Я довольно быстро очнулась. Меня куда-то несли, сквозь вату я слышала знакомые голоса, но абсолютно ничего не видела...

- Аккуратно залезай! – командует Крис.

Тот, кто держит меня на руках, теснее прижимает к себе, и влезает на заднее сиденье машины.

- Я поеду с вами! – мой Бекхён. Чувствую, что он садится рядом.

- Мы тоже поедем! Сухо, перестань плакать! Итак фигово!

- Вы не влезете, - обрывает Крис. – Езжайте на автобусе!

- Да! Так и сделаем! Увидимся там! Ну, что ты, успокойся! Всё будет хорошо...

Завёлся мотор.

Я боялась открыть глаза. Боялась, что они поймут...

- Почему? Почему она не приходит в себя? – встревоженный голос Чонина, по-прежнему прижимающего меня к своей груди.

- Ты слышишь меня? – ласковая прохладная рука. – Ты очнулась, да?

Меня выдала скатившаяся слезинка.

- Как ты? 

- Она очнулась? – резко притормозил Крис.

- Бек... - вытянула руку вперёд.

И тишина.

- Я тут, - я почувствовала ладонью прохладную кожу. Он прислонился к моей руке лицом.

Легонько касаясь, провела рукой ниже и нащупала ткань футболки, потянула к себе.

- Бек... Всё... Звони моим родителям.

- Что? – он выдохнул.

- Что это значит? Что случилось?! – ещё больше заволновался Чонин.

- Срочно в больницу. Чего ты встал, Крис?! – закричал Бекхён, и я перестала его чувствовать.

- Посмотри на меня, - тихий просящий голос Чонина. – Почему ты не открываешь глаза? Что у тебя болит? Скажи, - шепчет мне куда-то в висок.

А я не могу сказать. Эти слова застряли в горле: «А я ослепла, Чонин. Ты всё ещё хочешь спросить меня, нравишься ли ты мне? Кто ещё хочет быть со мной?..» . И вот она – международная конференция и президентская стипендия...вот он – диплом об окончании универа...вот они – музыка и танцы...вот они – лица моих любимых...вот они – мечты о прекрасном будущем...Вот они – в темноте... Но я успела хоть чуть-чуть: успела поступить и вкусить студенческой жизни; я всё же танцевала снова, пусть и недолго, и я опять видела всё вокруг, пусть и всего два дня; и однажды три самых ярких парня в моей жизни спросили меня, кого из них я выбираю... Я многое успела... Мне будет, что вспомнить...

За это время Бек успел позвонить моему отцу. Видно, побоялся говорить такое маме. Он толком ничего не объяснил, сказал, что всё плохо, и мы едем в больницу. Родители смогут приехать только к утру.

- Не надо меня нести. Ноги-то работают, - говорю Чонину, и он осторожно ставит меня. Приобнимает сбоку. С другой стороны за руку держит Бек.

- Крис, открой двери. Аккуратно, вот так...

Я слышала, как Бек разговаривал с женщиной на регистрации. Чонин держал меня за руку, поглаживая большим пальцем. Это успокаивало.

- Пройдёмте в общую палату. Я уже вызвала дежурного врача, он сейчас подойдёт.

- Нам не подходит общая палата, - раздался голос Криса. – Можно вас на минутку? 

Затем мы куда-то шли, потом ехали на лифте. Эти трое молча сопровождали меня.

- Вот, проходите. Доктор сейчас будет, - хлопнула дверь.

- Садись вот сюда, - Чонин подвёл меня к кровати, - давай я... - и он отпустил мою руку.

- Стой! Где ты? – паника подступает. – Где?

- Здесь! – снова берёт за руку. – Я здесь. Просто хотел приподнять...

- Не отпускай...только не отпускай...

От чего-то казалось, что если я не буду чувствовать чьей-либо руки, то останусь одна в этом размытом мире.

- Не отпущу, не волнуйся, не отпущу...

- Я приподниму, - вызвался Крис.

- Бек, - позвала.

- Да? – прохладные пальцы коснулись второй руки.

- Расскажи им. Я не смогу.

- Хочешь?

- Да.

И он рассказал: немного о том, как я жила до катастрофы, затем про землетрясение и реабилитацию, и закончил сегодняшним днём.

Мне казалось, что Чонин плачет, прижав мою руку к своим губам. Просто пальцы мои стали мокрыми. Но теперь нельзя быть уверенной, быть может, мне всего лишь показалось...

- Я сейчас, - Крис вышел из палаты.

- Бек, мне придётся остаться здесь на ночь. Не мог бы ты...

- Я всё привезу. Сейчас придёт врач, а потом я съезжу.

- Итак, красавица, для начала надо снять линзы.

Чонин дотронулся моей же рукой до правого глаза, а затем опустил, показывая, что на уровне живота у меня стоит маленький обеденный больничный столик, и сюда можно будет положить линзу.

- А теперь посмотрим...

После проделанных махинаций врач подвёл итоги:

- Необходимо будет обследование, и желательно, срочная операция. Но более конкретно будем говорить после результатов завтрашних тестов. А пока – отдыхайте. Когда приедут ваши родители?

- Завтра утром, - ответил Бек.

- Хорошо. А сейчас советую хорошенько отдохнуть. Посторонних попрошу выйти.

- Тут нет посторонних, - раздался голос Криса.

- Ребята, езжайте домой, - прошу.

- Мы побудем с тобой, - раздался дрожащий голосок Сухо.

Они с Дио уже успели приехать.

- Не надо. Уже поздно.

- Мне надо съездить и привезти тебе кое-что, - Бек погладил меня по щеке. – Я скоро вернусь.

Киваю, по-прежнему не открывая глаз.

- Я отвезу тебя, так будет быстрее.

- Спасибо, Крис, - благодарю. – И за палату – спасибо.

- Если быстро поправишься – этим и отплатишь. А если думаешь отлежаться, то будешь должна мне до конца жизни, а уж я должникам не спускаю.

Я даже улыбнулась.

- Ребята, вас подбросить?

- Мы... - Сухо замялся.

- Завтра приедете, хорошо? А сейчас – марш домой! Что вам здесь делать? Я всё равно спать буду.

- Мы завтра приедем! С самого утра! – пообещал Дио и чмокнул меня в щёку.

- Обязательно приедем, - всхлипывая, клюнул меня и Сухо.

Пару секунд слышался топот, потом звук закрывающейся двери, и всё стихло.

- Не волнуйся, я остался с тобой, - Чонин легонько сжал мои пальцы.

- Спасибо... Побудь со мной, пока не вернётся Бек, пожалуйста...

- Даже когда он придёт, я не уйду.

- Поздно уже и...

- Хочешь, я расскажу тебе историю? – перебивает. - А могу и целую кучу историй!

- Давай. Посмотрим, какой из тебя рассказчик, - улыбаюсь.

- Давным-давно, когда мы с Крисом были маленькими и отлично ладили, нам захотелось груш из соседнего двора...

Он говорил, а я пыталась представить себе этих двух смышлёных и дерзких друзей. А ещё...ещё я пыталась представить его лицо, пока он всё это рассказывает. Наверное, он улыбается, вспоминая те беззаботные деньки.

- ...Но мы убежали! Вот такая... Почему ты плачешь?

Я шмыгнула носом.

- Потому что вы – два идиота, раз позволили развалиться такой дружбе.

- Так получилось...

- Исправь это. И у тебя будет друг.

- Боюсь, если у меня будешь ты, да ещё и друг, я просто умру от счастья.

- А при чём тут я? Разве ты не видишь, что я...

- Не вижу! – и я почувствовала сначала его дыхание на своих губах, а потом лёгкое прикосновение. – Несмотря ни на что, вот здесь, - он прижал мою руку к своей груди, - ничего не изменилось. Ты поняла, жвачка?

- Жвачка?!

- Поняла, спрашиваю?

- Поняла...