Подростковые годы, как кажется, - самое сумбурное время в жизни человека.

Тэхён всегда отличался взбалмошностью, временами ветреностью и совершением деяний, за которые позже тот не хотел брать ответственность.

Трудно назвать его школьным хулиганом: он набивал морду лишь тем, кто по его мнению был этого достоин.

Унижали его одноклассницу за толстые щёки? На следующий день у обидчика сломан нос. Или приставали к второгодницам - разбита губа и виднеется фингал под глазом.

Связи с этим Тэ являлся частым посетителем кабинета директора, но однажды это прекратилось: в школу вызвали отца Кима, которого парень боится больше смерти. По сути, отец и есть смерть брюнета.

Кто бы мог подумать, что у «борца за справедливость» обнаружат неконтролируемую страсть к азартным играм?

Тэхён не только участвовал в незаконных играх на территории школы, он был самим инициатором, боссом, богом во вселенной карт.

После визита господина Кима, президента сырьевой компании, Ви на месяц забыл о внешнем мире, картах, деньгах и школе. Ему даже удалось завязать с запретными страстями, однако длилось счастье недолго.

Змей-искуситель или кто бы тот ни был смог сломать золотые цепи, сдерживающие желания парня, и освободить демонов Кима. Тэ взялся за старое.

Поправив чёрную маску на лице, оглядев улицу, брюнет открывает дверь такси и ловко выходит на улицу, где слабо мерцают огни города.

Чонгук, отдав наличку водителю, также натягивает на лико маску и панамку, молясь про себя не облажаться сегодняшним вечером.

Двое друзей спокойно приближаются к двери одной из аптек, и Тэ дергает за ручку, в последствии оказавшись в здании. Здесь преобладает больничный свет и воняет лекарственными препаратами, отчего Кима начинает подташнивать.

Они подходят к закрытой кассе, за которой сидит краснолицый китаец и тихо здороваются, продемонстрировав тому чёрную карту со знаком «W».

Фармацевт в белом халате складывает два и два, после чего, не задавая лишних вопросов, открывает проход за витрины, где и скрывается главная дверь.

Сунув карту в карман джинсовых брюк, Тэхён бросает короткий взор на наручные часы, показывающие почти полночь, и юркает следом за Гуком в светлый коридор.

Здесь все было иначе: никакого больничного света, ни вони таблеток, ни светлого кафеля, отнюдь, на стенах с обоими много подсвечников, витает запах фисташек, сигар и пива, где-то в глубине слышится музыка в стиле рока.

И вправду, когда музыканты спускаются в подпольный покерный клуб, атмосфера стоит непринужденная, как будто другой мир, оторванный от внешнего, привычного.

Вышибала обыскивает музыкантов, проверяя нет ли у тех с собой, допустим, оружия или прослушки, а потом встаёт в привычную для всех стойку: руки в замок и стеклянный взгляд.

— Какие люди! А я заволновался, что вы уже не придёте, - ядом плюётся сидящий на бархатной наволочке стула на вид высокий иностранец с европейскими чертами лица.

Голубые глаза его сверкают в жадном блеске.

Люди в клубе с нескрываемым интересом оглядывают недавно пришедших гостей, но те, кто уже удостоился чести быть знакомым с этими парнишками, лишь иронично фыркают, отпивая горьковатую жидкость из рюмок.

— Давай закончим с этим, пожмём руки и скажем друг другу «прощай», - подходит к игровому столу Ви, одновременно заказав в баре два бокала виски.

— Мне нравится твой настрой, - скользко улыбается иностранец, имя которого - Джон, посмотрев на хмурого Чонгука, — а ты чего не присаживаешься? Давай. Быстрее начнём, быстрее закончим.

Чон с самого начала знал какие неприятности ожидают их в конце, ведь дела с азартными играми, грязными деньгами и крупными шишками подпольного царства никогда не приносят добра. Но отпускать Кима одного в это вязкое болото брюнет не хотел, к тому же он надеялся, что Тэхён просто побалуется один разочек, а затем, потеряв к этому всякий интерес, пойдёт дальше.

Однако шли недели, но ТэТэ продолжал сбегать по ночам из академии ради больших ставок, риска и алкоголя. Чонгук понял, что проебался.

Шелест карт, первая раздача.

— Как мы и договаривались? - отпивает глоток виски Тэхён. — Выигрываем мы - деньги наши и забываем о долге, проигрываем - казна твоя.

— Конечно, - насупивается Джон, будто реплика Кима его задела своим недоверием, — я не нарушаю своё слово. Выигрываете - и бай-бай пятидесяти миллионный должок.

Брюнет удерживает тяжёлый взор из-под густых бровей и усаживается на стуле поудобней.

Начинается игра.

Для Гука идет она как будто целую необъятную вечность, а для Ви наоборот слишком быстро, точно время сквозь пальцы утекает, не давая парню возможности продумать свой ход.

Тем не менее Ким мастер своего дела, а блеф - его второе имя или правая рука. Он был уверен в своей победе, поэтому, когда у него выпадает стрит-флеш, черноволосый расплывчато улыбается во все зубы и глядит довольными очами на совершенно спокойного иностранца.

Тот, в свою очередь, хмыкает. Он впечатлён этим юнцом.

— А ты не плох. Я готов тебе даже поаплодировать, - полоскает горло бурбоном Джон.

Чонгук облегченно вздыхает, прикрыв веки. Неужели этот кошмар наконец-то закончится и о долге можно забыть? Он месяцами спит худо из-за вечных переживаний, репортеров, которые спокойно могли пронюхать о делишках айдолов. Но агония его прекращается в эту секунду, а с плеч точно булыжники падают.

— Не стоит, - хмыкает Тэхён, — обойдусь своим заслуженным выигрышем.

— Конечно. Эй, Юн, выпиши чек для моих юных друзей.

— Нет, - останавливает того брюнет, отчего иностранец приподнимает в вопросе одну бровь, — нам нужны наличные. Не пойми неправильно, Джон, но так нам будет спокойней.

На дне зрачков пожары разгораются... А они умнее, чем думалось ранее, поскольку чек можно подделать и порвать, а с наличкой уже дела строятся иначе. Недурно.

— Понимаю.

Ровно пятьсот тысяч долларов. Кейс с выигрышем передают в руки Ви и нехотя отходят за спину босса.

— Было приятно иметь с вами дело. Надеюсь, ещё свидимся, парни. Не пропадайте, - подмигивает музыкантам Джон и машет рукой, на которой красуется татуировка змеи.

Молча поклонившись, Чон и Ким спешат вон из клуба, ликуя и подумывая отпраздновать победу остреньким рамёном.

С ума спятить! Они не только избавились от тяжести в виде долга, но и сумели срубить приличную сумму денег. С Джоном и его костоломами мальчики связались октябрьским вечером, проиграв тому сначала малую, затем, стараясь отыграться, задолжали ещё больше, потом ещё больше... Так и завязалась их «крепкая дружба».

Джон сдержал слово и позволил двум любопытным детишкам отыграться. У них это получилось, иностранец же подобного исхода не ожидал.

— Деньги срочно нужно перевести на банковский счёт, - говорит Чонгук, поправляя маску на подбородке.

Оба заворачивают за угол, слушая вой сирен где-то вдали.

— Займёмся этим завтра, после съёмок, - комментирует черноволосый.

Они ускоряют размашистые шаги, приближаясь к остановке и не замечая ничего странного вокруг. Успех, к сожалению, застелил глаза.

Только приблизившись к повороту перекрёстка, Чон первым ловит удар по затылку металлической битой, из-за чего издаёт хриплый стон и падает на живот, больно разодрав до крови ладони.

Ви, уловив непонятные звуки позади, останавливается, чтобы осмотреться, как сам становится следующей жертвой металла: его бьют по коленям, а потом в живот.

Вижуал с кейсом, забитым деньгами, падают на пыльный асфальт.

Кряхтя от тупой боли по всему телу, как будто его пропускают через мясорубку, брюнет сворачивается в клубок и пытается приподняться, однако, окружившие того пару человек, принимаются избивать ногами, делая акцент на спину.

— Тэ... - приходит в сознание оглушенный студент.

Перед глазами предательски двоится, и не поймёшь трое человек нависает над другом или шестеро. Голова трещит, точно черепом орехи дробят. К горлу подступает рвота.

Он делает слабый шаг в сторону черноволосого, над которым амбалы издеваются, терзают тело подобно стервятникам, тем не менее дальше продвинуться у того не выходит: Гука припечатывают к стене одного из зданий и также сильно избивают, разбивая губы в кровь.

Казнь над певцами длилась всего-то пару минут, но для потерпевших агония продолжалась словно неделю. Весь мир перевернулся с ног на голову.

— Вы правда думали, что мы отдадим вам наши бабки? - иронично спрашивает шестёрка Джона, нависнув над избитым Тэхёном, до которого слова доходят глухо. — Сосунки... Больше никогда не появляйтесь на нашей территории, иначе уже так легко не отделаетесь.

Один из надзирателей подбирает дипломат с деньгами и брезгливо морщится на двух лежачих мешков с органами, потому что людьми их сейчас назвать язык не поворачивается. Живые трупы.

— Джон сдержал своё слово: долг он вам простил, но за выручку разговора не было. Удачи, малышня.

После чего скрываются в тени.

Нужно подняться, нужно позвонить в скорую, привести себя в человеческий вид, однако сил нет даже мыслить. Больно. Боль поражает конечности, нервы, хочется вырвать колющий участок и вздохнуть от облегчения.

В чёрных глазах Тэхёна повторно темнеет, и он проваливается в воронку, сотканную из ночного неба. Ветер развивает влажные от крови волосы на макушке головы и разносит по улице смердящий запах железа.

Кварталы Сеула погружаются в глубокий сон.

***
Намджун вытирает потный лоб и в десятый раз набирает тот же номер, от нервов кусая губы. Обычно мужчина хладнокровен, как удав, однако сегодняшние обстоятельства вынудили резко выйти из-под контроля.

Уже почти десять часов утра. Стафф и сами артисты должны были быть в студии тридцать минут назад, увы этого не произошло, ведь Тэхён и Чонгук таинственным образом пропали.

Их нет. Нигде. И даже мемберы ни сном, ни духом об их местоположении. Младшенькие не обмолвились ни словом о своём уходе, хотя все отлично знали в каких местах те зависают.

Юнги относится к их вылазкам нейтрально, но отныне блондин железно для себя решает, что поощрять поведение мемберов не станет. Давно пора покончить с этим.

— Боже! Да где их носит?! Как вы могли допустить такое?! - огрызается на побледневшую директрису менеджер Ким, тыкая в её сторону мобильником.

Госпожа Чо чувствует себя паршиво. У женщины и без того проблем по самое горло: общественность требует у неё покинуть пост директора, со всех сторон давят СМИ, проверка, а теперь и это несчастье - сбежали звёзды, их нет уже одиннадцать часов.

Живы они? Целы? Ничего не ясно.

Осознав, что директрисе нечего ответить, Джун опускает одну руку на талию и устало потирает переносицу, под нос чертыхнувшись.

— А вы? Неужели они вам ничего не сказали? - обращается к студентам шатен, посмотрев при этом на серьёзного Юнги. — Я надеялся на тебя, потому что ты самый старший, но, видимо, я допустил ошибку. И как часто они вот так пропадают черт знает где?

Чимин постоянно облизывает сухие губы. Он жутко нервничает, от того во рту и высыхает, и даже выпитые две бутылки воды не утоляют жажду.

Чимин знает. Ему, в отличие от Мина, известно, где именно проводят вечера их друзья, однако сказать об этом стаффу блондин не смеет. Это приведёт к масштабным проблемам, вплоть до расформирования группы. Нельзя допустить подобного. Парни столько лет горбатились не для того, чтобы из-за эгоистичных прихотей каких-то там идиотов все пошло по пизде. Чимин не хочет облажаться, вот и молчит в тряпочку, грызя ногти и заусеницы.

— Прости, хён. Ты прав. В этом есть и моя вина, - смиренно складывает голову Юнги.

На него возложена особенная ответственность, ибо Мин, как напомнил всем Намджун, самый старший в группе, ему нельзя ударить в грязь лицом, и вроде бы парень справлялся со своими обязательностями, все-таки что-то пошло не так. Либо Юнги потерял хватку, либо парни резко повзрослели, но результат на лицо. LY облажались.

— Ладно. Уже поздно кусать локти, - шатен смотрит на ролексы на своём запястье и хмурит брови, — значит так. Сейчас мы едем на съёмочную площадку, как и должно было быть с самого начала. Придётся объяснять отсутствие мемберов, но спишем все на состояние здоровья. А вы, - хмурится пуще менеджер Ким, — будете сидеть и ждать Чонгука с Ви. И когда мальчики вернутся, я должен сразу об этом узнать. Ясно? Надеюсь, с этим вы хотя бы справитесь?

— Конечно, - слабо кивает госпожа Чо, не смея смотреть в глаза мужчины.

— На вашем месте я бы занялся охранной системой. Неизвестно кто ещё и когда мог покидать территорию академии. Я вас уважаю, директор Чо, но если с моими артистами что-то случится, за это будете отвечать вы и ваше драгоценное Халлю. Все, поехали, мы и без того опоздали.

Понурый Юнги натягивает на лоб чёрную кепку и перебрасывает через плечо небольшой рюкзак, отчего его белая свободная рубашка немного задирается.

Чимин догоняет белобрысого у выхода из учебного заведения.

— Ты в порядке? - осторожно спрашивает тот у Мина.

Смотря на дорогу, рэпер отзывается:

— Ты же знаешь, где они, да? - на чужое мрачное молчание Юнги многозначительно хмыкает и, залезая в чёрный минивэн, хрипло добавляет: — Убью нахуй.

***
Суджин сидит на подоконнике третьего этажа, недалеко от музыкального класса. На худых коленях лежит раскрытая книга, которую посоветовал девушке доктор, а рядом упаковка клубничного молока.

Играясь с кончиками передних прядей, студентка широко улыбается на миленький момент из молодежного романа и не замечает нависшую над ней тень. Точнее две тени.

— Эй, Чо Суджин, чего ржешь на весь коридор? Что это у тебя? - грубо выхватывает книгу рыжеволосая ученица, с которой Су ходит на уроки вокала.

— Что ты делаешь? - встаёт с подоконника брюнетка, сурово оглядев приставучих студенток.

Вторая, та, что более коренастей, достаёт изо рта чупа-чупс и заинтересованно заглядывает на страницы рукописи, насмешливо дёрнув плечами.

— Вай, да ты тут любовь познаешь, да? Что, в реальности никто на тебя и не смотрит? Даже жалко как-то, - и снова погружает в рот розовый леденец.

Чо потихоньку начинает закипать, учащенно дыша и не отрывая холодного взора с девушек напротив. Те противно хихикают, строя из себя пупов земли. Как же бесят...

— Верните мне книгу, - строго наказывает Суджин, вызвав своим требованием громкий смех со стороны.

Рыжеволосая стерва поднимает уголок накрашенных губ в язвительную ухмылку и, наклонив голову набок, раскрывает веки пошире.

— Хочешь свою картонку? Так забирай, - сказав это, ученица, которую зовут Джейн, бросает предмет куда-то в бок и довольно наблюдает за реакцией растерявшейся брюнетки.

Такого она не ожидала. Какого черта эти курицы творят?!

— Йа! Зачем вы это делаете?! - мрачнеет от обиды девушка, приблизившись к задирам, однако те, будучи дерзкими и злыми, отталкивают Су к стене и останавливаются в пару сантиметрах, лишая личного пространства.

Они дышат прямо ей в лицо, а их рост лишь добавляет им преимущество. Чо загнана в угол.

— Ты знаешь, что твоя мамаша нас всех задолбала? - цокает языком Джуи, причмокивая чупа-чупсом. — Из-за неё умерла Цзыюй.

— Это неправда! - пытается дать отпор Суджин, но внезапно ее бьют кулаком по голове.

Она отворачивает голову, и угольного цвета пряди прикрывают часть лица, прилипнув к влажным губам. Они правда её только что ударили? Это уже перебор...

Суджин злится на себя за свою беспомощность и бездействие; девочек больше и они сильнее, а обратиться за помощью не к кому, ведь мимо проходящие студенты даже не смотрят в их сторону. Возможно, они в душе радуются такому шоу, ведь многие в Халлю ненавидит директрису за её «деспотические средневековые» правила.

Схватившись за больное место, Су легонько поднимает подбородок и выпускает первую слезу.

Обидчики этот момент замечают, потому громко и горделиво хмыкают.

— Твоя мамаша старая маразматичка. Мы с утра до ночи горбатимся, натираем мозоли лишь для того, чтобы наконец добиться цели. Мы едим в мышиных порциях, не можем нормально общаться со своими друзьями и парнями, потому что твоя монашка-мать может за это исключить. Ты вообще знаешь какого это запираться во время перерывов в мужском туалете, чтобы побыть со своим любимым наедине? Из-за этого Цзыюй убила себя! Из-за идиотской системы! Ты и твоя мать должны уйти из Халлю. Из-за вас портится воздух, - цедит сквозь зубы трейни, больно тыкая указательным пальцем в лоб Суджин.

Внутри девушки сгущается тьма; она слышит ядовитые слова сквозь призму, видит картинку окружающего смазано, точно глаза слёзы застилают, однако брюнетка не плачет. Она только смотрит вперёд и старается не реагировать на действия и реплики стерв, царапая ногтями свои ладони.

Все, что нужно Суджин - это тишина.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, - резко берет чужой подбородок и поворачивает на себя рыжеволосая Джейн, встретившись с пустыми опухшими глазами.

Джуи, не доставая со рта леденец, противно смеётся, однако сразу же умолкает, ощутив сильный толчок в спину. Она больно ударяется лицом о гладь стены, разбив не только губу, но и чупа-чупс во рту на мелкие острые кусочки, вдобавок поранив и нёбу щеки; хватается за нос, протяженно мыча от острой боли.

Её подружка в негодовании оглядывается, позабыв о своей жертве, и заостряет лисьи глаза на худом высоком парне с волосами цвета карамели и взглядом, от которого айсберги таяют.

Он страшен в гневе, и именно в скверном расположении духа тот на данный момент прибывает.

— Теперь уже не так смешно, да? - ухмыляется он, довольствуясь страданиями Джуи.

— Ты совсем что ли?! Ты ей чуть нос не сломал! - мигом оказывается рядом с плачущей трейни Джейн.

Суджин облегченно выдыхает, хватаясь за колотящееся под рёбрами сердце и хлопает мокрыми от слез ресницами. Ей срочно нужно выпить успокоительного. Спрятаться. Убежать. Хоть что-то!

— Просто валите уже отсюда, не то о вашем поведении узнает администрация. Ещё горите желанием стать певицами? - девушки бросают на шатена ненавистный взор, после всего быстро идут в сторону туалетов, дабы смыть кровь с физиономии коренастой. — Так я и думал, - засовывает руки в передние карманы штанов кореец, сконцентрировавшись на бледной брюнеткой. — Ты в порядке?

— Д-да, спасибо... Ты подоспел вовремя, - слабо улыбается Суджин, наблюдая за тем, как шатен поднимает валяющуюся на полу книгу, стряхнув от грязи, возвращает хозяйке. — Спасибо ещё раз.

— Что они от тебя хотели?

Повторно эхом в сознание вонзаются мерзкие слова рыжеволосой... Суджин глубоко вздыхает.

— Просто поиздеваться. У них летнее обострение, - отшучивается она, вызвав лёгкий смешок у выпускника.

— Я Чон Хосок, - протягивает ладонь кореец, и Чо её неуверенно пожимает.

— Да, я знаю. Ты особо не разговорчивый ведь, сидишь все время один в библиотеке, - краснея, говорит девушка, — меня зовут Суджин.

— Суджин, ты следишь за мной? - забавно прищуривается Хосок, выпустив наружу милые ямочки на мягких щеках.

— Я п-просто часто бываю в читальном зале... - оправдывается трейни, запинаясь на каждом слове, чем смешит шатена только пуще.

Она права - Хосок нелюдим. Он предпочитает одиночество шумной компании, любит слушать музыку и танцевать. За время обучения в Халлю Чон бывал на внеклассных торжествах однажды и то ему не особо понравилось.

— Поверю на слово, - кивает тот, вернув обыденное без эмоциональное выражение лица.

— Ну... я пойду. Спасибо за все, - кланяется Су, прижав потрепанную книгу к груди, убегает прочь, наплевав на короткую юбку.

У неё ещё много дел, а задерживаться в компании малообщительного Хосока ей вовсе не хочется.

Парень, в свою очередь, смотрит в спину уходящей девушки и поджимает губы до невидимой полосы, отчего повторно показываются ямочки. Его шоколадные глаза зажигаются странным пламенем, расплавляя все, что попадётся.

Вскоре звенит звонок на очередные занятия. Коридоры стремительно пустеют.

***
Ни Чонгук, ни Тэхён совсем не помнят как добрались до периметра академии, хромая на одну ногу и вообще ощущая себя избитыми псами.

Ви охватил от вчерашних громил больше: ему рассекли бровь и разбили губы, повреждено ребро и колено, не говоря уже об ушибах и синяках по всему телу.

У Чонгука пострадали губы и левый глаз, отёкший из-за фиолетового фингала, также на правой стороне туловища заметна гематома.

Джон застал их врасплох, сказать нечего. Они должны были догадаться и бежать, поскольку люди, занимающиеся подпольными играми, полны грехов, а ложью они разбрасываются направо и налево.

Очнувшись под утро, парни сперва долго приходили в себя, поливая матом карты, вчерашний день, Джона и его шестёрок, затем думая, что теперь делать с академией, с Намджуном, что трезвонит уже битый час, и со съемками. Это был вопрос жизни и смерти...

Успев поругаться друг с другом (Гук обвинил в случившемся брюнета), затем помирившись, музыканты подумали заглянуть в больницу, дабы убедиться, что серьёзных ушибов нет.

Заплатив достаточно много денег (больше за молчание нежели за услуги), парни отсиделись пару часов в палате, а, когда солнце достигло зенита, заказали такси и прибыли в Халлю.

Пялятся на них абсолютно все, в недоумении хмуря ровные брови. Никто ни о чем не знает, так как Намджун и директор Чо позаботились о конфиденциальности, но, кажись, студенты только что выдали самих же себя. Отлично.

Встретившись на входе с караульщиками, ребята прикрывают веки и от безвыходности ругаются. Их ждут. И позаботился об этом, конечно же, менеджер Ким.

Похоже, им оторвут головы и бросят в костёр, либо посадят на электрический стул. Во всяком случае, это не предвещает ничего хорошего.

Директриса Чо, будучи в отвратительном настроении, очень в грубой форме высказывает все свои недовольства прямо в лицо выпускников, параллельно дрожа от их пугающего физического и внешнего состояния. Они с кем-то подрались! Это ведь настоящий кошмар! И Намджун теперь точно отыграется на академии. Женщина готова лить крокодильи слёзы, но они вряд ли ей помогут.

Как и пообещала, госпожа Чо оповещает о возвращении пропавших и кладёт трубку. Намджун приедет после съёмок, и прощайте добрые музыканты...

— Сука, - тихонько ложится на кровать Тэхён, шикнув от боли в области груди.

Мази, которые прописали в больнице воняют точно компосты из отходов или дерьма. Как бы Ким не уворачивался, зловоние преследовало его повсюду.

— Намджун из нас всю душу вытрясет. Боже, как трещит голова, - неуклюже разливает в стакан холодную воду Чонгук.

— Ещё нам достанется от Юнги. Ублюдок Джон... надеюсь, ему прострелят яйца его же конкуренты, - скалится в недоброй улыбке Ви, ненароком представив красочную картинку в своей голове.

Чонгук, похоже, только вспоминает о хёне, поэтому громко чертыхается и хватается за лоб, решив пройтись по коридорам и более-менее расслабиться. Нужно остудиться перед приездом его личных всадников апокалипсиса.

Тэхён остаётся в комнате один.

Он садится на кровать, роясь в пакете с выписанными таблетками, бинтами и мазями, считывая запудренные названия и вообще не вникая в суть написанного. Фоби... что? Нура... как? Черт! Похер.

Открыв один из тюбиков, брюнет выдавливает на указательный пальцев холодную прозрачную слизь и, аккуратно приподняв майку, пытается дотянуться до ушибов, но тут же застывает с искаженным от острой боли лицом.

В больнице за ним ухаживала симпатичная нуна, а здесь никого нет поблизости, никто не поможет. Некстати Чон покинул его...

Посидев так с открытой мазью пару секунд, Ви придумывает поймать кого-нибудь в коридоре и попросить поухаживать за ним, тем более, он уверен, ни одна девчонка не откажется от подобной возможности.

Сам Ким Тэхён просит, фактически, гладить его тело. Он уже видит реакцию счастливицы, вытянувшей «золотой» билетик.

Взяв чёрный пакет в руку, брюнет встаёт с мебели и выходит в коридор мужского общежития, косо глядя на тех, кто без стеснения пялится на его изувеченное лицо или в ступоре замирает. На одного такого любопытного парнишку Ким фыркает и грозит разукрасить также; тот вмиг просыпается, занявшись своими делами.

— Вау, кто-то исполнил мою мечту, - хохочет злорадно проходящий мимо Кай, освободившийся после урока танца.

По разбитым губам Тэхёна пробегает только свойственная ему одному нахальная улыбка.

— Можешь ржать сколько хочешь, ушлепок. Я даже будучи избитым выгляжу прекраснее тебя, - подмигивает вижуал и счастливый переменившимся настроем недруга, заворачивает за угол.

К невезению ТэТэ, в коридоре было пусто, а коли и были девчонки, то, по мнению брюнета, страшненькие и слишком мелкие для него. Он ведь не педофил какой-нибудь.

В конечном счёте Ким сдаётся искать подходящую трейни на роль его личной медсестры и решает заглянуть к настоящему доктору.

Однако в кабинете его ждёт приятный сюрприз.

Парень наваливается на дверь всем весом и без стука заходит в помещение, вежливо здороваясь с медсестрой, но место за столиком пустое, а вот на кушетке сидит хорошо знакомая трейни.

Её невинные глаза, постоянно изображающие скуку, наполняются жизнью и делаются тотчас круглыми.

Чеён не знает, что в большей мере поражает её: заглянувший в медпункт Ким Тэхён, его внешний вид или скользкая улыбка на мраморном лице. Боже, от этой улыбки по коже цунами мурашек...

Если это совпадение, то очень хреновое. Почему девушка все время сталкивается с этим упырем?

— Ух ты, кого я вижу! Ты решила поработать медсестричкой? Уверен, в халатике ты будешь смотреться идеально, - ехидничает Тэхён, незаметно прикрыв за собой тяжёлую дверь и заперев её на замок.

Рози, пропуская реплику черноволосого мимо ушей, встаёт с места, опираясь на одну ногу и сжимает розовые губки.

— Я, судя по всему, проклята, раз каждый раз тебя встречаю, - комментирует обстановку она, борясь с желанием узнать у студента про его состояние.

Впрочем, какая разница? Наверняка нарвался на проблемы из-за своего болтливого языка.

— Как тесен наш мир...

— В любом случае, - выдыхает Пак, — я пришла за антисептиком и пластырем. Возьму их и пойду.

Черноволосый таким планом недоволен. Он хочет подольше поиграть с этой странной блондинкой, колено которой разодрано и кровоточит сквозь порванную ткань спортивных штанов.

Кажется, кто-то неудачно позанимался на уроке танца. На свои умозаключения кореец тихо хмыкает.

Между тем Чеён открывает поочередно шкафчики, где по идеи должна храниться аптечка, однако ничего не находит, принимаясь серьезно злиться на судьбу.

Да что же это такое? Ей срочно нужно уходить из этого кабинета, потому что присутствие, взгляд, мимика и бархатный голос неважно действуют на блондинку. Они будто проникают в разум девушки, делают из неё тряпочную куклу и требует смотреть, слушать, чувствовать лишь одного Ви. Это ненормально...

Аптечки нигде не видно.

— А где медсестра? - вспоминает для чего пришёл ТэТэ, с интересом наблюдая за действиями трейни.

Она стоит в выгодной для парня позе, выпячивая бёдра. На такую картину Ким смотрел бы вечно...

— Понятия не имею. Жду её уже десять минут, - нехотя отвечает Розэ, медленно выпрямляясь.

— Что же, - задумчиво прикусывает губу Тэхён, — тогда мне поможешь ты.

— Прости? - приподнимает одну бровь девушка.

Черноволосый кладёт пакет на свободный столик и садится на кушетку, принимаясь за объяснение:

— Извинения приняты. Понимаешь ли... кое-кто меня хорошенько так потрепал, из-за этого я весь в ушибах и синяках. Я бы и сам справился, но мне очень больно делать лишние движения, поэтому, если ты согласишься нанести мази на мои синяки, я буду премного благодарен, - вкрадчиво, прожевывая каждое слово, произносит Тэ, смотря на остолбеневшую Пак ангельским взглядом из-под длинных ресниц.

Чеён хотелось бы ослышаться, но произнесённое парнем не являлось шуткой. Он это серьезно? Он реально думает, что Розэ станет делать это? Глупость какая... Ещё немного и её прорвёт на приступ смеха, ей Богу.

— Ну, так что? - с надеждой в низком баритоне подытоживает тот.

— Закатай губу обратно. Я не стану делать этого, даже если ты мне заплатишь, - со смешком выставляет перед собой ладони белокурая, мол, уж лучше увольте.

Ничего нового студент не слышит, но все равно цокает, жалостливо надув щеки и посмотрев в пол.

— А если я скажу «волшебное» слово?

— Да плевать. Я не собираюсь нянчиться с тобой. Пусть кто-то другой займётся твоим здоровьем, а мне пора, - Розэ стремительным темпом, несмотря на боль в колене, подходит к двери и дергает за ручку, но та не поддаётся. — Что за?..

Виртуозный свист со спины заставляет девушку остановиться, не убирая руку с металлического рычага, и поднять глаза к потолку. Ну, естественно...

— А ключик то у меня, - улыбается в квадратной улыбке ТэТэ, вертя перед блондинкой электронным ключом.

— Как понимаю, ты отдашь его мне только после того, как я выполню твою просьбу? - с лёгкостью догадывается насупившаяся Чеён.

Взмах бровями ко лбу становится для кореянки ответом. Она устало выдыхает и, резковато выхватив со стола чёрный пакет, садится напротив брюнета, бурча про себя и доставая нужные препараты.

Ви победно улыбается.

— Не шевелись, - наставническим тоном говорит слишком серьёзная студентка.

Она еле касается пальчиками до гладкой щеки музыканта, практически приблизившись вплотную. Круговыми движениями растирает мазь, после чего принимается за бровь, испуганно отдёрнув руку, когда черноволосый шикает от боли. Гримаса отразилась на его кукольном лице.

— Потерпи, будет немного шипеть, - возвращается к делу Рози, переходя на самое тяжелое - губы.

Блондинка выдавливает прозрачное желе на указательный палец и сосредоточенным взглядом касается до ранки, в уме подметив какие у  брюнета мягкие и упругие уста.

Тэхён неотрывно смотрит на хмурое лицо трейни, боясь даже дышать, а то вдруг спугнет и нарушит идиллию, в которую провалиться желает.

Он проходит шоколадными глазами по линии подбородка, к раскрытым выразительным глазам, излучающие некую детскую наивность, к аккуратному прямому носику и дёргающимся временами бровям. Но самое сладкое и крышесносное - сладкие алые губы.

Она облизывает их, моментами обнажая кончик языка, кусает и поджимает, заставляя Кима невольно сглотнуть слюну. Аж сердце трепещет и внизу тянет.

Расстояние между их лицами сокращается. Она ловит его горячее дыхание, однако всеми силами старается не обращать на это никакого внимания. Получается, по правде говоря, не очень, ведь парень прекрасен, словно произведение искусства. Нет, не так. Как само понятие искусство.

Задумывается, ощущая жар из-за чужих глаза на своих щеках. Соберись, Рози, просто сделай своё, и дело с концом. Да, это верное решение.

— Кто так с тобой? - всё-таки поразмышляла спросить Чеён, чтобы разрядить неловкую обстановку.

Тэ наконец хлопает пушистыми ресницами и, прополоскав горло, не задумываясь, отвечает:

— Нехорошие дяденьки, которым я должен был деньги.

Пак заканчивает с лицом, закрывает тюбик и берётся за следующий, занимаясь распаковкой, пока Ви, сжав челюсть, кое-как снимает с себя футболку, оказавшись перед ученицей почти раздетым.

К этому её жизнь явно не готовила. Если бы ей вчера кто-то сказал, что она будет сидеть в одном помещении с полураздетым Ким Тэхёном, Розэ нарекла бы того человека психом. Но жизнь удивительная штука.

Чеён внушает себе контроль и спокойствие, прося своё зрение сконцентрироваться лишь на ушибах, а не на оливкового цвета коже, накаченной груди и чуть рельефного живота, усыпанного фиолетовыми пятнами. Понятия не имеет, что делать дальше.

— Ты умудрился кому-то перейти дорогу? Я-то думала, ты хороший мальчик, - хмыкает блондинка, неуверенно коснувшись голого участка тела.

От холодной мази Ким испытывает судорогу по всему телу, из-за чего он вздрагивает, издав хриплый стон, чем смущает Рози ещё больше. Щеки её пылают огнём.

Когда эта пытка закончится?..

Тэхён с хищным любопытством изучает Чеён, одновременно пытаясь понять, почему он вдруг заинтересовался этой особой. Она такая же, как и все остальные, но что-то особенное выделяет её из толпы. Некий загадочный свет, как от звёзд на небе...

Медленно облизнув нижнюю губу, брюнет подаётся вперёд и зачарованным голосом произносит:

— Может, я притворяюсь? Может, я вовсе не такой хороший мальчик?..

Девушка поднимает многозначительный взгляд на черноволосого и встречается с его чёрными, будто тьма в чистом виде, выразительным глазами, сейчас напоминающие бездонную пропасть, куда добровольно прыгает женская половина Халлю. Рози уже подвели к самому краю, но она держится, не желает сдаваться, идти на поводу демонов-искусителей. Пак обязана оставаться непреклонной.

В эту секунду её сердце обливается кипятком.

Она быстро заканчивает процедуру, бросая препараты обратно в пакет и мечтает поскорее отправиться в свою комнату, где упадёт на кровать и постарается уснуть. Забыть бы сегодняшний день, как страшный сон.

Ким натягивает на себя белую дизайнерскую футболку и поправляет взъерошенные волосы, осознав, что сумел смутить однокурсницу.

С любой девчонкой академии брюнет может поиграть, приласкать или опять же нарочно смутить, поскольку ему это в кайф, однако в данный момент Тэхён большей частью смущается сам, испытывая некую вину за своё поведение. Стоило контролировать себя, тогда их посиделки не кончились столь скоро.

— Давай ключ, как и обещал, - протягивает ладонь к брюнету трейни.

Тэ слабо хмыкает.

— Я за свои слова отвечаю, - утверждает он, доставая из кармана электронный ключ, однако, когда белокурая хочет забрать его, Ви поспешно отдергивает руку.

Рози вопросительно складывает бровки у переносицы.

— Но перед тем, как ты уйдёшь, обработай разбитое калено, - кивает на худую ножку старшекурсник, аккуратно положив на ладошку Пак антисептик и пластырь.

Что за?..

Уставившись на принадлежности перед собой, кореянка ничего не говорит и даже не реагирует на уход вижуала группы LY.

Это был милый поступок, и такой Ким Тэхён пугает Чеён больше, чем самовлюблённый Ви.

***
Каждый в академии знает, что из всех мемберов группы LY самый жестокий, циничный и холодной (переплюнув Юнги) - это господин Чон Чонгук.

Казалось бы, младший участник, но отрицательных эмоций в нем умещается такое количество, что марианский жёлоб нервно курит в сторонке - не очень то и глубоко.

Гораздо глубже - мысли и переживания брюнета, его омут, на дне которого прячутся монстры. Смотришь на него и не понимаешь, что таится в голове.

Чонгук обходит все этажи учреждения, пару раз останавливаясь у панорамных окон, бесцельно глядя на прямую дорожку, ведущую к вратам Халлю.

Он погибает от ожидания, ведь хуже этого нет ничего, даже сама смерть. Однако сколько бы не проделывал дыру в окнах темноволосый, чёрный минивэн агентства не появлялся.

Проходит еще минут двадцать, и Чон поднимает белый флаг, приняв решение возвратиться в комнату и подождать Намджуна с ребятами там. Какая разница, если ему все равно достанется?

Получив замечание от дежурных учителей за отсутствие формы, студент лениво кивает и идёт дальше, коснувшись болячки на губе. До сих пор ноет. Фигово. Теперь ему нормально не поесть или выпить, сразу начнёт гореть.

Приблизившись к стене «славы», Гук заворачивает за угол, но тут же резко тормозит, чуть ли не выплюнув наружу собственное сердце. Кровь в висках стучит, а по спине проходит холодок.

Орлиные глаза брюнета замечают макушку менеджера вдали, что вместе с Юнги и Чимином идут прямо в его сторону. Черт, черт, черт...

Нужно действовать незамедлительно!

Судорожно осматриваясь вокруг себя, Чонгук выбирает вариант развернуться и уйти, однако его вновь ждёт неудача: он врезается в какую-то девушку, пролив на свою грудь холодную воду.

Джису прокашливается от внезапности и округляет глаза, пялясь на обозлённое лицо вокалиста паническим взором. Кажется, он от неё мокрого места не оставит.

Но знала бы Джи, что сейчас черноволосому нет никакого дела до своей мокрой футболки, до неуклюжей трейни или вообще мира в целом - менеджер и ещё двое глашатаев ада приближаются. Времени осталось мало.

Похоже, западня.

Недолго думая, парень сквозь зубы ругается и резко хватает Ким за руку, открыв первую попавшуюся дверь, за которой оказывается подсобка, запирается внутри.

— Йа! Ты что?!.. - возмутиться у Су не получается, поскольку Чон ловко зажимает её рот своей ладонью и жестом показывает молчать.

Он вдруг оказывается слишком близко, вдавливая её хрупкое тело в стенку, где висят швабры и тряпки. Пахнет хлоркой, лимонным средством для мытья пола и пластиком, плюс ко всему в комнате царствует полумрак.

Такое ощущение, точно ни он, ни она не смеют дышать, взволнованно озираясь на запертую дверь. Кареглазый пытается уловить голос Намджуна, однако в коридоре слишком шумно, ничего не слышно...

Это злит Чонгука, он мрачнеет и, сам того не замечая, сильнее припечатывает девушку к стене.

Понятное дело Ким это не приходит по вкусу; ей надоедает стоять в такой неловкой позе, и по этой причине, выпрямившись, Су убирает со своего рта чужую ладонь, возмущённо фыркая.

— Какого черта?

— Не ори! - сверкает глазами Чон, повернув шею в её сторону. — Просто стой ровно и жди.

— Чего ждать?! - шепотом выпускает тираду она. — Пропусти меня...

Джису делает шаг, Чонгук же заламывает её руку над макушкой и толкает на исходное место, отчего брюнетка не сильно ударяется головой и ахает.

Он что, совсем спятил?! Последние тормоза отказали, Боже!

Она несколько раз моргает, встряхивая черепную коробку, потом медленно поднимает взор на нависшего, словно утёс, высокого студента, замирает. Его лицо...

— Что случилось? - скользит вопросительным взглядом по фигуре напротив кореянка.

Гук не дышит, не моргает, лишь играется с каменными скулами, оставив губы приоткрытыми, о четкий контур которых можно порезаться. Пламя горит в нем, потушить его невозможно.

— Я сказал тебе не двигаться.

— Ты с кем-то подрался? - пропускает мимо ушей сказанное парнем. — Директриса знает?

Она издевается или правда такая дура? Что с ней не так?

Чонгук, мол, безнадёжна, качает головой и отодвигается от болтливой трейни, руками взъерошивая темные пряди на голове.

Су мигом принимается массировать кисть руки, которую сильно сжимал однокурсник. Ну и хватка у него, мертвая...

— Ты задаёшь слишком много лишних вопросов, - медленно чеканит Чон.

Не растерявшись, та находит, что ответить:

— Потому что ты никак не комментируешь свои действия. Зачем ты нас здесь запер? У меня вообще-то по расписанию водные процедуры.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, - дерзко отрезает парень, высокомерно посмотрев на Ким сверкающими очами.

Почему он ведёт себя, как будто холодный принц? Почему вечно грубит и отталкивает? Джису верит, что плохих людей не бывает, есть лишь сломанные и несчастные. Кто из них Чон Чонгук?..

Проглотив горький ком в горле, Ким переводит дыхание и огорчённо хмыкает.

— В таком случае, я не обязана находиться здесь, - не давая возможности брюнету переварить сказанное, кореянка с размаху открывает дверь и смирным шагом выходит в напичканный людьми коридор.

От яркого света парень прищуривается и шикает, хмуря веки, сквозь которые все равно просвечиваются яркие лучи.

Спятить можно... Эта трусишка и вправду ушла. Откуда соскребла смелости, или она такая отважная только с Чоном? В любом случае, черноволосого это удивляет и заставляет изменить мнение насчёт Ким Джису. Она вовсе не такой уж и Божий одуванчик. Это даже интересно...

Осмотрев коридор, Гук понимает, что Намджун уже прошёл мимо, потому подумывает поскорее вернуться в комнату, иначе весь гнев менеджера обрушится на одного Тэхёна. А так нечестно: раз наломали дров вместе, то и отдуваться за последствия обязаны оба.

Таковы правила, и нарушать их не стоит... Так поступает семья.