Паола, с трудом собрав все свои вещи, вновь упала на кровать, пытаясь хоть пару минут не смотреть на экран телефона. Давид молчал, даже ничего не писал об Оливере, хотя Паола постоянно о нем спрашивала. Она до сих пор будто находилась во сне.

Услышав стук в дверь, девушка разрешила войти незваному гостю. Думала, что это Линнея еще не ушла на пляж, но перед ней стояла Мэрит с подносом на руках, где умостились тарелка куриного супа и стакан апельсинового сока. На лице Паолы даже промелькнула слабая улыбка.

— Ты давно не ела, — сказала Мэрит, занося поднос в комнату и ставя его перед девушкой на кровати.

— Знаешь, аппетита нет совсем.

— Но стоит поесть, а то будет еще хуже.

— Худшее уже случилось, — сказала с грустью Паола.

Мэрит села рядом с ней.

— Так, все, ты должна взять себя в руки. Хотя бы ради Оливера.

Она взяла ложку и, набрав в нее супа, приподнесла ко рту девушки. Паола удивленно уставилась на Мэрит.

— Ты чего?

— Если надо, то буду кормить тебя из ложечки, как ребенка.

Паола скривилась, пародируя лицо Оливера, когда тот только перешел на прикорм.

— Станешь моей мамочкой? — спросила Паола и Мэрит не сдержалась, заливаясь смехом.

Даже сама Паола заулыбалась. Она всегда поражалась, как легко и ловко Мэрит могла развеселить ее и дать пинка под зад, хотя и сама часто была в жутких состояниях апатии. В Мэрит было что-то, что заставляло смеяться.

— Ладно, я поем сама, так уж и быть.

Паола взяла в руки ложку и попробовала суп, приготовленный Линнеей. Он оказался очень вкусным.

— Вот в кулинарных талантах твою сестру не победить, — констатировала Паола, беря даже тарелку в руки.

— Помнишь, как мы сожгли нашу первую пиццу?

Паола помнила. Особенно то, как открывала дверцу духовки, из которой резко повалил дым. Как они доставали обгорелый кусок пиццы и смеялись. Тогда все казалось каким-то беззаботным.

— Ты никогда не думала, что я совершила огромную ошибку, выйдя замуж за Давида? — спросила Паола.

Мэрит задумалась.

— Я не скажу, что это ошибка, просто вы оба поспешили. До сих пор в шоке, что у вас есть Оливер.

— Сама знаешь, что это вышло случайно, но я бы не променяла Оливера на что-то другое.

— Это понятно. Он твой сын и ты его любишь, а вот любишь ли Давида? Мне уже давно кажется, что живешь с ним только из-за сына.

Паола пожала плечами. Она отставила почти полностью пустую тарелку в сторону и жадно отпила сок.

— Я слышала у нас в доме Маркос, — заметила Паола.

— Признаюсь, он здесь, но, думаю, что ненадолго. Еще пару часиков побудет и пойдет домой. Нам всем нужен отдых.

Паола взяла подругу за руку и посмотрела ей в глаза. В них не было ни капли той грусти, что вчера. Единственной грустной здесь была сама Паола.

— Ты снова стала такой, какой была. Ты... снова хорошая Мэрит.

Она смущенно убрала руку и встала с кровати.

— Я бы на твоем месте не летела на материк.

— Не могу оставить все так, как есть. Мне нужны ответы.

Мэрит, пожав плечами, вышла из комнаты. Паола лишь ощущала витающий аромат ее шампуня в воздухе. Она достала телефон и увидела сторис Линнеи с пляжем и после едой, которую они ели с Леони. Все были счастливы и Паола им завидовала.

* * *

В аэропорту Барселоны оказалось до ужаса шумно и Паола тащила за собой чемодан, желая поскорее добраться до такси. Давид так и молчал, хотя она сто раз писала, что вскоре вернется дома. Он буквально нагло игнорировал ее.

В машине Паола написала друзьям, что удачно добралась и пожелала хорошего отдыха, уже жалея, что уехала.

Возле квартиры Паола ощутила резкую тошноту от одной лишь мысли, что вот сейчас она увидит его. Человека, который решил все перечеркнуть через жалкое сообщение. Паола достала ключи и открыла дверь дрожащей рукой. В квартире стояла тишина. Обувь Давида была аккуратно выставлена у стеночки. Паола, оставив чемодан, тихо прошла по квартире дальше.

Она увидела Давида на диване. Он полулежал с закрытыми глазами и ей понадобилось пару секунд, чтобы понять — он спал. Паола кашлянула, от чего Давид резко открыл глаза и выпрямился.

— Паола... ты меня напугала, — сказал он, потирая глаза.

Он не брился с неделю. Волосы без укладки. Старая домашняя одежда. Синяки под глазами. Паоле стало не по себе.

— Где Оливер?

— Спит в кровати. Я устал с ним, конечно, уложил его на обеденный сон.

Паола, кивнув, быстро помчалась в детскую комнату. Она увидела мило сопящего Оливера и заулыбалась. Хотела крепко обнять, но не смела нарушать его сон.

— Не буди, дай еще поспать, — прошептал ей на ухо подошедший Давид и по спине Паолы пробежал холодок.

Они ушли на кухню, где сели за стол и Давид сразу же сделал холодный чай, добавив много льда.

— Что это было за сообщение? — наконец спросила Паола, положив руки на стол.

Она не могла нормально смотреть на Давида, но тот нагло разглядывал ее, будто не видел полгода.

— Это была правда. Мои эмоции.

— И наш двух годовой брак ты решил закончить просто с помощью сообщения? Не думаешь, что это по-детски?

Давид сжал рукой стакан. Так хотел, чтобы он лопнул.

— Думаю, но я устал врать.

— Устал он врать... — прошептала Паола. — Врать о чем? О другой женщине?

— Да.

— Замечательно, я всегда догадывалась. Она была здесь, пока меня не было?

— Нет.

— Как ты упустил такой шанс?

— Прошу, давай без колкостей.

Паола хмыкнула и скрестила руки на груди. Ее раздражал стакан с чаем.

— Хорошо. Тогда вопросы — когда, с кем и почему?

Давид замялся. Он буквально заерзал на стуле и прикусил внутреннюю сторону щеки.

— Можно я не буду говорить, кто это?

— Нельзя. Я хочу знать имя этой девушки. Хочу знать, на кого ты меня смог поменять. Хотя, нет, меня и Оливера.

— Оливера я ни на кого не менял. Я его люблю, — возразил Давид. — А между нами было много проблем. Особенно когда ты забеременела. Я думал, что сойду с ума, а после родов тебе вовсе снесло крышу. Я не чувствовал, что мы в браке. Я чувствовал, что мы чисто родители, обреченные на это.

— Круто, знаешь. Я носила Оливера девять месяцев, умирала от токсикоза, моя фигура стала ужасной, выпали волосы, кожа испортилась, а после родов я чуть не умерла от гормонов и тяжело было тебе? Согласна, мужчинам всегда тяжелее.

Давид лишь закатил глаза.

— Давай без вот этих речей. Я уважаю то, что ты сделала и знаю, как это тяжело.

Паола резко приблизилась к столу и оперлась на него руками. В ее глазах блестнула злоба.

— Не знаешь. Ты ничерта не знаешь. Пока я рожала, ты трахал кого-то. Кого? Кто она?

— Когда ты рожала, я был рядом, — сказал Давид, хотя знал, что это не имело никакого значения.

— Кто она?

— Мэрит.

Глаза Паолы расширились до невозможного. Она ощутила, как жар прилил к голове. Как в ушах зазвенело, а мир вокруг поплыл.

— Врешь, — с трудом сказала Паола.

— Не вру.

Паола вскочила на ноги.

— Какие же вы мрази... ты трахал мою лучшую подругу, а она меня супом вчера кормила! Супом... мразь. Вы оба мне врали столько! Прямо в лицо. За что? Чем я заслужила такое?

В ее душе образовывалась рана. Она росла с каждой секундой. Ей было мерзко видеть Давида напротив себя.

— Не хочу видеть тебя. Ни рядом с собой, ни с Оливером.

— И это сказала та, кто на месяц улетела бухать!

Паола, взяв в руки стакан с чаем, подошла и вылила его ему на голову. Давид в шоке пытался проморгаться.

— Я никогда никому не изменяла и не предавала. Я просто хотела отдохнуть. Сука, заслуженно! — сказала она. — Если не уйдешь ты, уйду я с Оливером.

— Куда же?

— Да хоть к моей матери. Главное, чтобы не рядом с тобой быть. Ненавижу! Обоих вас ненавижу!

И Давид ушел. С грохотом собрав нужные вещи, разбудив Оливера и доведя до слез. Паола заботливо взяла его на руки, крепко обнимая. Она безэмоционально смотрела на бегающего Давида, пока тот не хлопнул входной дверью. Паола наконец горько расплакалась, стискивая в объятиях единственное, что должно было греть.

Она не знала, от чего ей больнее — из-за предательства Мэрит или Давида. Эта двойная боль ударила по голове так, что Паола не могла вздохнуть. Она положила Оливера в кроватку и ушла в гостиную. Пошарив в аптечке, девушка вытащила пачку успокоительных. Ей нужно было прийти в себя, ведь тело трясло без остановки.

Паола не могла поверить, что после всего пережитого Давид просто ушел. После того, как она мучилась в родах и страдала. Ей диагностировали послеродовую депрессию, она пила таблетки, боялась навредить Оливеру и желала лишь одного — исчезнуть. А исчез Давид.

Она бросила об стенку баночку с таблетками и те рассыпались по полу. Паола смотрела на них, на их аккуратную круглую форму и хотела выть. Почему она просто не могла быть счастливой?

Когда на тесте оказалось две полоски — Паола посчитала, что жизнь наладится. Она станет внезапно матерью, найдет смысл. Только вот не с тем человеком. Он оказался ошибкой.

Она не знала, что сказать Мэрит. Даже не хотела думать, как посмотрит ей в глаза. Какие оправдания придумает Мэрит? Почему она выбрала такой путь? Зачем ей сейчас Маркос, если есть Давид? Неужели она правда такая шлюха?

Паола хотела волосы рвать, лишь бы заглушить всю боль. Но лишь с трудом дышала, ощущая, как мир вокруг превращался в дурдом. Как ее уносило в водовороте и она больше не могла вздохнуть полной грудью.

Паола упала на диван, смотря на белоснежный потолок. Если конец света случится завтра, Паола будет не против.

* * *

Мэрит давно не видела такими счастливыми Линнею и Арне. Они буквально оба светились, несмотря на отъезд Паолы. Девушка сидела на кухне, мешая трубочкой молочный коктейль и наблюдала за тем, как Арне помогал Линнее готовить креветки на обед.

— Ну кто так овощи режет, Арне... можно немного помельче? — возмущалась Линнея, одновременно чистя креветку.

— Как умею, так и делаю, но я постараюсь. Вон, Мэрит попроси.

— Не, я ненавижу готовить что-то, кроме алкогольного коктейля, — возразила девушка.

— Не думала, что у тебя все так запущено.

Мэрит показала язык.

— Вы такие оба милые со вчерашнего дня. Что там случилось?

Линнея и Арне молчали, смотря на продукты.

— Расскажите! Я тоже поделюсь тем, что помирилась с Маркосом.

— Это я и без твоих слов слышала ночью. Оба спать мне не давали.

— Прости, молодой организм, все дела...

Они рассмеялись.

— Ладно, мы же с Элиной были на дайвинге и это самое крутое свидание, которое у меня было. Мы... почти переспали, — рассказал Арне, гордо бросая себе в рот кусочек сладкого перца.

— Почти? А почему не полноценно?

— Подумал, что не хочу спешить. Для нее это важный шаг.

— Она что, девственница? — удивленно спросила Мэрит.

Она закинула ноги на стол, удобно умащиваясь на стуле ради истории.

— Да, и в этом нет ничего ужасного.

— Я и не сказала, что это ужасно, просто удивилась, но это мило, будешь ее первым. Сладкая парочка.

Арне закатил глаза.

— От твоей приторности меня тошнит.

— Только не над едой, прошу, — предупредила Линнея и Арне шуточно изобразил, как его тошнило прямо в тарелку с креветками.

Линнея слабо ударила его по плечу.

— Детский сад!

— А у тебя что, Линнея? Ты же встретилась с Леони.

— Ну... ты же знаешь мой интерес к экспериментам и вообще, явно помнишь, как подростком я интересовалась девушками.

— Стоп, ты и Леони? Что-о-о?

Арне удивленно уставился на подругу, которая покраснела до кончиков ушей.

— Да, я и Леони.

— Невероятно! У нас тут такие страсти, будто мы в сериал попали. Что будет дальше? — спросила Мэрит, хотя эти слова сестры ей откровенно не нравились.

— Извини, в сценарий не заглядывала. Если бы не Паола, я бы сказала, что это наша лучшая поездка.

— С Паолой будет все хорошо, вот увидишь, а я предлагаю пригласить всех в какой-то клуб. Нам нужно подпитывать эти страсти, иначе... огонек потухнет.

И Мэрит взяла телефон, заходя в уже заранее созданную общую беседу. Она написала сообщение:

«Всем привет, дорогие мои. Предлагаю встретиться сегодня вечером в клубе «Pacha» и отлично провести время. Маркос, можешь пригласить Антонию, мы как раз все отблагодарим ее за яхту. Люблю каждого».

Спустя уже пять минут написала Элина, которая, на удивление, приняла приглашение. С ней, конечно же, прилагалась и Леони. Мэрит это не сильно порадовало. Ответ Маркоса пришлось ждать дольше и тот ответил, что придет и притащит с собой Антонию. Мэрит заулыбалась, показывая Линнее и Арне сообщения.

— Ну что, детки, снова клубы? — спросила она.

— Мне кажется, по возвращению в Барселону, придется лечиться от алкогольной зависимости, — ответил Арне.

— Брось тебе. Радуйся, пока есть возможность. Правда, жизнь коротка.

Мэрит встала и, обняв по очереди Линнею и Арне, ушла к себе, желая поскорее открыть дневник и выписать весь поток мыслей, который внезапно захватил в свои объятия.

Мэрит села на кровать, прижавшись спиной к углу и открыла блокнот, начиная аккуратно выписывать свои надоевшие мысли:

«Я никогда не думала, что мне будет одновременно так хорошо, и так ужасно на Ибице. Надежда не пить таблетки умерла, когда я напугала Маркоса. Его глаза так перепуганно бегали туда-сюда, что я невольно вспомнила Линнею.
Паола уехала, она явно узнает всю правду от Давида. Правду, которая должна была всплыть еще давно, но мы заигрались. Мне Давид уже не нравится давно, но мысль, что я ему нравлюсь... опьяняет. Он так же смотрит, как Маркос. Такими же полными чувств глазами. Я извинюсь перед Паолой. Если надо, то несколько раз. Хотя она меня не простит.
А Арне... так светится благодаря Элине. Она очень хорошая и подходит ему. Правда, его отдаление от меня пугает. Я не хочу, чтобы он фиксировался только на Элине.
И чертова Леони... она совсем не для Линнеи. Ей нужен парень, а не пот эти эксперименты. Они не подходят друг другу. И никогда не подойдут».

Мэрит отбросила блокнот и, взяв телефон, поддалась резкому желанию привлечь внимание Маркоса. Она, задрав наверх футболку, сфотографировала грудь и с улыбкой на лице отправила фото Маркосу.

Мэрит желала захватить все его внимание, будто не видя, что оно уже давно всецело принадлежало ей...