Соблазнение Чона шло полным ходом с определенным успехом. С его страхом причинения другим вреда мы кое-как разобрались, но комплексы у него были укорененные. Было глупо и наивно с моей стороны думать, что одной вмятиной в стене и поцелуем я смогу разобраться с данной проблемой. Да еще и неопытность мужчины сказывалась, потому я себя ощущала укротительницей. Или извращенкой, которая совращает неопытных студентиков, желая страсти и разврата в то время, как им нужны разговоры и чувства...

Так, лучше остановиться на укротительнице.

Короче! За руки мы держимся стабильно, он позволяет себя обнимать и даже проявляет робкую инициативу в поцелуях, но дальше зайти не позволяет. Смущается... и просит дать ему время.

Помня, что я, вообще-то, фактически Святая в этом мире, решила проявить терпение. Однако никто не говорил, что оно будет безграничным. Потому уже на следующий день, когда в поместье съехались все приближенные вассалы под предводительством маркиза Манобана, дабы проявить обеспокоенность выбором герцога на роль герцогини, я решила воспользоваться случаем и безнаказанно полапать Гука. Для начала, разумеется, послушала, что там блеют престарелые козлы, которые были против брака Чона с такой замечательной мной. Вначале возмущались лишь некоторые, остальные были более сдержанными. Сам маркиз вроде бы сохранял нейтралитет, но, наученная интригами королевского двора, в его редких, казалось бы, нейтральных замечаниях, я прослеживала расчетливую и продуманную манипуляцию с хорошей долей провокации, которая всего за несколько фраз смогла из нескольких рьяно протестующих воспламенить огонь общего негодования, собиравшийся поглотить слушавшего все это Чонгука.

Однако, в провокациях был хорош не только маркиз, но и я. Потому решила, что настало идеальное время представиться лично. Вновь поговорив с Чонгуком, мы пришли к мнению, что ускорить события необходимо. Мне нужно было в сжатые сроки выявить как можно больше действующих и потенциальных предателей. Пораскинув мозгами, мне не пришло в голову ничего лучше, как спровоцировать мини-восстание. Для этого нужно было провести грамотную провокацию.

Чона дворяне востока не трогали, потому что боялись его мощи и полагались на его способности по защите границ, даже при всей предвзятости в отношении его происхождения. Но мирились с ним не только по этим причинам, а также потому, что Гук, хоть и владел всем Востоком, на деле к бытовым и управленческим делам относился лишь косвенно. Вся власть была в руках его заместителя Мартина и... маркиза Манобана, который на правах будущего тестя мог вести дела от имени герцога Чона. Знать же этим не возмущалась, так как подавляющее большинство были куплены тем же маркизом, который закрывал глаза, а то и покровительствовал в темных делишках этой самой знати. Кто-то просто не считал нужным проявлять активность, так как Леопольда Манобана уже практически считали родней герцога, и решил, что во вмешательстве нет смысла, смирившись. Кто-то просто выжидал, наблюдая за развитием событий, чтобы выбрать чью сторону занять в конечном итоге.

Правда была в том, что хоть и не все были согласны на открытое предательство своего сюзерена в лице Чона, на деле не было практически никого, кто был согласен полностью встать на его сторону и отстаивать права герцога, несмотря на все заслуги Чонгука. Связано ли то было со страхом перед разрастающимся могуществом маркиза, или недоверием к управленческому потенциалу герцога - не суть. В мои обязанности входило избавиться от тех, кто уже пошел на измену или был в шаге от этого, и одновременно запугать тех, кто еще сомневается. Если коротко, я намеревалась устроить массовую чистку.

Но без доказательств сделать это очень сложно, а то и вовсе опасно, с риском спровоцировать войну еще и при поддержке короны в пользу недовольной аристократии. Потому нужно было заставить их пойти на предательство и разжиться неопровержимыми доказательствами. И сегодня я собиралась дать им реальный повод, за который они ухватятся обоими руками. Уверена, маркиз и представить не мог себе такой удачи, когда спускал с цепи своих «собак» на Гука.

Как я уже говорила, маркиз так же, как и мы, должен торопиться. Потому я сегодня даже не сомневалась, чьих рук дело - это экстренное собрание брызжущей слюной аристократии.

Наверняка Леопольд хотел лишь припугнуть и надавить на Чона всеобщим недовольством, а также заложить почву перед аристократией для дальнейших действий.

Однако, давать достаточно времени для тщательной подготовки я им не собиралась и решила устроить целое представление с согласия Чонгука.

- Зая! - без стука ворвалась я в зал с длинным столом и большим количеством стульев, на которых восседало множество мужчин преклонного возраста в дорогих одеждах. При моем появлении воцарилось молчание, а все заинтересованные лица обернулись в мою сторону. - Вот ты где! - обрадовалась я, просияв улыбкой, а после птичкой пролетела по залу, чтобы счастливо приземлиться на колени мрачного и явно уставшего Гука под ошарашенными взглядами присутствующих.

- Дженни, ты выбрала не лучшее время, - сдержанно и явно неискренне напомнил герцог, обняв меня за талию, и выразительно осмотрелся, как раз тогда, когда появились первые, кто успел отойти от шока и начал негромко заявлять, что происходящее - просто возмутительно. - Я сейчас занят.

- Ой, я не отниму много времени, - отмахнулась я от его слов как от какой-то ерунды. - Или эти старики для тебя важнее меня? - надула я губы в притворной обиде, все еще с комфортом сидя на крепких бедрах герцога.

«Старики» аж поперхнулись от моей наглости и уставились на Чона, в надежде, что тот пристыдит, а то и накажет зарвавшуюся девицу в моем лице. Но надежды их быстро разбились, когда Чонгук с немного кривой улыбкой погладил меня по волосам, заправив прядку мне за ухо, и ответил:

- Конечно, ты для меня важнее, - заверил меня моя булочка, отчего я расплылась в довольной улыбке. Не знаю, дело в опыте, или в том, что ему со мной стало комфортнее, но его игра стала естественнее. Горжусь! - У тебя что-то важное? А то у меня тут совещание.

- «Совещание»? - приободрилась я, выпрямляясь и с новым интересом окидывая взглядом собравшихся. - Что обсуждаете? Дом престарелых? Ты у меня такой добрый и заботливый, что сам решаешь проблемы стариков? Им сиделок не хватает или еду пережевывать некому? - с восторгом посмотрела я на Гука, который напряг лицо, чтобы не засмеяться. В последнее время, стоило только немного понять, что творится в голове Чона, читать его эмоции не представлялось чем-то сложным.

Уговор у нас был таким, что провокатором в этой сцене должна стать я, а сам Чон - жертвой обаяния глупой и алчной женщины в моем лице. Чонгуку отводилась роль «каблука», если коротко. Все же, мера должна быть, ибо если и Гука знать запишет в «потерянные для общества», там и потенциальные соратники от него отвернутся. А до этого доводить все же не хотелось бы. Ненавидеть должны меня, а не его.

Оказывается, быть каноничной злодейкой может быть довольно забавно.

- При всем уважении, - наконец не выдержав и утеревшись после «дома престарелых», прочистил горло один из мужчин, сверкая на меня убийственным взглядом, в котором так и читалось желание сплюнуть от досады. - Но мы собрались здесь по важному делу, относящемуся к будущему всего востока. Потому, я считаю недопустимым, чтобы женщина, тем более основная причина этого собрания, находилась здесь и оскверняла своим присутствием это собрание.

- «Оскверняла»? - ахнула я. - Я, вообще-то, очень чистоплотная! - вознегодовала я, добавляя в свои характеристики такое определение, как «невежество». Алчная, глупая и невежественная. Для злодейки из глубинки - самое то. Присутствующие должны проникнуться всем ужасом будущего, если я займу место герцогини. - Сами вы оскверняете! За версту вашим осквернением несет, как от конюшни! Давно с мылом здоровались? - указала я на старца пальцем, а после обернусь на Гука и закапризничала: - Зая, он сказал, что я воняю! - пожаловалась я.

Чонгук покраснел, спрятав лицо рукой и мелко содрогаясь. В образовавшейся тишине нет-нет, да слышались сдерживаемые смешки других вассалов, в то время как жертва моего «невежества» так и замерла с открытым от изумления и шока ртом, постепенно краснея от унижения и гнева.

- Да я тебя..! - внезапно взвизгнул «жертва», замахиваясь на меня тростью с резной ручкой, украшенной драгоценными камнями, но был удержан соседями и усажен на свое место.

- Мисс, - прочистив горло, подал голос вполне опрятный и приятный на вид мужчина средних лет, который даже на фоне остальных выглядел более презентабельно и солидно. Уже по одному ласковому и спокойному тону, с вкрадчивыми, слегка заискивающими нотками, я поняла, кто говорит. Мне ли не знать, какая патока может литься из этой змеиной пасти? - Граф вовсе не хотел вас оскорбить. Вы все не так поняли. Он лишь проявлял озабоченность, что вам, как молодой девушке, могут быть неинтересны скучные разговоры таких стариков, как мы.

Если бы у меня спросили, как выглядит хуманизация библейского Змея Искусителя, я бы без сомнений представила себе образ одного конкретного человека: маркиза Леопольда Манобана. Более коварного и льстивого человека и припомнить нельзя.

Был, конечно, еще архиепископ, но тот, при всем своем коварстве, не мог так же виртуозно менять маски, опираясь на свое могущество. В то время, как архиепископ и без того был на верхушке, сравнимой по влиянию с самим королем, маркиз был куда ниже по статусу и, чтобы приблизиться к вершине в наращивании своего влияния и богатства, уподоблялся пиявке, присасываясь к более сильному, пока не высушит до остатка.

В оригинале, Дженни также оказалась жертвой этой льстивой улыбочки. Потому и мне в прошлой жизни, несмотря на мое знание, приходилось подыгрывать этой пиявке, играя определенною роль в падении герцогства Чон и в возвышении маркиза.

Но теперь не тот случай. Оттого мне будет в разы приятнее по итогу размазать его в тонкий блин, а после заставить жариться на сковороде и извиваться как ужа.

Ну, что же, вот теперь начинается настоящее представление.

- Вот как? - более спокойно улыбнулась я маркизу, а после демонстративно сложила руки на груди и откинулась на грудь Чона, показывая, что устроилась с удобствами надолго. - Если так, то я с удовольствием послушаю. Все же, как будущей герцогине, мне важно быть в курсе дел. Не так ли, зая?

Вернув себе самообладание, «зая» утвердительно кивнул.

- Начинайте, господа, - разрешила я с лучезарной улыбкой. - Когда я сюда вошла, что-то слышала про «катастрофу» и «деревенскую плебейку». Мне интересно послушать, о чем же была речь, и как это связано с делами герцогства, - пропела я, заметив, как забегали глаза знати от беспокойства.