Мэрит была бомбой с часовым механизмом и Маркос отчетливо слышал, как счетчик отсчитывал последние секунды до массивного взрыва. Громко хлопнув дверью, девушка закрылась в своей спальне, оставляя Маркоса наедине с Линнеей.

— Прости за ее поведение, ты явно еще не привык к такому, — сказала девушка, уже тоже собираясь поскорее уйти в свою комнату, чтобы наконец переодеться и принять душ.

— Я могу остаться у вас на время? Я беспокоюсь за Мэрит.

— Оставайся сколько угодно. Только не шуми сильно.

Линнея ушла, а Маркос, сбросив рюкзак на диван, ушел на кухню за водой. Он увидел бардак на столе в зале — пустые бутылки, упаковки из-под чипсов, свечи. Самая обычная картина у отдыхающих туристов.

Набрав два полных стакана воды, парень пошел к спальне Мэрит. Он замер напротив двери, не решаясь постучаться. Ему стоило просто убежать домой и спрятаться от проблем, но он не был таким человеком, кто так легко спрячет голову в песке. Иначе бы он не общался с Антонией.

Маркос, набрав полную грудь воздуха, постучал по двери.

— Линнея, отвали, я не в настроении общаться! — сказала грубо Мэрит.

— Это не Линнея. Я принес воду, открой мне, пожалуйста.

Наступила минутная тишина, во время которой у Маркоса уже успела начаться паника.

— Ну и нахрена ты пришел? — закричала резко Мэрит, из-за чего парень дернулся и немного пролил воду. — Иди к себе, отдохни. Я не хочу никого видеть! Разве это было непонятно на яхте?

— Я не могу оставить тебя одну.

— Не может он... я не одна, у меня есть Линнея, Паола и чертов Арне. Тебе здесь не место!

— Но мне правда страшно. Что я сделал не так? — не унимался Маркос.

Он услышал, как Мэрит подошла к двери и явно села на пол, опираясь на нее спиной. Стукнулась затылком.

— Ты не виноват. Вот честно, вали от греха подальше! Сегодня тебя ничего не ждет.

Мэрит прикрыла глаза. Она слышала вечный гул, звонкий смех Теи, хотела спать. Никакой Маркос ей был не нужен. Ей никто не был нужен в этот момент.

Она посмотрела на маленькую сумочку. Знала, что в ней лежали антидепрессанты, которые она не принимала. Думала, что все же справится с ужасом в голове, приблизится к нормальной жизни, станет такой, как Линнея или Паола. Но она не они, она — Мэрит, которая не выживет без помощи.

Мэрит подползла к сумке. С трудом открыла и высыпала все содержимое — немного косметики, резинки, презервативы, расческа, жвачки и пачка таблеток. Зелененькая.

Маркос что-то ей кричал, но она не отвечала, лишь достав одну продолговатую пилюлю. Потянувшись за стаканом, девушка забросила таблетку в рот и выпила. Она упала на пол, раскинув руки в разные стороны.

Если Маркос хочет быть с ней, ему нужна ее идеальная версия — спокойная, тихая, милая и податливая. Сейчас она не была ей.

Линнея стояла напротив прозрачной стеклянной душевой кабины совсем голая и не могла ступить под струи воды. Смотрела на сливной сток и не способна была пошевелиться. Она снова волновалась за Мэрит. На самом деле девушка всегда переживала за нее. Видела, как ей на самом деле тяжело, пыталась помочь...

Руки Линнеи затряслись и она подняла их, рассматривая пальцы с аккуратным бежевым маникюром. Линнея вспомнила, как в пятнадцать лет стояла так же в ванной, плакала, смотря на синяки на запястье. Это сделала Мэрит. Она была способна крепко схватить ее за руки в порыве гнева и истерики. Сжать белую кожу до такой степени, что Линнея не могла сдержать слезы.

Родители никогда не знали об этом. Не знали о синяках на ногах, о подушках, которые Мэрит могла положить ей на голову и надавить, считая игрой. Бросить со всей силы мячь, чтобы Линнее было больно. Подставить подножку. Сломать любимые игрушки в детстве.

Мама бы сошла с ума, узнав, что в пятнадцать лет Линнея думала лишь о том, как убить сестру. Как избавиться от этого вечного потока негатива. Став старше, Мэрит успокоилась. Теперь ей Линнея стала просто равнодушной.

Линнея встала под холодные струи воды. Дрожь усилилась. Она начала намыливать тело гелем для душа с ароматом цитруса. На левой руке красовалась огромная татуировка змеи. Линнея бы хотела сказать, что набила ее для красоты, вкладывая какой-то скрытый смысл, но реальность была куда более жестокой.

Ей было шестнадцать и она впервые пригласила к себе парня, в которого была тогда влюблена. Линнея думала, что Мэрит была не дома и с радостью на лице провела парня в свою спальню, показывая обустройство. Но сестра была дома, сидела в своей спальне с ноутбуком и, услышав голос Линнеи, а после незнакомый мужской, громко хлопнула крышкой. Она буквально влетела в ее спальню.

— Тебе же мама ясно дала понять, что никаких мальчиков водить нельзя! — прокричала Мэрит, напугав парня.

— Успокойся, мы просто посмотрим фильм, мама и не узнает.

— Узнает. Я ей все расскажу и еще поведаю, какая ты шлюха.

Линнея раскраснелась.

— Что ты мелешь? Как тебе не стыдно вообще? — закричала она на сестру.

— Это тебе должно быть стыдно. Мальчиков водить нельзя.

Мэрит всегда была такой противной и злой. Не любила людей вокруг, поэтому отгоняла каждого и от Линнеи. Тогда тот парень быстро ушел, не желая смотреть на странную перепалку сестер. На глазах Линнеи сразу же выступили слезы.

— И что ты делаешь? Зачем? Что я плохого тебе сделала? Я просто хочу жить свою жизнь!

— Ты и так ей живешь, но помни, что есть я, которая не любит каких-то идиотов вокруг.

— Он не идиот, ты его даже совсем не знаешь, — сказала Линнея.

— Конечно. Единственное чего он от тебя хочет — переспать.

Линнея раскраснелась еще сильнее. Она схватила маленькую подушечку и, замахнувшись, бросила в сторону сестры. Подушка прилетела ей в голову, растрепав волосы. Лицо Мэрит перекосило от гнева.

Она начала бегать глазами по комнате, пока не увидела маленький канцелярский ножик на тумбочке. Девушка схватила его.

— Эй, ты чего? Положи его назад, — сразу сказала Линнея.

В ее голове пробежала мысль с ужасным осознанием — они одни дома. Мэрит медленно подошла к сестре.

— Я говорю — он хочет только переспать с тобой. Все они этого хотят. Только этого. И, конечно, мы можем давать им это иногда ради манипуляций... Линнея, я же сто раз говорила, что не люблю людей.

— Успокойся, прости, что привела его. Я буду предупреждать тебя.

— А еще будешь молчать и не расскажешь маме о том, что я ушла гулять ночью, — сказала Мэрит, смотря при этом на руку сестры.

— Это уже слишком. Ты нагло ушла, могло что-то случиться. Я ответственна за тебя.

Мэрит резко схватила Линнею за левую руку. Мертвая хватка сжала тонкое запястье. Линнея с ужасом посмотрела на сестру. Послышался звук выдвижения лезвия из канцелярского ножа. Пара щелчков.

— Правила распространяются на нас двоих — если мне нельзя парней, тогда тебе нельзя сбегать.

— Знаешь, мне всегда нравились твои выступающие вены и белая кожа.

Линнея попробовала убрать руку, но Мэрит дернула девушку к себе и резко взмахнула ножом. На запястье Линнеи появился порез размером максимум десять сантиметров. От боли девушка вскрикнула и зажала рану рукой. Кровь начала просачиваться сквозь пальцы.

Линнея тяжело задышала, смотря с ужасом на сестру. Кровь капнула на пол.

— Ты что, меня порезала? — закричала Линнея.

Мэрит задвинула лезвие назад, с любопытством наблюдая за действиями и эмоциями сестры.

— Это неглубокий порез. Ты не истечешь кровью. Зажми рукой посильнее, я принесу полотенце и бинты.

Мэрит скрылась в ванной. Линнея смотрела на руку, по которой стекала кровь и не верила своим глазам. Она не верила даже в реальность момента, когда Мэрит без каких-либо замедлений спокойно забинтовала ее руку.

— Лучше маме не говори. Она подумает, что ты вскрыться хотела. Потащит к психотерапевту. Там скучно, — сказала Мэрит и в ее глазах Линнея увидела злой отблеск.

Ей пришлось соврать, что порезалась на улице, а через два года вовсе набить татуировку, чтобы не было видно шрама.

Линнея оперлась руками на стекло и тяжело задышала. Больше всего в жизни она боялась того, что Мэрит сделает кому-то больно, но не могла знать, что это уже произошло и ни раз.

Маркос сидел на полу рядом с дверью Мэрит. Слушал тишину, которая наступила в ее комнате. Его привлек звук со стороны — это была Линнея, вышедшая из своей спальни. Она надела на себя милый халат, замотала волосы полотенцем и удивленно уставилась на парня.

— Ты что тут сидишь? — спросила она.

— Жду пока Мэрит разрешит мне войти.

— Это может произойти нескоро. Может, завтра, а может через несколько дней.

— Это как-то ненормально, — сказал Маркос.

Линнея подняла оба стакана с водой.

— Тебе еще ко многому предстоит привыкнуть.

Она пошла на кухню, а Маркос, недолго думая, последовал за ней.

— Ты говоришь загадками.

— Возможно, но я не знаю, чего хочет Мэрит. Я не рассказываю ничего без ее разрешения.

— А это еще страннее.

— Это ее жизнь, Маркос. Я давно для себя усвоила урок, что лезть туда не надо. Когда-то пыталась ее опекать, контролировать, но нам уже не по четырнадцать. Если Мэрит захочет — сама все расскажет.

Линнея начала делать себе и Паоле молочные коктейли, нервно нарезая ножом банан.

— Но ты же ее сестра и можешь просто помочь мне. Никто не знает ее так хорошо, как ты, — сказал Маркос.

Линнея ускорила нарезку.

— Мэрит не знает даже сама себя. Прости.

— Знаешь, меня начинает бесить эта загадочность.

Девушка ощутила нарастающее раздражение. Ее рука дрогнула и она порезала палец. Выругавшись, Линнея быстро засунула его в рот, ощущая металлический привкус. Маркос сразу подошел к ней.

— Покажи, глубокий порез?

Линнея достала палец изо рта, рассматривая маленький надрез и капельку крови, накапливающуюся сверху.

— Совсем неглубокий, — констатировала Линнея.

— Все равно нужен пластырь и промой рану под водой. Где у вас аптечка?

— Посмотри у меня в косметичке в ванной.

Маркос ушел в ванную. Начал искать в ней косметичку, замечая ее у раковины. Он быстро нашел пачку пластырей. Вернувшись на кухню, парень заботливо обмотал один вокруг пальца Линнеи.

— Спасибо, — сказала она. — И не нужно устраивать скандал. Я просто устала эмоционально, как и все мы. Делаю коктейль Паоле, и не представляю, как она будет спать сегодня. Еще и Арне нет рядом. Я сойду с ума.

— Я останусь переночевать. Так что помогу, если надо будет.

Линнея коротко улыбнулась и принялась дальше делать коктейли. Маркос лишь с грустью посмотрел на нее, а следом снова на закрытую дверь спальни Мэрит. Он хотел выломать эту преграду, обнять девушку и сказать, что все будет обязательно хорошо.

Только ощущал, что ей это не нужно.

Может, ей легче было бы выбрать путь одиночества, где нет места боли, которую она причиняла другим, но Мэрит никогда не была обособленной. Ее притягивали люди (хотя она их и не любила), исследование всевозможных взаимоотношений и эмоции, которые поглощали других. В этом водовороте жизни Мэрит ощущала себя собой. Без этого она — никто.

Мэрит встала с пола и вышла из комнаты, ожидая увидеть Маркоса рядом, но его не оказалось. Она прошмыгнула в зал и наткнулась на парня, спящего на диване. Он укрылся пледом, который ему принесла заранее Линнея и даже не надеялся, что Мэрит соизволит выйти сегодня.

Мэрит смотрела на его острые черты лица, на скулы, на темные волосы, на немного пухлые губы. Маркос был красив, она знала и понимала это. Чем-то похож на Эдди, разве что без шизофрении.

Мэрит подошла к дивану и села напротив него на корточки. Она осторожно коснулась щеки парня пальцами. Боялась его разбудить, и как маньяк сидела рядом и наблюдала. В ее голове был поток мыслей. Она не могла его остановить.

— Маркос, — прошептала Мэрит и парень резко открыл глаза, испуганно уставившись на девушку.

Он вскочил на диване.

— Ты меня напугала, — сказал он, потирая глаза.

— Извини. Не думала, что ты такой пугливый.

— Не ожидал тебя увидеть раньше, чем завтра.

— Я захотела выйти, но не думала, что ты еще здесь.

— Остался ради тебя и Линнеи. Она боялась оставаться одной с тобой и Паолой. Я слышал, как Паола плакала прежде чем уснул.

Мэрит села на пол и взяла руку Маркоса. Она была горячей и шершавой.

— С Паолой все будет хорошо, как и с Линнеей, — сказала спокойно Мэрит.

— А с тобой?

— А что со мной? Все нормально. Я хорошо себя чувствую.

— Буквально несколько часов назад ты хлопнула дверью перед моим лицом, — сказал Маркос.

Мэрит поднялась и прислонила руку парня к своей груди. Мгновение, и она уже сидела на его коленях.

— И ты на меня обижен?

— Я беспокоюсь скорее.

— Брось, все будет нормально. Я же рядом.

— А была буквально недавно за дверью.

Мэрит опустила его руку вниз, проводя по животу и останавливая внизу. Она была в платье, которое легко задрала вверх, буквально заставляя парня протиснуть руку через тонкие кружева трусов.

— А уже здесь, — томно прошептала Мэрит.

— Я тебя не понимаю.

— Разве нужно меня понимать?

Она уже расстегивала его ширинку.

— Я хочу тебя понимать полностью...

Он заткнулся в мгновение, когда рука Мэрит уже коснулась его под нижним бельем. Девушка сводила с ума любого. Убивала все надежды на продуктивный диалог.

— А мне бы хотелось, чтобы ты просто хотел меня полностью. Узнавать не обязательно, Маркос.

Он, посмотрев ей в глаза, довольно грубо снял трусы и, приподняв немного за ягодицы, опустил вниз. Она впилась в его губы, такие манящие и горячие. Простонала в них, убивая тишину вокруг.

Мэрит всегда знала, что ей не нужна любовь, которую искал, к примеру, Арне. Ей нужно было другое. Возможно, Маркос безнадежно искал слова «я тебя люблю», но Мэрит искала только такие моменты, как сейчас. Лишь они давали полноценное насыщение, ту любовь, о которой кто-то писал в книжках, а Мэрит не понимала.

Когда-то так же она любила по-своему Эдди. До того, как он выдумал Тею. До того, как влюбился в свою фантазию. Мэрит мечтала, чтобы эта фантазия умерла, но она преследовала ее по пятам, улыбаясь неискренне своими ровными зубами.

Линнее в эту ночь не помогла даже таблетка снотворного. Она лежала на кровати, смотря в потолок. В голову лезли лишь ужасные мысли. Ненадолго прикрыв глаза, Линнея услышала, как дверь комнаты сестры открылась. Услышав ее шаги, девушка напряглась.

Пару минут тишины и Линнея услышала голоса Маркоса и Мэрит. Тихие, но такие успокаивающие. До момента, как голоса превратились в приглушенные стоны. Линнея закатила глаза и, взяв соседнюю подушку, накрыла ею лицо.

В шестнадцать Мэрит уже была невыносима в своем желании свободы, это Линнея помнила отлично. Сбегала раз за разом сначала к друзьям, а потом к Эдди. Тогда уже у нее в друзьях появился и Арне, который оберегал, как папочка бедную девочку. Только бедной она никогда не была.

Манипуляторка, бесчувственная, жестокая, безсердечная. Как ее только ни называли. Все, кроме Эдди. Как же тогда Линнея его не любила. При виде лица парня уже хотела выть, но Мэрит не выла, а улыбалась, целуя его, будто влюбленная дура.

— Ты разобьешь ему сердце быстрее, чем школу закончишь, — сказала тогда Линнея, стоя на крыльце дома и провожая взглядом Мэрит.

— Завидуй молча. Тебя-то никто не целует.

— ЗППП боюсь, я же не такая дура, как ты.

Мэрит показала средний палец. Она всегда была безответственной. Глуповатой в какой-то степени. Ровно до момента, как умер Эдди. После него Мэрит повзрослела так резко, что Линнея навеки позабыла об издевательствах.

Это осталось лишь в ночных кошмарах, шраме и воспоминаниях.

Мэрит просто замкнулась. Стала скрытной, молчаливой. Не было больше той девочки дурочки. Была расчетливая девушка, в которой поселилась единственная мысль — теперь ей не за кем страдать. Теперь страдать должны другие.