Вид за окном был прекрасен: искрящийся фонтан, пышные клумбы, белоснежный фасад. Мог ли Рэй подумать, что вновь будет восхищаться этим местом так же, как это было в первый раз? Едва ли. Он настолько привык к окружающей его красоте, что почти перестал её замечать.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил мистер Бартлетт, когда они переступили порог Старрэйн-Мэнор.

— Всё хорошо, сэр. Я здесь, дома, и всё снова хорошо.

Рэй сам не ожидал, что назовёт Старрэйн-Мэнор своим домом. Решив, что признание было слишком поспешным, он очень смутился, но следующие слова мистера Бартлетта развеяли его сомнения:

— Дом ждал тебя. Всегда.

Он направился в сторону гостиной, но обернулся:

— После пережито́го тебе необходимо как следует отдохнуть. Но если ты найдёшь в себе силы, я бы хотел просить тебя спуститься сюда и обсудить дело, требующее твоего решения.

— Моего решения, сэр?

— Кто же из нас Хранитель Звёзд? — по-доброму усмехнулся мистер Бартлетт.

— Я обязательно приду. Но сначала мне нужно, — Рэй оглядел свои исцарапанные руки, разорванную одежду и перепачканные ботинки.

— Безусловно! Можешь не беспокоиться о времени.

Едва мистер Бартлетт скрылся за дверью, Рэй бросился вверх по лестнице так быстро, как только мог.

— Мистер Зиф! — воскликнул он, распахнув дверь своей комнаты.

Царящая здесь тишина настораживала, но уже через минуту мальчик вздохнул с облегчением — пушистый проказник дремал на подоконнике, скрытый за шёлковыми портьерами.

— Мой маленький соня, — Рэй ласково погладил мягкую шерсть, — я так рад, что ты беспечно проводишь время.

Открыв глаза, Мистер Зиф довольно замурчал, приветствуя вернувшегося друга. Рэй был рад, что всё это время тот был под защитой этих надёжных стен. Ведь в этом и заключается один из смыслов дружбы — оберегать друга от любых невзгод.

Приведя себя в порядок и немного отдохнув, Рэй, как и обещал, спустился вниз. Двери гостиной были открыты, а мистер Бартлетт сидел в своём кресле у камина.

— Ах, это ты, дружок! Я не ждал тебя так скоро. Садись ближе к огню. Ты, вероятно, продрог, пока был там.

Изобретатель помрачнел и отвёл взгляд. Он всё ещё винил в произошедшем себя.

— Со мной всё в порядке, сэр, — поспешил заверить его Рэй. — Мне уже нечего бояться.

— Разумеется. Впредь я не допущу ничего подобного. Страшно представить, чем могла завершиться наша сегодняшняя поездка. Это всё моя вина, и даже тебе не под силу будет переубедить меня. Но я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня, мой мальчик.

— Мне не за что прощать вас, — сказал Рэй, — я сам в этом виноват. Но ведь всё обошлось! И я готов к предстоящему путешествию.

— Именно об этом я и хотел поговорить с тобой. Согласно моему плану, мы должны были отправиться уже завтра. Но учитывая случившегося я не могу просить об этом. Тебе потребуется время, чтобы оправиться и набраться сил.

— Я готов к путешествию! — с чувством воскликнул Рэй. — Готов к поиску Звёзд! И я не откажусь от этой цели.

Рэй старался подобрать лучшие слова, чтобы выразить то, что чувствовал — прежде, сегодня, сейчас. Всё было так запутанно, сложно и противоречиво, что он едва понимал себя. Одна мысль сияла в его сознании, как спасительный свет маяка — он Хранитель Звёзд. Он осознал это сегодня, когда, находясь в смертельной опасности, думал лишь о том, как защитить вверенный ему медальон.

— Что же изменилось, Рэй? — спросил мистер Бартлетт.

— Сегодня я понял, кто я. Я — Хранитель Звёзд. В этом мне помог Кошачий Глаз.

— В самом деле? — мистер Бартлетт удивился и насторожился одновременно.

— Да. Я понимаю, это звучит очень странно. Но когда он хотел забрать у меня медальон, я знал, что не отдам его, даже если огонь не поможет. Я чувствовал, что должен защитить медальон и Звёздные часы, даже если бы мне пришлось умереть.

Рэй говорил с большим воодушевлением и, произнося имя человека, который мог лишить его жизни, совсем не испытывал страха. Отныне он не боялся ничего и никого на свете!

— Раньше я всё время сомневался и не верил. Я думал, что это ошибка, и волшебный медальон достался мне случайно. Мне думалось, что в мире есть кто-то другой, кому он по праву принадлежит. Но сегодня я почувствовал, что сам стал этим человеком. Тем, кем был всегда, но не понимал этого.

Переведя дух, он взглянул на мистера Бартлетта и твёрдо сказал:

— Я хочу отправиться на охоту за Звёздами!

Мистер Бартлетт смотрел на этого отважного мальчика, и в его взгляде читались радость и грусть: он увидел, как сильно Рэй повзрослел. От робкого, испуганного беспризорника, которого он встретил тем туманным утром, осталось слабое напоминание. Без сомнения, он по-прежнему оставался ребёнком, но воистину ценил свой дар, гордился им и готов был за него бороться!

— Я рад, Рэй, что произошедшее не сломило тебя, а сделало сильнее. Мне думается, ты прав! Именно трудности, а не вечная благосклонность судьбы делают людей героями.

* * *

Утро следующего дня выдалось крайне суматошным. Мистер Бартлетт не планировал отсутствовать слишком долго, но предпочёл побеспокоиться о каждой мелочи. Особое внимание он уделил распоряжениям для мисс Мелтон. Рэй не без интереса наблюдал за их прощальной беседой. Жесты, взгляды, тон — они строго держались в рамках приличий, но это не могло скрыть холодности между ними. Но что могло стать причиной этой враждебности? О чём они молчат? Какая тайна кроется за всем этим? Увы, ни на один из этих вопросов мальчику до сих пор не удалось найти ответа.

Но вот со сборами было покончено, и они двинулись в путь. Хотя пейзаж за окном оставлял желать лучшего — серая лента улиц под покровом свинцовых туч — Рэя это ничуть не удручало. И даже мистер Бартлетт, который не так давно готов был отказаться от поездки, теперь был полон сил и решимости. Долгие месяцы приготовлений должны были себя оправдать.

Охота на Звёзды началась! Небо, Земля и Время снова должны были сойтись вместе.

Как и сказал ранее мистер Бартлетт, первым пунктом их путешествия был Доклэндс. С первых минут по приезде Рэй понял, отчего изобретатель выбрал именно это место. Район, олицетворяющий мрак, запустение и нищету не мог иметь иной репутации. Отовсюду слышались крики рабочих, стук инструментов, плеск воды, собачий лай и пароходные гудки. Все здания, доки, суда и даже местные жители словно были окутаны мутной пеленой, зеленовато-серой, с противным запахом сырости.

Появление здесь благородного господина и его юного спутника закономерно привлекло немало внимания. Одни смотрели на них с искренним удивлением, в глазах других читалось жгучее любопытство, третьи не скрывали насторожённой враждебности. 

Рэй старался смотреть себе под ноги, ведь на дороге могло лежать что угодно, от огромного камня до осколков стекла. Мистер Бартлетт шёл быстро и уверенно, ведь он бывал здесь не один раз. Остановившись у неприглядного на вид трактира с забавным названием «Копчёная камбала», он было сделал шаг к двери, но посмотрел в сторону и передумал. Миновав небольшой дворик, они с Рэем подошли к компании матросов. Их громкий разговор мог заглушить любого, но не мистера Бартлетта:

— Прошу прощения, господа! — звук его голоса мгновенно заставил всех замолчать. — Мистер Кински, могу я занять пару минут вашего бесценного времени?

Услышав своё имя, худощавый мужчина в кепке вздрогнул и испуганно огляделся по сторонам. Он не хотел, чтобы старые приятели узнали о его новом знакомом.

— Уверен, вы помните меня, — добавил мистер Бартлетт.

Бросив друзьям короткое «я скоро вернусь», мистер Кински повёл чужаков к чёрному ходу трактира.

— Подожди меня здесь, — сказал мистер Бартлетт, указав Рэю на покосившуюся деревянную ограду. — Мистер Кински весьма нервозен. К тому же, люди его рода занятий несколько грубоваты. Я буду недалеко, и наша беседа продлится недолго.

— Конечно, сэр.

Трактир располагался на возвышении, так что отсюда всë было видно, как на ладони. Прислонившись к ограде, Рэй устремил взгляд на реку — этим пасмурным днём она была мрачной и спокойной. Там, в доках стояли корабли, вокруг суетились люди. Он смотрел на жизнь, что протекала внизу и испытывал трепетное сочувствие к еë заложникам. Ведь не так давно и он сам вынужден был нести не менее тяжëлое бремя.

«Доклэндс — это одно из тех мест, где Звёзды сыплются градом» — вспомнились ему слова изобретателя.

Быть может сейчас, сам того не зная, кто-то из этих бедных, грубых, угрюмых людей втаптывает в грязь ту самую Звезду, что могла бы подарить ему надежду.

— О чëм-то задумался?

Мистер Бартлетт вернулся быстрее, чем ожидал Рэй. Он огляделся — таинственный мистер Кински исчез, и на всëм дворе они остались одни.

— Ни о чëм особенном, сэр, — сказал мальчик. — Просто загляделся на реку.

— Ты прав, зрелище поистине захватывающее!

— Мы можем отправляться на поиски? — Рэю не терпелось приступить к главному действу.

— Ты слишком спешишь, Хранитель Рэй! Необходимо проявить терпение. И ждать, когда до нас снизойдёт удача.

— Ждать? — разочарованно переспросил мальчик. Он был уверен, что с этой поры у них не будет ни минуты на отдых, но по итогу нужно тратить время на бесполезное ожидание.

— Ведь Звёзды падают только ночью, Рэй. Только ночью.

Ответ был так очевиден. Ведь и в прошлый раз Звезда явилась к нему ночью.

Когда они спустились вниз и проходили мимо доков, Рэю вспомнилась легенда о Чёрном Пирате и Звезде Желаний. Каким же был его корабль? Таким же, как те, что он видел перед собой или превосходящим по величине любое судно, созданное человеком? Сколько было на нём парусов? Как стремительно мог он пересекать Небесное море? Рэю очень хотелось увидеть всё это воочию. Но перед его взором разливалась река, стояли огромные пароходы, и этот вид впечатлял ничуть не меньше!

Рэй почувствовал, как на его руку упало несколько дождевых капель.

— Как невовремя, — посетовал мистер Бартлетт, доставая карманные часы.

Рэй же постарался прикрыть от дождя Мистера Зифа, которого держал на руках.

Провести весь оставшийся день в экипаже не представлялось возможным, и мистер Бартлетт велел извозчику отвезти их в ближайшую гостиницу. Таковой оказалась «Янтарное солнце» — скромная, но приличная. Стоило путникам оказаться под её крышей, как непогода разбушевалась сильнее прежнего, словно негодуя, что им удалось найти приют.

В глубине холла, у лестницы располагалась приёмная стойка, за ней, на стене, висела доска с ключами от номеров. Чуть поодаль — высокий шкаф, заставленный книгами и папками, а по обе стороны от стойки стояло два небольших кресла. Под ногами пружинил мягкий ковёр, на обоях красовались цветочные узоры, с окон ниспадали тяжёлые портьеры. 

— Есть здесь кто-нибудь? — позвал мистер Бартлетт, оглядывая вестибюль.

Ответом послужила тишина.

— Кажется, нас не ждали, — сказал он, отогревая замёрзшие руки.

Рэй тоже успел продрогнуть и чувствовал себя уставшим. Меньше всего ему хотелось подхватить простуду в первый же день путешествия. Когда он уже готов был бессильно упасть в одно из кресел, сверху послышались шаги. По винтовой лестнице, делая записи в большом журнале, спускалась женщина. Своих неожиданных гостей она заметила уже оказавшись внизу:

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, — извинилась хозяйка гостиницы, вступая в круг света.

— Всё в порядке, миссис…

— Миссис Дюран. Чем я могу вам помочь?

— Видите ли, мы попали под дождь, а путь домой долог. Надеюсь, в вашей чудной гостинице найдутся для нас места?

Хозяйка внимательно посмотрела на гостя и, приняв его вопрос за насмешку, решила ответить в тон ему:

— Это будет сложно. Но я постараюсь что-нибудь сделать для вас.

Мистер Бартлетт сделал вежливый полупоклон. Зайдя за стойку, женщина раскрыла журнал и взяла в руки перо:

— Могу я узнать имена новых постояльцев?

— Мистер Винсент Бартлетт и мистер Рэймонд Бартлетт.

Услышав второе имя, миссис Дюран обратила взгляд на Рэя. Хотя он стоял в тени, она сумела разглядеть его черты. Особенное внимание привлекли его глаза — такие яркие и выразительные, своим блеском они напоминали отражение звёзд на водной глади. Таких глаз она не видела ни у кого прежде.

— Ваши номера одиннадцать и двенадцать, — она протянула мистеру Бартлетту два ключа. — Будут ли у вас какие-нибудь пожелания?

— Благодарю, нам ничего более не нужно.

Тут Рэй не выдержал и закашлялся. Он старался не подавать виду, но с каждой минутой ему становилось всё хуже.

— Кажется, ваш мальчик неважно себя чувствует, — сказала миссис Дюран, глядя на него с тревогой.

— Рэй, да ты едва держишься на ногах! — воскликнул мистер Бартлетт.

— Со мной всё в порядке. Мне просто, — мальчик снова закашлялся, — нужно отдохнуть.

Мистер Бартлетт приложил ладонь к его лбу и посмотрел на миссис Дюран:

— У него жар. Кажется, нам понадобится ваша помощь.

— Я сделаю всё, что нужно, — женщина подошла к Рэю, — идёмте со мной. А ваш маленький друг может дожидаться в вашей комнате.

Сперва Рэй совсем не хотел оставлять Мистера Зифа одного в незнакомом месте. Но заглянув в лицо этой леди, увидев чистоту её голубых глаз и искренность мягкой улыбки, всё же решил довериться. Первым делом хозяйка гостиницы распорядилась приготовить для Рэя горячую ванну и принести сухую одежду. В его номер доставили чай, а в постель положили грелку. Не успев выпить и полчашки, мальчик заснул, укрытый большим пуховым одеялом.

— Ему уже немного лучше, — сообщила миссис Дюран, спустившись в холл, где ожидал мистер Бартлетт. — Лучшим лекарством для него будет крепкий сон.

— Благодарю вас, миссис Дюран. Не представляю, что бы мы делали, если бы не ваша гостиница поблизости.

— Не стоит благодарности, мистер Бартлетт, — она жестом пригласила его присесть. — Ваш мальчик очень мил.

— Это так, — отозвался изобретатель. — Но в то же время он очень сильный. Вы даже не представляете, насколько.

— Я с первых минут поняла, что он не похож на других детей.

— И как же?

Миссис Дюран задумавшись, произнесла:

— Это не так легко объяснить. Но у него очень необычные и запоминающиеся глаза. В них отражается вся его суть.

Она замолчала, глядя в тёмное окно, за которым всё ещё бушевало ненастье. Мистер Бартлетт смотрел на неё, попутно перебирая в памяти то безграничное множество лиц, что ему довелось увидеть. И пришёл к выводу, что никогда не видел её прежде.

Миссис Дюран, без сомнения, была хороша собой: большие голубые глаза, аккуратно очерченные губы, вьющиеся каштановые волосы. Помимо внешней красоты её лицо привлекало некой загадкой — печалью, таящейся в глубине глаз; задумчивостью, пролегающей тонкой полоской меж бровей; недосказанностью, покоящейся на губах.

— Вы управляете гостиницей в одиночку? — спросил мистер Бартлетт.

— Есть две горничные, повар, носильщики. Но вы угадали, основными делами гостиницы я управляю сама. После смерти близких мне пришлось всё взять в свои руки. Уже много лет «Янтарное солнце» — мой настоящий дом, нежели источник дохода. Это место очень дорого мне.

— Я понимаю ваши чувства. К тому же, я нахожу вашу гостиницу весьма уютной.

— Можете не стараться найти в ней положительные стороны, я не буду в обиде. Моя гостиница уступает многим другим в Лондоне, но у вас попросту не было выбора. Не сочтите за дерзость, но могу я спросить, что привело вас сюда?

— В этом нет никакой тайны — мой сын хотел посмотреть на пароходы. Он увлечён морем, и я обещал, что однажды непременно покажу ему морские суда. А где же ещё можно взглянуть на них, как не в Доклэндсе?

— Наверное, это прекрасно! — сказала миссис Дюран. — Но лично у меня одна мысль о морском путешествии вызывает чувство тревоги. Я помню своё первое путешествие! Мне было волнительно покидать Лондон, но ещё страшнее было оказаться посреди морской стихии — такой могущественной и беспощадной.

Она столь живо рассказывала о своих переживаниях, точно и сейчас стояла на палубе в шторм, боясь упасть в водную бездну.

— Вы правы, может быть опасным. Но не стоит бояться его слишком сильно. Ведь куда большую угрозу представляют люди, которые отправляются в морское путешествие.

— Вы так думаете?

— Я это знаю.

* * *

Рэй спал глубоким спокойным сном, такого с ним давно уже не бывало. Будто оборвалась та нить, что связывала его сознание с реальностью. Во сне ему виделись сумбурные картины, собранные из осколков увиденного днём, а чувства и слух смиренно повиновались сонным чарам.

Но этой ночью Рэю не суждено было проспать так до утра: ему помешал свет. Поначалу он старался укрыться от него под одеялом или повернуться на другую сторону, но всё было тщетно — яркое свечение продолжало следовать за ним. Не в силах более прятаться, мальчик с трудом открыл глаза и тут же закрыл их снова, ведь неведомый свет был чересчур ослепляющим! Через несколько минут ему удалось немного привыкнуть и осмотреться.

Поняв в чём причина, Рэй проснулся окончательно. Ему уже доводилось видеть подобное. Ведь этот яркий голубоватый свет излучал медальон, лежавший возле кровати. И это могло означать одно — где-то неподалёку приземлилась Звезда!

Высвободившись из плена подушек и одеяла, он осторожно взял в руки медальон. Тот был холодным, но как и в памятный первый раз, когда поблизости оказалась Звезда, настойчиво рвался из рук. Но отчего же Хранитель всё ещё не верил своим глазам? Не оттого ли, что забыл, как выглядит Звёздное волшебство? Карты и глобусы, фолианты, циферблаты и шестерни заполнили его мир, вытеснив настоящую магию. Звёздные часы спали глубоким сном, а изобретения в Мастерской уже не казались такими необычными, как прежде. Но сейчас перед глазами лучился этот чарующий свет, значит ожидание не было напрасным. Значит, он снова сможет найти упавшую Звезду!

Наскоро одевшись, Рэй вышел из комнаты. В темноте гостиничный коридор казался бесконечным, но свет медальона озарял ему дорогу. Необходимо было разбудить мистера Бартлетта. Постучавшись в дверь с блестящим номером «двенадцать», он стал ждать. Ответа не последовало. Но ведь была дорога каждая минута! Подойдя к лестнице, Рэй увидел, что в вестибюле горит свет. Присмотревшись, он заметил, что к креслу приставлена трость с набалдашником в виде ворона.

Сбежав вниз, он нашëл в кресле мистера Бартлетта. Казалось, тот спал. В глубине души Рэю не хотелось его беспокоить, но ведь они так долго ждали падения Звезды! Неизвестно, сколько времени им придëтся потратить на поиски, а ведь уже через двенадцать часов она обратится в пепел. Собравшись с мыслями, мальчик тронул изобретателя за плечо, тот вздрогнул и открыл глаза:

— Рэй? Что случилось? Тебе нездоровится?

— Нет, сэр, со мной всё хорошо, — ответил Рэй и, желая как можно скорее сообщить долгожданную весть, показал ему светящийся медальон. — Она здесь. Мы её дождались!

Кажется, ещё немного, и он не преминул бы разбудить всю гостиницу радостным криком: «Звезда упала! Звезда ждёт нас!».

Изобретатель, долгие годы мечтавший увидеть в деле старинный артефакт, в первый миг даже потерял дар речи. Магическое свечение, искрящееся и манящее, перенесло его на десятки лет назад, когда он делал свои первые шаги в сложнейшей Звёздной науке. На лице этого человека, знавшего всё о Небесном море и Созвездиях, отражалось неподдельное восхищение. Точно он был простым смертным, не подозревающим об их существовании. Очарованный увиденным, мистер Бартлетт протянул было руку к медальону, но вовремя опомнился и произнёс:

— Медальон хранит Хранителя. И не дастся в руки чужаку. Настал твой час, Хранитель Рэй!

Спешно закрыв Мистера Зифа в номере, Рэй выбежал на улицу и доверился воле медальона. Как пояснил мистер Бартлетт, принцип его действия подобен компасу: луч света указывает в сторону упавшей Звезды. И чем она ближе, тем он ярче. Хранитель держал медальон крепко, но в то же время очень бережно, как если бы у него в руках была диковинная птица. Временами луч то становился тусклым, то вспыхивал с новой силой.

Так было пройдено около мили. Наконец, они свернули с дороги и оказались у границы небольшого леса. Рэй посмотрел вверх: деревья уходили высоко в ночное небо.

— Что же дальше? — он посмотрел на мистера Бартлетта.

— Невозможно предсказать, куда упадёт Звезда. Не беспокойся, Рэй, медальон знает, куда идти. Я буду рядом.

Приободрённый этими словами, Рэй вошёл в глубь чащи. Мистер Бартлетт последовал за ним. Со всех сторон их обступила темнота. Но часы-медальон служили источником света, а луч постоянно менял своё направление. Хранителю приходилось то сворачивать направо, то держаться левее, преодолевая всевозможные препятствия. Вдруг остановившись, он прошептал:

— Я чувствую её. Она где-то рядом!

Рэй устремился вперёд. И будто не ноги, а крылья несли его к намеченной цели Вдруг он замер посреди небольшой пустоши:

— Мы нашли её!

Это выглядело так же, как и в первый раз: выжженное пространство, и сияющая гостья из Небесного моря. Испепелив землю, Звезда тем не менее пронизывала воздух невероятным холодом. Мистер Бартлетт подоспел чуть позже и развёл руками:

— Я охотно верю тебе, Рэй. Но сейчас упавшее светило открыто только твоему взору.

Хранитель совсем забыл об этом. Ведь и тогда Звезду видел он один, Мистер Зиф же не видел ничего необычного. Вплоть до той минуты, как Рэй воссоединил её с медальоном. Опустившись на колени и немного помедлив, он взял в руки Звезду. Холодная, белая и острая, она словно была высечена изо льда. На этот раз ему не нужны были подсказки, ведь заветные слова сами звучали в его голове:

«Обернувшись трижды, стань тем, кто правит вопреки. Раз. Небо станет прахом». Рэй поднёс Звезду к медальону.

«Два. Земля — домом». Вставил один из концов в отверстие, как ключ в замочную скважину.

«Три. Время — силой». Повернул трижды, согласно ходу часовых стрелок.

Треск! Вспышка! Темнота.

Мистер Бартлетт окликнул Рэя, но тот не ответил. Он держал Звезду в руках и ему чудилось, что в ней сосредоточен весь мир — такой маленький и хрупкий, что страшно пошевелиться. Не слыша голоса, зовущего его по имени, не видя тёмного леса, сомкнувшего своды над его головой, не чувствуя твёрдой почвы под ногами, Хранитель всецело был подчинён воле Звезды.

— Рэй! — мистер Бартлетт встряхнул мальчика за плечи. — Ты слышишь меня?!

Наваждение стало отступать, возвращая окружающему миру звуки и краски, а Рэю — его самого.

— Звезда у меня, — он медленно поднялся, чувствуя сильную слабость. Звезда холодила кожу и вонзалась в ладонь острыми концами, но уже не имела над ним прежней пугающей власти.

— Ты можешь идти?

— Да.

И хотя медальон больше не светился, проблески лунного света и желание поскорее выбраться из этого леса, помогали ему найти дорогу. Мистер Бартлетт безмолвно шёл позади. Они оба решили, что лучшей беседой будет та, что ведётся без слов.

«Звезда никогда не падает просто так, — мрачно размышлял он, — только несчастные, брошенные и отчаявшиеся люди лишаются своей защиты. Этот человек не справился с трудностями, даже с помощью своей Звезды».

Остановивший, Рэй, в продолжение своих мыслей, произнёс:

— Что с ним будет?

— Прости, что ты сказал? — переспросил мистер Бартлетт.

— Как будет жить человек, чья Звезда упала от того, что он несчастен?

— Он останется таковым до конца своей жизни. Звезда — это источник силы каждого из нас. И когда этот источник иссякает, исчезают и силы. С этих пор ничто не способно осчастливить или вдохновить, но так же ничто не способно сломить человека. Неуязвимость тоже имеет свою цену, и она весьма высока.

Рэй получил ответ на свой вопрос, но за ним появился другой — неужели неуязвимость и есть свобода? Неужели, лишиться чувств, значит победить? Нет, это не может быть победой, лишь жалкая иллюзия. Ведь это значит одержать победу над последним, что в тебе осталось — человечностью.