Линейка начнется в одиннадцать. Сейчас только девять, однако я уже здесь. Небо белое, как мороженое со вкусом ванили, изредка веет прохладный ветерок. Осень заявила о себе незамедлительно. Мальчики уже перетащили всю аппаратуру на крыльцо школы и теперь искали мел, чтобы на асфальте написать где какой класс будет стоять. Прибежала какая-то девушка, отдышалась, проверила микрофон стандартным: "Раз, раз, раз. Раз два три" - и кивнула головой. Включили минусовку. Девушка запела довольно пафосную песню про первое сентября, про то, что мы на парте понесемся к знаниям и нас ждут добрые уроки. Весь текст был фальшифкой, никто, даже исполнительница в это не верил. Школу всегда ненавидели все, нам прививают эту ненависть с первого класса. На школу мне плевать, но меня всегда раздражало такое количество людей вокруг.

Десять часов. Потихоньку начали приходить остальные выступающие. Мел нашли. Именно в этот момент выясняется, что: в микрофонах сели батарейки, а новых нет, не хватает еще десять шариков для украшения "сцены", заболел кто-то из выступающих, кончилась краска для принтера и негде распечатать грамоты. Облака медленно превращались в тучи. Меня попросили сбегать в "Весну" и купить там шарики и батарейки. Отказать было невозможно, и мне пришлось идти.

Полчаса. К школьному порогу приходят одиннадцатиклассники, чтобы успеть в последний раз обсудить друг с другом лето, начать обсуждение ЕГЭ, поговорить о том, как и кто изменился за лето, кто с кем встречается, и пойти, наконец, разбираться, как и с какой стороны они выводят первоклашек. Из своего подвала вылез старый трудовик со своим фотоаппаратом. Фотографировать старик умел и любил, а потому щелкнул на память меня, что не могло не возмутить. Но я промолчала, ведь знала, что эту фотографию вряд ли кто-то увидит.

Одноклассники нахлынули все разом, по крайней мере, так казалось. Поющая девушка из нашего класса вынырнула как из ниоткуда, наши новые одноклассники, те, что раньше учились в параллельном классе, пришли все вместе. Вскоре появилась и "элита". Они тоже держались кучкой, Ирида шла чуть позади Анны-Луизы. Ко мне радужная девочка не подошла, и даже не кивнула мне, мол: "Здравствуй, я не могу сейчас с тобой поговорить, но рада тебя видеть " - или что там должен говорить этот кивок головой. За всю линейку Ира даже не посмотрела на меня. Все вернулось на круги своя. Не было чая, не было теплого молчания, не было прогулки в последний день. Все это лишь иллюзия и обман. Это было своеобразное предательство с её стороны. После того, как героически отстояла весь праздник, я пулей помчалась домой. В уют. В спокойствие. В тишину. Вперед, туда, где течет река "Лета", в которой можно забыть про это лето. Не было его. Ничего не было. Это лишь глюк, сбой в центральной системе ржавого робота.