Ещё до того, как я решилась раскрыть сущность Чонгука, наши отношения потихоньку начали переходить из дружеских в более... более... романтические что ли... Если можно так сказать, мы влюблялись в друг друга. Кого‑то накрывает внезапно и сразу, а нас просто сильно тянуло друг к другу. Хотелось быть рядом, ощущать тепло, дарить внимание и нежность ... И дело было даже не в том, кем мы являлись. Это здесь было ни при чём. Но я чувствовала, что его что‑то тяготит. И это точно было связано с его семьёй. Чон вообще оказался прекрасным рассказчиком, но в какие‑то моменты, когда повествование начинало касаться его юности, быстро переводил тему. Пока что я не решалась обсуждать с ним этот вопрос, чтобы не расковырять случайно старую рану. У каждого из нас по‑прежнему были свои «больные места». Забежав к себе, чтобы найти один старый черновик с расчётами для диплома, настолько увлеклась поисками нужного абзаца, что лишь настойчивый стук в дверь вернул в реальность. На пороге стоял Чон. По его напряжённому лицу я поняла, что что‑то случилось.

– Что‑то произошло?

Чтобы не разговаривать на пороге, я пригласила его в спальню. Проходя мимо прикроватного столика, он заметив конверт со взломанной королевской печатью, поджал губы и прошёл к окну.
– Я смотрю, тебе мой отец написал. – Да, приглашал в гости... – не понимая, что происходит, я присела на край кровати.
– И давно ты знаешь, кто я? – Всё так же стоя ко мне спиной спросил Чон.
– Ещё когда искала причину твоей нестабильности.
– То есть, ещё до того,как я сделал тебе предложение?
– Да. Сразу поняла, что ауру скрываешь, чтобы никто не догадался о твоей принадлежности к королевскому роду. Но ты просил никому не говорить и я...
– Значит так: как мы и договаривались, через четыре года брак будет расторгнут. Никакого отношения к моим родителям ты иметь не будешь, и точка. Если нужны будут деньги, скажи сколько, я переведу. Талантливая зельеварка, да... Очень талантливая... – Чон резко развернулся и быстро ушёл.

Всё ещё пребывая в недоумении, я просто смотрела на хлопнувшую дверь.

Он что, решил, что я с ним из‑за денег? Да как он смеет! Я вскочила на ноги и, сжав кулаки, заметалась по спальне. Первым желанием было послать его куда подальше. Да вот только он сам ушёл. Нет, я с ним поговорю!

Схватив письмо, я помчалась в сторону его комнаты.

Дёрнула ручку двери. Заперто. Да конечно! Я достала ключ от всех дверей, который мне вручили на всякий случай, когда принимали на работу лаборанткой. Увидев меня, Чон встал с кресла:
– Чего тебе надо? Я ногой захлопнула дверь и подскочила к нему.
– Ты что, решил, что я с тобой из‑за денег и положения жены младшего принца?!
– Джису, мне уже неоднократно и весьма достаточно намекнули...
– Джису?! Джису?! Ещё утром я была Су! Ты сам так стал меня называть после того как... я решила вопрос с твоим состоянием. А теперь?! Да, я получила письмо от твоего отца, а потом спустила гонца с лестницы, когда он озвучил предложение переехать к твоим родителям в обмен на оснащённую по последнему слову техники лабораторию.
– Как спустила? Тебе его отдали у ворот...
– Кто?! Кто тебе наплёл эту чушь?! Я его на клочки порву, а останки Лисе отдам на забаву!!! Я же поняла, что у тебя натянутые отношения с родителями, поэтому и не касалась этой темы! Как ты только мог подумать, что мне нужны твои деньги! Я сама способна их заработать! Давно надо было вскрыть этот нарыв по поводу «статусности» так же, как ты спровоцировал тогда у меня истерику!!! Я люблю тебя, болван ты этакий! Ты ещё б решил, что я тебя околдовала!
– Но ты же специалист по любовным зельям...
– О боги!!! Я же говорила, что у меня принцип: Я НЕ ИЗГОТОВЛЯЮ ЯДЫ И ЛЮБОВНЫЕ ЗЕЛЬЯ!!! На таких, как мы они вообще не действуют! Да я тебе сейчас докажу, балбес! И я впилась в его губы поцелуем, не скрывая ни чувств, ни эмоций. Ошарашенный Чон сперва робко, а потом всё жарче и жарче стал отвечать на мои ласки. Контроль над собой стала терять ещё в середине разговора. Зарывшись пальцами в светлые волосы, я уже буквально стонала от потоков энергии, окутавших нас обоих. За спиной Чона соткались и распахнулись полупрозрачные серые крылья. Резкая боль, словно кинжалом полоснули, и на моей спине прорезались серо‑зелёные.
– Что это?
– Когда пара хтонических существ обретает друг друга, они обзаводятся крыльями. Отсюда и пошло выражение "крылья любви". У норхалиатаэнн и гекратолаурайнов нет понятия истинности. Только открыв друг другу чувства... Ведь это они сводят нас вместе.
– Су, прости... Я – идиот... Я погладила его по его щеке стремительно развоплощающимися кончиками пальцев:

– Принято. Мы оба "хороши" в своих заблуждениях. Слишком сильно поломали нас обоих обстоятельства и родители...

Две вспышки, и уже потоки древних энергий,обрётших своё воплощение в нас с Чоном сплетались друг с другом. Отдаваясь чувствам, я лишь заметила, что маскирующие мощь артефакты, которыми была буквально нашпигована комната, даже не пискнули. Ни когда мы развоплотились, ни когда продолжили, обретя телесность... Лёжа на ковре в объятьях любимого посреди разгромленной комнаты, я мельком подумала, что мечтать о принце не так уж и плохо... Меня с моим свела‑таки судьба.
– Чон? – я прижалась ухом к груди мужа, слушая, как бьётся его сердце. Почему‑то меня завораживал его звук.
– Ммм? Сильные, но такие нежные мужские руки прижали меня к телу.
– Какой негодяй тебе проехал сегодня по ушам насчёт меня?
– Их было даже два... Я приподняла голову:
– Кто. Эти. Смертники.
– Один – Джиюн Гройстенгер...
– Ясно. Счастливчик. Ему колоссально повезло. Во‑первых, известный провокатор. Наверняка, решил тебя проверить на стабильность таким образом, а во‑вторых, разбираться потом с Розэ я не хочу. Пока мы будем драть друг другу волосы из‑за наших мужчин, вы будете ржать и наслаждаться зрелищем. Фигушки. Кто второй?
– Чонвон... Я у него отобрал сегодня кое что... Попутно врезав по челюсти. Традиция вырисовывается, однако. За окном послышался раскат грома, за окном где‑то вдалеке сверкнула молния.

Я поцеловала Чона, а потом завела руки за его шею, обнимая:

– Любимый, а хочешь покажу, как перемещаться силовыми потоками во время буйства природных явлений? Вот как во время грозы, например? Чон заинтересованно приподнялся:
– Тогда чего же мы медлим?

***

Раздражённый Чонвон только что вернулся от целителя и собрался было выпить чего‑нибудь горячительного, чтобы согреться, как во вспышке молнии увидел два непонятных силуэта. Один, мужской, расположился в кресле, а второй, женский, с шевелящимися змее подобными волосами – на правом подлокотнике.

– Ну, что, дружочек, расскажи нам, скольким девушкам ты жизнь попортил и у кого приобрёл свой гнусный «медальончик»? Будешь искренним, возможно, будет не так больно с нами общаться... – начала «женщина».