Маркос, который даже не догадывался, что Мэрит вернулась в виллу, ушел рано утром, ни с кем не попрощавшись. У него не было особого желания общаться, что-то обсуждать с ними и вообще, много думать о Мэрит. Он вызвал такси, которое быстро привезло его к своей вилле и парень сразу же направился в ванную. Под холодным душем он задрожал от холода, но именно это привело его в чувства.

В кого Маркос влюбился? Кем на самом деле была Мэрит?

У него было столько вопросов, на которые все устанут (или вовсе не станут) давать ответы. А самому искать их у него попросту не осталось сил. Влезать в сложные отношения с девушками ему уже давно не хотелось. Раньше это было для него хотя бы чем-то веселым, когда он уходил в отрыв после расставания с Антонией, но не сейчас. Маркос мечтал о стабильности, верности, семье, в конце концов.

Неужели это желание могло сосуществовать с его энергичной натурой, которая не вылезала из клубов Ибицы и Майорки?

Приведя себя в порядок, Маркос достал из холодильника три яйца, желая приготовить омлет с помидорами. Только вот помидоры испортились и он, тяжело вздохнув, принял решение приготовить омлет без них. Он глянул на телефон и увидел сообщение от Антонии. Она писала ему крайне редко, последний раз два дня назад. Маркос прочитал сообщение сразу же. Антония писала, что вернулась на остров и спрашивала, могла ли зайти к нему. Маркос быстро ответил, что конечно же ждал ее.

Антония приехала спустя полтора часа. Она выглядела обеспокоеннее Маркоса, даже холодно отреагировала на его приветственное объятие. Прошла в виллу, осматриваясь по сторонам, будто ища кого-то постороннего в ней.

— Прости, что уехала так внезапно, — сказала она и Маркос пригласил ее сесть на диван.

Парень разместился рядом.

— Ничего, я понимаю, ты хотела отдохнуть.

— И да, и нет. Я видела, что ты был на тусовке Мэрит. Вы милые на фото, но именно это меня и заставило прийти к тебе. Я не могу держать в себе факт того, что Мэрит может быть для тебя опасна.

Маркос напрягся, осознавая, что Мэрит добралась и до Антонии. Он будто сошел с ума.

— Чем она опасна? Вчера вернулась Паола, рассказала нам правду о Мэрит и ее муже — они были любовниками. Была такая истерика, — сразу поведал Маркос.

— Любовниками... ну охренеть, конечно. То есть, как заявляться ко мне с ревностными сценами о том, что мы с тобой спим — это для нее нормально и при этом всем спать с мужем Паолы...

— Какие сцены ревности? Она приходила к тебе?

— Пришла на яхту, заявила, что не верит, что между нами уже нет чувств. Угрожала мне, а еще и до этого Леони, чтобы та даже не думала встречаться с Линнеей. Я слышала все.

— Про Леони знаю, но ревновать к тебе... я же сказал ей, что все в прошлом!

— У нее будто снесло крышу, — сказала Антония и с жалостью посмотрела на Маркоса, вспоминая, в каком страхе прожила все эти дни, скитаясь по портам и открытому морю.

Маркос увидел, как в уголках глаз девушки собрались слезы. Он знал — Антония вскоре расплачется, поэтому обнял, давая понять, что на ее стороне.

— Я не могу это терпеть, Маркос, мне так беспокойно. Я просто хочу спокойной жизни, которую я искала на Ибице. Мне здесь было хорошо до появления Мэрит. Что она за человек такой ужасный?

— Мне самому ее тоже не понять. Она — загадка и делает отвратительные вещи, от которых едет крыша, но я с тобой.

Антония расплакалась, все же не сдерживая эмоции.

— Знаешь, Мэрит открыла старые раны, которые ты когда-то мне залечил. Когда мы были в отношениях, я ощущала себя в такой безопасности, как никогда до этого. Мамы не давали этого чувства, ни один мужчина после тебя тоже, — сказала Антония. — Я за последние дни вспомнила все, что со мной произошло, когда я была ребенком.

— Что с тобой случилось? Расскажи, если хочешь поделиться этим.

Антония громко шмыгнула носом и отстранилась от парня.

— Мамы убили папу на моих глазах.

Маркос от шока широко раскрыл глаза и заметно побледнел. Он взял Антонию за руку, на что та никак не отреагировала.

— Мне было девять лет, как я потом поняла, мама только начала отношения с Викторией, ей было шестнадцать и... мне кажется, они убили моего отца, потому что он был против Вик. Они напоили его снотворным и меня явно тоже, но я проснулась рано. Я увидела... увидела, как они сбрасывали его в море.

— Боже... — прошептал Маркос, который не думал, что его возможно сегодня чем-то удивить, но Антония справилась с этим на «ура».

— Мы уехали с мамами из Хорватии через два года, когда Вик исполнилось восемнадцать. Бали стал нашим новым домом, но мои воспоминания об отце не покидали меня. Я никогда не обсуждала это с ними. Это стало для меня темой, которую я закрыла ото всех. Похоронила.

— Ты столько лет жила с этой болью?

Антония кивнула и ее нижняя челюсть задрожала.

— Я думала тебе рассказать еще давно, но поняла — не хочу быть слабой перед тобой.

— Ты не слабая. Ты охренеть, какая сильная. И ты больше не будешь жить с этим сама, — сказал Маркос и девушка снова расплакалась.

— Спасибо. Спасибо за все, что ты сделал для меня. Ты даешь мне возможность ощутить, что я хоть чего-то стою и что я найду свое счастье.

— Что для тебя счастье?

Антония задумалась, смотря на руку Маркоса, которая гладила тыльную сторону ее руки.

— Семья. Маркос, я поняла, что хочу семью. Только это невозможно. Не верю, что кто-то захочет быть с такой дефектной, как я.

— Антония, я же был с тобой, а значит, что и кто-то другой обязательно будет. Тот, кто скажет о том, как любит и выберет именно тебя. Я в это верю и ты поверь.

— Какой же ты наивный, Маркос, — сказала Антония и даже улыбнулась.

* * *

Арне в панике принял быстро душ после Элины, которая была бледнее смерти. Парень дал ей свою футболку и спортивные штаны. Сил заезжать в виллу Элины у них попросту не было. Паника накрыла Элину настолько, что она пару раз запнулась, чуть не упав.

— Арне, прошло восемь дней, я посчитала. Тест на ХГЧ покажет результат... — сказала растерянно Элина, которая раз за разом считала дни с их первого раза.

— Тихо, еще рано бояться, нас могло пронести. Какая вероятность, что ты могла забеременеть? Мне кажется, что маленькая. Процентов пятнадцать, двадцать?

Элина не моргала, смотря на него.

— Но она есть! Какая беременность, Арне? Мне двадцать один, я даже о замужестве не думала! Я сейчас сойду с ума...

Арне заключил ее трясущееся тело в объятиях.

— Я и сам не готов, но мы сделаем все возможное и даже если решим избавиться от...

— Молчи, просто молчи.

И Арне замолчал, понимая, что не время для этой темы. Они наконец собрались и, вызвав такси, поехали в больницу. Элина нервно дергала ногой, пока Арне держал ее за руку. Элину уже воротило от Ибицы и Мэрит. У больницы девушка ощутила еще большую тревогу, но не отступила, желая поскорее узнать правду и решить, что делать дальше.

В момент забора крови, Элина не могла перестать дрожать. Она смотрела на колбу, наполняющуюся ее кровью. В ее глаза все поплыло и она с трудом встала со стула, держа руку согнутой. Выйдя в коридор, она села рядом с Арне, который уже успел купить ей Сникерс.

— Быстрый результат будет через два часа, за него пришлось заплатить дополнительно, — сказала Элина и положила голову на плечо парня.

— Ничего. Может, прогуляемся пока? Ты уже проголодалась?

Элина пожала плечами, распаковывая Сникерс.

— Боюсь, что стошнит от более серьезной еды, но от кофе не отказалась бы.

Выйдя из больницы, Элина вдохнула воздух полной грудью. Здесь было куда спокойнее, чем в белых больничных стенах. Они зашли в небольшое кафе, где сразу заказали себе по кофе с молоком. Элина подперла голову руками, уставившись на Арне. На парня, который стал ближе всех за столько дней, но даже с этим осознанием Элина не видела в нем отца их ребенка, как и не видела себя матерью.

— Моей маме было двадцать три, когда она родила меня, — сказала Элина. — Она не была готова ко мне, как в принципе и отец. Я думала, что не повторю судьбу матери и в моей жизни ребенок будет в браке и запланированный...

— Мы пока не знаем, беременна ты или нет.

— А если да? Что тогда?

— Тогда решим когда узнаем точно, — спокойно ответил Арне, хотя внутри бушевал ураган эмоций.

— Тогда решим... как тебе все легко, а мне быть беременной, рожать. А если ты просто убежишь? Я не хочу быть матерью одиночкой. Ребенку нужен отец.

Арне сжал в руках ложку, которой собирался размешать кофе в кружке.

— Я не убегу, не начинай.

— Ты тоже такой же молодой, как и я, хоть и старше на два года. Какой ребенок? Я в шоке!

Арне опустил голову, не зная, что сказать. Элина замолчала, просто следя за парнем и медленно начала пить кофе. Как же ей хотелось просто встать и со всей силы закричать от страха. Ее сдерживали лишь слова, которые когда-то сказал ей отец — мы с Петрой не были морально готовы к тебе, но когда ты появилась, мир для нас изменился и ты стала лучшим, что случалось в моей жизни.

Оставшееся время до результата они просто гуляли, успев добраться до моря. Элина даже немного успокоилась, частично абстрагировавшись от переживаний. Но их внимание привлекло сообщение, которое пришло на телефон с результатом. Элина и Арне сразу же вернулись в реальность.

Они сидели у моря, внизу них были камни, а вокруг ходили люди. Сердце Элины стучало в груди, как бешеное. Она нерешительно нажала на сообщение и начала вчитываться в текст. Уровень ХГЧ двадцать. Срок беременности неделя-две. Элина выронила телефон прямо на асфальт. Арне вскочил на ноги и отошел прочь, схватившись за голову.

Элина не могла вздохнуть. Внезапно весь воздух превратился в углекислый газ. Она просто задыхалась. На глазах выступили слезы.

— Это просто невозможно... — сказал Арне. — Сука, это невозможно...

Элина подняла глаза на него. Она не повторила судьбу матери, а получила худшую ее версию.

* * *

Мэрит осознала, что осталась одна дома. Она уже успела привести себя в порядок и лежала совершенно неподвижно на кровати. Девушка слышала, как сердце стучало по грудной клетке. Оно ее раздражало.

«Так просто грохни себя, облегчи всем жизнь», — послышался вновь мерзкий голос Теи в голове.

Мэрит закрыла глаза. Образ рыжеволосой бестии стоял где-то поблизости. Мэрит казалось, что она ощущала аромат ее дешевых духов.

«Думаешь, Арне тебя простит? Маркос к тебе вернется? Линнея посмотрит хоть когда-то по-доброму?»

— Как же ты задолбала... — прошептала Мэрит и, перевернувшись на правый бок, начала шариться рукой под матрасом.

Пакетик с белым порошком был успешно найден и Мэрит раскрыла его, высыпая немного на палец и резко вдохнула в нос. Упав вновь на спину, Мэрит шумно выдохнула.

— Ну что на это скажешь, мразь?

Тея ожидаемо молчала, но образ никуда не уходил. Она всегда была сторонней наблюдательницей, а Мэрит мечтала о том, как эта раздражающая девушка наконец окажется в Аду, где ей и место вместе с Эдди.

Через пять минут Мэрит приняла наркотик вновь, будто не дожидаясь реакции от первой дозы. Она хотела быстрее, больше, сильнее... чтобы забыться навеки и заглушить Тею. Ох, как она об этом мечтала... и не могла получить уже столько жалких лет.

Снова следующая доза, пока Мэрит не ощутила долгожданный покой. Все заглушилось, даже собственное сердцебиение уже не было слышно. Но что-то все равно было не так. Тея ее не покидала, хотя и молчала. Ее присутствие давило. Мысли обо всех друзьях внезапно пронеслись в голове девушки и она застонала, не в силах больше терпеть.

Зачем она сделала больно Паоле? Почему разрушила жизнь Арне и Элине? Почему ревновала Маркоса и Линнею?

В комнате внезапно стало холодно и Мэрит начала трястись. Обняв себя руками, она постаралась себя согреть, но она будто попала в холодильную камеру.

«Я тебя видеть не хочу!» — заорал голос Арне и Мэрит распахнула глаза.

Она не могла вздохнуть так же, как и Элина у моря с результатом теста на руках. На грудной клетке было нечто очень тяжелое, что невозможно было убрать. И Мэрит резко села. Вокруг все уплывало. Разлеталось в разные стороны бесконтрольно.

«Что, ощутила себя так, как Элина, когда ты ей подсыпала ЛСД?»

В этот раз уже был голос Теи. Она вернулась полноценно. Сволочь.

Мэрит мысленно ее проклинала, хотела и в голос, но язык прилип к небу. Она не была в силах даже моргать нормально, но рука дотянулась до телефона. Экран заслепил, от чего в глазах моментально блестнули слезы. Мэрит печатала Маркосу, которого так любила. Возможно, не искренне, но по-своему, насколько умела.

Мэрит даже не помнила, что написала, лишь отбросила телефон на кровать и погрузилась в водоворот мыслей обо всем подряд. О прошлом, будущем, нереальном счастье.

Спустя полчаса в спальню девушки ворвался Маркос. Он с тревогой смотрел на нее, не зная, что делать. Она попросила помощи, умоляла в сообщении, писала о наркотиках. Маркос подошел к ней и, без лишних слов, поднял на руки безвольное тело, унося в ванную комнату.

Маркос врубил ледяной душ, посадив под него Мэрит, которая сразу же задрожала. Она прижала к груди колени и даже не смотрела на Маркоса.

— Ну что ты творишь... я уже тебя совсем не понимаю, хотя и не понимал никогда. Кто ты, Мэрит? — говорил Маркос, пытаясь дождаться, когда же Мэрит придет в чувства.

— Я никто, запомни это. Меня узнавать не нужно. Забей чисто, —прозвучал ее осипший голос и девушка закашляла.

Маркос выключил душ. Поднял Мэрит и начал стягивать мокрую одежду, которую до этого не додумался снять. Укутав ее в сухое полотенце, Маркос снова поднял девушку на руки. Только в этот раз она уже не была безвольной, а хваталась за его шею, как за спасательный круг. Оказавшись на кровати, Мэрит наконец полноценно взглянула на него.

— Прости меня за все. Я совершила огромную ошибку.

— Не передо мной ты должна извиняться явно. Я ничем не смогу тебе помочь, — честно сказал Маркос и лег рядом с девушкой, укрывая ее пледом.

— Обними меня, пожалуйста.

Маркос думал всего пару секунд и все же обнял Мэрит. У него внутри было странное чувство. Он разрывался между любовью к ней и отвращением из-за боли, которую она принесла людям. Маркос точно знал — Мэрит не идеальна и зная все ее проблемы, он бы не подошел на той вечеринке. Но сейчас он лежал с ней на одной кровати, прижимал к себе дрожащее от холода тело и не мог осознать — а что ему стоило делать дальше?

Любить ее, как ни в чем не бывало? Бросить, забыть, как страшный сон и убежать? Помочь исправить весь ужас, что она натворила?

Как много вариантов и как мало ответов на все это...