Прошлое ушло навсегда. Это факт, и тут ничего не поделать. Однако можно изменить наши мысли о прошлом. Как, однако, глупо наказывать самих себя в настоящий момент только за то, что кто-то обидел вас давным-давно. (Луиза Хей / ПРОШЛОЕ )

Прошло несколько месяцев...

             Несколько месяцев Доминик находился в специальной тюрьме, при штабе агентов службы безопастности, и даже не подозревал о том, что творилось снаружи.
Какие изменения принесла в жизнь знакомых его отсутсвие? Как снаружи поживает его младшая сестра? Наверняка, Мэдисон извелась от незнания.
Доминик сам извёл себя мыслями и терзаниями вины. Он думал о сестре, которую оставил одну, о девушке, которая погибла по его вине.

Молодой человек дожидался дня суда и вынесения приговора. Каким бы не стал вердикт, Доминик считает, что этого будет недостаточно. Он заслужил и похуже, Ад или Чистилище...
Он заслужил все мучения, что обрушились на него с того момента, как придя в себя в этой тюрьме, с легкой головной болью узнал правду о смерти Камиллы.

Открыв глаза, Доминик обнаружил себя в кровати, с иглой в вене, рядом стояла капельница с физраствором, которая была подсоединена к его телу, дабы исключить обезвоживание.

Вначале, он ничего не знал, ни того, сколько прошло времени, не помнил того, как он оказался в этом месте. Оглядев светлые стены и стеклянную перегородку с прорезями, Доминик узнал одну из камер для задержанных.

Эти камеры предназначены, как временный пункт для политических преступников.

Выдернув иглу из вены, Доминик встал на шатающиеся ноги, и почувствовав боль по всему телу, вспомнил, как его избили парни Спирса. И тут же, словно кошмарное видение он увидел мысленный образ раненной Камиллы.

Он, зарычал как зверь, попытался пробиться наружу, прикладываясь к стеклянной стене плечом, ибо только там, слабей конструкция, остальные три стены были из бетона. Но калёное, бронированное стекло толщиной не меньше пятнадцати сантиметров, не поддалось манипуляциям парня. Доминик хоть и сильный, но все же, он не супергерой, способный пробить крепкую стену.

Камера представляла собой комнату четыре на четыре с решетками, но сейчас они были открыты.
Здесь имелись нужные удобства, потому что сюда попадали политики и всякие высшие чины, чьи задницы, Доминик, когда-то охранял. А теперь, сам попал в эту «ловушку».

Кровать стоит в углу, шкаф для белья находится в другом, рядом есть стол для письма, один стул, на стене висит плазменный телевизор. Как помнит Доминик, уборная и ванная находятся в отдельной комнатке, чуть дальше.
Его выведут туда по желанию, стоит ему сообщить об этом. Если конечно, правила этого места распространяются и на него.

Единственная разница со свободой и этим место, что создаётся иллюзия, будто ты волен делать что заблагорассудится. Но это не так.

Больше он не увидит белый свет без решёток, если судья вынесет ему максимальный приговор. А он уверен, Бенджамин добьётся для него самого сурового наказания.
И вот, момент истины, чтоб осознать, как он облажался.
Вместо того, чтоб отмечать с «Цербером» победу над компанией Спирса, Доминик одиночно сидит в этой клетке, а должен был попивать коктейль за упокой Бенджамина.

Все его надежды рухнули. Он застрял здесь на неопределенное время. И должен скоротать эти дни или недели, а возможно и месяцы, в полном одиночестве.
Доминик уверен, никто не расскажет Мэдисон о том, где он находится. А кроме неё у него не осталось никого.

Доминик вспоминает ещё одного человека, кто может начать его поиски, если он не объявится в течении месяца. Но лучше, чтоб тот человек этого не делал.
Пусть Дон держится от всего этого подальше. Ему и так досталось от жизни. Не хватало ещё того, чтоб парень захлебнулся в «дерьме», которое окружает Доминика.

Со дня пробуждения шли дни, недели переткли в месяцы, единственным его посетителем был Бенджамин Спирс, который, выносить приговор не спешил, чем удивил Доминика.

Первое время мужчина молчал, просто подходил к стене и наблюдал за ним, как смотрители наблюдают за своими подопечными-зверями в клетках зоопарка.
Мужчина испытывал его или изучал? И на один важный заданный вопрос, «что с Камиллой», Доминик не получал ответов несколько недель.
Лишь однажды, Бенджамин, то ли сжалился, то ли решил продлить его муки, и сообщил, что Камиллы больше нет.

После, в голове парня наступил хаос, от бессильной злобы он ломал и громил комнату, разбил стол и стулья, даже кровать сумел разнести, и все же, Доминик не обрел желанный покой. Немного погодя, Доминик осознал чудовищность своего поступка. Его приход в чужую семью принесло трагедию, которую он не желал. Лишь эта мысль, что это он повинен в смерти Камиллы, способна сожрать его изнутри. Сжечь ненастными мыслями о себе.
Он корчился, по ночам Доминику снились сны, где красивая и живая Камилла приходила к нему, но ускользала как мираж. Доминик винил себя, обвиняя в её убийстве. Это он втянул девушку в свою грязную игру. Дни текли как в сумасшедшем доме, он орал, чтоб ему дали снотворное, а лучше наркотик. Но никто не отзывался на его просьбы и крики.
Белые стены стали давить на психику, Доминик пожалел, что не сошёл с ума сразу, а медленно уходил в себя, позволяя сомнениями увести его разум в хаос.

Доминик не знал ни того, как это случилось, ни того, где Камилла похоронена, но чётко выстроил план, что сбежит отсюда, и придя на её могилу, попросит прощения.

Да. Он из тех людей, кому сложно признать свою вину и сказать «прости». Но ради неё, ради их недолгого прошлого, Доминик переселит себя, заставит, выдавит из себя эти слова. Пускай и пустые, ведь мертвые не прощают. Но так нужно.

Мужчина рассказал ему о смерти дочери, не обвинив его больше ни в чем. Он лишь смотрел с укором.
Доминик и сам винил себя, была бы возможность исправить это, он душу продал бы дьяволу. Но в реальной жизни не бывает таких сказок. Это гребаная реальность.

Спустя несколько месяцев, Бенджамин снова пришёл к нему. Встал также за решётками, теперь они были закрыты, и сложив руки на груди, мужчина стал наблюдать за ним.
Доминик тоже не предпринимал попыток заговорить. Главное, он знал, — её уже нет, так что, им больше нечего обсуждать.
Он продолжал молчать последние три недели.

    — Я подал прошение о рассмотрении твоего дела, Доминик, — заговорил Бенджамин, спустя почти полчаса наблюдения за ним. — И очень надеюсь, что мы придём к компромиссу.

Мужчина выглядел хозяином положения. Гордый собой и уверенный, совсем как Доминик буквально пару месяцев назад.
Бенджамин стоял за решётками, сложив руки на груди и наблюдал за ним.

Ужаленный его словами, реакция Доминика, который не хочет иметь с ним ничего общего, не заставила себя долго ждать. Он взглянул на мужчину разъедающим взглядом, будто говоря: «Пошёл ты!»

    — Мне плевать, что станет со мной, делай что хочешь.

Мужчина хмыкнул, сместившись от одного угла в другой, а этот, его – дорогой темно-синий костюм и голубая рубашка с синим галстуком, раздражали Доминика.

    — Ты винишь себя в её смерти? — спросил Бенджамин, и замер ожидая ответа.
Он может содержаться не только в словах, но и в жестах или движениях.

Ярость забурлила в венах парня. Его темные глаза налитые кровью пронзили мужчину.

    — Иди к херам, Бен. Больше, ты не хозяин положения, и получишь такого удовольствия, лицезреть мои страдания.

Когда парень повернулся и встал боком, мужчина выдохнул, после чего опустив руки, сжал их в кулаки. Он немного подумал, прежде чем сообщить.

    — Вы все равно не смогли бы быть вместе, Доминик. Потому что, она моя дочь.

Разозлённый, с ненавистью в глазах, Доминик снова смерил мужчину презренным взглядом.

     — И что это значит, черт тебя дери? Я сам знаю, что недостоин такой девушки. Но нечего...

    — Она была твоей сестрой, — сообщил мужчина, перебивая парня, от чего Доминик чуть не подавился собственным языком.

    — Что за бред ты несёшь, старик? Из ума от горя выжил?

    — Это не бред, сын, ты моя плоть и кровь, как и Камилла.

Ошарашенный таким заявлением, Доминик сперва жестко усмехнулся, отворачивая лицо, решив, что таким образом Бенджамин наказывает его. Но снова приглядевшись к нему, заметил, что тот скорее всего не лжет.

     — Ты несёшь бред? — Не желая соглашаться с таким непримиримым фактом, Доминик махнул рукой на мужчину и повернулся к нему спиной. — Уходи. Я не хочу не видеть, не слышать тебя.

    — Это правда, Доминик, — продолжил мужчина, несмотря на нежелание парня слушать его. — Я сделал тест. Ты и вправду мой сын.
Теперь, я знаю, ты не лгал о своей матери.

Доминик резко развернулся к нему, свирепо глядя на мужчину глазами налитыми кровью.

    — Ты думал, я лгу? Какой мне резон, мать твою?

    — Тише, тише, мальчик мой, — говорил Бенджамин, а тон был покровительский и мягкий, на который велись избиратели, но не Доминик. Он подошёл ближе к решетке и взялся правой рукой за одну из них.
Бенджамин понимал, что таким образом, он даёт Доминику шанс, использовать эту возможность, тот запросто мог схватить его руку и дёрнуть вперёд на себя, выкрутить её, взять его в качестве рычага давления для собственного освобождения. Но под натиском чувства вины и грустных эмоций, Бенджамин позволил себе рискнуть.

    — Я знаю, ты был готов убить меня, и очень сожалеешь, что не сделал этого раньше, пока была такая возможность.
Но правда такова, Доминик, что я твой отец, нравится тебе это или нет. А твоя мать сама прогнала меня, когда узнала, что моя семья потеряла все деньги.

     — Что? — От такой гнусной лжи, Доминик рассвирепел. Он дернулся к решетке, но Бенджамин вовремя успел убрать свою руку. То, что дальше происходило заставило его сердце облиться кровью.
Доминик впал в безумие, что даже пришлось вызвать бригаду медиков, и успокоить его уколом со снотворным.

###

     — Как ты чувствуешь себя? — спросил Бенжамин, обращаясь к девушке, которая находилась дома первый день после длительного пребывания в частной клинике, где её вытянули с того света.

Спустя два часа, после посещения штаба и сына, Бенджамин вернулся домой, и теперь к говорил с дочерью, которая, не подозревая о его гнусных поступках, ту же, вымученно улыбнулась.

Камилла выглядела довольно хорошо, по сравнению с тем днём, когда Бенджамин взглянул на дочь, находящуюся в коме. Тогда его мир чуть не рухнул.
Бледная, с посиневшими губами, а руки исколоты иглами. Его дочь, его ребёнок, находилась на грани жизни, и напоминала ему Смерть.

Как тяжело вспоминать это сейчас, проводя черту «до» и «после». И так легко. Потому что это осталось в прошлом. Всего несколько месяцев, и его малышка вернулась к нему.

В тот день, когда Камилла отключилась на долгие два месяца, пережив горе, Бенджамин осознал многое. И он, даже дал себе зарок, что больше никогда не оставит Камиллу одну. Он денно и нощно будет молиться Всевышнему, пока тот не вернёт ему его дочь. А когда эти глаза – яркого изумруда откроются, а её некогда, розовых губ коснётся улыбка, он мир перевернёт, но постарается сделать все от него зависящее ради счастья Камиллы. И конечно же, он обезопасит её от всего зла.
Только иногда, любящие не подозревают, как сильна их любовь, что это, порой превращается в одержимость.
Бенджамин любит свою дочь. Но при этом думает, что он может решать за неё.

    — Все хорошо, ребёнок в порядке. Я тоже. — Камилла, лежавшая в своей уютной постели, которой девушка насладилась этой ночью, после неудобной и больничной койки, тронула свой небольшой животик и взглянула на отца.

Она не могла решить, доверяет ему после случившегося или чувствует, что ещё многого не знает о нем?

Мужчина натянуто улыбнулся и сел рядом, превращая это действие в искреннее. Взял дочь за руку и поцеловал тыльную часть ладони. В его мыслях была вина, всего капелька, за которую он ругает себя. Он терзается за обман Доминика, Бенджамин никак не решится признаться парню, что Камилла вовсе не умерла.

Открыть эту правду сейчас, для него не представляется возможным, и кажется таким страшным шагом.
Доминик вряд ли простит ему и этот грех.

Пока Камилла находилась в коме, а Доминик в следственном изоляторе, мужчина сомневался во всем. Он сделал тест на отцовство, и пока не стали готовы результаты этого теста, Бенджамин продолжал злиться на парня. И желая наказать того за случай с Камиллой, солгал ему о её смерти.
Хотя отчасти, в то время, Бенджамин не лгал, он считал, что все уже потеряно. Камилла находилась в коме, надежд оставалось мало, и лишь из желания усилить муки того, кого мужчина считал главным виновником, Бенджамин не рассказал тому правду. А сейчас, когда он знает правду о сыне, а дочь все-таки выкарабкалась, это кажется невозможным шагом.
Доминик не простит его.

Со дня, как Камиллу поместили в клинику Эри Медикал и провели операцию по удалению пули, а после её перевели в частную клинику в Кливленде, прошло несколько месяцев. К счастью, пуля не заделала жизненно важных органов. Врачи сумели спасти и девушку, и плод.

Сейчас, когда Камилла находится дома, мужчина готов окружить её любовью и заботой. Стеречь её спальню, если понадобится. Но больше не допустить повторения прошлых ошибок.

Он облажался, позволив Доминику быть рядом с Камиллой. И отчасти, в том, что его дети вступили в связь, виноват он. Потому что именно он не сумел разглядеть чувств Камиллы, посчитав их за очередной каприз.

Только несколько дней назад, девушка все ещё находилась в частной клинике, куда её перевезли спустя две недели ожиданий. Лежала в отдельной палате, исколотая иглами, выглядя очень бледно. Был момент, когда Бенджамин сильно испугался, решив, что его дочь никогда не станет прежней. Он казалась такой тихой сейчас, совсем непохожей на себя прежнюю.

Бенджамин вспомнил, как врачи Эри Медикал не давали ему гарантий, приговаривая Камиллу к смерти, и глядя на дочь любовно, провёл рукой по её тёмным волосам.

— Я вспоминаю тех ублюдков, что твердили, будто ты, вряд ли выйдешь из комы. А я, не готовый смириться с этим вердиктом, нанял других хороших врачей и перевёз тебя в Кливленд.
Это решение было правильным.

Клиника считалась самой обширной и лучшей на всей территории США, куда обращались пациенты со всего мира. Бенджамин не прогадал с решением. Тело излечили.
Но что станет с её душой.

После ранения, Камилла впала в кому на два месяца. Врачи не тешили мужчину надеждами, не могли обещать чуда, лишь просили готовиться к худшему.
Чудом, спасшаяся после операции, её сознание отключилось на долгое время. Этот промежуток показался годами для тех, кто переживал за девушку, любил её и ждал возвращения в мир живых.

И они дождались.

Проведя в коме почти два месяца, в один вечер, девушка очнулась как от глубокого сна, и первое время даже не помнила последних событий из своей жизни.
Врачи частной клиники в Кливленде осмотрев её, пришли к выводу, что у Камиллы наблюдается кратковременная амнезия.

Едва стало известно, что девушка очнулась, первыми из друзей, в клинику наведались Эйден и Феликс.

Только от них, Камилла узнала о последних новостях. Эта была скудная информация, но внесло немного ясности в положении дел.
От них Камилле стало известно, о местонахождении Доминика.
Парень находился в следственном изоляторе в штабе Спирса. К нему не пускают даже родственников по приказу Бенджамина. А бывший агент службы безопасности дожидается суда и вынесения приговора.

Бенджамин, конечно же, предупреждал парней молчать об этом, но те не сумели удержаться и не рассказать Камилле правду.

При первой же встрече дочери и отца, Камилла потребовала отчёт обо всем. Бенджамин покорно присел на стул и поведал свою правду. Якобы, узнав об их родстве, Доминик стал презирать их обоих.
Бенджамин очень ярко описал эмоции и слова парня, которых на самом деле не было. Но таким образом, мужчина хотел уберечь своих детей от греха и позора. Если кто-то из парламента прознает про их связь, то ему, Бенджамину, придётся уйти из политики. Все двери, которые были открыты ранее, закроются. Ужасная правда всплывёт наружу. Если не избавиться от его мелких ветвей сейчас, не дав ему вырасти в большое дерево, то в будущем, оно разрастется как ядовитый плющ.

Стоило Камилле узнать о своей беременности, первой её мыслью был аборт. Ведь, по тем документам, что Бенжамин представил ей, Доминик оказался его родным сыном, а это значит, что они тоже родня, — сводные брат и сестра.
Первые несколько часов, Камилла пребывала в шоке. После, поговорив с одним из врачей клиники, Камилла пришла к выводу, что обязана родить этого ребёнка, тем более, срок был слишком большим для операции.
Она отказалась от этой идеи почти сразу же.

Камилла не узнала того, что пока она находилась в коме, Бенджамин всячески пытался уговорить врачей, сделать ей операцию по удалению плода, пока та была в коме. А те строго запретили это делать, без ведома самого пациента.
Девушка совершеннолетняя, и сама может решить, когда придёт в себя.
Желание мужчины не исполнилось даже тогда, когда он попытался подкупить врачей.

Друзья Камиллы не знали причин, почему, отец девушки, так категорично настроен. Но сама Камилла поняла все, стоило ей увидеть тест.

Мужчина попробовал заговорить об операции, по удалению плода с самой Камиллой, но та, наотрез отказалась, решив для себя, что какие бы они ошибки не совершили с Домиником, ребёнок в этом не виноват. Они сами не знали правды.
Свалив все на свою амнезию, Камилла притворилась будто не помнит, кто отец малыша.

Бенджамин, услышав такой ответ, закрыл эту тему на время, строя свой собственный план.
Он не собирался посвящать в него дочь, да и какого-либо близкого ей человека.

     — Ты ничего не вспомнила об отце своего ребенка? — мягко спросил мужчина, скрывая за всем свой личный интерес.

Камилла убрала свою руку подальше от отца, и переводя взгляд на стену, собралась с мыслями.

     — Мне нечем обрадовать тебя, пап, — отозвалась она, взглянув в сторону окна и попыталась встать.
Ей непременно нужен свежий воздух.

Бенджамин тут же преградил ей путь, уперев ладонь в грудь дочери.

    — Нет, котенок. Врачи запретили тебе двигаться так скоро. Нужно время, пока ты и малыш пойдёте на поправку. Вам нужен отдых и постельный режим.

     — Господи, папа, я беременна, а не инвалид, — возмутилась та, разводя руками в стороны. Но под натиском карих и твёрдых глаз мужчины, Камилле пришлось сдаться.
Он не уступит. Таков уж её отец.

Мягко тронув дочь за щеку, Бенджамин улыбнулся грустной улыбкой. Несмотря на свои грязные и коварные планы, он любил Камиллу больше всего на свете. И конечно же, не желал ей зла.

    — Ты была ранена, милая. И еле выкарабкалась с того света. Думаешь, я и твои друзья, дадим тебе пустить насмарку старания докторов? Не дождёшься. Раз они сказали, что ты должна лежать ещё, хотя бы пару недель, значит, — будешь лежать.

Их недолгий разговор не принёс желанного результата никому. Когда, спустя сорок минут, мужчина покидает спальню Камиллы, у него нет подтверждения, что отцом её ребёнка является Доминик.

Спустившись вниз, мужчина просит персонал присмотреть за ней, за дверью спальни Камиллы останется Брюс. А сам проходит в свой кабинет.
В это же время, Камилла уходит в новые размышления.

Что за человек её отец, если бросил своего сына? А то, что он знал о его существовании, не подвергается сомнению. Уж слишком быстро Бенджамин провел этот анализ, хотя сам Доминик, даже не допускал подобной мысли.

Также, Камилла вспомнила Доминика. Он точно не догадывался о возможном родстве с ней, иначе не стал бы заниматься с ней сексом.

Думая о нем, девушка не пришла к одному мнению, хочет ли она встретиться с ним ещё раз? Зная о том, как он отреагировал на их родство, несложно догадаться, какова будет реакция на известие о её беременности. А ей страшно делиться с ним этим.
Нет. Доминик ни в коем случае не должен узнать правду. Иначе, он возненавидит её ещё больше.

Дни потянулись очень медленным темпом, Камилле хотелось поскорей выйти на улицу, вновь взглянуть на голубое небо, увидеть солнце, поцеловать своих друзей. Поговорить... с Домиником.

Да, как бы ей не было обидно, эта мысль не давала ей покоя.

Ей хочется, просто увидеть его, убедиться, что с ним все в порядке, даже спустя неделю, она не забывает о нем, несмотря на то, что теперь ее первостепенной задачей является защита малыша.

Облазив сеть, палец зависает над кнопкой «Enter», а в поисковике вбиты слова: «Патологии при кровосмешении родственников».

Нет! Она не может думать об этом сейчас. Позже. Когда ребёнок родится, она проверит его.

Встав с постели, отложила свой лэптоп, Камилла оделась в теплую тунику из кашемира, доходящая ей до колен. Сверху накинула кожаную короткую куртку с рукавами три четверти, а снизу натянула брюки для беременных. Отец, несмотря свое холодное отношение к ребенку, все же позаботился об одежде для дочери.
На ноги обув ботинки на плоской подошве, Камилла покинула свою комнату. За дверью сегодня дежурил Нейт.

Поприветствовав парня кивком головы, девушка прошла мимо, ничего не объясняя ему и направилась к кабинету отца. Она хотела позвать того на прогулку.
Миновав мраморную лестницу, Камилла прошла мимо нескольких агентов спец службы, в чёрных костюмах, так похожих друг на друга внешне, будто все вышли из одного инкубатора, и направилась по длинному узкому коридору, направляясь к рабочему кабинету отца.
Но едва она дошла до закрытой двери, как услышала неприятный разговор Бенджамина с неизвестным. Голос отца звучал громко.

   — Да, доктор Олбан, как только Камилла родит, вы выкрадете ребенка, а ей скажете, что он родился мертвым. Другого способа избавиться от него, у меня, нет. — Затянулась зловещая пауза, видимо, тот парень по имени Олбан, что-то говорил ее отцу. Камилла не верила, что это происходит наяву и с ней, мало того, что Доминик отвернулся от нее, он находится в следственном изоляторе, теперь и ее родной отец против нее?
Как ей быть? К кому обратиться за помощью? Одно, девушка знает точно, она ни за что не откажется от своего малыша.

Подойдя ближе, она прислонилась к деревянной панели ухом.

    — Конечно, я заплачу вам достаточную сумму, как и в прошлом, чтоб покрыть ваш риск. Но его нет. Вы уже проделали это однажды.
Моя дочь — доверчивая девочка, она поверит мне, и ни о чем не заподозрит. Вы скажите ей, что по физиологическим показателям она не сможет родить сама и усыпите ее, а после, выдайте ей тело недавно умершего новорожденного. Вряд ли моя дочь заметит подмену. Сильвия повелась на эту уловку более двадцати лет назад. Вы же помните, Олбан?

В ужасе, что ее родной человек способен на такой гнусный поступок, к немом шоке, Камилла накрыла свой рот ладонью, сдерживая слезы рыданий. Но влага уже текла по щекам.

Её отец – монстр. К тому же, он ещё и обманщик.

    — Да, вы помогли мне и тогда, когда точно также провернули с матерью Камиллы...

Что? Она не ослышалась? Это правда.

Резко распахнув дверь, Камилла с укоризной посмотрела на испуганного отца, который что-то пробормотав доктору, почти сразу повесил трубку.

    — Что это значит, папа?

    — Камилла! Что ты здесь делаешь?

Бенджамин не знал, сколько дочь успела услышать, поэтому ответил вопросом на вопрос.

    — О чем, ты, детка? Зачем ты встала?

    — Не смей отрицать то, о чем говорил сейчас, папа! — закричала девушка, что есть мочи.

Её трясло как в лихорадке. Тело больше не слушалось от нервов.

    — Я все слышала. Ты забрал меня у матери, да? Она жива, и даже не знает о моем существовании? — слова перешли в рыдания.

Мужчина встал, и хотел было подойти к ней, но её резкий выпад руками заставил остановиться.

    — Нет. Не смей подходить ко мне. Никогда больше...

Задетый её словами, мужчина помолчал, собираясь с духом. Его порадовало то, что дочь не услышала всего разговора, а только ту часть, которую он давно мог открыть, но молчал из страха, что может понести наказание, за совершенное преступление.

    — Да, твоя мать жива, — сообщил он, проверяя реакцию Камиллы. — Но я скрыл это, потому что не смог бы общаться с тобой, не подставив под риск ни себя, ни ее.

    — То есть, пап? — Слезы застилали глаза Камиллы, но правда, которая сейчас открылась, раскололо ее сердце на двое.
Она едва держалась на ногах, и ей пришлось продвинуться вперёд, чтоб иметь возможность об что-то облокотиться.

    — Твоя мать Сильвия Картер, девочка моя. Мать Эйдена.

Потеряв дар речи, девушка безмолвно села в кресло, тупо глядя на отца.

    — Когда-то, у нас с Сильвией была... У нас завязались отношения, после того, как она рассталась с Томасом, после его очередной измены. — Заговорив о прошлом, которое он так старательно скрывал, Бенджамин испытал прежние чувства: страх, тревогу и нервозность, будто снова вернулся туда, где мог навсегда лишиться своего ребёнка.

    — Мы провели вместе несколько прекрасных месяцев, в течении которых, Томас одумался и решил вернуть жену. Он попросил у Сильвии прощения, чуть ли не на коленях стоял, и она вернулась к нему. А спустя время, я узнаю, что Сильвия беременна. По сроку я понял, что ребенок мой. Сильвия наотрез отказалась говорить со мной на эту тему, заявив, что он от Томаса, а я себе напридумал. Понимаешь, детка, если я не сделал бы этого, тебя растил чужой мужчина.

    — Но... как так вышло, что между мной и Эйденом разница всего в несколько месяцев? — найдя свой голос, Камилла сумела задать вопрос.

    — Вы близнецы, детка. Дату твоего рождения я подделал. Точнее, не я, но это сделали мои люди.

Ошарашенная новым известием, Камилле стало сложней говорить. Она возненавидела отца, но желание докопаться до правды удерживало её здесь, пока он не расскажет все.

    — Почему ты забрал именно меня, а не Эйдена, ведь все мужчины хотят сыновей?

    — Это вышло случайно, — отозвался Бенджамин, понуро опустив голову. — Я не знал, что вас двое. А доктор, принимавший тогда роды у Сильвии, решил отдать мне девочку, посчитав, что смерть сына Томаса Дональда Блайта, привлечет к нему больше внимания.

    — То есть, ты даже не знал, что у ма... Что Сильвия родила двойню?

Мужчина поднял голову и взглянув на дочь, кивнул. А Камилла снова заплакала.

    — На следующий день, мне позвонил сам Томас, и поведал грустную весть, что его жена родила двойню, но выжил только мальчик.
Только тогда я узнал, что вас было двое, детка.

Ей неважно, что отец мог взять вместо неё Эйдена и воспитать его. Сейчас все смешалось в кучу, обид много, боль, причинённая отцом слишком саднит и кровоточит, ей нужно уединиться. Отгородиться от него на время и собраться в мыслями.
Но слова все же слетают с уст.

    — Скажи, ты когда-нибудь жалел, что тебе достался не Эйден, а я?

Мужчина изменился в лице, вместо растерянности он испытал боль, на мгновенье потянувшись к дочери, взял её за руку.

    — Как ты могла подумать о таком, котенок? Ты – все мое, мой мир. Ради твоего счастья я готов сделать очень многое.

    — Даже причинить мне боль? — спросила она.

Озадаченный этим вопросом, мужчина громко вздохнул. Но задумался над ответом.

    — Поверь, когда-нибудь, у тебя появятся собственные дети и ты поймешь меня.

    — Пап, он уже будет! — возмутилась Камилла, вырывая свою руку из рук родителя, заметив, как тот оговорился. — У меня будет малыш, пап. И я хочу его больше всего на свете.

Мужчина не был с ней согласен, но заблаговременно промолчал.

Камилла в легком шоке смотрела на отца и не могла свыкнуться с мыслью, что он обманывал её столько лет. Держал в неведении, что её родная мать жива, ходит и дышит где-то рядом.

Сколько раз она пересекалась с мисс Картер, которая после последней измены мужа, подала документы на развод и вновь взяла свою фамилию. Даже Эйдену она дала только своё имя.
Они виделись не так часто, но даже так, Камилла могла судить об этой женщине. Сильвия, конечно была сильной и властной женщиной, но не грубая, и всегда улыбалась Камилле, когда те пересекались где-нибудь.

     — Так значит, — стерев влагу с щёк, Камилла встала, глядя перед собой отсутствующим взглядом, — моя мать жива. Но ты, даже не подумал намекнуть мне об этом?

    — Что это изменило бы, родная? Ты не смогла бы рассказать ей правду, иначе, рискнула бы моей свободой. Это похищение человека, Камилла, плюс ряд многих нарушений, в том числе и врачебной.

Девушка сглотнула, не способная больше думать об этом. Ей нужно время и место, побыть вдали от «страшного» отца, который способен пойти на преступления.

     — Как ты мог так поступить со мной?

Слезы душили девушку. Но она развернулась к двери и несмотря на просьбы отца остановиться, покинула его кабинет, прошла холл и выйдя на улицу, понеслась по дороге. Ей хочется уйти куда угодно, только бы подальше от этого места греха.

Идя по дороге, она вспоминает слова отца: «Прости, но я не думал на тот момент ни о чём. Дональд был крупной шишкой, он мог забрать вас у меня, даже, если бы открылась правда».

Продолжая плакать Камилла шла вперёд, и пока она не достигла ворот, её опередили, перед ней затормозил чёрный тонированный внедорожник.

Стекло со стороны пассажира опустилось, нагнувшись, её позвал Питерс.

     — Мисс, вам нельзя покидать территорию без сопровождения. Это в ваших же интересах. — Мужчина кивнул на её маленький живот, где росла жизнь, а она, так беспечно забыла об этом, стоило одной проблеме возникнуть на горизонте.

Сколько же ей придётся учиться, чтоб стать достойной матерью своему ребёнку? И росшая сама без тепла материнской руки, Камилла ни за что не даст в обиду своего неродившегося малыша. Она постоит за него. Пойдет даже против всей страны, если понадобится.

     — Мисс, — напомнил о себе Пит. — Садитесь, — предложил агент, заметив, в каком разбитом состоянии находится девушка. — Я отвезу вас куда пожелаете. Только сядьте в машину, прошу.
И она согласилась.