После ухода Чонгука я по его совету заперла лабораторию изнутри и буквально рухнула на диванчик. На фоне пережитого, а так же после двух кружек успокоительного чая, очень хотелось просто уснуть и проснуться уже утром. Но едва перевалило за полночь, открыла глаза и, как не старалась, не смогла снова задремать. Я прошлёпала к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало. В голове тут же всплыли слова Чонвона:
– Блондинка... Люблю блондинок... Я остановила свой кулак в миллиметре от гладкой поверхности. В конце концов,зеркало ни в чём не виновато. А вот смогу ли спокойно смотреть даже изредка в него и не вспоминать голос «недожениха» – не знаю. Сменив балахон на старенький, но крепкий халат, я полезла в запасы красок для волос. В конечном счёте, остановилась на тоне, очень похожем на мой природный светло–каштановый цвет. Сейчас мои волосы едва доставали до плеч, так как экспериментируя со стойкими красителями и закрепителями, замучилась промывать раз за разом длинные локоны.
– ...люблю светлые... светлые волосы... Нет, я точно запаранойю, проверяя периодически цвет прядей. Проклятый Чонвон! В итоге на тумбе рядом с краской для волос встало средство для их ускоренного роста. Через двадцать минут из зеркала на меня смотрела шатенка с локонами,спускающимися чуть ниже лопаток. Промаявшись ещё некоторое время, я неожиданно поняла причину своей бессонницы: организм настолько привык спать урывками, что сейчас радостно намекал, что получив лишний час сна, полон сил и готов сворачивать горы. В любой другой день радости моей не было бы предела, но не сегодня. В итоге я устроилась на диванчике с блокнотом и принялась чертить схемы и выводить формулы. С ним в обнимку и проснулась. Вскоре пришёл Чонгук,которого я попросила захватить по пути платье, тщательно проинструктировав, что к Лисе стоит обращаться именно так, а не «Орги» или «Оргия». В противном случае его упокоят быстрее, чем он успеет моргнуть. Впустив Чонгука, я забрала чехол и умчалась в подсобку. В моём гардеробе было не так много нарядов, чтобы сильно мучиться с выбором. Единственное платье было пошито на заказ специально для выпускного. Пусть наш брак и фиктивный, но идти в храм в привычном балахоне было стыдно и неудобно. Тем более, что Чонгук даже в обычной одежде выглядел на порядок лучше, чем я в любом праздничном наряде. Вытащив открытое платье цвета изумруда из чехла, я нашарила на самом дне коробку с туфлями. Спасибо Розэ за подсказку, иначе точно не вспомнила бы, куда их сунула. И тут я поняла, что не учла один момент: надеть платье – надела, а вот зашнуровать помочь некому. Я высунулась из подсобки:
– Чон, ты не мог бы мне немного помочь?
– Да, конечно. Он действительно справился с поставленной задачей и даже помог одёрнуть платье, чтобы село как надо.
– Выглядишь просто потрясающе!
– Это в тебе воспитание и интеллигентность говорят, Чон. Я уже смирилась с мыслью, что страшненькой родилась, страшненькой и помру, – буркнула я, подтягивая к лицу верхний слой юбки. – Нет, она всё‑таки пришила эту чёртову оборку! Просила же портниху,чтобы этого не делала!
– Джису, – осторожно начал Чон. – Откуда у тебя такие дикие комплексы по поводу своей внешности?
– С детства от родителей слышала и продолжаю слышать, – я отодрала от подола оборку и намотала на ладонь, думая, куда её пристроить. По внезапному молчанию «будущего мужа», я поняла, что что‑то не так. – Сам посмотри: лицо круглое, груди нет,ноги длинные, тело короткое... Чон переместил ошарашенный взгляд на моё декольте:
– Нормально у тебя всё с грудью. И тело пропорциональное. Поверь,мужчинам нравятся не только внушительные бюсты. Более того, у всех настолько разные вкусы, что было бы странно подгонять всех девушек под единый шаблон. Ты меня, конечно, извини, но после услышанного только что, твоей реакции на мой комплимент в таверне и вчерашнего происшествия, я более, чем уверен, что твои родители по каким‑то своим личным мотивам пытаются уничтожить в тебе личность,прививая какие‑то совершенно немыслимые комплексы. У меня приоткрылся рот. В голове тут же замелькали обрывки фраз родителей, какая я неудачная у них получилась,в перемешку с девочками, пытавшимися неоднократно меня переубедить, что ошибаюсь насчёт своей внешности, но потом переставших по моей просьбе это делать. Потом рассказ Джейка... Чонгук шевельнул пальцами,притянув к себе откуда‑то кусок проволоки. Воздействуя на него магией, повращал его между ладонями, изменяя форму, а потом аккуратно снял с моей ладони оборку.Получившийся в итоге красивый ободок он надел мне на голову, поправив волосы:
– Мне кажется, что вот так будет поинтереснее...
– Спасибо!
– Мда... Судя по засиявшим глазам, подарками тебя тоже не особо баловали...
– Нет, ну почему? Родители книги дарили, девочки – что‑то из одежды или сладкого...– начала было я, но замолчала, сообразив, что ещё одно слово, и Чонгук шлёпнет себя по лицу ладонью.
– Я бы с удовольствием помог развеять твои заблуждения, но нам стоит поторопиться: храм скоро откроется, – Чон предложил мне руку, за которую я тут же уцепилась.
– Ой, а у тебя... – я только сейчас заметила,что на нём надет костюм‑тройка тёмно‑зелёного цвета.
– Извини, не удержался от любопытства:заглянул в чехол и решил, что этот костюм будет уместнее...

***

В храме пожилой сухенький храмовник дребезжащим голосом поинтересовался:
– Совершеннолетние ли жених с невестой, чтобы вступить в брак без согласия родителей?
– Мне двадцать четыре.
– Двадцать восемь. Служитель явно обрадовался услышанному:
– Что‑то припозднились, давно пора уже! И без лишних промедлений провёл церемонию. Надев на мой безымянный палец кольцо, Чон чуть наклонился и шепнул:
– Если тебе неприятно, можем опустить этот момент.
– Нормально. Мы коснулись губ друг-друга и снова развернулись к храмовнику.
– Ещё и такие скромные... – умилился старичок и, объявив нас мужем и женой,скрылся за алтарём.