Чонгук заезжает на парковку и, не сдерживая стона, бьется лбом об руль. Свободных мест в самый разгар рабочего дня около главного офиса компании, конечно, не оказывается. Чон проклинает всех на чем свет стоит и борется с желанием бросить свою Kia прямо тут, но все-таки выворачивает руль и едет на подземку, теряя драгоценные минуты. Опаздывать Чонгуку не привыкать, но именно сегодня никак нельзя. Он высовывается из окна и кричит на какого-то мужика, которому в этот момент приспичило выезжать прямо перед ним, а у Чона практически вопрос жизни и смерти. Если он оплошает снова... Нет, даже думать о таком не хочется!

Чонгук все-таки паркуется, как раз на место того самого мужика, и со всех ног мчится на назначенную встречу. Вот где физическая подготовка пригодилась, не зря он все-таки трижды в неделю ездит тягать железо. Со скоростью спринтера Чон добегает до здания офиса, но в думах о своей прекрасной форме совсем не замечает очередного препятствия.

У этого препятствия растрепанные светлые волосы, дурацкие темные очки на пол-лица, умопомрачительные полные губы, которые кривятся в ругательстве, и стакан кофе, вылитый на дорогую рубашку Гука. Благо на улице жара, и парень предпочел айс-американо. Хотя Чон, конечно же, ничего хорошего не наблюдает.

- Эй, чувак, смотри, куда прешь! Придурок! - кричит ему в спину блондин.

Вообще-то Чонгук такого не прощает. Вообще-то Чонгук сам на него налетел. Вообще-то Чонгуку насрать, он опаздывает.

***

Он опоздал. Но это оказалось только цветочками. Чонгук стоял напротив дедушки с красным лицом, прилипшими ко лбу взмокшими от бега и нервного напряжения волосами и огромным кофейным пятном на белой рубашке. Но и подобное фиаско было бы поправимо, все-таки красоту ничем не испортишь, если бы не еще один человек в кабинете.

- Хён, - кратко проговаривает Чонгук и слегка склоняет голову в знак приветствия.

Старший брат выглядит замечательно с ровным загаром в строгом приталенном костюме. Пять лет, которые они не виделись, явно пошли ему на пользу. Из долговязого и щуплого подростка он превратился в молодого импозантного мужчину. И даже после многочасового перелета Хосок держится статно и уверенно, что нельзя сказать о самом Чонгуке, умудрившемуся накосячить, проехав всего два квартала.

- Ты так сильно вырос, отлично вы... - Хосок прерывается на полуслове, окидывая младшего брата пристальным взглядом. - Отлично вырос, - заканчивает он неловко.

Дедушка с любопытством наблюдает за внуками, словно чего-то ожидая. Повисла долгая пауза, после которой он наконец предлагает им присесть напротив собственного кресла генерального директора «Kia Motors».

- Вы же догадываетесь, для чего я вас позвал? - начинает сухо Ханву, но уже через секунду с раздражением нажимает на кнопку вызова секретаря, прося его принести напитки. - Этот ребенок, - тянет дедушка. Всем понятно, что это ни разу не комплимент, но Чонгук все равно благодарно машет головой, пытаясь привести сбившееся дыхание в порядок. - Вы созрели, и теперь пришло время всерьез задуматься, кто займет мое место после отставки.

Чонгук украдкой наблюдает за реакцией Хосока, но тот ничем не выдает своего волнения. Неужели даже не допускает малейшей вероятности, что младшенький сможет его превзойти? Они с детства знали, что когда-нибудь момент, когда их столкнут лбами, настанет. Гук чувствует, что начинает закипать, но он готов. Давно готов. Может, он и уступал старшему брату битву за битвой, но победитель всегда тот, кто одерживает верх в финальной схватке.

- С одной стороны Хосок может гордиться своим блестящим образованием, но все то время, которое ты провел в Америке, я был лишен возможности наблюдать за тобой. Мне необходимо узнать заново человека, которым ты стал. Так же знания, как вести дело, и вести его на самом деле - вещи абсолютно разные. Ты должен как можно скорее приступить к работе.

- Да, дедушка, - покорно соглашается Хосок, но когда он тянется к чашке чая, его рука еле заметно дрожит.

Чонгук злорадствует, наконец разглядев брешь в броне хёна. Губы непроизвольно растягиваются, когда он понимает, что следующий на очереди. В отличие от старшего брата последние года он не только протирал штаны за учебниками.

- С другой - Чонгук, что все это время был рядом. - Дедушка прерывается, и непонятно рад он этому факту, или не очень. Гук обиженно надувает губы, но не решается перебивать. - Ты добился хороших результатов в компании, продемонстрировал задатки лидера и образование тебе дается весьма успешно, но...

Чонгук чувствует, как его внушительное эго сдувается, подобно воздушному шарику. И почему всегда должно присутствовать какое-то «но»?

- Но я уже не считаю, что твоя ветреность и расхлябанность являются всего лишь последствиями юности. Очень многое тебе спускалось с рук, и я начинаю думать, не принимаешь ли ты это как должное? Вспоминая в двадцать лет себя, ты совсем не похож на меня. Времена меняются, но начинка в людях остается прежней. Нельзя прийти к цели, не пожертвовав ничем.

Чонгук так не считает. Если и без того у него все неплохо получается, то зачем ограничиваться? Превратиться в своего дедушку, который даже в туалет ходит по расписанию, он всегда успеет, а вот лучшие годы жизни ему никто не вернет.

- Я никогда не одобрю твоего разгульного образа жизни. Мы достаточно ждали, пока ты перерастешь, но максимализм в тебе лишь крепнет. Репутация в бизнесе далеко не на последнем месте, в независимости от того, способен ли ты сей факт принять. Общество отметает таких как ты, подобно мусору.

- Ты сам учил нас, что мы должны гордиться собой, - не сдержался Гук, поморщившись.

- Я рад, что ты хоть иногда меня слушаешь. - Дедушка тяжело вздохнул. - Знаешь, скольких конкурентов ты обрадуешь, предоставив им информацию, что гей?

- Мы продаем машины, причем тут мои предпочтения?

- Пока к делу не относятся, но когда тебя захотят растоптать, воспользуются и меньшим шансом.

- Пусть попробуют, - уверенно ответил Чонгук. Он всегда был готов отстаивать свои права. И уж тем более никогда не позволял кому-то осуждать себя за личные предпочтения, которые кроме него никого не касаются.

- Они попробуют, уж поверь мне. И большое значение будет иметь то, как ты себя поведешь в этой ситуации. Пока ты находишься в комфорте, только благодаря моему влиянию, но оно закончится, как только я отойду в сторону. Сейчас же ты занимаешься тем, что самолично роешь себе яму. Мараешься в прожигании жизни, меняешь партнеров как перчатки. Тебе двадцать лет, в этом возрасте я уже был женат на вашей бабушке, нес ответственность за семью.

- Но это как раз мое преимущество! Не имея привязанности, никто не сможет обратить её против меня, - парировал довольный своей сообразительностью Чонгук.

- Семья - самое важное, что может быть в жизни, твоя сила и опора. Если ты слишком молод, чтоб понять это, то и для нашего сегодняшнего обсуждения еще не дорос.

Чонгуку хочется возразить, но дедушка и без того обсуждает его слабые стороны гораздо дольше, чем пробелы Хосока, чтоб еще и ввязаться с ним в очередной спор.

- Я не прошу тебя завтра же привести в дом...«невестку». Но ты должен задуматься, если в твоей жизни не случалось связей, которые отвечали бы не только за удовлетворение инстинктов, то, может, дело именно в тебе?

- Точно не во мне, я нарасхват.

- Найти человека и выстроить с ним отношения - вещи абсолютно разные.

- Да легко, я способен доказать, если это то, чего ты хочешь.

Дедушка никак не реагирует, но идею поддерживает:

- Я дам тебе месяц, за который ты должен будешь показать свою зрелость. И не смей изворачиваться, прося кого-то вроде Тэхёна подыграть тебе.

Чонгук впервые за день ухмыляется, все-таки дедушка слишком хорошо его знает. Тратить свое время на другого человека ему совсем не хочется, поэтому первой мыслью был именно лучший друг, который и без того всегда рядом.

- Мой тонсэн Тэхён? - удивленно подает голос Хосок в первый раз за разговор.

- Мой хён Тэхен, - враждебно парирует Чонгук.

- Моя головная боль Тэхён, - подводит итог дедушка. Гук думает, что, видимо, слишком часто приводил друга в гости. - Так мы договорились?

Чонгук уверенно кивает, брать себя на слабо он не позволит даже собственному дедушке.

***

Позже в холле два брата еще долго сверлили друг друга оценивающими взглядами. Чонгук так долго ждал, пока Хосок вернется домой. Но совсем не по тому, что соскучился, просто ему не терпелось поставить точку в их нескончаемой вражде, оставив, конечно же, последнее слово за собой. Всю свою жизнь он только и слышал, что ему стоит брать пример со старшего брата. Хосок воспитанный, послушный, президент ученического совета и прочая ерунда, которая Гука заботила мало. Когда хён поступил в Стэнфорд и укатил в США, Чонгук подумал, что наконец-то вздохнет спокойно, но не тут-то было. Даже из далекой Америки брат умудрялся доводить его, оставаясь идолом в их семье. На самом деле положение дел даже усугубилось, потому что о Хосоке стали говорить еще чаще и еще охотнее. Если бы это касалось только семьи, то Чонгук бы смирился, но не отставали и друзья, которые сами же и шутили, что перешли к нему по наследству.

- Кукки, я надеюсь, ты насладился моим местом, потому что пришло время его возвращать, - насмешливо сказал Хосок, похлопав брата по плечу.

Он уже было развернулся, чтоб уйти, как Чонгук окликнул его, в очередной раз закипая. Времена, когда издевки старшего брата могли заставить его расплакаться, уже давно канули в Лету. По крайней мере, он в это верит.

- Хён, я рад, что ты вернулся! Теперь у меня есть возможность лично растоптать тебя.

Хосоку следовало бы знать, что теперь Чонгук не бросает слов на ветер.