Школьница подбегает к самой двери, не решаясь постучать или открыть. Она сбивчиво дышит, пытаясь выровнять ритм, но у нее плохо получается: она растерянно переводит взгляд то вправо, то влево. Телефон завибрировал, сообщая о новом уведомлении от друзей — там кто-то есть — но правда это или нет, ей ещё предстоит узнать. Тетрадь ей необходима срочно, и вариант забрать её завтра она даже не рассматривает.

Стучит. Тихо. Вонён стучит второй раз, напористей. И снова глухо. Девушка не ожидая от кого-нибудь ответа дергает ручку вниз, открывая дверь на себя. Лучи солнца мягко ложатся на девичье лицо, мешая ей рассмотреть фигуру стоящую возле окна. Она отчетливо видит силуэт: высокий объект, среднее телосложение, длинные руки и кисти, волосы ниже ушей. Радужка глаза приобретает яркий янтарный оттенок, охватывая помещение рыжим огнем. Старшеклассница продолжает всматриваться в особь не понимая стоит ли она задом, или передом, также прожигая её глазами, словно лазерами. Делает глубокий шаг вперед, жмуря очи. Чан вертит головой, пытаясь подобрать правильный угол, с которого можно было бы рассмотреть человека, и лучи солнца не мешались бы в глазах. Давится воздухом, когда после этого времени распознает черты лица. Легкие пострадали: она в панике сделала слишком резкий вдох, и избыток воздуха повредил их стенки.

Харуто смотрит на неё неподвижно, неправильно, неуверенно. Японец проглотил язык, как только в кабинет вошла она. Вонён явилась как ангел с небес: при свете солнца, при сопровождении лучей. Парень знал, что когда-нибудь им прийдется встретится лицом к лицу в этой школе, ведь от судьбы не убежишь, но чтобы это произошло настолько быстро.. Нет, он не готов.

— я по тетрадь пришла, — шепчет она первой. Они синхронно развернули головы в поисках тетради, любой.

— какая она? — решается заговорит он. А девушка молчит. Смотрит в лицо и молчит. Да молчит так громко, что слышно как капли с под крана ударяются об поверхность умывальника. Удручающая тишина давила наиболее сильно. Стоят и смотрят как глупцы.

— как ты поживала это время..? — Руто резко рубает тишину своим голосом, переключаясь на другую тему. Чан на этот вопрос хотелось рассмеяться, а следом горько глотать слезы. Три года они делали вид будто им все равно на прошлое, а сейчас когда они наконец вместе, то не могут ничего сделать, даже поговорить.

— неплохо, — отвечает Вонён, глазами проедая полку с книгами и журналами. — хотя было трудно вначале ... и потом тоже.. — бубнит себе под нос, но второй всё слышит. Девушке многое хочется сказать, но она понимает, что сейчас не наилучшее время дабы вскрывать старые раны.

— мне тоже было тяжело, — громко говорит Ватанабэ, пытаясь разглядеть реакцию девушки. Но на её лице не дрогнул ни один мускул. Школьница не поддалась эмоциям, а лишь продолжала выискивать в мужских очах искренность.

— тогда почему .. ты ни разу не написал или позвонил?

— а ты? — перебивает школьницу, замечая её недовольство. Встретились два барана.

— не знаю.. не знаю, Руто!! — Чан выкрикивает неожиданно для себя, но быстро собирается с мыслями, — я просто чего-то ждала от тебя, понимаешь? но что именно это должно было быть я не знаю.. эти три года я прожила в разных состояниях: от радости до депрессии и в конце концов принятия. я смирилась с этим.

Харуто сильнее прижался к подоконнику, сдирая ногтями старый лак. Запах пронзил нос, а тот всё также прерывисто дышал краской. 

— в начале мне казалось это нереальным и чем-то мимолетным, — начинает рассказ японец, — и я думал, что Япония это ненадолго, когда родителям уже надоест мое присутствие и поведение - я вернусь, — кусал губы от нервов, из-за чего во рту появился неприятный привкус железа, — но потом всё стало меняться, и с этим всем Я. — громко выдохнул, словно на плечи упала целая двадцати килограммовая плита, прижимая его своим весом к земли.

— но ты даже не попытался противостоять этому, Руто.. — она подняла глаза на мужчину, и с сожалением улыбнулась, — как много в тебе изменилось?

— много Вонён.. много, — шепчет каждое слово, надеясь, что из-за расстояния девушке будет сложнее услышать его. Школьница кивает в знак согласился, или может в знак того, что она была права? Она чувствовала, что от старого, любящего горький шоколад, Харуто осталась лишь малость, лишь горечь.

Мужчина вновь опирается о старый подоконник и лишь кончиками пальцев чувствует что-то мягкое, шуршащие. Поворачивает голову в сторону звука и натыкается на милую тетрадь с котиками на обложке. Вот она, та тетрадь за которой пришла Вонён. То, что заставило их поговорить. То, что разрушило эту стену недоступности спустя три года. То, что..

— нашел, — подросток прибавляет в голос радости, дабы после этого разговора не выглядеть выжатым как лимон(хотя так оно и было), — твоя тетрадь, — поднимает её вверх, выдавливая улыбку.

Японец двигается в сторону школьницы, всё ещё стоящей возле первых парт. Подходит слишком близко, из-за чего Вонён отчетливо ощущает его горячие дыхание, обжигающие её кожу. Девушка не успевает понять, что происходит, как её уже обнимают крепкие мужские руки, сильно прижимая к груди. Разве у Харуто всегда так сильно билось сердце?

— как бы сильно я не изменился, но мои чувства к тебе всегда останутся прежними, Вонён, — шепчет на ухо, опьяняя сознание. Как же ей этого не хватало. Этих сильных рук, этого голоса, этих слов. Она было хотела уже обнять парня в ответ, но что-то внутри остановило её. Девушка мягко отстраняет японца от себя, замечая его непонимающий взгляд. В нос резко ударяет всё тот же запах фруктовых деревьев, которыми всегда пахла школьница. Он мягко отходит на шаг назад, прожигая девушку душераздирающим взглядом, из-за которого хотелось расплакаться и уйти.

Ватанабэ читает на её лице эмоции, которыми она так и говорила "не нужно". Протягивает тетрадь, не разрывая зрительного контакта и отдернувши руку, быстро скрывается по ту сторону двери. Вонён стоит одна, с тетрадью в руках и запутавшимися мыслями в голове. Что теперь будет?