-1-

Тэхёну нравится новый дом. Он не вычурный и уютный, двухэтажный, а небольшой задний двор превращён предыдущими хозяевами в сад. Там только цветы и сакура, которая по весне наверняка устилает газон розовыми лепестками, но шатен всё равно пару минут сверлит деревья недовольным взглядом. Наверняка присматривать за этим «хозяйством» придётся ему. Зато радуют качели. Да, по-детски, но чувство невесомости и бьющего в лицо ветра непередаваемо. Если закрыть глаза, можно представить себя абсолютно свободным хотя бы на секунду, на мгновение.

- Тэхён? Не собираешься помочь мне распаковать вещи?

Голос негромкий, бархатный, приятно ласкает слух. Тэхён частенько пытался придумать материальные аналоги тому, что слышал или чувствовал. На что был бы похож голос Юнги? На шёпот кроны деревьев в парке? Или на лёгкий гул в ушах, когда с головой уходишь под воду? А, может быть, это касание шёлка по обнажённой коже в часы перед рассветом? Тэхён не знал, не мог сосредоточиться, когда слышал этот голос, но осознавал, что материальный аналог наверняка так же восхитителен.

- Уже иду, хён. Много работы предстоит по дому?

- Прилично. Но мы справимся, верно?

- Разумеется. Не в первый раз.

Внутри дом самый обычный, какой и должен быть у большой семьи, которая вскоре птицами разлетелась по всему миру, оставляя в гнезде лишь родителей. Множество фотографий и грамот в рамках на стенах, толстые альбомы, пылящиеся на полках, изящные статуэтки и магнитики на дверце холодильника, шепчущие о дальних странах. Всё вокруг буквально кричит об обитавшем здесь когда-то счастье, но теперь оно испарилось. Тэхён не знает, что за семья здесь жила, почему вещи оставлены после продажи дома. Всеми этими вопросами всегда занимался Юнги, а потому младший просто следовал его указаниям, которые чаще всего были одинаковы - собрать всё в коробки и выкинуть в мусорные контейнеры чуть дальше по улице.

- Тэхён, ты уже выбрал себе комнату?

Голос слышится откуда-то сверху, и Тэхён откладывает один из альбомов, направляясь к лестнице на второй этаж. Там небольшой коридор с настенными светильниками и несколько дверей, одна из них точно должна принадлежать ванной. Юнги находится в самой дальней комнате. Видимо, она принадлежала родителям семейства. Ничего не осталось, кроме большого шкафа из светлого дерева в самом углу и жутких обоев в розочку. Мин кривится, глядя на них. 

- Думаю, мне и уточнять не нужно по поводу ремонта, да? Всё здесь будет переделано? - интересуется шатен, проходясь по комнате и выглядывая в окно, выходящее на задний двор.

- Сменю обои, а в целом ничего больше меня не волнует. Мебель привезут через три дня, нужно успеть управиться, - отзывается Юнги. - Ты помнишь о том, что сам занимаешься своей комнатой?

- Разумеется.

Ремонт при переезде на новое место - привычное дело. Избавиться от старой мебели и барахла, от жутких салфеток и ковриков, от штор и, самое важное, тошнотворных обоев. Чёртовы завитки, розочки, мордочки и прочий бред вызывали головную боль. Пройдясь по дому, Тэхён выбрал комнату с окнами на передний дворик. Всю мебель отсюда уже вывезли, осталось только заняться обоями и люстрой, которая всё ещё болталась под потолком, вызывая кровь из глаз своим внешним видом. На самом деле Тэхён с радостью свалил бы ремонт на Юнги, но в прошлом жилище они постоянно цапались из-за того, что Мин со своей страстью к синему цвету и его оттенкам почти весь дом в эту гамму окрасил. Так что Тэхён поклялся не дать этой ситуации повториться, за что сейчас и придётся расплачиваться.

- Ну ничего, я ведь уже всё продумал, - приободряет себя Тэхён и выходит в коридор.

Дом ему нравится. И сам по себе, и район, в котором тот находится. Тихо, мирно, спокойно. Много зелени, дальше по дороге и вовсе огромный парк. До магазина, правда, на машине ездить придётся, но это не столь важно, ведь человеческая еда не так уж и важна организму. Спустившись в гостиную, Тэхён принялся вновь укладывать вещи по коробкам, размышляя о том, что будет дальше. Схема одна и та же обычно, но всё равно внутри всё крутит от какого-то странного волнения, как будто двенадцатое чувство сообщает о надвигающихся проблемах. Но что может пойти не так? Дом уже куплен, документы в институт приняты. Единственная проблема, оставшаяся неразрешённой - питание. Может быть, поэтому внутри и скулит маленькая клыкастая тварь? Боится загнуться от голода?

- Опять накручиваешь себя. Перестань.

Юнги как всегда появляется бесшумно, и Тэхён вскидывает на него взгляд, замирая. На мгновение ему кажется, что они вновь перенеслись в заснеженный лес, где вокруг ни души, и лишь Юнги в длинной белой сорочке собирает ладонями снег с ветвей деревьев, касаясь его раскрасневшимися губами. Тэхён помнит каждое мгновение того сказочного вечера. Интересно, в каком веке это было? Такие данные в мозгу не отпечатались, зато морозный румянец на бледных щеках Ким помнит прекрасно.

- Извини, ничего не могу с собой поделать. Сколько бы времени не прошло, не могу привыкнуть, что рано или поздно приходится начинать всё с начала.

Мин кивает понимающе, подходит ближе и заключает в объятия, упираясь лбом в крепкое плечо, скрытое мягкой тканью толстовки. Каким бы сильным он не пытался казаться, он тоже волнуется. Столько всего ещё нужно сделать, о многом позаботиться. Дом, учёба - это всё ерунда. Настоящая волокита начнётся, когда нужно будет разобраться с оплатой счетов вперёд на несколько месяцев, с переводом денег, с покупкой новой машины, потому что старая уже разваливается на части.

- Мы со всем справимся, Тэ, - негромко шепчет Юнги.

Он как будто уверяет самого себя, хотя и нет особой надобности. Может быть, всё дело в том, что и его предчувствие нашёптывает о том, что грядёт что-то нехорошее? Но что это может быть? Юнги не знает. Единственная его существенная забота - быть рядом с Тэхёном, оберегать его, защищать. Они всегда были рядом, и если Тэхён исчезнет, Мин просто с ума сойдёт. 

- Конечно, хён.

Тэхён кивает согласно, трётся щекой о чужой висок и прикрывает глаза. Разумеется, они справятся, иначе и быть не может. 

И ведь справились. Или хотя бы положили начало, когда в доме был наведён порядок. Теперь ничто не напоминало о прежних жильцах. И дело не только в том, что новые вещи сменили старые. Дело в атмосфере. Слишком тихо в стенах дома, слишком пусто в комнатах. Нет больше кучи излишнего хлама, лишь то, что необходимо для комфортной жизни, нет множества безделушек, наполняющих дом воспоминаниями. Пустынно и одиноко, немного мрачно.

Идеально.

Юнги любит, когда много свободного места. Тэхён любит отсутствие ярких цветов. Им бы подошёл заброшенный готический замок или что-то вроде того, но в нынешнем веке почти все замки являются тщательно охраняемыми музеями, так что пожить в них точно не получится, что на самом деле очень расстраивало сумасбродного Тэхёна. Зато его радовало отношение соседей. Негативное, к слову, и не то чтобы это не было виной шатена. Просто он терпеть не мог любопытных людей, а ещё ненавидел с этими незнакомыми людьми быть вежливым, хотя вопрос о том, заслуживают ли эти посторонние хоть какого-то уважения в принципе, весьма спорный.

- Вы - наш новый сосед? А откуда вы приехали? Вы один? Где ваши родители? - тарахтит престарелая аджума, налегая всем телом на калитку, ведущую в чужой двор.

- Не ваше дело, - холодно припечатывает Тэхён, окидывая её холодным взглядом.

- Что здесь происходит? - интересуется Юнги, выходя из дома и закрывая дверь на ключ.

- Такой невоспитанный мальчишка! А я всего лишь поинтересовалась, что вы за люди, - возмущённо ответила аджума.

- Не ваше дело. А теперь, пожалуйста, слезьте с нашей калитки, она не титановая, - ответил старший.

После этого разговора Юнги просто отпихнул застывшую тучную женщину в сторону, чтобы не мешала выйти на тротуар. Следом за хёном вышел и Тэхён, не удостаивая соседку даже взглядом. Он знал, что не должен был отвечать столь резко, но ничего не мог с собой поделать. Впрочем, Юнги, видимо, на его стороне. Да и не было у них времени на чинные разговоры, ведь Мин договорился с каким-то автомобильным салоном о просмотре нескольких машин, нужно было поспешить. А на обратном пути парни планировали заехать в торговый центр за новой одеждой. Да и просто удовлетворять чьё-то любопытство Тэхён не собирался. Юнги, разумеется, тоже.

А вечером вновь навалилась апатия. Забредя в комнату Юнги, Тэхён нашёл того лежащим на кровати с ноутбуком на коленях. При виде младшего Мин тут же убрал технику, маня к себе. Через секунду Тэхён уже лежал у него под боком, положив голову на грудь и обнимая крепко.

- Хён, а ты ведь не любишь людей. Кривишься каждый раз, когда в толпе оказываешься, так почему...

- Почему снова пойду с тобой в институт? Это какое-никакое занятие, а ещё я смогу за тобой присматривать. Помимо этого будет неплохо узнать о том, что в мире делается, какие сейчас нравы, желания и стремления. Мы с тобой достаточно отсиживались, чтобы я потерял связующую нас с обществом нить.

- А я не хочу. Не хочу снова общаться с этими людишками, не хочу снова выполнять миллионы заданий и проектов, не хочу пресмыкаться и постоянно играть. Я хочу на свободу.

- Ты знаешь, что это невозможно. Мы не должны ничем отличаться, слышишь? Мы должны быть, как все.

Юнги говорит как никогда серьёзно, а Тэхёну хочется схватить хёна в охапку и сбежать туда, где этих чёртовых «всех» не будет. Только он и его любимый хён, вечность на двоих.

- Слышу...

-2-

Разумеется, их появление вызвало ажиотаж. Не сильный, в начале учебного года прибыло много новых учеников, но не каждый из них приехал на новеньком не самом дешёвом джипе. На самом деле Тэхён в машинах мало что понимал, но о стоимости гадать не приходилось, в современном мире дорогое всё, даже коробок спичек. Впрочем, их ещё отыскать нужно, ведь на смену давно пришли зажигалки. И да, на них пялились. Зная о причине такого внимания, Тэхён не прятал взгляд, шёл с высоко поднятой головой и холодно смотрел на каждого, кто осмеливался заглянуть ему в глаза.

- Не выделывайся, - негромко приказывает Юнги, идущий рядом.

Тэхён на это лишь фыркает. Он и не выделывается. Просто бесят все эти людишки вокруг, бесят шепотки и переглядывания. Такое ощущение, словно он и Юнги - диковинные звери или причудливые уродцы из цирка. И почему? Из-за необычного цвета глаз? Ооо, эти людишки просто не видели, что ещё оба парня могут. На губах расползается усмешка, а тычок локтём под рёбра от Юнги игнорируется. Тэхён просто мечтает о том, чтобы кто-нибудь нарвался. А это непременно случится, потому что пусть они и новенькие, но начинают не с первого курса, разумеется. Тэхён идёт сразу на второй по «переводу», Юнги - на третий. По документам у них разница в один год, так что волей-неволей, а учиться придётся на разных курсах. А новеньких обычно всегда недолюбливают. 

- Думаешь, нам нужно зайти к директору? Или сразу пойдём на пары? - интересуется Тэхён.

Юнги останавливается перед картой с корпусами института и задумчиво пожёвывает губу. На самом деле он понятия не имеет, стоит ли. С директором все вопросы решены, да и не школа это, чтобы идти отчитываться и получать форму. Скорее всего, кураторы групп толкнут речь, и всё будет в шляпе. Об этом парень и сообщает, фотографируя на телефон расписание своей группы. Часы, висящие в холле, сообщают о том, что пара начнётся через несколько минут, и парни направляются к лестнице. Первое занятие у них в одном корпусе, а дальше придётся разойтись.

- И запомни. Не выделываться, Тэхён, - смотрит серьёзно Юнги в чужие глаза.

- Хорошо, хён, - послушно отвечает Тэхён и заходит в кабинет, где у него первая пара.

В целом день проходит скучно. Однокурсники косятся и шепчутся, девушки осматривают с ног до головы и глупо хихикают, разбившиеся на компании парни не обращают внимания. Куратор группы, чья пара была у них первой, даже не уделила должного времени новому ученику. Просто по списку журнала назвала его имя и фамилию, представила всем как нового ученика, пожелала успехов и продолжила проверять явку. Нескольких человек не было, опаздывали к началу учебного года, задержавшись у родителей, а остальным пожилая женщина посоветовала не расслабляться и сразу браться за ум, чтобы не было проблем с сессией. Разумеется, все покивали согласно, игнорируя её слова, и принялись дальше заниматься своими делами. Со своего места на самом дальнем ряду Тэхён видел, как многие сидели в мобильниках или просто рисовали в тетрадях. В первый учебный день никто ничего не хочет делать, это норма.

На обед Тэхён не пошёл, потому что не хотел есть, да и вряд ли в этом заведении есть хоть что-то вкусное. Радуясь тому, что аудитория опустела на целых сорок минут, парень раскрыл окно нараспашку, впуская тёплый ветер, и распластался по парте, прикрывая глаза. Наверное, он задремал на какое-то время, потому что когда открыл глаза, то был уже не один. Юнги сидел рядом, поглаживая по волосам. Старший немигающим взором смотрел в окно, за которым виднелся стадион. Там была куча народа. Кто-то валялся на траве, наслаждаясь солнцем, кто-то был уже переодет в форму, видимо, пара как раз на этом стадионе и должна была проходить, а кто-то сидел в кругу друзей, опустошая контейнеры с едой. 

- Как всё прошло, хён? - негромко спрашивает Тэхён и приоткрывает один глаз, осматривая старшего.

- Как обычно. Тихо, нудно, скучно, - пожав плечами, Юнги улыбнулся и взглянул на чужое лицо.

Безмятежное выражение вмиг сменилось настороженным. Обхватив лицо шатена ладонями, Юнги дёрнул его на себя, заглядывая в распахнутые глаза. Если Ким и хотел возмутиться, то промолчал, видя нахмуренные брови старшего.

- Сколько уже прошло, Тэ? Больше недели? - взволнованно спрашивает Юнги и придвигается ближе, заглядывая вновь в чужие глаза.

Тэхён понимает, о чём речь, но не может ответить, потому что и сам не помнит. Пожёвывая нижнюю губу, шатен чуть склонил голову на бок, моргая часто-часто от волнения.

- Очень заметно?

- Пока что нет.

Тэхён знает, что старший видит в его глазах. Наверняка тёмно-каряя радужка пронизана льдисто-голубыми жилками, свидетельствующими о голоде. Сам парень его не чувствует, но это только пока. Если радужка начала менять цвет, значит недолго осталось. А вот радужка Юнги совсем тёмная, темнее только кайма. А ведь сколько сам Юнги не ел? Две недели, три?

- Всегда поражался твоей выдержке, - улыбается слабо Тэхён, и Юнги усмехается.

- Я всё же старше. 

- Что будем делать?

- Не волнуйся. Я решу этот вопрос в кратчайшие сроки. Сможешь потерпеть ещё несколько дней?

- Вполне. Я ничего не чувствую.

- Это ненадолго. 

Тэхён знает. Это уже случалось с ним. Действительно, вначале ничего необычного, только внешние изменения, а потом... Всё происходит так резко, что уследить не получается. В один момент ты сидишь и спокойно смотришь телевизор, а в другой - подрываешься с места и начинаешь метаться по комнате, потому что изнутри душит жар, от которого избавиться можно лишь одним способом, и речь не о холодном лимонаде.

- Тогда поторопись, хён.

***

Время бежит быстро, незаметно. Одни и те же лица, помещения, пары, задания. Шум и гам, смех и сотни запахов, мешающихся меж собой во что-то невыносимо отвратительное. Особенно Тэхёна бесят девушки, поливающиеся духами в таком объёме, словно те - родниковая вода. И всегда что-то сладкое, с примесью цветов, ванилина, шоколада, клубники или дыни. Преподаватель, как назло, не разрешает во время занятий открывать окна, чтобы никого не продуло. Тэхёна не продует, Тэхён умрёт от недостатка свежего воздуха. И пусть обоняние у него не как у собаки, но это не значит, что в этой «газовой» камере можно нормально дышать.

- Ким Тэхён, сделайте лицо попроще, это всего лишь одна из вводных лекций, - требует преподаватель и смотрит тяжело.

Наверное, он принимает это на свой счёт, но Тэхёну плевать. От сидящей перед ним Соён, одной из размалёванных красавиц группы, несёт чем-то, напоминающим засахаренный лимон, смешанный с отдушкой дешёвого малинового ароматизатора. От этого запаха ломит виски, а внутри вскипает раздражение. Внимание рассеивается, не уловить смысла и единого слова, все чувства сконцентрированы лишь на этом тошнотворном запахе и желании высказать девчонке кучу мерзостей по поводу её умения выбирать духи. Карандаш в руках хрустит от сильного сжатия пальцами, а после девушка оборачивается и, как все, принимается пялиться, только ещё и кокетливой улыбкой одаривает. Это становится краем.

- Чего лыбишься, как умственно отсталая? - зыркает на неё раздражённый всеобщим вниманием Тэхён.

Улыбка с лица девушки тут же пропадает, а сама она отворачивается. Рядом сидящие подружки охают и ахают, парни смотрят с усмешками, ожидая продолжения шоу, а преподаватель громко хлопает журналом по столу.

- Ким Тэхён, если вам здесь так скучно находиться, можете покинуть помещение.

Наверное, он не ожидал, что через секунду за Тэхёном захлопнется дверь. Не ожидал этого и сам Тэхён, не желавший наживать себе проблемы, но поздно. Внутри всё кипит и на самом деле хочется врезать кому-нибудь по роже. Тэхён не сразу, но понимает, что что-то не так. Срываясь с места, он несётся в сторону мужского туалета, где откидывает сумку на подоконник и подлетает к зеркалу. Так и есть. Радужка почти полностью стала голубой, время истекает по секундам, а Юнги всё ещё не вернулся домой.

«Хён, началось. Пожалуйста, возвращайся, ты нужен мне».

Сообщение уходит на чужой номер, телефон отправляется в карман джинс, а Тэхён - на улицу. Свежий воздух немного проясняет сознание, но ненадолго. Гул машин, лай собак, смех и гомон людей на улице, толкающаяся толпа. Разумеется, Юнги уехал на машине, и Тэхёну приходится добираться до дома на автобусе. Вот только сейчас парень совершенно точно не собирается толкаться в душной жестянке на колёсах. Поэтому он просто добирается до парка и падает на первую же свободную скамейку, закрывая глаза и стараясь абстрагироваться. Хмурые тучи не пропускают лучи солнца, ветер становится всё порывистее, холоднее, и парень чувствует, что скоро начнётся дождь. 

И дождь начинается. Даже не дождь, настоящий ливень. Слышатся вопли разбегающихся людей, ещё более противные вопли детей, которым во что-то там не дали доиграть. А через несколько минут пространство вокруг заполняется шелестом крон деревьев и стуком дождевых капель по асфальту. Наверное, если бы Тэхён был котом или собакой, то его уши сейчас дёргались бы во все стороны, улавливая звуки вокруг.

- Эй, с вами всё в порядке? - слышится обеспокоенный голос, на плечо ложится горячая ладонь.

«Тэхён, где ты? Ответь сейчас же, я заберу тебя».

Сообщение от Юнги приходит как раз в тот момент, когда Тэхён распахивает льдисто-голубые глаза и резко подаётся вперёд, цепляясь за чужую руку. Единственное, что он успел увидеть, это огромные испуганные глаза. А после всё вокруг просто перестало существовать.

***

Из-за пелены дождя за окном в доме стало ещё темнее, чем обычно, но Юнги не решается включать свет. Сидя на краю постели, он пристально наблюдает за Тэхёном, не зная, чего ожидать, что делать, как поступить. У Кима подбородок и губы в чужой крови, одежда, как и волосы, полностью мокрая, но Юнги не может себя заставить раздеть парня и укрыть тёплым одеялом, потому что... Ступор. Оцепенение. Гложущая вина. Чёрт возьми, Юнги ведь знал, что нельзя младшего оставлять надолго одного, особенно в таком состоянии, но оставил. Казалось, самая главная их проблема была решена, как в центре по сбору крови возникли непредвиденные трудности, пришлось улаживать. 

- Нужно было запереть тебя дома, - негромко замечает Юнги и наконец-то поднимается со своего места.

Раздев младшего, Юнги подхватывает его на руки и несёт в ванную комнату. Усадив парня на дно ванны, Юнги настраивает тёплую воду и берётся за губку. Кажется, в последний раз он ухаживал за бессознательным телом Тэхёна так давно, но руки словно живут своей жизнью, обладают собственной памятью. Вскоре тело младшего согрето водой и вымыто начисто. На лице больше нет отвратительной багряной корки, и Юнги кутает Кима в полотенце, вновь беря на руки и неся уже в свою комнату. Вытереть и одеть безвольное тело - задача непростая, но Мин справляется и накрывает младшего одеялом.

Удостоверившись, что всё в порядке, Юнги направляется в чужую комнату и сгребает мокрые вещи, унося в ванную, где запихивает их в стиральную машину. Следом отправляется и собственная одежда. Мельком взглянув на своё отражение, Мин забирается в душевую кабину и включает горячую воду, разбавляя её холодной лишь тогда, когда из-за пара дышать становится сложно. Секунда, две, пять и кулак с силой врезается в плитку. Нервные окончания прожигает болью, а из груди рвётся стон отчаяния.

«Не доглядел», - пульсирует в голове одна единственная мысль.

Да, не доглядел. И чёрт знает, чем всё это кончится. Юнги давно позабыл, что такое голод. Он питается по строгому графику и вполне способен контролировать себя, держать в узде даже тогда, когда «пища» не поступает в организм вовремя. Тэхён не такой. Тэхён никогда не соблюдал рацион, питаясь от балды, когда вспомнит случайно или когда начнёт припекать. Были срывы, Юнги с точностью помнит последние два, но они были так давно. И, казалось бы, всё взято под контроль, но нет.

Нет.

Получив сообщение, Юнги тут же сорвался в институт, но Тэхёна там уже не было. Никто из одногруппников не знал, куда тот ушёл, лишь одна из девчонок сообщила о том, что произошло на паре. Зная о том, что в подобном состоянии Тэхён далеко не уйдёт, Мин метался по территории всего института, пытаясь разыскать младшего, а после решил проверить находящийся рядом парк. Отправленное сообщение дошло до адресата, но прочитано не было, это заставляло нестись со всех ног в сторону зелёного уголка, лелея надежду найти Тэхёна там. Но чего Юнги не ожидал увидеть, так это два бессознательных тела, валяющихся на асфальте. Запах крови так резко ударил в нос, что Мин пошатнулся, застывая на мгновение.

«Что же ты наделал?», - в панике думал он тогда, подхватывая Тэхёна на руки и возвращаясь к машине.

Проверять состояние парня, лежащего с окровавленной шеей рядом с Тэхёном, Юнги не собирался. Вряд ли тот выжил. А если и выжил, то ему недолго осталось, полежит ещё немного, и всё закончится. 

- Не нужно было оставлять тебя одного, - шепчет негромко Юнги и выключает воду.

Кутаясь в халат, парень выходит из ванной и останавливается, глядя на прикрытую дверь, ведущую в свою комнату. Хочется вновь оказаться рядом с Тэхёном, но слишком много всего произошло, нужно разложить мысли по полочкам. Поэтому Мин спускается на первый этаж и бредёт на кухню. Подойдя к столу, парень пододвигает к себе небольшую сумку-холодильник и открывает её. Пакеты, наполненные густой багряной жидкостью, не вызывают никаких эмоций, лишь усталость наваливается сильнее на плечи. Разорвав уголок одной из упаковок, Юнги выпивает всё до последней капли и кривится. Отвратительно. Остальные пакеты отправляются на верхние полки холодильника, оттесняя баночки с любимым клубничным творожком Тэхёна. Смотрится дико на самом деле.

-3-

Чонгук ненавидит свою жизнь, но вряд ли внятно сможет объяснить, почему. Наверное, дело в том, что его выпнули из родного гнезда, отправляя учиться в Сеул, не интересуясь его мнением. Меньше всего Чонгук хотел провести «лучшие годы» в чужом городе в попытках не вылететь с учёбы и хоть как-то прижиться. Разумеется, родители его не бросили, присылали денег, но что толку от этого? Чужой город, чужие люди, отсутствие друзей или хотя бы одного близкого человека, способного поддержать и помочь. Чонгук хотел учиться в Пусане вместе с друзьями, встречаясь с ними на выходных, ходя в кафе и кино, гуляя по городу. А что в итоге? Учёба, отнимающая всё время, потому что иначе вылетишь, подработка, за которую копейки платят, но без неё совсем туго будет, ведь присылаемые родителями деньги Чонгук не тратит, а откладывает. Повезло только в одном - сосед по комнате в общаге тихий и спокойный парень, часто где-то пропадающий и не мешающий своим присутствием. 

«Чонгукки, хён скоро возвращается, затаривайся вкусняшками».

Куча бесполезных смайликов вызывает желание закатить глаза, что Чонгук и делает. Он на самом деле всё ещё не верит, что смог завести хотя бы одного друга. Впрочем, они учатся на разных курсах, а свела их случайность. Тогда Чонгук ходил на подготовительные курсы для поступления, а Намджун пришёл по каким-то своим делам. Пересеклись в столовой, разговорились, и как-то так сложилось, что сошлись характерами.

«Именно. Хён возвращается, значит хён и должен привезти гостинцев».

«Не вредничай, мелкий. Завтра буду, вали в магаз и не забудь про маршмеллоу».

Чонгук бы с радостью ещё «повредничал», если бы не сладкое предвкушение. Завтра приедет Намджун, впереди два выходных. Можно будет завалиться к хёну домой с ночёвкой и провести время совершенно бессмысленно, смотря фильмы и поедая всякую дрянь. Мечта, а не выходные. Именно поэтому Чонгук подрывается с постели и принимается одеваться. Захватив ключи, кошелёк и мобильный, парень покидает общежитие и направляется в магазин. Можно было бы и завтра по пути в магазин заскочить, но зачем тратить бесценные минуты свободы, когда Чонгуку сейчас заняться нечем? Именно, незачем.

Вот только Чонгук не ожидал, что на обратном пути попадёт под дождь. Да, было пасмурно, но солнце проглядывало, ничто не предвещало беды. Зонтика, разумеется, под рукой не было, как и капюшона. Бежать было бессмысленно, как и пережидать где-то. Чёрные тучи тонко намекали на ливень до утра, а сплошная стена дождя редеть не собиралась. Поэтому парень и шагнул под дождь, тут же промокая до нитки и начиная замерзать под порывами ветра.

«Я точно тебе это припомню, хён», - про себя ругается Чонгук и сворачивает в сторону парка, желая сократить дорогу.

Там пусто совершенно, только на одной из скамеек развалился одинокий парень. Чонгук мимо проходит, желая быстрее в общежитие вернуться, но слышит сдавленный стон и останавливается, разворачиваясь. У незнакомца лицо пылает, на щеках болезненный румянец, а одежда полностью промокла. Мысль о том, что парню может быть плохо, заставляет вернуться обратно. Подойдя ближе, Чонгук улавливает в чужом лице что-то знакомое, будто виделись уже где-то, и тянется нерешительно вперёд.

- Эй, с вами всё в порядке?

Когда незнакомец распахивает глаза, Чонгук отшатывается непроизвольно. И дело не в том, что глаза того напоминают два куска льда, а в том, что они как будто пустые, мёртвые. Но это только на мгновение, а после лицо незнакомца преображается, в нём проступает что-то жуткое, пугающее, и Чонгук хочет сбежать, но его резко хватают за руку и тянут на себя. Пакет падает в лужу возле скамьи, сам Чонгук под громкое и напуганное «отпусти» пытается вырваться из захвата, но не получается.

А после происходит что-то совершенно невразумительное, потому что незнакомец рычит и подаётся вперёд, вгрызаясь в его шею. Жгучая боль пробивает с головы до кончиков пальцев, и Чонгук кричит, дёргается, но от этого чужие зубы лишь сильнее впиваются в податливую плоть. По коже бежит что-то горячее, и с подступающей к горлу тошнотой Чонгук понимает, что это, скорее всего, его кровь. А после новая вспышка боли, и в голове ни одной мысли.

Зато появляются картинки.

Старая кинолента с поблёкшими кадрами, от каждого из которых веет холодом, отчаянием, страхом и паникой, мелькает перед глазами, заставляя вспоминать. Слушая чавкающие звуки рядом с ухом, чувствуя, как подкашиваются колени, Чонгук падает на асфальт и дёргается конвульсивно, когда сверху наваливается чужое тело. Изнутри заполняет холодящий ужас, а в голове эхом мамин голос, которая кричит громко, а после отвешивает пощёчину в воспоминаниях. Кажется, Чонгуку тогда было пять? Мир постепенно начинает угасать, глаза закрываются, и последнее, что Чонгук видит, это торчащий из валяющегося рядом пакета яркий уголок упаковки с чипсами. Кажется, завтра с хёном он не увидится.

***

Когда Юнги просыпается, часы показывают начало десятого. Гаснет дисплей на телефоне, поставленном на беззвучный режим. Наверное, староста звонила поинтересоваться, где Юнги пропадает. Он отпросился у куратора по «семейным обстоятельствам» на несколько дней, чтобы решить проблему с питанием, а сегодня должен был появиться на парах. Кто же знал, что всё так сложится. Дождь всё ещё идёт, мерный стук капель по подоконнику успокаивает, навевает дрёму, но Юнги знает, что больше не уснёт. Слушая мерное дыхание, доносящееся со стороны соседней подушки, парень радуется тому, что Тэхён ещё дышит, но проблема остаётся.

- Я убил его?

Голос тихий, но звучит чётко, ясно. Кажется, Тэхён проснулся давно, просто не желал подниматься с постели. Перевернувшись на бок, Юнги подсовывает одну ладонь под подушку, чтобы было удобнее наблюдать за младшим. Тот не открывает глаз, но нахмуренные брови и опущенные уголки губ говорят сами за себя. А после, когда Юнги не отвечает, Тэхён всё же медленно открывает глаза, перехватывая чужой взгляд. Теперь пришла очередь Юнги хмуриться. Чужая радужка окрасилась тёмно-красным, почти багрово-коричневым. 

- Хён?

- Не знаю. Скорее всего, да. Ты ведь разодрал ему горло, помнишь? 

Юнги не видит смысла врать. Вряд ли у того паренька был хоть шанс. И даже если Тэхёна терзает совесть, Мин не будет давать ложных надежд.

- Не помню, - слабо качает головой Тэхён и переводит взгляд на окно. - Ничего не помню, кроме его напуганного взгляда. 

Юнги, видя разбитое состояние младшего, придвигается ближе и обнимает тут же прильнувшее к нему в поисках тепла тело. Тэхён жмётся котёнком и утыкается носом в шею, затихая, и Юнги закрывает глаза, расслабляясь. Для него главное, что Тэхён пришёл в сознание и чувствует себя хорошо, а тот мальчишка... Жаль, конечно, но чужая смерть приносит лишь облегчение. Не хватало ещё, чтобы между Тэхёном и случайной жертвой возникла связь.

- Я сделаю кофе, а ещё у нас пончики есть. Будешь?

Тэхён кивает согласно и отстраняется, переворачиваясь на спину. На его лице больше нет никаких эмоций, и Юнги не знает, хорошо это или плохо. Зато теперь парень понимает, почему предчувствие вопило об опасности. Получите, распишитесь.

***

В квартире у Намджуна всегда было тепло и уютно, но сейчас Чонгук чувствует себя так, словно заново родился. И даже валяющийся по углам хлам и груды раскиданной одежды не вызывают в душе никакого негативного отклика. Раньше парень непременно прошёлся бы по неумению старшего содержать собственное жилище в чистоте, но не в этот раз. Не сейчас, когда Намджун сидит напротив и пилит тяжёлым взглядом.

- Ты можешь сколько угодно заливать мне, что тебя так потрепала собака, но врач, который тебя промывал, зашивал и обкалывал лекарствами, заявил, что это совершенно точно не укус собаки. Во что ты вляпался, пока меня не было, мелкий?

Намджун смешной, когда хмурит брови, и Чонгук улыбается слабо и отводит взгляд. Делает глоток кофе и тянется к желейной конфете, за что получает по пальцам. Ким ждёт ответ, сверлит пристальным взглядом, но что Чонгук может сказать, кроме того, о чём уже рассказал? Да, он соврал, когда наплёл, что на него со спины набросилась большая собака, которая укусила его за шею, раздирая там всё к чертям, но не мог же он сказать правду? Да он сам всё ещё не верит в произошедшее.

- Лучше скажи, хён, как ты там оказался? Я думал, ты сегодня к вечеру только приедешь.

- Сюрприз сделать хотел. Знал же, что в магазин потащишься, а потом дождь ливанул. Я и решил тебя с зонтом встретить. Чёрт, мелкий, ты хоть понимаешь, что не будь меня в городе, ты бы там и загнулся? Глупый ребёнок!

Возмущения по поводу «я уже взрослый» застревают в горле, когда Намджун обнимает порывисто и треплет по волосам. Чонгук просто не может съязвить сейчас, когда друг так волнуется о нём, а потому обнимает в ответ, упираясь лбом в широкое плечо. Но всё равно не говорит правды, потому что даже в голове она звучит бредово. Как это вообще будет?

«Человеку было плохо, я его хотел растрясти, помочь, а он вдруг укусил меня за шею, начиная хлестать мою кровь, как газировку. Забавно, правда?», - прокрутив один из вариантов ответа в голове, Чонгук скривился и отстранился от друга.

- Хён, я серьёзно. Не знаю, какие там могут быть зубы у собак, но я уж точно в состоянии понять, что четвероногое рычащее существо, воняющее мокрой псиной, ею и является. Если только у нас в городском парке вдруг не появился голодный волк, но в таком случае он бы шеей не ограничился.

Намджун хочет возразить, это видно по его лицу, но парень так ничего и не говорит, потому что нечего сказать. Доводов не осталось, Чонгук не признаётся, да и мысли о том, что это какая-то шпана решила мелкого за что-то проучить, отваливаются, как несостоятельные. Если бы прицепились какие-нибудь придурки, то избили бы просто. Если совсем больные на голову, то отделали бы кастетами, может и ножевое могло бы быть, но уж точно не покусанная шея. Но всё равно в этой истории Намджуну что-то не нравится, о чём он и причитает целых двадцать минут, пока на ноутбуке грузится фильм, а где-то по улицам города к ним несётся курьер с пиццей.

- Кстати, староста тебе звонила, пока ты в отрубе валялся. Напиши, что на больничном сидишь и в общаге не появишься до среды.

- Почему до среды? - уточняет Чонгук, отыскивая взглядом свой мобильник.

- Потому что больничный у тебя до среды, поживёшь у меня пока, а то снова найдёшь приключения на задницу, - отрезает Намджун и удаляется на кухню.