- Познакомьтесь: это Чимин.

Глупая, очень глупая затея, - проклинает себя Чонгук, когда представляет бойфренда своим друзьям. Это же почти, как выдать им бесплатный ваучер на пожизненные издевательства. Он и без того не уверен, что знакомство с Паком не оставит негативных последствий, типа заикания или шрамов, а уж если к делу подключаются его наимилейшие товарищи - нервный срыв гарантирован. Хотя, вообще-то, неясно, за кого следует переживать больше: Чимин - тот ещё фрукт. Вдруг в него опять вселится демон, а Джин, между прочим, на жизнь внешностью зарабатывает. Намджун и без того крушит всё вокруг, включая себя. У Юнги слишком хрупкие кости. Хосока не жалко. А Тэхён... он всегда Тэхён, ему терять нечего.

Но все опасения оказываются напрасными, потому что Чимин заворожён, подобно малышке, встретившейся с диснеевскими принцессами. Почему-то сей факт тоже не радует.

- Вау, - восклицает Пак и подходит к Джину, хватает его за нос, пытаясь что-то выяснить. - Такой красивый! И никакой пластики? Вот бы этому, - бормочет тихо, но вполне различимо Чимин, оглядываясь на бойфренда, - такие пропорции.

Сокджин теряется лишь на несколько секунд, но быстро берёт себя в руки, приводя нового знакомого в неописуемый восторг воздушным поцелуем. Гука совсем происходящее не триггерит, а внутренняя сторона щеки дребезжит только потому, что зачесалась.

- Чимини, а харя не треснет?

- Это ты сейчас так завуалировано меня толстым назвал? - моментально реагирует Чимин, а взгляд не отрывает от Джина, который уже вовсю освоился, демонстрируя весь запас своих природных данных.

- Айщ, - шипит Чонгук, замечая, что остальная часть компании начинает посмеиваться.

Так сложно, что ли, не позорить его перед друзьями? Хотя друг ли ему их старший хён, который тестирует на Паке подмигивание, больше напоминающее нервный тик, он уже не уверен, когда пытается отвлечь бойфренда, подцепив того пальцем на манер крючка за уголок губ.

Чон и раньше знал, что у Чимина красивые белые зубы, правда, один из переднего ряда немного кривит, что, как оказалось, абсолютно не сказывается на их крепости, когда челюсти с силой сжимаются на несчастном ноготке. Только каким-то невероятным чудом Чонгуку удаётся сдержать крик и не приложить маленькую пиранью, которая в душе давно акула, об стол, ведь это даже хуже, чем удариться мизинчиком об неудачно подвернувшуюся поверхность, которой ещё секунду назад там не было! Но бабушка всегда учила, что во всём нужно искать положительные стороны. Например, щека больше не чешется.

На выручку приходит вытянутая для приветствия рука Намджуна. Благословите её ангелы.

- Ух ты, такой высокий и, сразу видно, что умный, - переключается дружелюбно на новую персону Чимин, спасая чонов палец от гангрены. - Я ещё по фотографии понял, что мы похожи.

Чонгук за его спиной вертит выжившим пальцем у виска, мол, не обращайте внимания, ребята, балуется на досуге запрещенными препаратами.

- Он там гримасничает?

РМ сосредоточено изучает тонсэна, а потом переводит взгляд на Чимина и активно машет головой. Ясно-понятно... ещё минус один. Так ведь и совсем без друзей можно остаться.

- Может, хватит меня позорить? - спрашивает Чимин, резко разворачиваясь, чем заставляет спрятать руки за спину. - Я тебе сюрприз приготовил, но если будешь так себя вести, то ничего не получишь.

Помнится, после последнего сюрприза ему пришлось останавливать кровотечение из носа. «Я буду самым послушным мальчиком в мире, только, давай, ты оставишь его себе!» - хочется умолять Гуку, но и без того с каждой секундой становится всё тяжелее выдерживать насмешливые поигрывания бровями от друзей. Будь ты проклят, Пак Чимин!

- Мы много о тебе слышали, очень приятно, наконец, познакомиться, - вклинивается Юнги.

Вот уж от него подача вообще неожиданная. Он же рот открывает только в двух случаях: либо чтоб изречь дохрена жизненную мудрость, либо чтоб рассказать, куда засунуть чужую дохрена жизненную мудрость.

- Именно, - поддакивает Хосок, - даже до меня слухи доходили. Но я в растерянности: ты совсем не похож на безумного лепрекона...

Чиминово лицо вытягивается, а взгляд сверкает воинственными словами «ломать и крушить». Чонгук вот вообще не из трусливых, но даже он признаёт, что зрелище не для слабонервных. В мозгу вновь всплывает бабушка с её уроками позитивного мышления. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Аксиома первая: у него нет друзей, потому что Хоби он, естественно, ничего не рассказывал. Аксиома вторая: бояться хёну собственной тени до конца дней своих, уж Чонгук постарается. Повезло ещё, что про Халка тот ни слухом, ни духом.

- ... как, собственно, и на ручного Халка, - завершает свою мысль Хосок, задумчиво почесывая подбородок.

Гук запоздало вспоминает, что лучшая тактика защиты - это нападение.

- А тебя вообще никто не звал!

Но тактика почему-то не срабатывает.

- Мелкий, ты как со старшими разговариваешь? - всё-таки взрывается Чимин, отвешивая ему подзатыльник. А следом делает то, что выводит из себя даже сильнее, чем прилюдное унижение (какое по счёту?), низко кланяется братцу. - Прости за его поведение, хён.

- Да брось, - отвечает Хосок, отрицательно размахивая руками. - Это же я не досмотрел за его воспитанием! Ты меня прости, тяжело, наверно, с ним приходится.

Чонгук больше не намерен подобное выслушивать и без того слишком долго сдерживался. Он смог найти в себе силы вытерпеть рассеченную бровь, разбитый нос, отказ от секса, но Хосок - это слишком! Гук уже протягивает руки, чтоб припечатать бойфренда и старшего брата лбами, как вдруг Тэхён... Как вообще можно было забыть о Тэхёне?

- Он такой милашка! - вопит друг на весь бар и душит Пака в объятиях. - Можно мы оставим его себе? Ну, пожалуйста-пожалуйста!!!

У Гука мороз по позвоночнику. У него имеются проблемы с Чимином, а с памятью - нет. Он уже однажды пытался подразнить бойфренда, прося сделать эгьё, после чего нарвался на часовую лекцию о предназначении мужчин в современном мире, из которой, собственно, и почерпнул, что Чимин вовсе не милашка, а просто мужество его с мягким обаянием.

Чонгук моментально забывает о злости, когда представляет окровавленное бездыханное тело, которое было когда-то Тэхёном, на полу бара. Друга, каким бы предателем тот не был, необходимо спасать. Такой кончины никто не заслуживает.

- Можешь звать меня Чим-Чим, сядем вместе? - предлагает Чимин, переманивая его уже бывших друзей на свою сторону самой прекрасной в мире улыбкой.

***

В вип-зале, куда их провожает менеджер бара, все чувствуют себя уже непринужденно, словно собирались такой компанией всю жизнь. Кроме Чонгука, разумеется. Вот вроде бы радоваться, что всё идёт гладко, прикладываться к бутылке, но как-то, пока рядом Чимин, не в этой жизни. Тот с первых минут начинает любезничать с хёнами, хорошенько принимает на грудь соджу и послушно открывает рот, когда Тэ в очередной раз кормит его со своих палочек свининой. Чонгук очень рассчитывает, что Скарлетт увидит грехопадение из свиного рая и пошлёт на чиминову голову кару небесную, конечно, предупреждать его об этом он не собирается.

- Зря ты это затеял, - чуть охрипшим от выпитого голосом заверяет Юнги, сжимая плечо тонсэна. - Ты о моей девушке что-нибудь знаешь?

- Хён, у тебя есть девушка?

- Вот именно, мой друг, вот именно. Смекаешь?

У Гука на уме тысячи вопросов для досконального допроса. У их флегматичного, саркастичного Мин Юнги от сырости завелась вторая половинка, а они до сих пор не имеют возможности доставать его этим двадцать четыре на семь. Непорядок. Как в самый неподходящий момент встревает Чимин, в принципе, ничего нового. Вероятно, он послан на землю, чтоб обламывать Чонгуку кайф.

- Так, значит, вы все увлекаетесь музыкой?

- Однажды мы откроем своё агентство, - деловито заявляет Намджун, давая понять, что его слова не просто блажь.

- Возможно, уже бы открыли, если бы Джей-Хоуп не улетел прохлаждаться в Америку, - шутит в своей манере, которая и подавиться может заставить, Сокджин.

- Хён, не начинай, а? - жалобно просит Хосок.

- Ну, Стэнфорд - так себе отдых, - внезапно заступается Чимин, от чего у всех присутствующих удивленно приподнимаются брови, а Хоби и вовсе почти сползает под стол.

- Тем более он и в Америке ночами напролёт писал биты и даже стал постановщиком в хореографическом колледже искусств, оттачивая мастерство.

- А ты откуда так осведомлён? - спрашивает Чонгук, подозрительно косясь на бойфренда.

Чимин опрокидывает в одинокого рюмку соджу и закашливается.

- Так дядя же рассказал! Он постоянно говорит, чтоб я брал с Хосок-хёна пример, который и на работу, и на хобби находит время, а не растрачивал жизнь впустую.

Точно, Гук совсем забыл, что дворецкий Сон играет значимую роль в истории их знакомства. А ведь с виду такой приличный человек...

- А про меня?

- Слушай, Кукки, твой дедушка всё-таки его работодатель, не хотелось бы, чтоб дядя оказался на улице.

Высказаться о том, что он думает о Чимине и его семействе, не позволяет Юнги. Какая болтушка его укусила? Молчаливым у них с Чонгуком было больше общего.

- А ты не хочешь показать Хосоку, насколько сам продвинулся в танцах с тех пор, как он уехал?

- Что? Чонгук? Занимается? Танцами?

Хосок драматично роняет телефон из рук, вытягивается весь, как по струночке, словно они тут не воздух перемалывают, а решаются на убийство. Хотя то, что всплывает всё больше личной информации, которую Гук тщательно от брата скрывал, равноценно пуле в лоб.

- Подумаешь, да танцами каждый второй занимается, кто хочет поддерживать себя в форме. Вот и Чимин, например!

- Я знаю, - не задумываясь, отвечает Хоби, но после некоторой заминки добавляет: - Дворецкий Сон мне рассказывал. В письмах.

Чонгук буквально физически ощущает нависшую над столом нервозность, и она кажется не только его собственной. Танцы ли тому причиной? Безусловно, Чон когда-то давно, ещё будучи подростком с угрями на носу, говорил, что все увлечения брата - это девчачьи пустые заморочки, а настоящие парни должны любить футбол или боулинг, на худой конец. Парень, в которого вырос Чонгук, растворяется в музыке и всегда находит желание по-девчачьи заморочиться. На то у него имелись причины, но он уже давно похоронил их внутри и доставать не собирается. Не для Хосока.

Но присутствует в изменившейся атмосфере ещё что-то... Какая-то неточность, мысль, за которую Чонгук старается ухватиться. Кажется, протяни руку и... И ничего не происходит, потому что датенькому Тэхёну становится скучно.

- Если не получится с агентством, то я стану фермером, - мечтательно тянет Ви, опираясь потяжелевшей головой на собственные руки.

Чимин в крайней степени заинтересован другом Чонгука.

- А учишься на кого?

- Менеджмент.

- Он у вас самый умный, да? - спрашивает Пак - о, неужели! - поворачиваясь к остальной компании.

- Видали? Чим-Чим сразу заметил! - Тэхён даже не пытается скрыть своего счастья и в порыве эйфории интимно-тихо спрашивает: - А как ты относишься к фермам?

- Пойдём освежимся, - просит настойчиво Чонгук, хватая Ви за рукав свитшота.

Всем со стороны ясно, что это вовсе никакая и не просьба, просто им плевать, за что Гук искренне благодарен. Он ещё не придумал, куда собирается идти, но нужно скорее. Пока его странный лучший друг и не менее странный бойфренд (и как только такой адекватный парень, как Чонгук, оказался в окружении подобных людей) не укатили на швейцарскую ферму с блэкджеком и шлюхами.

***

Чимин понимает, что немножечко перебрал, когда уже в третий раз запинается о собственные ноги и чуть не падает. Цель достигнута! Напиться Пак мечтал уже три недели как, да должность липового бойфренда не позволяла (неплохая, кстати, профессия, Чимин быстро продвигается по карьерной лестнице). А всё потому, что Чонгук до неприличия горяч, и с каждым днём держать себя в штанах становится труднее даже в ясном рассудке.

Сегодня звёзды сложились: и место подходящее, и компания замечательная, и Хосок рядом, который в случае чего пропишет оздоровительный пендаль. Можно не переживать и расслабиться, но сейчас ему нужен Чонгук. Без какой-либо причины. Просто, чтоб рядом.

Чимин запинается в четвёртый раз и врезается лбом в косяк уборной. Плохое число.

- Здравствуй и прощай, - демонстрирует вежливость Пак, уже собираясь дотянуться до ручки двери, как слышит приглушенный знакомый голос. - А нет, ещё с тобой пообщаюсь.

Подслушивать нехорошо, но всё, чем Чимин в последнее время занимается, в принципе, не лучше. Он на доску почёта не претендует, поэтому без зазрения совести прикладывает ухо к двери.

«Хён, у тебя было такое, что нужно от чего-то избавиться, но не получается?»

В памяти всплывает обещание Хосока «он больше трёх свиданий не выдержит», у Чимина нет повода сомневаться в его словах, подтверждение он только что услышал собственными ушами, а они, в отличие от ног, его пока не подводили. Что ж, разве он не этого добивался?

«Типа Овервотч?»

Тэхён не прав. Их игра была куда серьёзнее.

- Вот так, дорогой, - звук собственного голоса после долгой концентрации пугает, поэтому Чимин вздрагивает, ещё раз стукается лбом, а потом подносит палец к губам и зло шикает: - т-сс, тише будь! Компанию хочется, а Чимина больше не хочется. Гейм овер, чувак. Спасибо, что выслушал! - благодарит Пак косяк и решает, что для «перебрал» ему сегодня ещё не достаёт литра два.

***

Чонгук любил бары. С тех самых пор, как ещё шестнадцатилетним подростком, подкупив вышибалу на входе, оказался в одном из них. Громкая музыка, алкоголь, куча ярких, готовых на безумства, людей, спёртый воздух и тесные танцы - маленькая жизнь в одну ночь, которую поутру, после рассвета возвращаясь домой, легко выкинуть из памяти.

А всё, что не забывается - не любил. Чимина, например. Который еще и потеряться умудрился. Пропажа Чимина чревата последствиями. Вряд ли кто-то сможет ему навредить (у Гука до сих пор не получилось), он - запросто.

Чонгук ищет в потной, пьяной массе знакомую рыжую макушку, но находит только Тэхёна, дергающегося не в такт где-то среди людей категории «ещё держимся, но больше не наливать».

- Ты Чимина не видел? - пытается перекричать раздражающую музыку Чон.

- Какого Чимина?

Тэхён продолжает танцевать и всем своим видом демонстрирует, что ему, как бы, маленько насрать. Чонгук злится и встряхивает друга за плечи. В последние три недели это состояние приклеилось к нему намертво.

- Моего. Моего Чимина.

У Тэхёна перекати-поле во взгляде, душа в астрале, но он всё равно мужественно кивает, собираясь помочь.

- Отдам тебе всех, которых найду! - Ви расправляет невидимый плащ супергероя за спиной, как тут же отвлекается: - О! Смотри, мой Чим-Чим такой классный!

Чонгук медленно поворачивает голову и видит - чтоб ты упал и сломал себе ногу - чиминову задницу, карабкающуюся на стойку бара. И лезет он туда явно не затем, чтоб найти в толпе бойфренда. Ну, берегись, суперстар доморощенный!

Даже на расстоянии заметно, что Пак в хлам, но это каким-то чудесным образом не мешает ему танцевать. В каждом медленном, ленивом движении столько грации и пластики, что Чонгук непроизвольно замирает, пожирая глазами искусство. Чимин - искусство. Потому что танцует, как живёт. На инстинкте, как дышит. Ему бы срывать робкие вздохи восторгов, шквал сбитых ладошек со сцены вместо пьяных визгов толпы. Хотя нет, контингент подходящий, потому что в следующий момент Чимин срывает с себя рубашку. Видимо, на порно-танцы его обет не распространяется.

Чонгук оказывается у бара за считанные секунды, преграждая дорогу особо впечатлительной дамочке, что тянет руки к ремню Пака.

- Спускайся немедленно! - кричит Гук, дергая за штанину камикадзе-танцора, не обращая внимания на недовольство близстоящей публики, которые требуют своего хлеба и зрелищ.

- Мой кролик, - вопит радостный Чимин, но подчиняться совсем не собирается, - а я волк! А-у-у!

Чонгук пытается сделать подсечку, от чего Пак начинает опасно раскачиваться. Ловить его чревато собственными загипсованными конечностями.

- Но на самом деле: ты - волк, а я - кролик, - хнычет Чимин и отходит на шаг. - Поймай меня, Кукки!

Чимин бежит в противоположную сторону, не обращая внимания на разбивающиеся стаканы и угрозы барменов. Чонгук заскакивает на стойку следом под восторженный гвалт толпы, замечая боковым зрением, что от выхода к ним направляется охрана. Поймать бойфренда-в-говно несложно, а вот образумить - невыполнимо.

Чонгук хватает Чимина и крепко прижимает к себе, но тот продолжает брыкаться и даже кусается.

- Да что с тобой не так? - Гук больше не выдерживает, отпускает руки.

- Если хочешь меня бросить, то хотя бы не у всех на глазах, - еле различимо мычит Пак, роняя пьяные слезы.

Заманчивое предложение. Чонгук соврёт, если станет отрицать, что не думает об этом постоянно. Он обязательно бросит Чимина, но не в тюрьму, потому что охранники внизу дают последнюю возможность спуститься самостоятельно. Ему бы уладить конфликт, погасить ущерб, но Чимин продолжает настойчиво тянуть за рукав рубашки.

- Что? - кричит Чон не своим голосом. В более дерьмовой ситуации он ещё ни разу не оказывался.

- Кукки, я убегал, потому что меня тошнило, тебе лучше отвернуться...

- Зачем?

Чонгук незамедлительно получает ответ в липкой, тошнотворной массе на своей груди. Оказывается ситуации бывают ещё более дерьмовыми. Он подхватывает обмякшее тело, которое всем весом тянет вниз, и вот лучше бы поддаться, провалиться сквозь землю, потому что Гук вообще без понятия, как из этого выпутываться.

Совсем рядом разносится знакомый голос.

- Не нужно полиции, я всё оплачу, - спокойно говорит Хосок, а потом шепчет что-то вышибалам и те, соглашаясь, уходят. - Давай его сюда, - просит брат, поднимая руки. - Выведу на воздух, а ты сходи, ну... сам понимаешь.

Какая-то неправильная реальность, где Чонгук в отчаянье, а Хосок спасает его. Это ничего не изменит, но...

- Спасибо, хён.

***

Чонгук бросает с плеча оголенное (рубашку никто не искал) тело прямо у порога и всеми фибрами души надеется, что это больно. Щёлкает выключатель, как вдруг слышит цокот копыт по паркету. Сердце в груди леденеет. Всё, приехали! Чимину-таки удалось довести его до клиники. Несправедливо!

Чон медленно разворачивается, всё ещё рассчитывая, что Пак, который мирно притворяется на полу трупом (золотой мужчина), просто скрипит зубами, но видит перед собой два круглых глаза и маленький пятачок. Это и есть сюрприз?

Бойфренд опять подложил свинью, правда, в этот раз самую настоящую.