Глава пятьдесят девятая

Ты не узнаешь свою любовь, пока не разобьётся твоё сердце.

К тому времени, когда ты разберёшься в своих чувствах, будет поздно.

Вот бы мы жили так, будто созданы из стекла!

Утром нам на работу,
А сейчас почти пять утра.
Так ли мы представляли своё будущее?
Нам не будет снова по 21 год.

Сквозь туман в голове пробиваются цвета,
Внезапно приходит осознание ошибок.
Такими темпами
Недолго себя погубить.

Спустя несколько месяцев

— Ты готова, котёнок? — Одетый в темный костюм, с цветком белой розы в петлице, Бенджамин встал позади дочери и улыбнулся добродушной улыбкой, раскрывая руки для объятий.

В нем больше не было жесткости, присущей политику, он не просто согласился на эту свадьбу, но и был рад стать частью празднества.

Камилла не могла насмотреться на своё отражение в огромном зеркале в полный рост и поверить, что прошлое, которое до недавнего времени мешало ей обрести женское счастье, в одночасье изменилось.

Родная мать, теперь, рядом. Отец, который вырастил её, одумался и приняв внука, рассказал о нем миру. И все же, первый шаг сделала она сама. Камилла.

Как бы ей этого не хотелось, но улыбнувшись в ответ натянутой улыбкой, со смешанными чувствами, мысленно, она возвращается в прошлое, на несколько месяцев назад. В тот вечер, когда решилась объявиться в NY после побега из ОАЭ.

Уезжая, она не сообщила никому, куда собирается, где остановится на первое время, и свяжется ли с родными хотя бы через месяц.

Перед выбором нового места, Камилла встретилась с отцом в NY и рассказала ему о версии Сильвии Картер, что она не является его дочерью. Тот, в изумлении, сперва покраснел, затем побледнел и осел на кресло. Разговор происходил в том самом доме, что однажды, она и её друзья, в спешке покидали ночью.

Бенджамин не мог поверить и отрицал возможность ошибки. Он утверждал, что врет Сильвия. Он не мог поверить столь легко.

Но анализ ДНК, сделанный спустя пару недель, все подтвердил. Бенджамин Спирс оказался не её кровным отцом. Это разбило сердце Камиллы. Она долго переживала из-за этого, находясь вдали от всех знакомых, поселившись в тихой деревушке, в Канаде.

Дом она оплачивала из переведённых ей средств Бенджамином и Феликсом, кузен и... отец, которого она не могла разлюбить, как бы не старалась, помогли ей затеряться среди других жителей. Камилла, снова находилась вдали от NYC, вдали от знакомых и друзей, углубившись в самопознание. Все те долгие месяцы, что она провела в одиночестве, лишь сын скрашивал ей грусть, молодая девушка пыталась смириться с потерей и найти в себе силы двигаться дальше.

За несколько месяцев, Доминик разобрался со своими врагами, посадив главного бандита. Цербер был взят под стражу в Цюрихе, когда тот пытался сесть на свой личный самолёт. Бенджамин, Конгрессмен Блайт и другие друзья-политики мистера Спирса, помогли организовать поимку опасного преступника. А уже после, нашли остальных врагов, – врагов самого Спирса.

Едва волна арестов утихла, и семьи вздохнули спокойно, в прессе появились слухи о беременности Камиллы Спирс, которые вскоре превратились в сокрытие от мира ребёнка. К сожалению, избежать новой волны сплетен не удалось. Разразился скандал. Камилле стали приписывать тайные романы и даже замужество за Эдейна Картера. Чуть позже появились заголовки, что Картер, вообще-то, служит в армии США, и никакой супружеской обязанности хранить верность перед мисс Спирс, нет. После появились предположения, что Камилла родила от неизвестного, и она скрывала отца своего ребёнка по той простой причине, что ей было стыдно признаться в том, кто он. СМИ мусолила эту тему несколько дней. Слухи распространялись, гора сплетен росла, и как же Камилла порадовалась, что больше не находится в её эпицентре.

Она редко читала прессу, редко стала заходить в сеть новостей, все своё время уделяя лишь себе и сыну. Однажды, к её дому подъехала машина съёмочной группы. Как они узнали о месте её нахождения, девушка не понимала, но говорить с ними, все-таки, пришлось.

Попросив у них пару дней, Камилла подготовила интервью для прессы, где призналась, что не является единокровной дочерью господина Спирса, который воспитал её. Об остальных деталях, Камилла благоразумно умолчала. Ей не нужны были новые угрозы двум семьям. Сильвия Картер не смогла бы объявить всем, что она мать Камиллы. Ведь тогда, пришлось бы признаться и в том, каким образом, Бенджамин получил дочь.

Корни ошибок вросли в землю слишком глубоко. Расковыряв их, можно было свалить древо жизни многих людей.

Обернувшись в последний раз, со слезами счастья на глазах, Камилла кинулась в объятия отца. Пусть они не кровные родственники, но зато верили в свою связь, практически всю жизнь. Как Камилла не смогла перестать видеть в этом мужчине отца, так и Бенджамин не смог отказаться от своей дочери. Он не отвернулся от Камиллы, как того опасалась сама девушка. Более того, кажется, их отношения даже улучшились.

Когда Камилла спросила: «Почему ты не отказался от меня?», Бенджамин ответил: «Потому что, только твои первые шаги я видел, только твои первые слова я слышал. Других детей у меня не было».

Мэдисон и Доминик не обиделись бы на его слова, решила Камилла. Они сами, не особо жаловали его изначально.

Доминик, хоть и свыкся с мыслью, что Бенджамин его настоящий отец, не проникся к нему той любовью, которую он испытывал к человеку, воспитавшего парня. А его сестра, и вовсе отказалась воспринимать Бенджамина членом семьи.

Настоящая семья, – это те люди, к которым ты привыкал всю свою сознательную жизнь. И невозможно, всего за несколько месяцев переключить чувства. Бенджамин не сумел разлюбить Камиллу, как и она своего отца.

— Ты счастлива, дорогая? Это то, о чем ты мечтала? — Стерев слезы со щёк, Камилла улыбнулась, сверкая зеленью своих красивых глаз, откуда не переставая капала влага радости.

— Да, папа, — ответила она, промокая носик белоснежным платком, испытывая капельку зависти. — Эта та церковь, в которой мы с Картером, шутя, договорились обвенчаться, — улыбнувшись несмело, призналась Камилла.

— О, котёнок. Наверно, было нелегко узнать, что он твой брат?

— Нет, — быстро отозвалась она. — Нисколько. Наоборот, узнав, о нашем родстве, я наконец поняла, откуда взялась эта необъяснимая связь между нами. Ведь мы, близнецы. Нас связывают не только дружеские узы. — Поглаживая дочь по плечу, Бенджамин улыбнулся.

— Я рад, малышка, что все хорошо сложилось. Твои любимые мужчины будут рядом всегда, и в радости, и в горести.

— Сплюнь, папа! — усмехнувшись, Камилла изобразила негодование. — Больше никогда, в нашей семье не будет боли или страданий. Мы станем счастливыми несмотря ни на что. Ты понял меня? — она погрозила пальчиком отцу. — И кстати, тебе тоже стоит пересмотреть свой холостяцкий образ жизни. Может быть, между тобой и мамой не сложилось много лет назад, но сейчас вы оба свободны, стали мудрей. Вы должны попытаться воскресить былые чувства.

— Я никогда не забывал её, — признался Бенджамин, смущённо опустив глаза на носки своих туфель. — Мелинда не зря страдала. Она чувствовала, что у меня появилась женщина на стороне. Это я свел её с ума. Хотя, и не специально.

Обняв за плечи отца, Камилла прижалась к нему и зажмурилась, разделяя боль мужчины. Ведь кому, как не ей понять эти чувства?

— Пап, ты не виноват в том, что не смог полюбить её. Поверь, теперь я знаю, о чем говорю.

— О господи, — приторно возмущаясь, дверь помещения открыл Феликс Броссар, бросая укоризненный взгляд на двух своих родственников. На дядю и кузину. — Вы шушукаетесь тут, словно это Камилла женится сегодня, а не я. — Мужчина и девушка переглянулись и усмехнулись, а потом, по немому сговору кинулись обнимать парня с двух сторон.

— Засранец, — пожурила кузена Камилла. А Бенджамин взглянул на дочь с укором. — Ну пап, он действительно такой. — Попыталась та оправдаться. — Не говорил мне до последнего, для чего зовёт в NY. А если бы я не приехала, что тогда?

Мужчины усмехнулись.

— Тогда, я не женился бы, — спокойно отозвался Феликс, хватая за щеку сестру. — Я ведь говорил, что не обвенчаюсь с Фелисити, пока моя главная гостья не предстанем перед остальными гостями.

В сердце кольнула приятная боль, но вместе с тем, она ощутила различия между дорогими ей мужчинами. Доминик никогда не говорил ей таких тёплых слов. Он женился на Гвен, и даже не пригласил Камиллу.

Их последняя встреча состоялась в тот вечер, в Шарджи. Когда Камилла убежала из зала отеля, юркнув в теплый воздух ночного города и скрылась на такси. Ею руководило разбитое сердце. Тогда, Камилла и поняла, что без Доминика ей лучше. Ведь пока она не видела его, сердце хоть и болело, но не страдало от безответных чувств. Она не видела рядом с ним другую женщину, а сейчас...

— Кстати, — посерьёзнев, Феликс отошёл от двух родственников, глядя больше на Камиллу, её реакция была важней всего. — Я пригласил и Доминика тоже. Надеюсь, ты не будешь против?

— Не-е-т! — попыталась ответить радостно, словно бы ей не вонзили в душу тысячи жал. Плохо скрывая свою истинную реакцию, она попыталась снова отвернуться к зеркалу.

— Котёнок, может, вам стоит поговорить и решить ваши недомолвки? — предложил Бенджамин, подытожив тему.

Несколько месяцев назад, Камилла попросила родных и друзей больше не упоминать при ней его имя, и вообще, делать вид будто для неё его не существует, те неохотно согласилась. Ведь что делать, если девушка не желает слышать о нем, а причин не озвучивает. Многие решили, что дело в наследстве, которое было подписано Бенджамином пока Камилла находилась в отъезде. И та, обиделась на брата. По завещанию мужчины, в случае его смерти, все должно было перейти Доминику, и никому больше.

Но лишь единицы понимали, в чем на самом деле причина, нежелания слышать о молодом человеке.

— Пап, — с плохо скрываемой болью, произнесла Камилла. — Я не думаю, что мне есть, что с ним обсуждать. Но я не против того, что он пришёл на венчание Феликса, честно. Дело в том... — Камилла не могла ответить себе самой, будет ли она счастлива за Доминика, если у того все сложилось? Или же, ей было бы легче узнать, что и он мучается, как она?

— Вы теперь родственники для общественности, он — мой сын, котёнок...

— А я, твоя дочь, — закончила она за мужчину. — Но это не значит, что я должна воспринимать его как брата. Он не брат мне, ты сам это прекрасно знаешь.

— Он этого не знает, Кэм, — вмешался в разговор отца и дочери, парень. — Дом прилетел в NY только вчера ночью, и я уверен, прессу он не успел прочитать. Тем более, старая вряд ли завалялась в его доме.

— Уверен, не завалялась, — странным тоном подтвердил мужчина, играя бровями.

— О чем вы? — Камилла с подозрением взглянула на двух мужчин в тёмных костюмах, выглядевших почти одинаково. В них было больше общих черт, чем в ней и Бенджамине. Почему она сразу не догадалась, что между ними не было родства?

— Ни о чем, — словно что-то скрывая отмахнулся Бенджамин, и кивнув племяннику, двинулся к выходу. — Проследи, чтобы она не сбежала.

— Окей, — отозвался тот, беря сестру под локоть. — Ради меня, малыш, вытерпи её присутствие здесь.

Камилла похолодела. Ну как же?.. Не мог же, Доминик прийти сам, когда давно женился на этой...

— Хорошо, — не без труда выдохнула она. — Выдержу все ради вас с Фелисити. Но после ужина, так и знай, я уеду. Сразу же.

— Ладно, согласен, — малышка, невесело усмехнулся Феликс, после чего сжал губы в тонкую линию.

****

После венчания, гости поехали в уютный ресторан, где молодыми заранее был заказан банкет по случаю вступления в законный брак перед Господом. Многие принялись на закуски и алкоголь, пока основное празднество не началось.

Камилла ходила между гостями, приветствуя старых знакомых и не очень, одаривая их дежурной улыбкой, к которой привыкала ещё с детства. И несмотря на игру, актриса из неё никакая. Эмоции всегда были на виду. И только чужие не могли знать этого.

— Грасси. — Её брат встал позади Камиллы, одетый, как всегда, было ранее, стильно. В петлице сияла белая роза, а в руке молодого человека лежали два букета. Один, составленный из чайных роз, другой из...

— О боже, — не сдержав эмоций, Камилла прикрыла рот ладошками. Эта встреча была первой с тех самых пор, как парень решил покинуть семью и устроиться на службу в армию. — Эйден, родной... — Камилла бросилась на шею высокого брата, заливая его дорогостоящий пиджак слезами от смешанных чувств.

С одной стороны, Камилла испытала облегчение удостоверившись, что они с Картером родные брат и сестра, но с другой, в глубине души, она догадалась о его чувствах к ней, и не могла смириться с его разочарованием. Эйден ещё не принял её как сестру.

— Тише-тише, ты, — усмехался парень, теперь и сам, кое-как, небрежно обнимая Камиллу. — Задушишь же. — Ощутив её запах, увидев вновь до боли знакомые глаза, Эйден усомнился в правильности своего поступка, и решил, что зря приехал. Чувства были задвинуты глубоко внутрь пока он находился вдали, так может и сейчас попробовать для того, чтобы не омрачить праздник молодожёнам.

— Я так рада!.. — Подняв глаза, Камилла увидела, что Картеру все ещё нелегко, и отстранилась. — Прости, я не подумала... ― В этот момент к ним подошли старые знакомые обоих, отвлекая их от возникшей неловкости между ними. Пока Картер говорил с бывшими приятелями, Камилла попрощалась и тихо ускользнула от них, намереваясь проверить как там её сын, находящийся с няней.

Завернув за угол зала, где назойливые люди не смогли бы приставать с разговорами, Камилла поднялась по невысокой, но широкой лестнице, и вышла через двойные двери на другой уровень здания, и очутилась словно в другом мире. От чего испытала облегчение от внезапно нахлынувшей тишины и покоя в переходах коридоров. В этой части находились специальные помещения для наименьшего количества гостей, но сегодня они использовались как комнаты отдыха для родственников жениха или невесты.

Войдя в первое, Камилла увидела, что няня её сына говорит с мужчиной, который стоял к ней спиной. На нем отлично сидел коричневого цвета дорогостоящий костюм, а под тон к ним на ногах были кожаные мокасины. Когда он обернулся, проследив за взглядом собеседницы, то заметно удивился.

Это был... Доминик. Но в очках, в чёрной оправе. А его волосы были уложены немного по-другому. И выглядел он, как-то не как прежде, решила Камилла.

Не зная, как ей ретироваться и спрятаться от назойливых глаз других гостей, Камилла замерла на полпути. Пригладив по бедру своё кружевное, похожее на подвенечное, белое платье, цвета «Шампанское», натянуто улыбнулась. Но передумав, резко развернулась и покинула комнату, в которой ей больше не хватало воздуха.

Там, её словно на вертеле жарили. Убегая куда глаза глядят, Камилла заметила Картера.

— Гресс, куда ты пропала? — В конце коридора, появился Эйден, махая ей рукой. — Эй. Гости расселись за стол. Ждём только тебя, идём.

— Мне нужно... — от дрожи в теле Камилла не сумела договорить. — Нужно... — Уже злясь на себя, на боль, терзавшую её душу и на Доминика, зажмурила увлажнившиеся глаза. Пока брат не заметил её смятение, двинулась к большим дверям, ведущим через кухню.

— Картер, ты не на машине, не мог бы, отвести меня куда-нибудь подальше отсюда?

Остались привычки прошлого, и оба обращались друг к другу также, словно между ними не утекло тысячи тонн воды.

— Конечно, — безоговорочно кивнул тот, следуя уже за ней. — Куда поедем?

Выходя через черный вход ресторана, Камилла кляла себя за трусость и слабость, сотни раз решалась развернуться обратно и вернуться в зал, полный гостей, и сотни раз не находила в себе смелости, вновь взглянуть в глаза человеку, которого любила всем сердцем и душой. Нет, это даже не любовь. Камилла болела им, как от неизлечимой болезни, от которой нет иного лекарства, кроме него самого.

— К тебе, — коротко сообщила она, не придумав, больше ничего другого.

Уже на улице, Камиллу ожидал неприятный сюрприз. Картер оказалось, приехал не в машине, а на байке. Взяв единственный шлем, он протянул его сестре.

— Моя кровь важней, чем я сам. Так что, надень это, сестренка.

Быстро справившись с охватившим её волнением от слов брата, Камилла кивнула и натянула защиту для головы.

— Будет ещё одна просьба. — С этих пор, Камилла заметила, что больше не испытывает уверенности в обществе Картера. Теперь, все стало сложно. Он, больше не её друг, влюблённый в неё с детства. Он — её старший брат. Пускай всего на несколько минут. И от этого появлялась чуждая неловкость.

— Какая?

Подбирая платье, кое-как Камилла неуверенно посмотрела на парня. Эйден выглядел другим. Более суровым. Более сдержанным. Несколько месяцев назад, он бы закружил её на парковке, заливаясь гортанным смехом от её криков и возмущений. Но не сейчас.

— Отвезёшь меня в «Монтгомери». Не хочу оставаться с малышом одна в чужой гостинице или в доме отца, пока его нет. И не говори Феликсу о моем побеге, ― он расстроится.

Кивнув, Картер сел на байк и стал ждать пока Камилла умудриться оседлать железного коня. Лишь после того, как доехала до особняка матери, девушка написала няне, чтобы ты приехала сюда, наняв такси.