Дома Бек вёл себя тихо. Послушно дал уложить себя в зале на диване, молча отвернулся к стенке и засопел.

- Разговаривать с ним будешь завтра, - посоветовал папа, - сейчас всё равно бесполезно.

Кивнула и ушла в свою комнату. Заснула сразу же.

- А где Бек? – спросила, выйдя с утра на кухню.

- Он вызвался сходить за покупками и ушёл в магазин, - ответила мама.

- Бек – в магазин? За шмотками – это он с радостью, но за продуктами... Хм...

- Вот и так подумала, но раз ему так захотелось...

- Ясно.

- А у тебя какие планы на день?

- В общем, мама, тут такое дело... - и я рассказала ей про затею администрации.

- О! И что ты думаешь? – мама восторженно захлопала в ладоши. – Мне кажется, это замечательная возможность!

- Один мой знакомый тоже так сказал...

- У тебя хорошие знакомые!

- Это уж точно! – с сарказмом.

- Так что ты решила?

- Думаю, стоит попробовать. Хуже ведь не будет?

Если бы я только знала тогда...

- Конечно, нет! А с кем ты будет работать над проектом?

- С...с Чонином.

- Это ведь он как-то приходил к нам?

- Да.

- Такой красивый молодой человек, - мама заговорщицки мне улыбнулась.

- Нет, мама, нет!

- Ну, почему?

- Потому что! Так что перестань выдумывать себе всякую ерунду!

- Почему – ерунду? Мне кажется, вы бы отлично смотрелись вместе, - улыбается.

- Мама, сфокусируйся и посмотри внимательно на свою дочь, - встала напротив.

- А что не так?

- А всё! Разве не видно?

- Моя дочь – самая красивая!

- Это твоё субъективное материнское мнение, не имеющее ничего общего с реальностью.

- Я не понимаю, что это за комплексы?

- Комплексы? Нет, мама, это не комплексы! Это факты. Твоя дочь отнюдь не самая обаятельная и привлекательная, ни лицом, ни фигурой, ни умом, ни характером не славится.

- Как? А проект?

- То есть, ум всё-таки есть? Что ж, хоть что-то... - вздохнула. – Но кому в наше время нужен ум?

- Я с тобой в корне не согласна! Ты у меня симпатичная девушка!

- Конопатая очкарка с длиннющей тупой косой, - добавляю.

Но мама продолжает:

- Ты великолепно танцуешь!

- Танцевала, мама! Танцевала – в прошедшем времени.

- Почему, кстати, ты не танцуешь? Давай поищем студию!

- Мама, ты уверена, что мы сейчас говорим обо мне? Я же только что сказала: очкастая! Ты не слышала?

- Так линзы...

- Ты же знаешь, мама... Зачем тогда опять поднимаешь эту тему?

- Врач сказал, что зрение падает постепенно, и можно...

- Каждые полгода покупать новые линзы... Я помню. Отсюда, мама, вытекает ещё один мой существенный минус: кому в здравом уме нужна девушка, которая может ослепнуть в любой момент?

Мама сглотнула. Наверное, это прозвучало резко, знаю, она тоже переживает, просто... Наболело, что ли...

- Не говори так... - шепчет, обнимая. – Однажды появится твой человек и...

- Ты у меня такая фантазёрка, мама...

- Бекхён вернулся? – выхожу из комнаты к обеду.

- Приходил. Поставил пакеты и сказал, что у него дела, - папа пожал плечами и вернулся к просмотру телика.

Избегает он меня или как?

Набираю номер.

- Абонент временно...

Ясно. Отключил, зараза! 

- Алло. Это...это Чонин. Я звоню по поводу проекта. Подумал, может нам...ну...стоит обсудить там всё и...

- Давай встретимся в парке через час. Сможешь?

- Я и раньше смогу!

- А я – нет. Поэтому жди через час, - не скажу же, что ещё в ванне лежу.

- Окей. Жду.

Чонин крутился у входа в парк, шаркал ножкой и что-то рассматривал на земле.

- А вот и я.

- О! Пришла!

- Как мы и договаривались – минута в минуту.

- А я...я думал, не придёшь...

- Это общее дело, поэтому и пришла.

Он закивал.

- Но прежде, чем мы коснёмся проекта...

- Что ещё? – напряглась.

Чонин остановился и сглотнул.

- Прости меня за... - он кивнул на мою почти зажившую щеку. – Прости...

- Будем считать, что всё произошло случайно, и ты вовсе не хотел мне накостылять, - усмехнулась.

- Нет! Я, правда, не хотел!

- Да, ладно, успокойся. Простила, проехали.

Он выдохнул, словно не дышал, пока я не договорила.

- Как там Бекхён?

- Я его ещё не видела.

- За целый день?

- Думаю, он меня избегает. И правильно делает! 

- Ясно...

- Итак, что с проектом? Будем участвовать?

- Я узнал сумму президентской стипендии и гранта за участие в международной конференции.

- И что?

- Надо быть идиотом, чтобы отказаться.

- Значит, участвуем, - подвела итог.

- Давай попробуем?

- Давай.

- Слушай, - он остановился, и... тут случилось нечто! Он! Сам Ким Чонин! Назвал меня по имени!!! У меня аж сердце защемило и мурашки побежали по коже. Ох, и не нравится мне всё это...

- Ч...что ты сказал?

- Тебя ведь так зовут? Я не мог ошибиться!

- Т...так, но...

- Что – но?

- Не надо, не называй меня так.

- Почему?

Я опустила голову. Всё так запуталось, мысли и чувства – такая каша. Надо всё вернуть на место, как сказал Бекхён.

- Когда-то ты сказал, что для тебя я – всего лишь жвачка. И ничего, кроме общего дела между нами быть не может, а имя... Имя – это для близких, поэтому... Называй меня жвачкой, ясно? Как раньше.

- Жвачкой? – спросил тихо. – Может...

- Нет. Я согласна на эту кличку. Пусть будет жвачка.

Пусть это слово станет границей, и не даст мне забыть, что мы слишком разные.

- С тех пор, как я тебя так назвал... Просто много всего произошло и я... Я так больше не думаю и...

- Я думаю, стоит усовершенствовать тот проект, который мы делали! – перебила его. В голове – ни одной мысли, просто не хочу это слышать, просто не хочу ничего менять. Еле привыкла к тому, что жвачка, к тому, что я – пустое место, и не могу стать частью его жизни. Пусть всё так и останется. Это лучше, чем иллюзия чего-то другого. Я не такая фантазёрка, как моя мама. Все мои фантазии остались там, под руинами, под грудой плит и стекла. Впереди – только много работы, столько, сколько успею, пока не ослепну совсем. И я хочу оставить Чонина на том уровне, когда я просто любовалась им, сидящим за партой передо мной.