... Богиня безразлично пожала плечами.

— Клятву же как-то выдерживает.

Моргнув пару раз Тэцуро ошарашено округлил глаза и прошептал:

— Ты на сердце его привязала? Клята мать моя земля ...

— Послушай, Хару, — пресекла темная поток возмущений, — у меня не было времени на раздумья, я действовала интуитивно. Видимо, это единственное его слабое место.

Вот почему всё так. И отчего так неспокойно...

— Ты хоть понимаешь, что наделала? — пытался Тэцуро достучаться до Юки. — К тому же... почему ты думаешь, боги никогда не связываются с людьми? Вы с ним может быть и не столь далеки, но словно бы из разных миров, ибо он — дух, а ты — живое существо. Как вообще ты умудрилась связать узы?

— Очевидно как-то умудрилась, — отмахнулась Юки, но лекаря это всерьёз поражало.

— И какой ценой? Поверить не могу, чем ты думала? Ты же знаешь, что нельзя так делать, расторжение уз возымеет ужасающие последствия. С ума сойти, у тебя что сердец как у него — хвостов что ли?! — сокрушался Тэцуро, указав на меня и схватился за голову, силясь понять, но не мог.

— Такова моя воля, — холодно отрезала падшая. — Моё решение. А значит союз не сможет мне навредить. И хватит об этом.

Уронив руки, Тэцуро взглянул на меня, хмуро дивясь:

— Она реально не врубается?

— Юки, — произнёс я, в чём-то безусловно солидарный с мужчиной, — твои решения и твои желания — не одно и то же.

— Идите вы к чёрту, — раздражённо бросила богиня, взмахнув рукой. — Оба. Нечего мне указывать, что я могу, а что — нет. Без вас прекрасно знаю.

Юки не сможет развязать эти узы без ущерба для себя. И лучше б у неё и впрямь   сердец было не меньше чем хвостов у лисицы. Химеры конечно божественной природы создания, но меня потрясло то, что она столь спокойно к этому относилась. И всё это мало важно в случае данной сделки. Настанет время и она меня отпустит. Проклятье рухнет. Юки не только потеряет сердце, она станет той, чьей крови демон страстно возжелает. Возжелает настольно, что обглодает до кости. Не может быть, чтобы Юки не понимала этого. А значит, она и не собиралась... Тёмная богиня отпустит меня прямо в небытие, просто убив, и я ничего не сумею сделать. Это достаточно подло, дабы убедиться в том, что Юки тёмный падший бог. Признаться, я бы поступил не иначе. Однако была во всём этом одна погрешность.
Почувствовала ли она тоже, что и я? Тьму, таяющую на губах. Или же всё это только влияние уз, связующих и сердце и душу? Я не мог знать наверняка, пока на мне её печать, или же только убеждал себя в этом. Всё ведь было просто, я желал её и меня к ней дико тянуло, сама её природа была мне близка. Но оставалось место сомнению, что это лишь иллюзия. Но то, что меня это тревожило, не значит, что притяжение настоящее. А обратное диктовало одно условие. Наши чувства совсем не похожи на то, что питают люди друг к другу. Оттого для нас куда страшнее потерять то, что имеет особое значение. И я давным-давно придал особое значение той, что не менее давно мертва. И ведь я же не человек, чтобы множество раз привязываться и отвергать. Значит всё это только игра связующих уз, причём действие их просто не может быть односторонним. Это не одностороння связь. Понимает ли это Юки? Не тот вопрос. Каковы шансы сыграть на её чувствах? Сыграть столь виртуозно, чтобы рука её дрогнула. Тёмная богиня достаточно хладнокровна и характером не из лёгких, она жестокосердна, но вовсе не бездушна, а значит шансы пятьдесят на пятьдесят. Всё зависит от того, как это преподнести. Она почувствует подвох, ежели я буду действовать открыто, пытаясь её соблазнить. Нет, я куда коварнее, я создам видимость — иллюзию выбора, и она сама совершит роковую ошибку, открывшись мне. Я же ничем не рискую, ибо точно знаю: вся эта тяга между нами — не более чем влияние связующих нитей от сердца к сердцу. Мне лишь нужно поддаться ему, и зная о том, что это всего лишь игра, убедить тёмную богиню в обратном. Сумеет ли тогда она хладнокровно меня убить? И если да — сколько боли и страданий ей принесёт моя смерть? Нисколько, ведь моя гибель оборвёт узы, и вся эта клятая тяга развеется, как туман над рекой. Но ей об этом знать не обязательно.

Проблема была в том, что даже сейчас петляя в размышлениях, способных принести ей впоследствии вред, я и сам страдал. Пробирала болезненная дрожь, точно лихорадка охватила тело. И она это почувствовала.

— Керо.

— Что это с тобой, лис? — насторожился Тэцуро, блуждая взглядом по моему лицу. — Ты точно в муку мордой плюхнулся.

— Посмотрел бы я на тебя, попадись ты нэко-мате под горячую лапу.

Отговорка оказалось действенной, Тэцуро потерял ко мне интерес, продолжая зачитывать тёмной нотации в след, пока она спешно покинув подвал, миновала коридор.

— Ты в край тронулась, раз даже не понимаешь, какую совершаешь ошибку.

— Пусть даже это ошибка, — согласилась Юки, развернувшись у порога, — но она необходима, дабы я сумела исправить другую — куда более страшную. Прости, если разочаровала тебя, Хару. И благодарю за помощь.

— Что ж, переубеждать тебя, всё равно что в стену биться головой, — проворчал Тэцуро. — Надеюсь ты права и всё обойдётся. Береги себя, милая.

Юки шагнула на крыльцо и мужчина одернул меня за рукав, заставляя остановиться.

— Позволишь случиться этому союзу, — прошептал он, еле слышно, — и я тебя прикончу, где бы ты ни был, — пригрозил Тэцуро. — Просто отравлю твою кровь на расстоянии, понял меня?

Я понял. Образчик он всяко сохранил, потому лишь кивнул в ответ.

— Прощай, Хару, — сказала Юки, склоняясь и мужчина вторил её жесту.

— Прощай.

Это было похоже на ритуал, повторяющийся раз за разом. Они не оставляли обещаний увидеться вновь, словно бы каждая их встреча могла стать последней. Они просто прощались раз и навсегда, но всё же надеясь увиться вновь.

Миновав сад и выйдя за ограду, Юки прошипела не оборачиваясь:

— Ты зачем это сказал?

— Что не буду целовать невест Смерти? — смекнул я, потешаясь. — А что надо?

— Да я не об этом! — взмахнула руками богиня. — Хару не знал про Синигами. И не стоило ему говорить.

— А в чём, собственно, проблема? — решил я прояснить, поровнявшими с  Юки, но та остановившись вперила в меня поражённый взгляд.

— Издеваешься? Забудь, не важно, — покачала тут же головой, не желая отвечать, и зашагала через дорогу, к высоким глянцевым замкам.

— Нет, погоди-ка...

— Ты сказал, — перебила падшая, — что Синигами твой заклятый враг. Почему?

Лихо она перевела тему разговора...
Теперь уже я совсем не хотел отвечать.

— Долгая история, не вникай.

— А ты знал, что Синигами и шагу ступить без трости не может? — справилась тёмная, критически наводяще.

— Наслышан.

— Поговаривают, его изувечил демон.

— Намекаешь, дескать, моих рук дело? Ну, разве я мог... — протянул, пялясь в стронциевые небеса.

— Я бы не удивилась, — подытожила Юки, ведя нас мимо стеклянных строений. — В любом случае, это говорит о том, что ни такой уж он и вечный. По крайней мере, вовсе не абсолютно неуязвим.

— Что ты задумала? — насторожился я, предчувствуя, что моя рогатая госпожа намеревается наворотить тех ещё дел. — Уж не думаешь ли ты, что сумеешь победить саму Смерть?

И молчание богини заставило меня содрогнуться.

— Я надеюсь, это шутка.

— Это смешно, по-твоему? — надменно отозвалась падшая, и я, молнией обогнав Юки, преградил ей путь.

— Ты что, идиотка? Он бог Смерти, чёрт возьми! — закричал я на падшую, тыча пальцем ей в грудь. — Вытрясти душу даже из божества ему ничего не стоит. А тебя и вовсе бамбуковой палочкой можно заколотить!

Она хотела было отбить мою руку, но я вовремя отшатнулся, как будто инстинктивно.

— Уверен в этом?

— У меня, знаешь ли, была возможность убедиться! — прошипел я, приблизившись к лицу богини, но ощутив некий пьянящий запах, отпрянул. Что это?

— Не заблуждайся на мой счёт, лис, — усмехнулась Юки, вскидывая бровь, и отбросила вуаль с лица. — Ты, помнится, спрашивал, что я за бог такой? — она подступила ближе, цепко удерживая мой взгляд, и вскинула подбородок. — Я — Бог правосудия, Бог воздаяния, богиня воды и пламени. Пробуждённая Смертью и направляемая Нитями Судьбы, я и милость, и кара для всего сущего, — изрекла она со всей уверенностью, и у меня это, признаться, не вызывало сомнений. Оставив краткую паузу, словно решая, стоит ли говорить, она всё же призналась: —  Искомо я не была ни тёмной, ни светлой, ибо, отношусь к древнему роду Весов — богов равновесия. Но Синигами много лет повелевал мною, как палачом, наплевав на то, что далеко не все его вердикты, были бескорыстными и справедливыми. Я утратила баланс, всё более склоняясь к тёмной природе.

Сказав так, богиня набросила вуаль и обступила меня. Дрожь, волнами вибрируя по телу, звонила в колокола. Меня дико влекло к ней, и сокращая дистанцию, Юки ускоряла вращение крови в венах и подрывала сердце. Опасная связь. Даже слова её достучались до разума не сразу. Чёрные боги... Дитя Весов собственной персоной! Да она же могущественный жнец! Идеальный каратель! Недаром Синигами нарёк её персональным палачом.

Я смотрел в след рогатой чертовке, обернувшись через плечо, а сам понимал, что я круто влип. Я, кажется, стоял среди огромной пустыни, смотря в глаза самой бездны...

— Ты нарушала порядок вещей, буквально идя против своей сути? — взялся уточнить, нагнав Юки, и та не стала отрицать.

— Это не продлилось долго, я пала, но падение оказалось скорее благословением, нежели проклятьем.

— Синигами больше тебе не указ... — догадался я, и по губам растеклась едва ли не горделивая ухмылка. — Никто не указ. У тебя развязаны руки.

— Отныне я вольна поступать так, как считаю нужным, — подтвердила Юки, кивнув. — Я — и есть суд. Была лишь одна сложность, откуда черпать силы, ведь я лишилась благодати, оказавшись отрезанной от своих истоков. Падшие платят высокую цену, это я знала. Но я провела достаточно времени подле Смерти, дабы распознать потенциал живой души. Говоришь, являться чудовищем и соответствовать — не одно и то же? Но я, поверь, и являюсь и соответствую. — Мне давно стоило остановиться, но кое-что всё ещё не даёт мне покоя.

— Месть?

— Отчасти.

— И что потом?

Юки пожала плечами, останавливаясь.

— Кто знает. Может, приму смерть от твоей руки, тотчас же, как отпущу, — произнесла она, смотря перед собой.

— Это не смешно ни черта, — отрезал резко, ища её взгляд. — Я не для того таскаюсь за тобой по всему свету, охраняя, как цепной пес, чтобы ты так глупо и бесславно сдохла.

Заглянув в мои глаза, богиня склонила голову чуть влево.

— Разве не этого ты хотел?

— Перехотел, — процедил сквозь зубы. Юки усмехнулась.

— Я знаю, что ты убьёшь меня так или иначе. Демоны безрассудны, ими правят желания. А ты очень мстительный дух. Я изначально знала, на что иду, и мне не страшно умереть, но сперва я должна закончить дела.

Всматриваясь в лик сквозь вуаль, я не мог прочесть ничего. Ледяная Маска покрывала лицо тёмной.

— Умирать не обязательно, — сказал я, следя за окаменевшими чертами, и они поддались эмоциям на миг. — Я, вероятно, сумею тебе помочь, но при одном условии. Когда всё закончится, и ты расторгнешь узы, сделай так, чтобы я никогда тебя не нашёл.

Опустив взгляд, Юки спросила:

— А что, если я не хочу?

— Чего? — нахмурившись, спросил. — Жить?

— Расторгать узы, — внезапно заявила Юки, вгоняя меня в оторопь.

— Не хочешь меня отпускать?

Юки пожала плечами.

— С тобой не так тоскливо. Да и Хару прав отчасти. Я не сумею тебя отвязать не поплатившись. Почему сердце? — спросила богиня, внимательно изучая моё лицо.

— Это ты мне скажи.

Вздохнув, Юки опустила голову.

— Дабы падшему провернуть подобное, требуется отыскать изъян, то, что поддасться узам. Слабое место. И узы плетутся от одного к другому. Так почему сердце? — спросила она вновь, явно желая понять.

— Может, потому что оно разбито? — потешался я, но хотел бы, чтобы это звучало менее убедительно...

Проронив зерно молчания ненадолго, Юки вдруг звонко расхохоталась, запрокинув голову.

— Придурок. А если серьёзно? — допытывалась падшая.

— Серьёзно, — закивал я, со всей уверенностью. — Богом клянусь.

— Каким ещё богом? — насмехалась Юки, определённо веселясь. Мне же стало не по себе.

— Да любым.

Что-то изменилось. Она стала говорить со мной совсем иначе. Либо тёмная задумала усыпить мою бдительность, либо у меня гораздо больше шансов провернуть задуманное. И я понял как быть. Что укрепит основания. Я убью двух зайцев: и войду к ней в доверие и Синигами отомщу.

— Ты не вполне права, — заговорил я, тщательно подбирая слова. — Вечные боги на то и вечные, их нельзя убить. Не потому что это невозможно, а потому что тщетно. Мы и вовсе говорим о Синигами. Он Первоисток, его смерть невозможна тем более, ибо он в основе мироздания. Боги в принципе, запечатлены в памяти, их помнят, к ним взывают и они просто перерождаются. Убив любого другого бога, не из первых искомых, можно предать их проклятью, и они возродятся демонами. В случае же с Синигами можно добиться смены божества, но это пошатнёт вселенский баланс и вызовет ужасающие бедствия, по мощи сравнимые с концом света. Ямато Небес такого с рук не спустит.

Юки закатила глаза в небо, и наконец сдвинулась с места.

— Что-то демона, покалечившего, Синигами, это не остановило...

— Потому что демоны вообще без тормозов, — заявил я, совсем не шутя. — Они не думают, они действуют инстинктивно, потакая лишь своим желаниям. Потому то чистокровных либо запечатывали, либо убивали. И чаще второе.

— Та неко-мате, которая тебя ранила...

— Чистокровная, — подтвердил я, следуя за Юки по извилистым улицам, мимо зеркальных домов. — И вообще без башки. Удивительно, что её ещё не прибили... Не в этом суть.

— Откуда ты её знаешь? — внезапно спросила падшая, и мне её заинтересованность не прельщала.

— Далась тебе эта адская кошка...

— Будь это кто другой, ты бы не отпустил его живым.

— Сэйери не убила бы меня, даже если бы очень захотела. А она и не желает мне смерти, хоть и затаила зло, зачем же мне её губить?

— Затаила зло... — полушепотом протянула Юки. — За что же?

— Её можно понять.

— А тебя?

— А я не нуждаюсь в понимании.

Резко остановившись, богиня развернулась, едва ли не на пятках, и вскинула подбородок.

— Я хочу знать.

— Уничтожить Синигами можно, но это не так-то просто. 

— Ты не понял, — покачала она головой. — Керо, я хочу знать, отчего у тебя столь мятежный дух.

— Мятежный? — озадачился я, но заявление взволновало. — Да я само спокойствие.

— Это говорит лишь о том, что притворство и ложь даются тебе легко. Однако ты забываешь, что между нами прочные  узы.

— Забудешь такое, как же... — пробормотал я себе под нос, хмуро косясь в сторону.

— Удерживать твою демоническую ипостась  — вот, что не так-то просто, — парировала падшая. — Тебя на кусочки разносит изнутри и я это чувствую.

Конечно разносит, ведь я намерен выжить, а для этого мне необходимо обвести рогатую вокруг пальца.

— И что тебя удивляет? — встал я в защиту, пытаясь отвести подозрения. — Я, может, и выгляжу как какой-то ёкай смазливый, однако природа моя не столь лицеприятна, ибо я — демон. Ты не в силах это изменить.

— Пусть даже так, но...

— Полагаешь, — перебил, скептически кривясь, — узнав причину, проще будет удержать цепи? Боюсь, это лишь избавит вас от спокойного сна, госпожа, — улыбнулся я достаточно кровожадно.

— Уже, — буркнула Юки еле слышно. — Чёрт с тобой. Значит существует безопасный способ разделаться с Синигами?

Вокруг шумел оживлённый город, а в душе образовался вакуум. Я действительно собираюсь это сделать? Впутать её в опасную игру? С каких пор, я вообще решил, что продолжу начатое, я вроде бы давным-давно оставил идею отомстить Синигами... Но Юки смотрела на меня затаив дыхание. 

— Я бы не назвал его безопасным.