Мистер Ким вернулся менее чем через десять минут с абсолютно новым платьем в руках и коробкой, вероятно, с обувью. От неожиданности и недоумения я сбилась, и цвет волос вместо благородного блонда стал абсолютно седым. Укладка тоже вышла не очень. Потому из зеркала на меня взглянула некая интерпретация одуванчика.

В результате вместо ожидаемых благодарностей мой возлюбленный заработал испепеляющий взгляд. Что мало его смутило. Начинаю подозревать, что бастарда в принципе невозможно смутить.

- Кажется, теперь ты можешь смело говорить, что я довел тебя до седых волос, - съязвил на сей счет возлюбленный, оставив обновки на кровати, и снова исчез. Что-то мне подсказывало, что сей маневр был исключительно чтобы не дожидаться моего не менее ядовитого ответа.

Да я бы и не нашла подходящих слов. Как ни прискорбно признавать, слухи из "Золотой иглы" теперь поползут без моего стального контроля. На чехле приобретенной для меня обновки красовалась нашивка именно этого магазина. И мне ли не знать, как легко из этих стен распространяются сплетни. Следовало бы разведать обстановку, прикупив несколько аксессуаров и новое... бельё, к примеру. Но времени катастрофически не хватало. Моя жизнь с этим заказом вообще стала какой-то стремительной и полной событий. И я пока не решила, как мне к этому относиться.

Но обескураживали совсем не одежда и не место, где ее покупали. А сам жест. Ведь куда легче было бы выдернуть первое попавшееся платье из моего чемодана, а и того проще - притащить его сюда и оставить выбор наряда мне. Но Ким решил иначе. И, очень подозреваю, спланировал этот широкий жест раньше, а не решился на авантюру вот прямо сейчас.

Губы невольно тронула улыбка. И когда только время на все находит?

Время! Проклятье!

Я снова принялась за работу, развернувшись к огромному напольному зеркалу и выбросив из головы все неуместные мысли. Еще неизвестно, угадал ли его высочество с размером. И хорошо, если платье можно будет подтянуть и огрехи поправить иллюзией. Но если оно мало...

Видит Многоликий, еще никогда мне не приходилось работать, полагаясь исключительно на счастливый случай. И с таким минимумом информации. Я понятия не имею, о чем разговаривать с ее величеством. И уж тем более - как вызвать симпатию и расположение.

По сути, о королеве я знала так мало, что можно было смело говорить - ничего. Если о пристрастиях и предпочтениях королевы-матери известно практически каждому жителю королевства, то о молодой королеве...

Я задумалась и неожиданно для самой себя вспомнила - фиалки. Она любит фиалки и представления. Она молода, если не сказать - юна. И, видимо, это все, что можно утверждать с уверенностью.

В целом нелюдимость жены нашего монарха легко объяснима. В ее родном королевстве Ретрегренаде женщины в принципе не показываются на людях, а если и случается - то обязательно прячут лицо под тяжелыми, расшитыми украшениями вуалями. Таким образом, можно смело говорить, что ни их никто не видит, ни они никого видеть решительно не способны. Их судьба - жить в роскоши, достатке, воспитывать детей, ублажать мужа и не высовываться. Потому закономерно, что в силу воспитания и традиций королеве неуютно на гуляниях, которые устраивал старый король. Да и молодой супруг тоже любит общество. Возникают сомнения, что общество любит его, учитывая его непростой характер и некоторую резкость. Но он король. Ему можно все.

Что говорить о королеве?

В общем, теперь легко объяснить, почему приглашение отправлено исключительно мне. Присутствие мужчин тяготит королеву. И пока она не научилась это скрывать. К тому же ее величество недавно родила, и это тоже накладывает на женщину некоторый отпечаток.

Конечно, я могу только строить догадки. Но "Сплетник" неоднократно расписывал очередной отказ королевы составить пару супругу на охоте, при походе в храм, даже на праздниках. А если и появлялась - то совсем ненадолго. И такое ее поведение только подтверждало мою догадку.

Ко всему прочему, королева Джису - довольно сильный маг. И ей легко было бы вписаться в общество, где маги ценимы и уважаемы. В отличие от Ретрегренада, где долг одаренной леди - передать свой дар наследнику. Не более.

При должном старании король смог бы помочь ей войти в высший свет, а не остаться в стороне. Но для этого потребовалось бы терпение, коим, увы, его величество не обладал совсем. И, как любой мужчина, пошел легким путем - обзавелся любовницей. А беременность супруги только подтолкнула его к этому шагу.

Сестра лорда Пака прекрасно подошла на эту роль, учитывая непомерные аппетиты ее брата и ее собственное плачевное положение. Что, впрочем, самого монарха мало волнует. Полагаю, он даже не задумывался о чувствах и мотивах девушки, отдавшейся ему. У него и без того бесконечное количество тем для размышлений. И разрушение Сердца в том числе. Зачем забивать голову еще и тайными мотивами и терзаниями кого бы то ни было?

Все эти размышления промелькнули в моей голове, пока я поправляла иллюзию своей внешности и затем переодевалась, приятно удивившись тому, как село на меня новое платье. Словно на меня и шили. После переобулась, отметив, что туфли тоже на удивление удобны и как раз в тон удивительному голубому платью из тонкого шелка. И наряд совершенно не по новой столичной моде, а длинный, в пол. С целомудренным вырезом и серебряной вышивкой по подолу. Оно смотрелось не вычурно, но красиво. Как любит повторять миссис Фьюри: "Одежда - лишь оправа для истинно драгоценного камня". Так вот: именно это платье было действительно выполнено как оправа, и в нем я чувствовала себя бриллиантом.

А может, дело было и не в платье. Но об этом я подумать не успела.

Стук в дверь раздался ровно за десять минут до назначенного срока. Я победно улыбнулась отражению, намереваясь поразить его высочество, но распахнула дверь - и откровенно расстроилась. На пороге стоял уже знакомый мне по прошлому визиту Освальд.

- Леди Дерсон, - чуть замявшись, он низко поклонился и, лишь выпрямив спину, заговорил: - Мне велено проводить вас в зимний сад. Ее величество ожидает вас. Если вы готовы.

- Я полностью готова, - испытывая некоторую досаду, я кивнула, оставила покои Кима и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Стоило признаться хотя бы себе: втайне я надеялась, что хотя бы до места встречи меня проводит Ким Тэхен. Но, видимо, у него снова появились дела куда более важные и значимые. И мне стоило бы свыкнуться и принять это. Потому как нанята я была именно для того, чтобы играть возлюбленную и отвлекать внимание на себя, а не чтобы носиться со мной, волнуясь за каждую встречу во дворце и вне его.

И все равно было горько. Не могу объяснить, почему именно. Но точно было невыносимо горько.

- Леди Дерсон, с вами все в порядке? - проявил невероятную внимательность слуга, идя на полшага впереди меня.

- Волнуюсь немного, - по сути, я сказала чистую правду.

Я действительно волновалась о многом - о встрече с королевой, о возможной встрече с Туманной Розой. Больше всего меня волновали мотивы ее величества. Я волновалась, что развлекая беседой ее величество, пропущу что-то действительно важное.

И что скрывать? Я волновалась за его высочество Ким Тэхена.

- Зря вы так волнуетесь, - полушепотом успокаивал меня слуга, за что я ему была даже благодарна. - Ее величество куда добрее большинства в этом дворце.

Он взглянул на меня и позволил себе мимолетную улыбку. И я ответила ему точно такой же.

- Признаться, я бы себя куда уверенней чувствовала, если бы приглашена была в качестве спутницы его высочества, - обронила я, позволив себе мимолетную слабость.

Девушке, которой предстоит встреча с королевой, свойственна нервозность. Тем более если она всего лишь бывшая воспитанница приюта, пусть и бастард высокородного семейства. И подобная искренность должна проскальзывать. И располагать простых слуг.

Вероятно, о чем-то таком и подумал Освальд, окинув меня нечитаемым взглядом.

- Дела государственные куда важнее дел сердечных, леди Дерсон. И вы должны свыкнуться и смириться с этим, если планируете войти во дворец в качестве супруги второго по значимости человека в королевстве.

Вот только наставлений от прислуги я не выслушивала.

Но уже в следующий момент я открыто улыбнулась, давая понять, что услышала.

- Полагаете, у меня есть шанс?

Этот вопрос был тоже вполне приемлемым для сиротки без опыта интриг. Но вынуждена признать: мое сердце замерло в ожидании ответа.

Освальд сделал еще несколько шагов, замедлился, а после и вовсе остановился, обернувшись и совершенно серьезно взглянув мне в глаза. В этот момент у меня мелькнула мысль, что этот благообразный старичок не так прост на самом деле. В темных глазах читался острый ум. Морщины, разрезавшие лоб и очертившие суровую складку рта, выдавали в нем человека, отвыкшего искренне улыбаться.

- Полагаю, вам стоит хорошенько подумать, прежде чем принимать предложение от королевского бастарда, - понизив голос, посоветовал мне слуга королевского дворца. - Даже если каким-то чудом вам удастся надеть обручальное кольцо на свой палец, то это никак не значит, что с этим смирятся... другие люди. А вы слишком юны и прекрасны, чтобы подвергать себя подобной опасности. Я бы на вашем месте бежал. Бежал, пока хватало б сил, а после бежал бы через усталость и бессилье. Потому как оставаться вам никак нельзя.

Он отвернулся и продолжил путь. А я еще какое-то время не могла пошевелиться, ощущая, как меня сковал леденящий душу ужас. Не то чтобы я понятия не имела, во что ввязалась, а новые открывающиеся и играющие невообразимыми гранями тайны королевской семьи и вовсе ввергали меня в отчаяние, но его слова... тон...

Мой здравый ум вмиг напомнил мне о ценности единственной наличествующей у меня жизни. Но подозрительность вдруг змеей скользнула в размышления и резонно спросила: а с чего вообще такая забота? С чего это человек, век прослуживший королевской семье - а судя по его должности, служил он действительно не первый год, - решил потоптаться по своей преданности и предупредить никому не известную девицу? Да сочувствуй он мне всем сердцем, не стал бы давать советы. Так открыто. А значит, либо он действовал по указанию представителя монаршего семейства, либо...

- Мы пришли, - пресекая малейшую возможность дальнейшего развития разговора и моих размышлений, уведомил Освальд, распахнул стеклянную дверь и пропустил меня вперед. - Хорошего чаепития, леди Дерсон.

- Благодарю, - проявив банальную вежливость, кивнула я слуге и двинулась вглубь зимнего сада.

Разговор с господином Освальдом окончательно отбил охоту встречаться с королевой. Внутреннее чутье подсказывало, что ничего хорошего я не услышу. А то, что донесут до моего разума - мне слышать не захочется.

И все же я шла по выложенной из камня тропинке, едва отмечая красоту зимнего сада, цветущего в такую непогоду. Сквозь стеклянный купол в сад проникали по-зимнему холодные солнечные лучи, пронизывая пространство золотыми иглами. Меня мало интересовали распускающиеся при моем приближении розовые бутоны какого-то южного растения. Увы, меня всегда мало интересовали цветы. Я лишь мельком отметила разноголосое пение мелких, но голосистых птичек.

Королева ожидала меня в той части сада, где ковром цвели фиалки. От их аромата щипало в носу и немного кружилась голова, но ее величество откровенно наслаждалась и видом, и запахом, разместившись на больших подушках, разбросанных прямо на каменном полу.

Рядом, покачивая небольшую переносную колыбельку, сидела еще одна женщина, облаченная в точно такие же одежды, что и ее величество - ретрегренадские. И чуть в стороне - девушка или, правильней сказать, девочка перебирала струны ни на что не похожего инструмента.

На небольшом столике исходили паром чашки с чаем и кофе. На блюдах разместились сладости и выпечка. И все бы ничего. Но в зимнем саду нас было всего пятеро, если учитывать еще мочившего пеленки наследника престола.

И только сейчас я осознала, что обстановка была слишком приватной для простого чаепития. Не получится ни избежать внимания, перебросив его на кого-нибудь другого, ни отвлечься, задавая вопросы присутствующим придворным леди.

Спрашивать намерена только ее величество. О чем? Другой вопрос. Но... Нельзя сказать, что меня радовала сложившаяся ситуация.

Я нервно сжала пальцы, собираясь и возвращая себе присутствие духа. И совершенно неожиданно ощутила тепло на плечах. Словно меня обнял кто-то невидимый.

В тот же миг стало легче. В памяти всплыли слова Кима: "Я буду рядом!" Подозреваю, что он действительно был куда ближе, чем я могла бы рассчитывать. Учитывая его способности, он бы, даже находясь здесь во плоти, не смог быть ближе, прикасаться, поддерживая.

И мои губы тронула благодарная улыбка.

- Ваше величество, - присев в реверансе и, как и требовал этикет, не поднимала даже взгляда я.

Королева Джису нарядилась, словно для выхода в город, накинув на голову лазурного цвета вуаль, переливающуюся от драгоценных камней и жемчуга. Мне не к месту подумалось, что таскать такую тяжесть на себе куда обременительнее, чем корону Квитгрейна. Но, учитывая воспитание ее величества, она на это... великолепие водрузила бы еще и корону - и точно сломалась бы под тяжестью венца. В прямом смысле слова.

Обо всем этом мне приходилось думать, не поднимаясь и поглядывая на присутствующих из-под ресниц. Королева выжидала. Мне было непонятно, чего именно. И только после того, как девочка, тронув еще раз струны, подняла взгляд на ее величество и кивнула, Джису заговорила:

- Поднимитесь, мисс Дженни Дерсон, - ее голос оказался на удивление красивым: мелодичным, грудным. Легко было представить, как таким голосом ее величество выводит грустные песни о неразделенной любви. И в то же время явно слышен был и акцент.

Задумавшись, я не сразу повиновалась приказу. Но, спохватившись, поднялась и, слегка смутившись, пролепетала:

- Прошу прощения, ваше величество. Ваше внимание для меня - и честь, и неожиданность одновременно. Я никак не ожидала, что могу вызвать ваш интерес.

Это было ложью. Следовало быть совсем идиоткой, чтобы не предугадать саму возможность этой встречи, учитывая мой непонятный, но заметный статус. Но я предполагала, что она состоится в иное время, когда я не буду лепить иллюзию на ходу, надевать платье, которое вижу впервые, придумывать темы для разговора с человеком, о котором знаю ничтожно мало. И при этом совершенно не понимая, что ей от меня могло понадобиться в столь приватной обстановке.

Ее величество одним плавным, притягивающим взгляд движением откинула вуаль, заслужив при этом осуждающий взгляд няньки его высочества, весело агукающего в колыбельке, и немного испуганный девчушки, так и не тронувшей более струны. И только теперь я поняла, почему Ким выбрал именно такой фасон платья - королева была в схожем. Правда, цвет иной - синий, немногим темнее, чем вуаль, и вышивка богаче, учитывая количество драгоценных камней на лифе платья, но точно такой же вырез и немодная ныне длина. Это платье было моим преимуществом. Ведь в черных, как ночное небо, глазах королевы мелькнуло одобрение. Вероятно, она совершенно не выносила моду при дворе, а повлиять, в силу своей неавторитетности, на нее не могла.

В остальном я совершенно точно не понимала короля. Да, Джису отличалась от принятого и привычного в нашем королевстве канона красоты. Но она была хороша.

Черные глаза, черные волосы и не очень крупные черты лица. Эта женщина чем-то напоминала меня настоящую. Правда, у королевы глаза были больше, как у оленицы, а у меня чуть раскосые. И у меня был маленький рот. А вот губы королевы были пухлыми. Как любит говорить Со - созданы для поцелуев.

Она была красива той, необычной красотой. Но зная предпочтения мужчин, с которыми мне приходилось работать в последние годы, - все необычное притягивает куда сильнее, чем то, к чему глаз привык с детства. К тому же я точно знала, а теперь и убедилась воочию, что королева была юна. Если мне не изменяла память, ей едва исполнилось девятнадцать. То есть мы были почти сверстницами. Вот только я в силу жизненного опыта уже чувствовала себя старухой. Хотя... полагаю, девушке, оторванной от дома и отданной как залог добрых отношений между королевствами, пришлось немногим легче.

При дворе не пытались даже создать видимость доброго отношения и уважения к юной жене тогда еще принца. Замуж за короля ее отдали в тринадцать, а спустя год - заговорили о неспособности ее величества родить наследника.

Раньше я не думала об этом, а сейчас задалась резонным вопросом: а как, собственно, она должна была рожать в столь раннем возрасте?

Хотелось верить, что его величество, будучи более чем воспитанным, дождался, пока супруга хотя бы войдет в тот возраст, когда смогла бы принимать его на своем ложе не в ущерб собственному здоровью.

- Оставьте, - все с тем же гортанным акцентом отмахнулась королева. - Я не чувствую в ней угрозы.

И обе женщины снова потеряли ко мне всякий интерес. А я запоздало осознала, что девчушка и нянька - не просто прислуга, а готовые в любой момент броситься на защиту ее величества и его высочества телохранительницы. И, полагаю, еще и советницы, учитывая взгляды, которые они бросали на Джису, и ту легкость, с которой она их разгадывала.

- Присядьте, мисс Дерсон, - кивнув на огромную подушку, велела королева. И мне не оставалось ничего иного, как принять приглашение. - Вы совсем не такая, как я вас представляла.

- Боюсь даже предположить, какой вы могли меня представить, - заметив рядом с ее величеством свежий "Сплетник" со снимком Туманной Розы, ответила я. - Вероятно, в вашем воображении я - чудовище?

Королева, сдержанно улыбнувшись, чуть подалась вперед, взяла со столика ещё не остывшую чашку с кофе и проговорила с таким видом, словно доверяла мне страшную тайну:

- За годы, что я провела в этих стенах, мне случалось видеть настоящих монстров. И вы даже при всем своем желании не способны с ними соревноваться, - а после снова откинулась на подушки, взмахнув грациозно кистью. Заиграла музыка и потянуло магией. А я отчетливо занервничала. - Не волнуйтесь, мисс Дерсон, мне просто не хочется быть подслушанной, - призналась ее величество, с нежностью взглянув на малыша в колыбели. - В этих стенах меня не любят. И не желали бы видеть в качестве королевы. Тешились, что я не могу понести. Они даже не подозревали, что наш сын появился от первой же... близости.

- О! - выдохнула я, осознавая, что король действительно не прикасался к жене, пока та не стала взрослой. И уже это вызывало уважение. Как и объясняло наличие любовниц.

- Не радуйтесь так, Дженни, - легко опустив официальный тон, посоветовала мне королева. - Это не благородство, а желание избавиться от этого брака. Мужчины в этом доме делают все исключительно для своей выгоды.

У меня неприятно сжалось сердце. Чувствовало, видимо, что королева пыталась мне поведать нечто важное. Но я не была уверена, что желаю это слышать.

Но кто бы меня спрашивал?

И снова это тепло, окутавшее плечи, коснувшееся кожи у основания шеи. Магия девчушки никак не ограничивала возможностей Тэхена. И это меня неожиданно обрадовало.

- Боюсь, ваше величество, ничего нового вы мне этим не поведали. Наш мир в принципе построен на поисках выгоды... - пожав плечами, принялась рассуждать я.

- И какая же выгода вам, мисс Дерсон, в ваших отношениях? - довольно резко перебила меня жена монарха. В прах развеивая мои попытки разгадать ее игру. - В моем родном городе вас бы уже раздели донага, измазали нечистотами и заставили пройтись по всему городу, чтобы всякий знал о вашем падении, - меня передернуло от слов и спокойного тона, которым королева это произнесла. - Но здесь не принято беречь чистоту до брака. Женщины и мужчины вступают в близкие отношения, еще не ведая, готовы ли они связать себя святыми узами. Так какая выгода быть любовницей и демонстрировать это свету?

Я неожиданно поняла, что меня передергивает от слова любовница, когда оно касается меня.

- Возлюбленной, - совсем тихо поправила я, невольно вспоминая слова Кима.

- Пусть так. Но вы же не думаете, что станете женой? Никто не позволит вам этого! А вы не показались мне глупой.

Мой взгляд метнулся в сторону девчушки, та сдержанно улыбнулась, и я поняла, что мой предыдущий визит не остался вне внимания королевы. И она далеко не так проста, как могло бы показаться.

- Разве влюбленная девушка может думать о выгодах? - туманно ушла я от ответа.

- А если бы была возможность? - не оставляла своих попыток королева. - Если бы вы получили гарантии безбедного будущего, на что вы были бы готовы?

Я сделала вид, что задумалась. Ведь надеясь на безбедное будущее, совсем недавно я решилась заключить контракт, который в другое время не подписала бы и под страхом смерти. Но желание получить заработок и независимость затуманили мой разум. Однако я прекрасно понимала, к чему ведет королева. Она подводила меня к самой идее предать Кима и стать ее человеком. И Тэхен это предусмотрел, даже намекал, чтобы я дала согласие.

Но у меня тоже были принципы. Пусть даже это было практически приказом бастарда, я не могла переступить через них.

- Даже безбедность не гарантирует счастья, если ты не можешь ужиться со своей совестью, - пожав плечами, ответила я.

Королеве не составило труда догадаться о том, о чем я промолчала. И, подумав немного, она спросила:

- Вы действительно готовы бросить всю свою жизнь под ноги Киму? Даже зная, что от его милости будет зависеть ваше будущее? И все равно непреклонно отвергаете мою попытку вам помочь. Почему, Дженни?

Нет, в словах королевы не звучало укора, злости, осуждения, она просто пыталась понять. И мне не к месту вспомнилась Пак. Полагаю, сейчас речь была не обо мне, а о ней. И мне стало жаль эту совсем юную, но уже такую несчастную женщину.

Мне некстати вспомнились слова Освальда, и по спине прошел холодок.

- Боюсь, мне сложно описать вам то, что движет мной, - осторожно заговорила я. - Вероятно, это и называется любовью, - эти слова были скорее частью иллюзии. ...Должны были стать, но почему-то стало неловко и жарко щекам. Может, от осознания, что сейчас меня слушал Ким. Ох... Лучше об этом и не думать даже. - Впрочем, мотивы и выгоды у всех разные. И да... это не всегда чувства, любовь, или хотя бы привязанность. При дворе - это скорее сделка.

- Сделка... - проговорила ее величество, и в ее глазах мелькнуло что-то - не то боль, не то отчаяние. - И разве жена не может предложить мужчине такую сделку?

Слова давались королеве тяжело, и, несмотря на все попытки сдержаться, выдавал ее ставший более явным акцент.

- Жены обычно и не пытаются, - пожав плечами, попыталась я как можно бесстрастней сказать то, о чем незамужней девице знать не положено. - Они принимают многое как данность, как долг, совершенно не пытаясь выяснить, что именно толкает супруга в чужую постель.

Выговорив все это, я постаралась думать об этом отстраненно, чтобы не краснеть. Потому что, по сути, это были исключительно мои умозаключения на основании всего того, что мне случилось узнать, играя мои роли. Сама я далее поцелуев с Чимином так и не зашла ни разу. Хоть он и пытался, но всякий раз я останавливала его, не решаясь на, по его мнению, закономерный и естественный шаг.

- Ясно... - протянула королева, а после вскочила на ноги, заставив тем самым вскочить и своих сопровождающих. - Прошу меня простить, но у меня дела.

Ее истинно ретрегренадская порывистость вызывала улыбку. Но я сдержалась, поднявшись на ноги и изобразив реверанс.

И только удалившись на некоторое расстояние, она остановилась, оглянулась и проговорила не очень громко, но я слышала все отлично.

- Дженни, вы говорили о выгодах, - она поджала губы, явно раздумывая, стоит ли договаривать, но решилась: - Подумайте, какие выгоды сулит ваша любовь. Потому что эти мужчины... ничего не делают без выгоды.

И ушла - прежде чем я успела даже подумать насмешливое: "Совершенно никаких".

После этих слов стало действительно неуютно, а все благодушие обстановки развеялось. А что если я просто не знаю всего?