Мэрит выбежала на эмоциях из виллы, еле сдерживая слезы, которые предательски хотели показать, что ей было на самом деле очень больно. Она приглушила эту эмоцию где-то внутри себя, не желая казаться слабой или уязвимой. Мэрит не такая.

Она шла к морю, где могла постоять у воды и успокоиться. Ноги подкашивались, Мэрит запиналась о камни, но шла уверенно. Почему она надеялась, что Паола просто забудет обо всей правде и оставит ее в покое? Ей, ведь, уже не нужен Давид...

«А разве он тебе когда-то на самом деле был нужен?» — послышался голос Теи в голове Мэрит и та стиснула зубы.

Конечно же, раньше Мэрит себя убеждала в том, что Давид нужен был ей, как воздух, только вот этот воздух был ядовитым с самого начала.

«Дура, дура, дура...»

Из головы Мэрит не могло уйти выражение лица Паолы. Она была такой разбитой, разочарованной в ней, будто это предательство выжало из нее всю энергию, которой она так недавно была наполнена по прилету на Ибицу. Мэрит уничтожила ее, потоптавшись по чувствам и доверии лучшей подруги. Почему она не задумывалась раньше, как Паоле будет больно?

На пляже Мэрит упала на песок. Она смотрела на темную воду, которая звала в свои объятия. В них, возможно, наступит покой. В них, возможно, есть шанс спрятаться.

«Утопись, дура больная. Паола явно думает, что ты заслужила сдохнуть».

Мэрит будто не слышала Тею. Она и не была для нее никем, только глупым голосом. Напоминанием, что с головой что-то не так. Мэрит встала с песка и медленно зашагала к воде. Песок просачивался сквозь пальцев, ракушка впилась в ногу, волосы запутались от ветра. Коснувшись ногами воды, Мэрит облеченно выдохнула и закрыла глаза, раскинув руки в стороны.

Иногда она считала, что не достойна жить. Суицид был ее выходом, который не одобрила Линнея, который не одобрил бы никто в здравом уме. Сколько Мэрит себя помнила — ей всегда было сложно. Не так, как ее сестре, или Арне, или Паоле. Для них жизнь была понятной игрой, а Мэрит достался самый сложный уровнь. Даже в этом она преуспела.

- Всегда... я всегда просто хотела быть такой, как все, — прошептала она в пустоту и почему-то вспомнила вновь Эдди.

Представив его образ, стоящий рядом с собой с погруженными ногами в воду, с фирменным фотоаппаратом в руках, Мэрит продолжила свой монолог, будто Эдди мог его услышать:

— Наверное, ты тоже хотел быть таким, как все, хотя никогда не говорил мне об этом. Только с тобой я чувствовала себя другой. Я была нужна тебе, а не Тее, а ты оставил меня здесь, с этими чертовыми проблемами. Наша тихоня Паола получила под дых от меня, от своей школьной спасительницы... помнишь, как над ней издевались одноклассники? Думаю, ты это видел на переменах, когда вылезал из задней парты. Паола была старше, но именно я встала на ее защиту. Она... слишком нежная и ранимая. Никто не понимал ее фильмов, ее идей. Только благодаря мне мы сняли этот чертов фильм о тебе и Тее. Я, я была вдохновителем Паолы, но она такая молодец... талантливее нее я не знала никого, хотя, разве что тебя, Эдди.

Мэрит вновь упала на колени, но уже в воду. Волны намочили ее платье, руки окунулись под воду, волосы закрыли уставшее лицо. Если мир вокруг превратится в прах, Мэрит будет этому несказанно рада.

Она не хотела даже думать о том, что нужно будет вернуться ко всем, смотреть им в глаза. Мэрит натворила столько, что никогда не сможет отмыться. А стоило ли ей стараться?

«Ну что, вспомни еще Адриана».

Глаза Мэрит резко распахнулись и она встала на ноги. Решительно пошла в глубину моря.

— Только не Адриан... не смей о нем напоминать. Сдох и сдох, — прошептала она, уже разговаривая с Теей.

«Сдох по твоей вине».

Мэрит, оказавшись по шею в воде, нырнула. Звуки вокруг заглушились, сменяясь гулом. Вокруг была пустота, которую Мэрит заслужила. Но, самое удивительное, Мэрит не хотела стирать прошлого. Если бы перед ней оказался путешественник во времени и предложил отправиться назад, она бы рассмеялась и сделала все точь в точь одинаково. Каждое совершенное ею действие — это желание что-то ощутить. Быть наполненной, как люди вокруг. Быть обычной.

Легкие неприятно зажгло и Мэрит, скривившись, все же вынырнула, хватая ртом воздух. Платье мерзко прилипло к телу, волосы превратились в некрасивые сосульки, макияж поплыл. А она, слабачка, снова струсила. Направившись к берегу, Мэрит прокляла Ибицу и себя.

Она взяла телефон, который до этого бросила на песке и села, заходя в Инстаграм. У Мэрит всегда было два профиля — официальный и такой, о каком никто не знал. Зайдя на такой, она нашла Давида. Увидев его привычные фото с Паолой и Оливером, Мэрит захотела плюнуть в его лицо. Жаль, он был в Барселоне. Мэрит начала яростно строчить ему сообщение:

«Ну что, рад тому, что произошло? Смысл было рассказывать Паоле? Мы нормально жили, у тебя была семья. Дурак, идиот, придурок, конченый дебил! Это не только тебя коснулось, а и меня. Паола вернулась на Ибицу, устроила скандал при всех. Тебе это нормально? Эгоист! Я надеюсь, что Паола сделает все, чтобы ты не смог видеться с Оливером».

Она отправила это сообщение и ощутила облегчение от высказанных гадостей. Давид прочитал его спустя пять минут и Мэрит уставилась на экран, ожидая, когда тот напечатает ответ.

«Перестань мне писать. Мы оба в этом участвовали, не надо все переводить на меня. Паола была в праве наконец-то узнать все. Мне и самому надоело жить во лжи и нелюбви. Твоя злоба меня сейчас совсем не трогает, оставь ее при себе. Знаешь, раньше тебя совсем не волновала реакция Паолы и то, как разобъется ее сердце. Да что уж думать... я и сам наплевал. Иди к черту, Мэрит».

Выругавшись в голос, Мэрит послала его и в сообщении, блокируя следом телефон. Опустив голову на колени, она застонала от безысходности и потерянности. Остаться одной — это худшее наказание для Мэрит, хотя она и отрицала это всеми силами.

Она с трудом встала с песка, и, даже не отряхиваясь, пошла в сторону набережной. Мэрит еле передвигала ноги, но ее взгляд остановился на кое-чем знакомом. Яхта Антонии стояла на привычном месте и Мэрит увидела ее на борту издалека.

Антония переходила из одной части яхты в другую, не замечая Мэрит, ведь та была довольно далеко. Мэрит будто не дышала. Она совсем забыла, что сделала говно и Маркосу, который так наивно считал ее хорошей и доброй эти пять незабываемых дней. Развернувшись, девушка ушла обратно на пляж и упала на песок, уже не желая вставать с него до самого утра.

* * *

После ухода из виллы Мэрит, Паола упала в объятия Линнеи, заливаясь горькими слезами. Арне забрал из ее рук бутылку водки, убирая подальше, чтобы не провоцировать лишний раз. В комнате повисла тяжелая тишина, где были слышны лишь всхлипы Паолы.

— На самом деле это не все, что успела натворить Мэрит, — сказал Арне и Паола подняла свои краснющие глаза на парня.

Леони подошла к Элине ближе.

— Линнея, твоя сестра, да и мы, скрыли от тебя то, что она натворила когда ты еще не прилетела. Мэрит подсыпала нам всем, в том числе Леони и Элине, наркотики. Девушки против них, Элине было очень плохо, а для Мэрит это оказалось... просто развлечением.

Паола отошла от Линнеи, которая заметно побледнела из-за слов Арне. Она поправила волосы, было заметно, как тряслась ее рука.

— Я не знаю, что сказать. Она хотя бы извинилась?

— Да, — ответила сразу Элина. — Но осадок остался навсегда. Я боюсь ее.

Маркос стоял в стороне, обнимая себя руками и не зная, куда сбежать. От слов, которые он тут услышал, становилось хуже и хуже с каждой минутой. Но внезапно вперед выступила Леони. Каждый уставился на нее.

— Мне тоже нужно кое-что рассказать, — начала она. — Недавно в клубе Мэрит подошла ко мне в туалете и сказала, чтобы я даже нн думала об отношениях с Линнеей. Она угрожала мне... что сделает что-то Элине или мне самой. Я не захотела в это верить.

Линнея подняла руку вверх, заставив девушку замолчать.

— Стоп, она угрожала тебе?

— Да, я знаю, это звучит бредово...

Арне схватился за голову, сделав пару шагов вокруг Элины. Его мысли запутались в лабиринте ужаса. Он глянул на Маркоса, который замер, как статуя. Даже будто не моргал. Линнея подошла к Леони и взяла ту за руки.

— Я верю тебе, потому что знаю, что моя сестра способна на такую ревность. Но я не думала, что она сказала тебе такое. Надеялась, что она уже образумилась за столько лет. Ты же знаешь, что ее мнение ничего не значит для меня? Ты для меня важна.

— Ты тоже важна для меня, поэтому я и рискнула...

— Почему всем кажется нормальным, что Мэрит вот так реагирует на какие-то вещи? — резко спросил Маркос.

— Никто и не реагирует нормально, просто я за кучу лет жизни с ней видела многое, — сказала Линнея.

— Я думаю, что совсем не знаю ее.

— Мэрит на самом деле никто не знает, — сказал мрачно Арне. — Эта загадочность веселила в детстве, а сейчас откровенно пугает.

Паола вновь взяла в руки бутылку водки, которую сумела отыскать. Села на диван и отпила с горла. С ней рядом села Элина, которая попросила тоже отпить.

— Я поговорю с ней. Не знаю, что это изменит, но нужно постараться, — сказала Линнея и поцеловала Леони в лоб.

Каждый потянулся за алкоголем, чтобы хоть как-то заглушить мысли в голове. Арне сел рядом с Элиной и взял ее за руку, крепко сжимая в знак внимания и поддержки.

— Оставайтесь все сегодня здесь ночевать, — сказал Арне.

— Нет уж, я уйду к себе, — возразила Паола и икнула.

— Я пойду с ней. Не могу оставить ее в таком состоянии, — сразу вызвалась Линнея, которая привыкла успокаивать Паолу.

Маркос потянулся к музыке и включил ее. Каждый сидел неподвижно и безэмоционально с алкоголем в руках, пока музыка долбила басами по ушам.

Спустя полтора часа Паола и Линнея ушли, пошатываясь. Арне и Элина последовали в спальню парня, а Маркос завалился на привычном ему диване. Леони молча ушла в спальню Линнеи, желая поскорее спрятаться.

Оказавшись наедине, Арне шумно выдохнул и обессиленно упал на кровать. Алкоголь затуманил их разум, расслабил тела, но тревогу не убрал. Элина на ходу расстегнула одежду и сбросила ее на пол. Распустила волосы и залезла на кровать, неуклюже оказываясь сидеть на Арне, который на автомате ухватился за ее талию.

— Иногда мне так хочется врезать Мэрит, — сказала Элина.

— Думаю, тебе придется встать в очередь.

— Ты тоже хочешь ее ударить?

— Словесно. Я девушек не бью, — ответил Арне, гладя кожу живота девушки правой рукой.

— А парней бил?

— Пару раз приходилось в школе, но не сильно. Так, за слова какие-то.

Элина потянулась к его лицу, начиная целовать щеки, следом лоб и нос. Парень неловко потянулся к застежке лифчика и расстегнул ее. Элемент одежды упал вниз, но Элина никак не отреагировала на это, продолжая целовать.

— Не съешь меня, — пошутил Арне, на что Элина захихикала и потянулась к пуговице на штанах парня.

Она на удивление легко расправилась с ней и сняла с него штаны. Взяв полностью контроль на себя, Элина потянулась к тумбочке, откуда вытащила презерватив. Арне лишь следил завороженно за ней, не веря своим глазам. Он любовался каждое мгновение.

Элина сняла и с себя оставшуюся часть одежды, потянувшись следом к губам парня. Лишь в этот миг они не думали о Мэрит. Она не должна была ломать все, к чему прикасалась. Ей не разрушить эту идиллию.

Послышался стон Элины. Арне придерживал ее за талию, контролируя движения. Сжимал пальцами белоснежную кожу, когда Элина ускорялась. Ее глаза были закрыты, волосы завесили лицо. Арне не мог оторвать от нее взгляда, влюбляясь сильнее, хотя думал, что больше уже невозможно.

Элина упала на кровать, пытаясь отдышаться и рассмеялась.

— Что-то не так? — спросил Арне, повернувшись к ней.

— Нет, просто под алкоголем все иначе.

— Более притупленно, знаю.

Она облизала пересохшие губы и повернулась к Арне, сворачиваясь калачиком и подкладывая руки под голову.

— Я тебя люблю, — прошептала она, от чего по телу парня пробежали мурашки.

— Я тебя сильнее.

Он поцеловал ее.

* * *

Арне и Элина проснулись из-за шума в их комнате. Они сели на кровати, протирая глаза и увидели Мэрит, которая специально шумела, чтобы привлечь их внимание. Арне спрыгнул с кровати.

Мэрит была потрепанная — запутанные грязные волосы, платье все в песке, макияж размазался ужасной маской на лице. Уставший взгляд уставился на Арне.

— Доброе утро, — промямлила она.

— Ты нас напугала. Что здесь делаешь? — спросил Арне.

— Пришла поговорить. Я много думала, благо было время — целая ночь. И поняла, что так устала жить во лжи и чувстве вины перед вами, что хоть вешайся.

Элина натянула плед на подбородок, а Арне нашел свои штаны, надевая поверх нижнего белья. За футболкой он не потянулся.

— Что же ты хочешь мне рассказать?

Мэрит сделала пару шагов ему на встречу.

— Мне кажется, я испортила тебе и Элине жизнь.

Элина вопросительно уставилась на девушку, когда та с огромной грустью посмотрела на нее.

— Чем же ты ее испортила? Мне казалось, что это ты сделала Паоле, — сказал Арне.

— И ей тоже. Я вообще... всем испортила жизнь, но вам особенно. Арне, я проколола все презервативы в пачке.

Глаза парня в ту же секунду расширились. Он резко метнулся к тумбочке и достал презервативы, но вспомнил, что два дня назад купил новые.

— Новая пачка... Мэрит, ты сейчас серьезно?

У Элины ускорилось сердцебиение.

— Мне очень жаль, я дура, которая отомстила Леони. Я знаю... я знаю, что поступила, как мразь. Прости меня. И ты, Элина, умоляю, прости.

Элина затряслась. Она вскочила с кровати, закрываясь пледом и подошла к Мэрит. Попыталась словить ее взгляд, но девушка его постоянно отводила в сторону.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — спросила Элина, еле сдерживаясь, чтобы не толкнуть Мэрит в стену.

— Понимаю. Я все понимаю. Может, мы все исправим?

— Исправим? А не думаешь, что уже поздно? Прошла неделя с первого раза! Все могло случиться уже тогда. Или ты сейчас мне говоришь об аборте? Ты дура?

У Мэрит затряслась нижняя челюсть.

— Могло все обойтись. Если что, я все оплачу, — сказала она, но Арне не выдержал.

В сторону Мэрит полетела новая пачка презервативов и парень громко выругался.

— Сука, ты говоришь мне о том, что Элина может быть беременна? Ты осознаешь, что это? Это ребенок! Это не наркотик, который ты подсыпала, это куда серьезнее!

— Не кричи, прошу, а то все услышат. Оставь это между нами.

Сжав кулаки, Арне подошел к Мэрит.

— Я тебя видеть не хочу, поняла? Мне мерзко даже думать о тебе, так что уходи к себе, а желательно арендуй новое жилье, подальше от нормальных людей.

Мэрит вылетела пулей из комнаты, а Элина упала в объятия Арне, наконец начиная плакать от напряжения и страха, который накрыл ее.