Фред отчаянный придурок и поэтому делает вид, словно ничего не произошло, преспокойно усаживается обратно на кровать, лишь для вида поправляет волосы, после чего пристально наблюдает за Шери чья грудь рвано вздымается. Итон же просто немного приподнимается на локтях, красный от смущения и кусающий губы в страхе ляпнуть что-нибудь не то. Тут бессмысленно как-то оправдываться и это удручает еще больше. А еще в груди бьется чувство вины. В ревностном угаре, на эмоциях, из жажды мести он продолжал давать надежды бедной девчонке, буквально использовал ее. Так противно от самого себя.

— Какие-то проблемы, малышка? — Уставший от гляделок Фред криво усмехается, прям как тогда — на крыше. Все же это его раздражение.

— Вы отвратительные, — шмыгнув носом, Шери развернулась в дверном проеме и зашагала прочь, по пути бубня себе под нос что-то о том, что «она это так не оставит».

Черноволосый устало потер глаза и вновь погрузился в свои мысли. На памяти Итона не было ни одного раза, чтобы эти мысли привели к чему-то хорошему. Он бы сейчас его обнял, потому что чертовски хочется, сказал бы что все хорошо, и они со всем справятся, но, в самом то деле, Итон в это верит меньше всех людей на планете. Фред предупреждал, что ничем хорошим это не закончится, Фред его предупреждал и предостерегал, Фред говорил, что ему станет противно. Но противно совсем не от самого сероглазого, не от его действий и собственных чувств. Противно от осознания, что все закончится вот так просто, не дав им обоим и шанса. Возможно, это до сих пор неправильно, ведь они парни и все такое, но так не хотелось думать о таких мелочах, когда только удалось от них избавиться. Он был бы счастлив. Был бы, если бы не закозлился с самого начала, не играл в обиженного жизнью подростка, если бы изначально признал, что Фред ему интересен. Если бы он не использовал Шери, которая наверняка сейчас сделает все, только бы они не оставались вместе. Это он виноват во всем этом дерьме…

— Эй, малой, о чем так задумался? — Фред положил свою руку рядом с запястьем Итона, прикасаясь одними только подушечками пальцев, от чего голубоглазого бросило в мурашки.

— Просто… Она ведь теперь…

— Забей на неё, окей? Разберемся, — черноволосый улыбнулся как-то слишком спокойно для всей это ситуации, — а тебе нужно ложиться спать, иначе я скоро за синяками под глазами лица твоего не увижу, истеричка.

— Ой, вали к черту отсюда, придурок, — Итон недовольно хмурится, пиная старшего ногами, тем самым заставляя подняться с кровати. Фред же покорно встает, но, не упуская возможности, наклоняется и аккуратно целует голубоглазого в скулу, от чего тот тут же успокаивается и перестает брыкаться. Слишком нежно, что вызывает очередной диссонанс. Но старший, не проронив больше ни слова, уходит.

Плевать, Фред прав, ему нужно выспаться. Однако, кажется, он еще долго не сможет заснуть просто потому, что сердце бьется слишком быстро. Еще немного и оно разорвется.

***

Знаете, Итон никогда раньше не верил, что можно испугаться собственного отражения, но сегодня утром что-то внутри дернулось, — возможно, это были почки — когда он столкнулся лицом к лицу с чем-то опухшим, с красными от вздутых капилляров глазами, синяками под ними, спутанными волосами и синяком на изгибе челюсти. Откуда он там вообще? Кожа Итона всегда отличалась чувствительностью и синяк мог появиться даже от несильного удара, но он, вроде, нигде не ударялся. Плевать, сейчас нужно просто привести себя в порядок и нормально поесть, потому что впервые за долгое время проснулся просто страшный голод.

Умывание холодной водой, расческа и гель для укладки сделали свое дело и теперь парень выглядел хотя бы как здоровый человек. Просто отвратительно, что в душевных терзаниях он забыл об уходе за собой. Итон уж точно никогда не думал, что опустится до подобного. Он и без того красотой не блещет, так-то.

От этого утра Итон ожидал многого, но никак не того, что оно начнется со столкновения с Тони. Хорошо, голубоглазый уже ждал, что сейчас на него посыплется куча оскорблений, возможно, его даже ударят. Но блондинка лишь окинула его загадочным взглядом и приветливо улыбнулась.

— Доброе утро? — девушка бросает взгляд Итону за спину, словно заметила кого-то, — сегодня выглядишь куда лучше, чем обычно. От чего светимся, солнышко? — Итон морщится от слащавого обращения и передергивает плечами.

— Ничего я не свечусь, — он смотрит на девушку недоверчиво.

— А это? Шери постаралась? — она указывает пальцем на «загадочный» синяк, после чего снова переводит взгляд на кого-то за спиной парня, — какой-то совсем не женский засос. А она способная девочка.

Тони не переводит взгляд и начинает усмехаться еще более странно и даже как-то довольно. Наконец заметив это, Итон поворачивается и видит Шери, которая с ужасно наигранным невозмутимым видом подходит к ним. Но, не проронив ни слова, просто толкает Итона плечом и уходит. Голубоглазый в потерянности поворачивается к блондинке, но та лишь бросает что-то вроде «удачи, солнце», смотрит так, словно знает гораздо больше, чем можно было бы предположить и уходит. А пока Тони уходит, до Итона доходит. Не такой уж и «загадочный» этот «синяк». Чертов засос. Блять, да он просто убьет Фреда.

Вот только в столовой черноволосый встречает его сидящим за столом, с чертовски уставшим и сонным видом. Парень лишь изредка окидывает помещение взглядом, будто кричащим «я, черт возьми, не понимаю за что мне это все». Но стоит этому взгляду упасть на вошедшего парня, как Фред резко оживляется, принимая вид кокетки-конфетки, которая чертовски чем-то довольна. Скорее всего именно тем, за что Итон пришел его убивать.

Итон вопросительно вздымает бровь, в ответ на что вожатый закатывает глаза и пожимает плечами. Парень поправляет каштановые волосы и, вздохнув, двигается в сторону Фреда, чтобы сесть рядом. Он еле сдерживает улыбку, но потом чувствует на себе тяжелый и уверенный взгляд. Шери всем своим видом указывает на то, что это плохая идея. Поэтому Итон останавливается и идет в другую сторону, на секунду нахмурившись. Он садится за стол к девушке и смотреть на нее недовольно.

— Что ты собралась делать?

— Ничего серьезного, — строит из себя святую, чертовка, — просто расскажу. Всем, — она продолжает мило улыбаться, закидывая в рот кусок яичницы.

— Ха, мне плевать, — Итон хмурится, ведь понимает, что не так уж и плевать.

— Правда? Видишь того мальчика с порезами на щеках? — Она кивает в сторону зажатого мальчишки, которого Итон видел, кажется впервые. Зрелище жалкое, уж точно. И, кажется, Итон догадывается за что с ним так.

— Только не говори, что имеешь к этому причастие.

— Нет, что ты. Он сам виноват. Его застали целующимся с парнем из младших отрядов, — Шери смотрит так, словно она уже победила. Удручающе, — Итон, если ты думаешь, что только из-за того, что ты такой душка, людям будет плевать, есть ли член у твоей второй половинки — ты глубоко заблуждаешься. Они не ищут плохих или хороших.

— Не правда… — Итон тяжело дышит. Не самое приятное чувство, когда вслух озвучивают спрятанные в глубине сознания мысли.

— Еще какая правда, — Шери приподнимается, перегибается через стол и, гаденько так, проговаривает на ухо, — люди ищут причины, а я готова им эти причины дать.

Когда Шери, с ощущением победы, уходит, то чувствует спиной всего три вещи: то, как разбиваются надежды Итона, недоверчивый взгляд Фреда и неизвестное осуждение. Плевать, кто и что подумает. Да, ей нравится Итон, чертовски нравиться и, возможно, это даже влюбленность. Но в себя и свою гордость она влюблена куда больше, так что пусть идут к черту все, кто на них посягает.

Итону даже стыдно за то, что он не может заставить себя наплевать на это, пойти на перекор и справиться. Он не может посмотреть на Фреда, потому что страшно, что это заметят, страшно, что Фред осудит, но куда страшнее, что Фред вновь вселит надежду. Им обоим будет только хуже, так ведь? Снова Итон все усложняет, делает плохо и причиняет боль, в страхе, что больно станет ему же. Он никогда не сталкивался с самыми простыми проблемами в отношениях, что уж говорить о таких специфических? Кажется, за все время Итон нашел только один плюс в этих отношениях — находиться рядом друг с другом и ублажать внутреннее, такое режущее желание. Но чувство липкого страха и неуверенности, кажется, еще не готово его покинуть.

А Фред, кажется, что-то понял.

***

Итон ничего не слышал. Не слышал криков футболистов, даже сидя на трибунах, не слышал шумной толпы вокруг, не слышал свистков судьи, музыки которая доносилась из колонки где-то за спиной, он не слышал даже собственных мыслей и это было так хорошо. В последнее время он слишком редко так хорошо себя чувствует. Музыка в наушниках сильно бьет по ушам и давит на мозг. Это именно то, в чем парень так сильно нуждался. Он даже глаз не открывает — пусть и потому, что боится столкнуться с черными глазами взглядом или, чего хуже, расплакаться. В какой момент он превратился в плаксивую девчонку?

Но открыть глаза приходится после того, как кто-то его случайно толкнул. И, о боже, в глаза тут же бросается прелестнейшая картина: Тони что-то лепечет Фреду на ушко, а тот и не сопротивляется — только с серьезным видом внимает каждому слову, делая вид, что наблюдает за игрой на поле. Какого черта Итону вообще приходится сидеть на этом чертовом футболе? Ах да, потому что их отряд сделали козлом отпущения и попросту обязали присутствовать на разного рода мероприятиях. Да похуй! Не хочет — значит не будет. Плевать на любые наказания. Главное не сидеть и не наблюдать за этим блядством. Им откровенно пользуются и Итон это, блять, понимает. Понимает и не хочет терзать себя, как бы необходимо это не было. Прямо сейчас, в эту же секунду Итон встает с места и уходит так далеко и быстро, как может. А он может многое. И что это такое? Буквально пару минут назад он допустил мысль о том, что может и потерпеть ради Фреда? Что способен превратиться в грязь, чтобы быть рядом? Да ни за что!

Ревность, ревность, ревность… Хорошо, Итон искренне признает, что ревнует, что чертовски от этой ревности устал. Но теперь плевать, он не станет терпеть. Больше ни секунды. Фреду весело? Пусть веселится, Итону не хуже. Прямо сейчас он закуривает вторую в своей жизни сигарету, стоя теперь уже в одиночестве на крыше, которая недавно казалась чем-то общим. Вызов? Откровенный. Фреда здесь нет, он не увидит, ничего не скажет и не сможет остановить. А Итону нравиться стоять здесь, ощущать пустоту, давиться едким дымом, измучанно улыбаться и думать о том, на что он теперь будет способен. Сможет курить столько, сколько захочется, сможет ругаться, блять, матом, и никто не посмеет упрекнуть его в этом, сможет нормально спать и питаться. Он сможет, да.

— Нет…– он смеется как-то замученно, — Нет, Итон, не сможешь, придурок.

Голубоглазый осматривается, вглядывается в каждый миллиметр бетонного покрытия. Опускает голову и отчаянно треплет волосы голове. На глаза наворачиваются слезы, но он сильнее этого дерьма. Чем он занимается последние несколько дней? Ноет? Хватит. В ход идет вторая сигарета, пусть даже не хочется. Он собирается с облегчением наблюдать за тем, как с облаками дыма из него испаряются частицы жизни. Если каждый его вдох будет наполнен этим дымом как много он еще сможет их сделать? Сотню? Пару десятков? А сколько их будет, если в них так и не появится Фреда? Ни одного?

— Брось, наконец, эту гадость.

— Не хочу, — Итон видел, как Фред пришел. Но до последнего казалось, что это лишь галлюцинация. Плевать. Теперь ему плевать.

— Тогда может объяснишь, что за очередные истерики? — Фред раздражен? Очевидно. Ох, как же это льстит.

— Не хочу, — все так же непринуждённо, будто бы внутри ничего не переворачивается от нахлынувших надежд.

— Лицемерно с твоей стороны ревновать меня к Тони.

— Что? — Наконец парень поворачивается в Фреду лицом, удивленно вскидывая брови.

— Мне напомнить, с кем ты сегодня мило болтал за завтраком? — В ответ Итон хотел возразить, но слишком не вовремя вспомнил о теме его с Шери разговора. Нужно все прекратить, если он не хочет сделать хуже обоим. Поэтому парень просто недовольно моргает несколько раз и отворачивается снова.

— Просто отвали от меня.

— Нет уж, блять, — Итон слышит, как быстро вожатый подходит ближе, но это не так и важно, ведь тот без труда разворачивает его к себе лицом, опираясь руками на ограждения за спиной голубоглазого, тем самым нависая сверху. А Итон лишь испугано поджимает губы. Он просто ненавидит их разницу в росте.

— Что еще ты от меня хочешь? Тебе мало сук, которые на тебя вешаются?

— А ты лучше?! — Фред откровенно рявкнул и только теперь Итон смог заметить черноту его глаз, в которой плясали бесята. Кажется, они сейчас его в прямом смысле сожрут, — Думаешь я железный?! Мир, блять, не вертится вокруг тебя!

— Если так меня ненавидишь, зачем вообще пришел сюда? — Итон говорил максимально тихо и искренне надеялся немного остудить парня. Но вышло только наоборот — от напряжения в челюсти у Фреда дернулись скулы, а ноздри, кажется, расширялись неестественно сильно.

На мгновение подростку показалось, что сейчас его скинут с крыши, как когда-то обещали. Но в следующую секунду хочется сигануть с крыши самостоятельно, ведь Фред буквально врезается в его губы поцелуем. Не таким как прежде — без нежности, без трепета. Скорее до невозможного настырно, напористо, без шанса на спасение. Итон бы с удовольствием бы его оттолкнул. Он, честно, пытается, но ноги постепенно немеют, словно от них отлила вся кровь, и все, что ему остается — хвататься за более устойчивые плечи напротив. Даже если Итона пытать, поочередно отрывая ногти, подвешивая за руки к потолку или как там еще пытают, он не смог бы вспомнить ни одной из тех мыслей, что сейчас со скоростью света проносились в голове.

С каждой секундой он все ярче ощущает нехватку воздуха, потому начинает издавать какие-то невнятные звуки. А Фред, словно способен ощущать все так же, как младший, выдерживает до последнего, до темных пятен перед глазами и отстраняется тяжело дыша. Итон успевает только заглянуть в теперь уже практически черные глаза, прежде чем, немного надавив, старший просовывает колено между ног голубоглазого. Тот чертовски возмущен, но выразить что-то внятно не дает сбивчивое дыхание, так еще и Фред быстро замечает попытку возразить и делает максимум для того, чтобы все слова не просто застряли в горле, а взорвались где-нибудь внутри, без возможности однажды вырваться. Проводит языком по линии челюсти, легонько целует в висок, прикусывает мочку уха и тут же отпускает. Пока поцелуями спускается к почти незаметной родинке на сгибе шеи, горячими руками пробирается под мальчишескую футболку, заставляя непривыкшее к подобному тело содрогаться.

Итон все еще помнит, что он парень, понимает, что ему должно быть от природы заложено желание доминировать, быть сильнее. В какую-то секунду он даже пытается остановить Фреда, впиваясь в его плечи короткими ногтями, но в ответ на это старший лишь очень аккуратно укусил за ключицу от чего, прости Господи, захотелось застонать в голос. Итон плавится и постепенно, медленно и мучительно умирает. Тяжело сглатывает и дышит рывками. Фред поднимается руками выше, заставляет краснеть, приподнимается, заглядывая в глаза, и вновь целует. Но секундой позже в Итоне просыпается жажда мести, ведь из-за манипуляций старшего ширинка собственных джинс стала казаться до жути грубой, давящей и, черт возьми, мешающей.

Кажется, Итон нашел еще один, чертовски льстящий плюс их отношений. Парень немного расслабляется, льнет ближе. Он вытягивает руку, ведет пальцем по позвоночнику — от лопаток к затылку, где несильно сжимает черные волосы в кулак. Фред отстраняется лишь на секунду, чтобы тяжело выдохнуть и усмехнуться. Пусть Итон и слабее, но играть они будут по его правилам. Голубоглазый ведет обеими руками по груди, спускается к торсу, пробирается одними только пальцами под футболку и аккуратно царапает кожу совсем рядом с линией черных джинс.

Фреду это нравится, будем честными. Его чертовски ведет от любого Итона, а тот, что заявляет свои права на ведущую роль, что пытается доказать свое превосходство, что так по-блядски прижимается – и вовсе сносит любые тормоза. Но он здесь не для того, чтобы уступать какому-то мальчишке, совсем наоборот. Итон на протяжении всего этого времени терзал ему душу, трепал нервы и никак не понимал, что ни одному ему, вообще-то, не хорошо. Как бы не хотелось, принципы выше всего. Поэтому он берет Итона за запястья и заводит руки тому за спину, лишая возможности контролировать ситуацию. Старший отстраняется и внимательно осматривает ухмыляющегося Итона, после чего непонимающе вскидывает бровь.

— Ты меня недооцениваешь, — он заинтригованно прикусывает губу.

— А мне кажется, что даже переоцениваю, — довольно улыбается, сверкает угольными глазами и выжидает.

— Знаешь, в чем плюс мне встречаться с тобой? — Итон игриво шепчет на ухо, — я знаю, как нравится парням.

Все происходило быстро, даже слишком. Но в голове Фреда эти секунды будут прокручиваться до конца его дней в максимально замедленном виде. Итон опускает голову на плечо старшего, щекоча бледную шею волосами, одной ногой слега надавливает на пах парня. Уже в этот момент вожатый готов откинуться, но потом голубоглазый переходит границу, заступает туда, откуда почти невозможно вернуться. Он проезжается бедрами, по ноге Фреда, из-за чего еще сильнее надавливает на ноющий член, и очень, просто блять чертовски тихо стонет. Больше даже просто звучно выдыхает, но, блядство, они оба прекрасна понимают, что это был стон.

Честно? Приковать сейчас Фреда цепями к чему-нибудь — он и цепи разорвет к хуям. Еще бы секунда, еще бы мгновение, и он не просто был бы готов, а буквально бы разложил Итона прямо здесь, не жалея ни капли, потому что хочется, потому что Итон напросился. Еще бы мгновение и он стал бы зверем. А Итон, как бы прискорбно не было признавать это, даже не попытался бы отказаться. Потому что помутнение разума, потому что гормоны, потому что влюблен, потому что возбужден — плевать какую причину вы выберете. Для Итона это целый порочный букет.

Еще бы мгновение.

— Что это? — Итон резко отстраняется, тяжело дыша и постепенно бледнея из-за испуга. С обратной стороны кто-то открывает дверь ключами (и, судя по всему, этих ключей много, ведь человек по ту сторону не сразу находит нужный, а несколько раз вставляет неверные).

Собрав мысли в кучу, Фред схватил Итона под локоть и потянул к одному из выступов крыше. Спрятавшись там, Итон старался даже не дышать, потому что самым страшным сейчас представлялось, что кто-то узнает.

— Я впервые рад, что она меня не послушала…

— Что? Кто «она»? — Итон тут же вспыхнул, вскинув бровь, но звук открывшейся двери тут же его остудил. Они просидели так чуть больше минуты, пока не услышали, что шаги таинственного «некто» приближаются.

— Сиди тихо, — Прошипел Фред направляясь выйти из убежища.

— Ты чего удумал?!

— Я знаю, что делаю, — старший, выпрямившись, вышел из-за выступа, чуть ли не лицом к лицу столкнувшись с дворником, — Здравствуйте.

— А, это ты. Я-то думаю, кто тут шумит. Чего ты тут делаешь? — приятного вида старичок приветливо улыбается, но все еще недоверчиво пытается заглянуть за выступ.

— Я курил просто, — Фред непринужденно размахивал пачкой сигарет.

— И как тебя такого вообще в вожатые взяли? — приговаривал мужчина, направляясь к выходу. Фред уже собирался разрешить Итону выходить, как вдруг дворник остановился, — И, да, будь осторожнее, тут, похоже дверь стала захлопываться.

Еще пару секунд постояв у двери, осматривая ее, старик, наконец, ушел, после чего оба выдохнули. Фред, если честно, ожидал, что повиснет неловкая пауза, но у Итона, видимо, были свои планы на этот счет. Не успел он показаться старшему на глаза, как в лоб задал вопрос:

— А ведь и правда, как тебя вообще угораздило стать вожатым?

— Ты мне не поверишь, — Фред уселся на землю, согнув одну ногу и опираясь о колено рукой, и закурил.

— А я постараюсь, — помедлив какое-то время Итон, поджав губы, уселся прямо между раскинутых ног парня и прижался к тому спиной. Фред, видимо, не возражал, раз приобнял его свободной рукой.

— Отрабатываю практику в универе.

— И где ты учишься? — Итон непонимающе хмурится.

— Тут-то и самое интересное. В педагогическом, — он смеется, а Итон поворачивается к нему и самом деле смотрит недоверчиво.

— Скажи еще, что на математика, тогда точно не поверю.

— Не-а, Мировая литература, — он выдыхает облако дыма и усмехается, — предвещая твой вопрос «как тебя угораздило» — я проспорил. Я вообще не собирался поступать, мне по наследству должна перейти небольшая сеть книжных магазинов родителей. Но, к сожалению, мои друзья беспощадны в выборе наказаний.

— Ты у меня вообще не ассоциируешься с человеком, который попросту умеет читать, что уж там о Мировой литературе говорить.

— У меня даже медалька за первое место в конкурсе чтецов есть. Я тогда был в третьем классе, — Фред уже откровенно смеется, просто потому что это правда.

— Любишь читать? — теперь Итон подхватывает атмосферу веселья, не теряя шанса подтрунить над старшим.

— Обожаю.

— Пиздишь.

— Как дышу, — они оба смеются, наслаждаясь теплом тел друг друга. Кажется, обоим еще никогда не было так хорошо, — на самом деле родители заставляли читать, к счастью теперь я взрослый мальчик и никто меня не заставит.

— А если тебя попрошу я? — как-то неожиданно спокойно выдал Итон, наблюдая за передвижением облаков на небе.

— А ты будешь моим парнем? — Черноволосый утыкается в мальчишескую шею носом, не желая показывать волнения. Кажется, он совсем забыл, что Итон чувствует, как колотится его сердце.

— А если я соглашусь?

— Я соберу все книги мира, — Он улыбается ему в шею, когда их руки как-то слишком невинно соприкасаются.
— И ни одной не прочитаешь?
— Голубоглазый говорил тихо, словно боялся спугнуть момент.

— И ни одной не прочитаю, — оба улыбаются друг другу, пусть никто из них и не видит. Это не так и нужно. Ведь они достаточно близко сейчас сидят, чтобы слышать биение теперь уже общих сердец.

Как бы тяжело не было, они продолжают давать самим себе шанс. Даже если будет больно, они попробуют.