Когда рядом с нами неожиданно возник Адриан, он положил руку на плечо друга и попытался забрать у него партнершу, то бишь меня, но у него ничего не вышло. Вместо того чтобы подчиниться правилам приличия, Лайонел предложил другу прогуляться до ближайшей выгребной ямы, а после отвел меня на балкон, где пряталась первая принцесса.

-Кэрри, можешь отвести Элисон в ее комнату, пожалуйста? – вежливо попросил он. –Боюсь, если она останется здесь, она натворит дел. Ты же не хочешь, чтобы у твоей гостьи были проблемы?

Кивнув, девушка перехватила меня под руку, и мы обе проследили за тем, как Лайонел скрылся за поворотом, чтобы уже через несколько секунд появиться рядом с Ушастой. Тогда никто из нас еще не знал, насколько ужасные лично для меня последствия повлечет за собой тот злосчастный бал.

Когда мы с Кэрри пытались незаметно покинуть торжество, на нас наткнулся кто-то из гостей, и через секунду я осознала, что перестала что-либо понимать. Я больше не различала слов, не знала, о чем перешептывались странно поглядывавшие на меня вампирши, не понимала, о чем мне говорила Кэрри.

Стараясь не подавать виду, я понадеялась на то, что моя кожа не приобрела мертвенно-бледный оттенок из-за нахлынувшего на меня страха, и постаралась как можно скорее скрыться. Как только я оказалась у выхода, меня перехватил Адриан и заставил посмотреть на него. Он что-то спросил, судя по его интонации, но я не поняла ни слова.

Подняв руку, судорожно попыталась нащупать на груди амулет, благодаря которому в мою голову будто был встроен автоматический переводчик, и не обнаружив его, запаниковала еще сильнее. Резко обернувшись, я начала искать глазами того, кто столь подло стащил мой амулет, но не могла найти, поскольку даже не помнила точно как этот некто выглядел. Тогда я невольно подумала о том, что я могла бы проверить абсолютно каждого вампира в этом зале.

-Элисон! – прошипел Адриан у самого моего уха. –Ты меня понимаешь?

В ужасе посмотрев на него, я нервно кивнула и снова отвернулась. В ту же секунду я хотела было рвануться в зал, чтобы воплотить свой план по обследованию каждого из присутствовавших, но сжавшая мое плечо рука Адриана помешала моим планам.

-Молчи, - шикнул он и силой вывел меня из зала. –Элисон, не издавай ни звука, поняла? – вслед за нами вышла Кэрри. –Ты потеряла артефакт, я уже понял. Не стоит напоминать народу лишний раз о том, что ты иномирянка. Поэтому сейчас твоим девизом должна стать фраза «молчание – золото». Поняла меня?

Кивнув, я почувствовала, как глаза наполнились слезами, и прикусив губу, я опустила голову и быстрым шагом направилась в свою комнату. Лайонел в тот день так и не пришел. И в следующий тоже.

И для меня выход за пределы комнаты отныне был под строжайшим запретом. Пусть ни для кого не было секретом то, что я пришла «из другого мира», все же меня принимали за свою благодаря маскирующему ауру артефакту, специальным нарядам, которые скрывали запах моей крови, и голубым глазам. Конечно, не мало важным было и то, что я знала местный язык. И в тот момент, когда я потеряла эту способность, Адриан решил, что я больше не имела права выходить в свет, чтобы не стать жертвой нелепой случайности или коварной ловушки. А потому целыми днями я сидела в своей комнате, коротая время книгами (точнее одной единственной книгой, которую мне перевела Кэрри) по истории и беседами с принцессой.

Я провела взаперти достаточно времени для того, чтобы обдумать некоторые вещи. Например, я довольно часто думала о бабушке, которая осталась в моем нормальном мире. «И если задуматься, я не иномирянка, поскольку мои корни были здесь. Но и за местную я бы не сошла, ведь сама я родилась не здесь». – так я рассуждала в один из одиноких вечеров. И все же было объяснение тому, что Лайонел, когда он был самим собой, не хотел, чтобы народ знал о том, кем я была на самом деле.

История с Великой Королевой, которая королевой вовсе и не была, превратилась в красивую легенду – сказку, и никто, в сущности, не верил, что все это было на самом деле. Даже эту легенду нагло переврали, передавая из поколения в поколение, то ли позабыв кто есть кто, то ли специально поменяв мою бабушку с дедушкой местами. Этого я не знала. Но, по словам Лайона, если народ узнал бы о том, что я ее внучка, была бы поставлена под сомнение сокральность королевской власти. А это могло повлечь за собой государственный переворот и гражданскую войну.

Поэтому о моих корнях всякий, кто был посвящен в эту тайну (а это довольно узкий круг) неизменно молчал. Я тоже не собиралась об этом говорить. Моментами, правда, это было не столько из солидарности к королевской лжи, сколько из-за потери мини-переводчика, встроенного в мою голову.

С каждым днем мне все меньше хотелось оставаться в этом ужасном мире, а злость и обида на Лайонела все больше росла. Не смотря на то, что он сделал из меня свою любовницу, он ни разу меня не навестил. Но и боли по ночам я больше не чувствовала, значит, и Ушастой рядом с ним не было. И это вводило меня в ступор. Почему Меллоу не хотел видеть меня, неужели из-за моих слов, сказанных на балу. Или дело было в надвигавшейся свадебной церемонии? Значит, мне не стоило его ждать до тех пор, пока не разъедутся гости? И что же будет, когда он заключит официальный брак с эльфийкой? Что будет с нашей связью, с нашими отношениями?

В какой-то момент я уже начала злиться на саму себя. Оглянувшись на последние несколько месяцев я осознала насколько я была жалкой и слабой. Разве прежняя я позволила бы так распоряжаться своей судьбой? Разве я смирилась бы с вынужденным заточением? Разве я терпела бы это так долго, не смея поднять головы и сказать слово против.

Было ли дело в том, что раньше мне было некого защищать? Или причина была в том, что я стала слабой? Стала менее решительной, несобранной, вялой и какой-то ленивой. На секунду мне даже показалось, что я утратила интерес к самой жизни, потому что просто не знала, чем себя здесь занять. Была бы я Эрикой, я бы бегала по городу и расспрашивала бы местных об их отношении к политике, об их сексуальных предпочтениях и гастрономических. Возможно, я бы взялась проводить исследование об употребляемости и популярности крови и кровезаменителях среди населения среднего класса. Но я не была Эрикой, и выход в город мне был строго запрещен.

Я потеряла себя. Стала не такой, какой была раньше. Этот мир изменил меня, подавил. Я испортилась.

К тому моменту, когда я окончательно вышла из себя, на дворе стояла глухая ночь. Твердо решив, что оставаться в своей комнате я больше не стану, я несколько раз обошла стены, постучала по ним, убедилась, что замок отказывался открывать мне проходы в Тайные коридоры, и решила идти через дверь. Накинув на себя темный плащ, я вышла из комнаты и тихо, стараясь даже не дышать, направилась в комнату Меллоу. И в тот момент мне уже было совершенно наплевать будет ли кто-то осуждать мою развязность, увидит ли кто-либо, как я захожу ночью в спальню мужчины. Все это было не важно, я даже не пойму, если кто-то прочитает мне лекцию о примерном поведении. И они меня не поймут. Никогда не поймут.

Что удивительно, до комнаты Лайонела я дошла без приключений. Осторожно постучавшись, я попыталась открыть дверь, но та была заперта. я Достав ключ, который он дал мне сразу после того, как мы оказались в это прогнившем насквозь мирке, я отварила дверь и осторожно вошла. В комнате оказалось очень темно – даже лунный свет не проникал сквозь задернутые шторы. И потому я, очень медленно, чтобы не споткнуться, подошла к столу, нащупала руками свечу и альтернативную версию спичек. После нескольких неудачных попыток зажечь свет, я все-таки преуспела и стол лорда, забросанный какими-то бумагами, осветился небольшим подрагивавшим от моего дыхания огоньком.

Присев, я от нечего делать посмотрела на разбросанные по столу документы и замерла, когда глаза выхватили несколько знакомых строчек:

«Лишь кровью окропив те земли, что преданы когда-то были,

Что были спасены, а потом погибли,

Смогли бы лунами пути сплетенные и золотом тела соединенные

От грязи и лжи, притворства и страха отмыться».

Строчки оказались до боли знакомыми, и я, завороженная странным пугающим предчувствием, начала рыться на столе Меллоу. Я не знала, что искала, не знала, зачем мне вообще лезть в то дело. Но я не могла остановиться. Я перебирала написанные им тексты, будто могла что-то в них понять, будто искала что-то конкретное. И я нашла.

Нашла несколько строчек, которые могла понять. Могла понять смысл слов, но не странных фраз.

«Лишь вызволив сей обреченный мир

Из проклятых оков злословья,

Освободят они давно забытый миф,

Лишившись сердцу милого покоя.

В какой-то миг забудутся те распри,

Что сердце юное сомненьями терзали,
И встанет выбор: зло или несчастье,

Смерть верная любви иль гибель ожиданья.

Лишь кровью окропив когда-то преданные земли,

Погибель коих наслана была во имя мести,

Смогут лунами пути сплетенные

И золотом умы объединенные

В том мире прогнившем остаться,

И с счастьем своим распрощаться».

______________________

Я очень плохая, непунктуальная, ленивая... Я знаю. Уже бесполезно говорить, что исправляюсь, ибо те, кто со мной уже давно, точно знают, что я немного привираю (сама себе вру, когда говорю, что смогу взять себя в руки)). 

Но все равно не бросайте помидорами, очень лень их потом отмывать 

Как вам стишок?) Я над ним очень долго сидела. Получилось не очень, но я, увы, не поэт 😅 Какие мысли по поводу смысла этого "пророчества версии 2.0"?