Переехав к Доминику, Камилла вовсе не ощутила спокойствие, его каждодневные отсутствия дома, звонки отца и его приказы вернуться к нему, доконали девушку уже через неделю.

Никто не знал о её возвращении в Нью-Йорк, даже её близкие. Картер и Броссар, должно быть, позабыли о ней, подумала Камилла, стоя у зеркала, где готовилась к выходу на улицу.

Невзирая на запреты, Камилла решила сходить в салон красоты и вернуть прежнюю себя, вновь вкусить прелести обеспечений жизни, сменить светлый цвет волос на родной темно-шоколадный, который так привлекал мужчин. Камилла должна быть брюнеткой, она родилась носить этот цвет.

Разные мысли посещали её голову за эту неделю, Мэдисон и Доминик, Картер и Броссар, у неё столько братьев и сестёр, когда как она думала, что у них с Бенджамином не осталось родственников.

Прошлые похождения мужчины принесли в жизнь девушки новоиспеченных братьев, Картер её родной брат. И как она не старалась свыкнуться с этой мыслю вдали от всего, Камилла не могла принять это дольным образом. Не потому, что испытала к Эйдену романические чувства, нет, наоборот, казалось, она ощущала с ним эту связь ещё с детства. Но в её голове не укладывается тот факт, что Сильвия Картер её родная мать, которая, даже не ведает о её существовании.

Возникали частые сомнения, когда Камилла находилась вдали от отца, а не позвонить ди Картер и рассказать ей правду, о поступке её бывшего любовника.
В этой истории Камилла считала потерпевшей стороной себя с Эйденом и мистера Блайта. Ведь только они не знали правды об отношениях Сильвии м Бенджамина.

Не зная, куда деть Эй-Джея пока посетит салон, прикусив нижнюю губу, Камилла стала думать. Не позвонить ли родной матери, чтобы ты увидела внука, пусть даже не узнает в нем родню?
Это было глупым, сиюминутным решением, от которого девушка тут же отказалась.

Столько новых мыслей и тревог стали мучить её по возвращению, что сейчас, Камилла стала сомневаться в правильности поступка, поселиться у Доминика. Мало того, что ей и ему приходится притворяться будто между ними никогда не было интимной связи, вдобавок ко всему, Камиллу стали одолевать порочные желания, которые спали все эти месяцы. Но проснулись, стоило молодому мужчине вновь войти в её жизнь.

Пусть эта жизнь, вдали от Нью-Йорка была не такой обеспеченной и простой, но зато, она была более спокойна, и из забот у неё были только мысли об Эй-Джее. Сейчас тревоги увеличились троекратно.

Мальчик привык проводить вечера в компании отца, который разговаривал с ним и игрался. Если уйти, перенесёт ли Эй-Джей такую потерю?
Малыш часто хватал отца за щетину и дёргал, после чего заливался смехом, Доминик изображал боль на лице. И эта идиллия сложилась слишком легко. Эй-Джей принял отца так скоро, что очень страшно разлучить их теперь.

Это место стало их домом. Но долго ли это продлится, задавалась Камилла, вопросами. Как скоро кто-то узнает их тайну? Или... Доминик, рано или поздно найдет другую женщину, и наверняка, захочет устроить свою личную жизнь. В таком случае, им с Эй-Джеем придётся искать другое место.
Может, ей пора заняться этим?

Но как поступить с малышом так необдуманно, — сомневалась девушка, — сейчас, малыш выглядит счастливым и довольным, рядом находится отец, которого он не знал неделю назад, но полюбил его крепче, чем любил её. Не изменится его состояние после ухода?

Раньше, малыш часто капризничал, а сейчас, стоит только Доминику появиться дома или взять его на руки, мальчишка успокаивается и начинает улыбаться.
Это чудо какое-то, которое Камилла не способна объяснить.

— Кому тебя оставить, малыш? — обратилась девушка к сыну, который сидел на стуле, посасывая свой большой пальчик.

Заметив это, Камилла мягко поругала его, что так нельзя делать. Малыш улыбнулся, растапливая сердце матери и доводя её до состояния лужицы.

Камилла обожала своего сына больше всего на свете, и только один человек мог составить небольшую конкуренцию за её внимание.
Но даже тогда, она ни за что не оставила бы малыша без должного внимания.

Вздохнув, в очередной раз, Камилла покрутилась перед зеркалом.
Её уже тошнило от светлого цвета локонов.

Камилла менялась на глазах если Доминик проявлял к ней хоть толику внимания, но он больше не подходил к ней близко, она тоже не рисковала. Их общение ограничивались простыми «привет», «ты в порядке». Доминик, всегда был немногословен, а сейчас и вовсе закрылся от неё, он дарил все своё внимание и тепло только Эй-Джею.

Недовольный Бенджамин тем, что его дочь живёт под одной крышей с сыном, всячески пытался переселить Камиллу с малышом куда угодно, только бы подальше от греха. Он не был уверен в том, что, между ними, все кончено, даже зная правду.

Мужчина заподозрил неладное уже тогда, когда он предложил дочери отдельный дом: огромный особняк в деловом центре города мог стать её личным, или, она могла поселиться в квартире на Манхэттене. Только, вместо всего этого, Камилла предпочла остаться у Доминика.

Она долго думала над дальнейшей жизнью и решила, что поживёт у Доминика до тех пор, пока шумиха не уляжется. После, они с Эй-Джеем поселятся подальше от Бенджамина и сплетен вокруг него. Камилла не вернётся в светскую жизнь, где за каждым её шагом следили папарацци. Пусть, газетчики ищут другое грязное белье, а её, давно выстирано и она не позволит втягивать в эту жизнь сына. Ради него она готова жить тихо.

Подумав об этом, глядя на своё отражение, в мшисто-зеленых глазах Камиллы загорелся огонек решительности, пора открыться друзьям, и рассказать им о своём возвращении.

Взяв телефон в руки, первой кому Камилла позвонила стала Мэдисон.

Гудки шли, пока Камилла стояла у столика, при этом, играясь с сыном.

— Дом? — вопросительно ответила Мэдисон на том конце, все тем же голосом, что и несколько лет назад. — Ты звонишь из дома, очень странно, — усмехнулась девушка, не дожидаясь ответа брата. — Я тут, встретила одну твою знакомую...

Сердце Камиллы предательски задрожало. Ей захотелось дослушать историю, но вовремя одернула себя, напомнив, что она и Доминик – это пройденный этап, к которому ни в коем случае нельзя возвращаться.

— Мэдисон, это я, Камилла, — девушка постаралась говорить ровно, стараясь усмирить ревностные нотки.

На том конце послышался вздох изумления и затянулось молчание. 

— Бог мой, — наконец, справившись с эмоциями, Мэдисон нашла силы подать голос. — Мне... не верится. Камилла! Это точно ты? Но... как ты оказалась в квартире Доминика?

— Привет, — проговорила мисс Спирс, вместо ответа на вопрос. — У меня к тебе будет просьба, если, конечно, ты не занята?

— Что? Нет-нет, конечно, я не занята. Господи, — все еще удивлялась сестра Дрейка, ошарашенная этим звонком.

— Мне нужно поговорить с кем-то, ты можешь приехать сюда?

Мэдисон быстро согласилась, после чего, девушки повесили трубки.

— Ну вот, я сделала первый шаг к возвращению прежней себя, — рассказала Камилла сыну, который смотрел на мать умными глазками, такими похожими на отца.

В тот день состоялась встреча не только с сестрой Доминика, от неё, про возвращении Камиллы узнал также Эйден, от того, новости дошли до Феликса, и уже к вечеру, все трое находились в их квартире, которую Камилла делила с Домиником.
К счастью, в тот вечер, Доминик задержался в компании Бенджамина, о чем сообщил ещё днём.

У Камиллы не вышло посетить салон красоты, и вместо окрашивания волос, ей пришлось выслушивать лекцию о нехорошем поступке. Мэдисон, пребывавшая в шоке, увидев малыша, стала ругаться. Она сразу догадалась от кого Камилла родила, и узнала в мальчике своего племянника. У неё даже сомнений не возникло.

— Ты стала другой, — повторяли друзья, все больше и больше вызывая в Камилле желание избавиться от светлого оттенка волос.

Длину стрижки, Камилла не собиралась трогать, но поухаживать за ними стоило. Теперь, она в состоянии оплатить дорогие процедуры. Доминик предоставил ей карточку со счётом, также ей прислали через человека Бенджамина, безлимитную карту. Но им, Камилла решила не пользоваться.

С тех пор, её жизнь словно стала прежней. Друзья стали навещать её каждый день, она сумела попасть в салон, сделать все необходимое и вернуться домой к приходу Доминика.

Когда молодой человек увидел её волосы в первый вечер изменений, он решил сделать вид будто ничего не заметил, и пришёл сразу к сыну. Уже третий день друзья навещали Камиллу тайно, только днём, и только в отсутствие Доминика.

— Вкусно пахнет, — заметил Доминик, помыв руки и идя в гостиную к сыну. Тот радостно завизжал увидев отца и побежал к нему навстречу. — Ты приготовила ужин?

Камилла стала ревновать их друг к другу. Мальчик так сильно радуется будто Доминик – бог, а не просто отец, тот, любит малыша очень глубоко, что она стала задаваться вопросом, сможет ли молодой человек отпустить его с ней, когда придёт время разъехаться?

Замявшись, Камилла стала кусать нижнюю губу от сильного волнения. Ей неприятны её собственные мысли.

— Нет, я... заказала еду на вынос.

Держа навесу малыша, на вытянутых руках, Доминик обернулся к ней.

— Ты же не выходила за ней?

Не зная, как сказать правду, Камилла взяла в пальцы локон и потеребила волосы.

Он слепой, раз не заметил её цвет волос. Надувшись, она не стала отвечать. Развернувшись, Камилла ушла на кухню.

— Камилла, — послышался его тихий голос и едва слышный смешок. — Тебе идёт твой цвет.

Сердце предательски совершило кульбит. А чертовы бабочки заплясали танец Тумба-Юмбо.

— Ты заметил, — прошептала она с улыбкой так тихо, что он не должен был услышать, если бы не появился на кухне у неё за спиной.

— Да, — ответил голос позади, от чего вскрикнув, девушка резко обернулся.

Доминик посмеялся с этого.

— Осторожней, дикая кошка. Не поцарапай меня своими коготками.

Малыш пришёл за отцом и попросился ему на руки. Доминик взял его и сел с ним за кухонный островок, оглядывая Камиллу.
На ней было слишком сексуальное платье в обтяжку, от чего становится жарко.
Мало того, что плечи открыты, оно ещё не оставляет места для воображения.

— Надеюсь, ты не в этом выходила, — кивнув, Доминик указал на платье небрежным жестом, хотя на самом деле, ему хотелось только одного, — сорвать с неё это чёртову вещицу и заняться с ней безудержным сексом. И эта мысль, разозлила его на самого себя. Потом, злость перешла и на Камиллу.

— Сними его. — Осознав, что он сказал, откашлявшись, Доминик исправил слова. — То есть, иди и переоденься. Пожалуйста. — Добавил в конце, если Камилле вздумается упрямиться.

Ошарашенная, девушка недолго продолжала смотреть на парня, и лишь осознав, что он добавил волшебное слово, не стала ни о чем спрашивать.
Она быстро направилась к себе и переоделась в свободные штаны и футболку. Вновь появившись на кухне, спустя недолгое время, спросила:

— Так лучше? — И занялась подогревом ужина для Доминика.

Он следил за ней и понимал, что ни черта не стало лучше. Видимо, сказалось отсутсвие секса за последние два месяца, решил молодой человек, и подумал исправить ситуацию в ближайшие дни.
Давно он не трахал безымянных девиц.

— Угу, — отозвался Доминик, наливая себе кофе, но малыш на его коленях мешал отцу.

Поставив еду на огонь, Камилла подошла к Доминику и забрала малыша.

— Думаю, положить в тарелку, ты сам сможешь.

Она ушла с малышом в гостиную, ни разу не оглянувшись.

На следующий день была назначена новая процедура, с малышом остался Феликс.
Одев мальчика и одевшись сама, Камилла встретилась с Броссаром в парке. В целях конспирации, она надела шляпу, на глаза нацепила темные очки и надела плащ, несвойственный прежней Камилле Спирс.
Идя от парня и сына в сторону, чтоб покинуть парк, девушка столкнулась с неким парнем, что очки слетели, а шляпа оказалась в двух метрах от них на земле.

Сперва она впала в небольшую панику, что кто-нибудь узнает её. Но секунды длились, и никто, кроме незаконного парня не обращал на неё внимания.

Незнакомец долго смотрел на Камиллу, она даже заволновалась, что он сам узнал её. Но, высокий и крупный парень, намного крупней чем Доминик, отошел от Камиллы, улыбнувшись, и взяв шляпу, вернул её ей.

— Возьмите, мисс?.. — Он ждал, что она представится.

Камилла взялась за шляпу, понимая его уловку, но незнакомый парень, не сразу отпустил её поля.

— Спасибо, — сухо поблагодарив, Камилла схватила с земли свои очки и вернув все на место, быстро пошла своей дорогой, ни разу не оглянувшись на незнакомца.

Что-то было в нет отталкивающее.

— Меня зовут Логан! — крикнул молодой человек ей вслед.
Но Камилла не слушала.

Если бы она посмотрела назад, то, возможно, заметила бы, как темноволосый и смуглый (скорее всего в нем есть мексиканские корни), мужчина, хищно втянул ноздрями воздух с её ароматом.

Только, Камилла забыла о нем, стоило ей выйти за пределы парка и перейти дорогу.

Совершая рванные вдохи, Камилла стояла у полуоткрытых дверей в спальне Доминика, наблюдая за тем, как молодой мужчина одевается ранним утром на работу.

Он собирался по делам, так как давно перестал быть простым сотрудником Спирса. Теперь, Доминик занимался большим бизнесом, помимо своего охранного агенства.

Доминик надел белую выглаженную рубашку, которая села на его поджарый мускулистый торс как влитое. Пока застёгивал пуговки, глядя на своё отражение в большом зеркале, вставленный в красивую позолоченную раму, Камилла ощутила прилив жара к щекам.

Надев тонкий галстук, парень быстро завязал его, а темные классические брюки пригладил, стирая невидимую пыль. К ансамблю, Доминик подобрал итальянские чёрные туфлями, завершая образ делового мужчины, словно сошедший с обложек модного журнала.

Их недолгое общение выводило Камиллу из себя. Ей хотелось встряхнуть Доминика, призвать к ответу, заставить расшевелиться. Ведь не о таком сосуществовании рядом она мечтала. Доминик чаще игнорирует её, а её это безумно задевает.

Если уж, он пригласил её к себе, то должен, как минимум, сделать усилия над собой и общаться не только с малышом, но и с ней тоже.
Ей нужно его внимание. Пускай не такое, как прежде, без намёка на прежний их статус, теперь они сводные брата сестра, но несмотря на это, они должны повести себя как взрослые, забыть о прошлом и жить только настоящим.
А вместо этого, Доминик возводит между ними неприступные стены.

— Ты долго будешь стоять там? — низкий голос напугал её, застав врасплох. Камилла совсем не ожидала, что Доминик заметит её, ведь она подглядывала в приоткрытую щель, когда он, смотрел только в зеркало и ни разу не повернулся.

— Эм... — замявшись, Камилла не сразу нашлась, что сказать. — К нам приедут гости, ты не против?

Доминик обернулся, поправляя свой галстук и устремил настороженный взгляд на девушку, которая выглядела теперь ещё больше сексуальней. Материнство превратило Камиллу в ещё более дивный цветок, распустив прелестный бутон невиновности.

— Смотря кого ты позвала.

Сжав губы и опустив лицо, она сделала шаг в спальню парня, куда входила впервые после стольких месяцев отсутствия. Здесь, практически ничего не изменилось, только зеркало появилось у гардероба, несколько флаконов парфюма нашли своё место на туалетном столике, в чисто мужском, тёмном цвете. У окна, где висят белые шторы с чёрными портьерами, встало небольшое кресло. Тут пахло им.

— Никого из тех, кого ты не знаешь, Доминик. Все будет хорошо, я обещаю. Никто не узнает, что я вернулась в Нью-Йорк.

Взгляд суровых глаз замер на её лице, потом, он стал блуждать по ней. Не выражая недовольства, Камилла позволяла ему быть хозяином положения.

— Хорошо, — сдавшись, согласился Доминик, беря пальто со стоячим воротником, лежавшее на кровати.
После того, как надел его, Доминик повернулся к девушке. — Ты можешь делать все что хочешь, но не забывай о безопасности.

В тот же день, в гости наведались Эйден и Мэдисон, Феликс должен был подъехать попозже. Не дожидаясь француза, ребята расположились на открытом балконе с красивым видом на район.

Были разговоры о планах Камиллы, Мэдисон все никак не могла поверить, что у Камиллы с Домиником есть сын, и от неё это скрыли.
Она держала племянника на руках, играя с ним. Но не переставала возмущаться по поводу молчания Камиллы.

Дружеское тепло и беседы снова вселили в Камиллу надежду. Она стала смотреть на завтрашний день без прежнего страха. Поверила в себя и возможность найти точку комфорта.

Когда приехал Феликс, молодой мужчина, сразу забрал мальчика из рук тёти малыша, он никак не мог наиграться со своим племянником, считал своим долгом, навещать его каждый день. Твердил Камилле, что она правильно сделала, что вернулась домой.

Домой. Какое приятное слово. Ей всегда хотелось уютного места, где были бы она и её близкие люди, неважно, Бенджамин или Картер с Феликсом, любимый мужчина, Камилла всегда верила, что построит такое место, не задумываясь, что домом делают не стены и шлакоблоки, не окна или французские балконы, а люди. Чаще всего, это один человек, и никуда от этого не деться.

— Феликс, а тебе самому, не пора ли завести детей? — спросила Мэдисон, глядя с улыбкой на друга, когда гнев немного поутих.

Благодаря Камилле, когда-то они познакомились, в её отсутсвие старались заполнить пустоту вокруг, а теперь, собравшись снова все вместе, каждый испытал некое облегчение.

Бывает так, что встретишь человека, пусть ты знаком с ним всего два дня, но у тебя возникает ощущение, будто вы знали друг друга всегда, это единство душ, совпадение мыслей и желаний, свой человек, и так хорошо находиться среди них.

Глядя, как её кузен играет с ребенком, Камилла тоже усмехнулась.

— Действительно, Броссар. Когда же ты подаришь нам племянников?

Малыш, тепло одетый и по пояс завернутый в легкое одеяло, норовил слезть с колен взрослого родственника и пойти по своим делам.

— Я ещё не женился, дайте мне время, а? — усмехнулся француз.

Улица погружалась в сумерки, а город оживал сотнями огней, превращаясь в маленькое царство романтики или опасности. Кому как повезёт.

Из-за надвигающихся холодов, воздух пропитался запахом снега, чем вызвал у молодых людей воспоминания о Рождестве.

— Раз завели эту тему, — Броссар выпятил грудь, передавая малыша его тёте. — Хотел бы объявить, что мы с Фелисити решили пожениться.

Камилла и Мэдисон замерли с удивлёнными улыбками на лице, для обеих эта новость стала неожиданной.

— Господь всемогущий, ты решился? — воскликнула Камилла первой, догадавшись по улыбке парня, что дело стоит за малым.

— Да, — хитрая улыбка не сходила с лица Броссара. — Это случится в конце декабря, и очень хотелось бы, чтобы вы обе стали подружками невесты. — Феликс посмотрел сначала на сестру потом на Мэдисон Дрейк.

— Фелисити, — повторила Камилла. — Кто она? Почему, это имя, кажется мне знакомым?

— Кэми, ты знаешь её, — толкнула её в колено Мэдисон. — Вы виделись на вечеринке в честь дня её рождения.

Призадумавшись, Камилла попытаясь вспомнить девушку, о которой идёт речь среди многочисленных подружек кузена.

— Фел, прости, их было так много, что я...

— Ничего, — потянувшись и взяв её за руку успокаивал Броссар, — у тебя были проблемы посложней этой задачи.

— Феликс Броссар, я люблю тебя, — усмехнулась Камилла и подавшись вперёд, обняла кузена. А Мэдисон незаметно стирала слезы волнения.

— Фелисити, — напомнил парень. — Её зовут Фелисити. Надеюсь, теперь, не забудешь?

Усмехаясь, Камилла кивнула.

— Мы тянули со свадьбой, ожидая твоего возвращения, и очень хотелось бы, чтобы ты стала свидетельницей.

Чувства любви переполнили Камиллу, что она тоже не сдержала слез.
Господи, как же она скучала по всем ним, по кузену, Картеру, Мэдисон и даже по шуткам Брюса. Всего она лишилась из-за отца, который не способен был задвинуть свои амбиции ради счастья дочери. Камилла сказала бы «единственной», но перед отъездом она узнала, что вовсе не первый ребёнок Бенджамина. А Мэдисон её сводная сестра.

За всей суматохой, связанной с переездом, Камилла даже не спросила Доминика, стоит ли открывать правду его сестре.

— Я так люблю тебя, оболтус, — призналась брюнетка, тихо утирая слезы, которые усилились стоило ей задуматься над подарком, который преподнесла ей судьба.

Всю жизнь Камилла была единственным ребёнком, которого баловали, даря дорогие подарки, но ей не хватало семьи, тёплой и любящей.

Сейчас, вернувшись в Нью-Йорк она вдруг осознала, что может получить это. Мэдисон, Эйден, Феликс и даже... Доминик. Все они связаны родственными узами.

— Знаю, родная, — улыбнулся Броссар, вставая и обнимая сестру за плечи. — Мы долго ждали, ты вернулась, пора завершать процесс.

— Хватит, — притворно возмутился вышедший на балкон Картер, нёсся с собой бутылку шампанского и бокалы к нему. — Пора выпить за возвращение Грэсси. Мы больше не отпустим тебя, малыш. Я, не отпущу тебя. Привяжу к одну месту и буду держать в том месте.

Все посмеялись со слов Картера, решив, что это была шутка. Но только Мэдисон, которая сблизилась с ним душевно, заметила боль в тёмных, как ночь глазах, парня.