Искренность всегда будет чем-то весомым в нашем лицемерном мире, заполоненным врунами и притворщиками. Не так и много тех, кто готов признаться в своих чувствах или не скрывать какие-либо события ради своей выгоды. Искренность остается значимой монетой на рынке жизни, но, к сожалению, для некоторых людей это всего лишь слово, определение чего-то бесполезного, но не для меня. Нельзя так просто взять и притвориться, что человек что-то для тебя значит, якобы только он находится в твоем сердце, а остальные для него не важны, это будет неправильно. Я тоже не могу похвастаться тем, что всегда правдива в своих словах, но я никогда не стану ранить человека странным поведением, которое заставляет задуматься о чем-то большем...

Я вошла в кухню, налила воды в стакан и, словно онемевшая, села на диван, совсем позабыв о том, что нахожусь в чужом доме, и если полиция узнает о нашем пребывании здесь, то будет рада отправить кого-то из нас в колонию строгого режима. Мои щеки пылали красным пламенем, я сделала глоток, чтобы потушить огонь внутри, который распалил все мое тело, но это не помогло. Сердце отбивало бешеный ритм так сильно, что кроме него я ничего и никого не слышала. Этот поцелуй был не таким как в тот раз на вечеринке, тогда это было – «Мне нечем закрыть тебе рот, я пьян, мне все равно», а сейчас все по-другому, он трезв, а это пугает больше.

– Кимми, тебе плохо? – Аарон безуспешно пытался достучаться до меня, видимо, странный вид моего лица его пугает.

– Слушайте, если хотите отлынивать, то, пожалуйста, не здесь, и не сейчас, – Питер был явно не доволен моим отстраненным поведением, ведь мы сюда пришли для того, чтобы запастись припасами и исчезнуть по-тихому, а не сидеть с задумчивым взглядом. Парень пристально посмотрел на меня своими темными глазами, от одного только их вида хочется спрятаться куда подальше, но в мгновение ока что-то изменилось, обладатель пепельных волос сдвинул брови и прищуром оглядел меня с ног до головы. – Только не говори, что ты заболела, – Пит подошел ближе, Аарон тут же отступился от меня, место псевдодоктора занял предводитель наше шайки.

– Нет, со мной все хорошо, я не больна! – убеждала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе и трясущиеся колени.

– Посмотри на меня, – Питер присел рядом, обхватил ладонями мое лицо, потрогал лоб и немного потрепал за уши.

– У нее температура, простуда? – Аарон наседал вопросами, казалось, что он сейчас просто с ума сойдет от волнения за меня.

– Жить будет, меньше переживай, Кимми, а то сведешь себя в могилу раньше времени, – едва Пит успел договорить, как к нам подошла Мел, уже переодевшаяся в джинсы и какую-то старую куртку с эмблемой Мичиганского университета. Она посмотрела на то, как ее брат производит далеко не профессиональный медицинский осмотр и не сдержалась.

 – А ты чего ее лапаешь? – произнесла блондинка с явной агрессией. 

Питер проигнорировал вопрос, он спокойно отошел от меня и направился на кухню собирать припасы с едой в спортивную сумку, примерно такие у школьных команд по баскетболу. Но младшая сестренка осталась недовольна такой холодностью, поэтому продолжила доставать своего братца. Мне было не до того, чтобы вслушиваться в ругань сумасшедшей семейки, мою голову разрывала другая проблема, а именно вкус ядовитых губ, странные слова и ледяные, пронзающие душу глаза. Еще ни один человек за всю мою жизнь не заставлял меня чувствовать такое волнение, легкий страх и искреннее любопытство. Его слова, дыхание, прикосновения, любая другая, или та же Мелисса, сошла бы с ума от наслаждения, но не я, и он прекрасно это знает. Может, именно это ему и не нравится, что такая как я, неэффектная забитая девочка, не фанатеет от присутствия Кристофера Брауна в паре шагов от себя. Скорее всего, это очередной план по уничтожению скуки, пока мы идем к безопасному месту, единственное развлечение в таком ограниченном круге людей. Что бы Крис ни задумал, я не пойду у него на поводу, пусть не думает, что так просто можно намекнуть на какие-то чувства, а потом пользоваться этим! Не на ту напал, я не верю тебе, черноволосый дьявол!

– Крис, где ты ползаешь? – донесся голос блондинки.

Я отвернулась в другую сторону и пыталась не смотреть на лестницу, с которой спускался парень. Казалось, что меня все еще трясет и встретиться с ним взглядом прямо сейчас будет равносильно столкновению тектонических плит, после чего последует землетрясение. С этим я буду не в силах справиться.

– Был в поисках чего-то полезного, вот притащил пару кофт, – его голос, сейчас точно не выдержу и сделаю какую-нибудь глупость, нужно держаться и делать вид, что мне абсолютно без разницы, но это так сложно. – Эй, красноголовая, – выкрикнул парень, кинув в меня серую толстовку, которую уже выбрала ранее. – Ты так быстро убежала, что видимо, забыла, зачем пришла в ту комнату.

Я не смотрела на него, но в голосе отчетливо слышалась насмешка, такая горделивая и мерзкая.

– Почему ты убежала? – вступился Аарон. Он оглядел меня и, кажется, понял, что бледный вид моего испуганного лица целиком и полностью работа Криса. – Что ты с ней сделал? – наехал на черноволосого брюнетик.

– А что сразу я? – Кристофер нагловатой походкой подошел к моему близорукому другу и, чтобы тот смог во всей красе рассмотреть его подобие улыбки, встал прямо напротив него. – Пора бы уже укоротить твой язык, маленький утырок...

– Прекратите! – вмешалась я. – Крис ни в чем не виноват, – слукавила я, чтобы защитить всех нас от лишних ссор и спокойно добраться до места. – Я увидела двух пауков и испугалась, один из них залез мне на руку, вот и убежала оттуда как можно быстрее.

На лицах Холла и Брауна читались абсолютно разные выражения, одно из которых было светлым, так и хотело сказать мне – «Бедненькая ты моя маленькая подружка, если бы эти насекомые вновь на тебя напали, то им не жить!». А второе – кладезь мимики, говорило совсем о другом – «Почему ты не сказала, как темный зверь пытался поглотить тебя, овладеть, а потом лишь посмеяться?».

– Все, уходим, – твердо произнес Питер, в очередной раз вовремя вмешавшись в наши подростковые проблемы. Парень закинул лямку багажа на плечо и рукой показал на выход.

Начинаю чувствовать себя как в армии: каждый день подчиняюсь чужим приказам, иду в те места, где находиться совсем не хочется, делаю то, что никогда бы в нормальной жизни делать не стала. Перед уходом я надела кофту, вручила еще одну Аарону, и от безысходности мы дальше последовали за Питером.

*****

Снова лес, только ветви и туманный вид впереди, больше ничего, с каждым вдохом чувствуется сырость, преобладающая в воздухе. Если наступить на обломленные веточки, они больше не трещат, а проваливаются во влажную землю, покрытую мхом. Питер обнадежил нас тем, что если наши ноги ускорятся, поддав немного темпа, то уже к сегодняшней ночи мы будем в безопасности, а дальше я и Аарон сможем с помощью полиции вернуться домой. О боже, как же там бедные Джон и Барбара, наверное, уже извелись, глотая успокоительные и еле сдерживая себя от бутылок с выпивкой. Как бы Крис или я не выставляли себя жертвами, главные жертвы все же мои опекуны. Представить не могу, что чувствует человек, потерявший своего родного ребенка, а потом еще и дочку покойного друга, о которой нужно было заботиться вдвойне, чтобы ее не отняли. Старший Браун даже после ссоры следил за своим сыном, контролировал, чтобы с ним не произошло ничего плохого, разве это не признак любви родителя? До сих пор не могу понять, почему Крис так просто отмахивается от своей семьи, неужели строить из себя плохого во всем человека главнее, чем мама и папа? Мы подростки, мы импульсивны и часто принимаем неправильные решения, о которых жалеем, но именно это в будущем составит наш опыт жизни. И я не знаю, сколько еще «черновиков» понадобится голубоглазому, чтобы он наконец понял, что не нужно никуда бежать, не нужно прятаться, а стоит лишь всего-то вернуться в родной дом, где есть настоящая защита и правда жизни, а не псевдогангстерские разборки.

Он снова плетется позади всех, спотыкается о пеньки и выемки, словно идет по инерции, не больше. Так хочется сказать ему, чтобы двигал своими окороками шустрей, но отчего-то я даже звука в его сторону пропищать не могу. Честно сказать, даже смотреть вполоборота доставляет мне большие сложности. Как только хотя бы силуэт Криса появляется перед моими глазами, мне кажется, что я схожу с ума, память отправляет в прошлое на пару часов назад и снова мое тело начинает чувствовать странную агонию. Почему я поддалась в тот момент, когда он впился в мои губы? Отчего целуя человека, который относится ко мне как к ничтожеству, я не сбежала быстрей, не продолжила бороться? Неужели я превращаюсь в одного из тех странных людей, которые считают младшего Брауна хорошим мальчиком, оправдывая все его грязные поступки? Нет, это что-то другое, ведь я по-прежнему не перевариваю его, но странность в том, что чувство неприязни существует только в те моменты, когда мои глаза и разум «повернуты спиной» к засранцу. Стоит только случайно заметить холодные, как сталь глаза, то все мои ощущения поглощаются, остается только пустота, и тогда я не чувствую ничего, кроме...

– Кимми! – вырывает меня из размышлений голос Аарона. – Хочу с тобой поговорить, – парень посмотрел по сторонам и вполголоса дополнил, – Желательно без лишних ушей.

– Мне кажется, им плевать, о чем мы говорим, так что можешь не стесняться, что ты, что я для них – пустое место.

– Ладно, – Аарон согласился говорить сейчас, но все так же продолжал шептать, пытаясь скрыть все свои слова. – Что будет дальше?

– Ну, наверное, очередная деревенька, которую Питер знает, как все свои пальцы, включая те, что на ногах.

– Я не о дороге, – нахмурился зеленоглазый.

– Знаю, просто хотела немного тебя развеселить, – улыбки поникли. – Мне бы тоже хотелось знать, что будет дальше, эта неизвестность пугает меня не меньше твоего.

– Я знаю, что мужчины так не говорят, но мне страшно, Кимми...

– Это естественно и не стоит этого стесняться.

– Нет, ты не поняла, я боюсь не за себя, а за маму, которая осталась в одиночестве в пустом доме, лишь с догадками, почему ее сын так поступил с ней. Чем она провинилась, работая в поте лица ради его образования в элитной школе. Мне больно, когда я думаю об этом. Это вам, богачам, легко вернуться после десятка прогулов, нарушения дисциплины, вас примут, но не меня. В этой школе хорошее образование, но провинившихся бедняков-отличников здесь не чествуют.

– Аарон, прекрати так говорить. Почему ты считаешь себя каким-то отбросом? Ведь если так думать о самом себе, окружающие тоже в это поверят! – я слегка повысила голос, но вспомнив тему нашего разговора, вмиг приглушила громкость своего рта.

– Потому что я и есть отброс, Ким! – Аарон остановился, я встала напротив него и попыталась поймать убегающий взгляд.

Крис уже догнал нас, но мы продолжали стоять и молчать, грудная клетка Аарона то и дело тяжело и резко поднималась от частых вздохов. Браун, не проронив ни слова, пошел догонять брата с сестрой. Как только черноволосый исчез из поля зрения, мы продолжили наш странный разговор.

– Твоя мама все поймет, к тому же ты совсем не виноват во всем, что с нами произошло, если хочешь, я возьму всю вину на себя и скажу, что буквально утащила тебя за собой. А насчет школы, я могу постараться уговорить Джона, чтобы он повлиял на директрису, если, конечно, меня раньше не заберут в детский дом.

– Не говори глупостей, меньше всего на свете я хочу, чтобы ты страдала из-за меня! Не хочу, чтобы тебя забирали...

– Глупенький, – я подошла к другу и крепко его обняла. – Аарон, ты мой самый лучший друг, я не брошу тебя и буду до последнего бороться рядом с тобой, пока органы опеки не разлучат нас.

– Звучит печально, – прошептал мне на ухо парень.

Я сжала его в объятиях еще крепче, в этот момент мне хотелось плакать, но я улыбалась ради Аарона, чтобы он не видел и тени грусти на моем уставшем лице. Здесь, среди бездушных деревьев, хмурого неба, больно не только мне, больно всем, но справляется с этим ужасом каждый по-своему, кто-то скрывает, а кому-то нужна помощь. Я засуну свой страх куда подальше, если мой друг не может справиться со своим, я помогу, буду рядом. И пусть меня терзает изнутри, прогрызает сердце, я возьму и его страдания, ведь все плохое, что произошло с Аароном, случилось по моей вине, я обязана это исправить.

– Нужно идти дальше, нельзя останавливаться, если мы хотим выбраться из этого сумасшествия, – я взяла друга за руку и потянула за собой, потом мы ускорили шаг и уже через пару минут догнали наших трех попутчиков.

Дорога вновь казалась вечностью, от однообразных пейзажей хотелось выть, не говоря уже о том, что гаджеты и все социальные сети были недоступны уже большое количество времени. В голове уже разрослась информационная дыра. Мозг требовал новых научных разработок, новости о выставке европейских художников, песню любимой группы, хоть что-то из мира, где интернет уже давно стал неотъемлемой частью жизни. Но вместо того, чтобы уточнять правдивость слов учителя об очередной исторической дате, я ползаю по лесу, наблюдая за флорой штата Орегон.

– Ребят, привал десять минут, – скомандовал Питер, сбросив сумку с продуктами на землю.

– Мне нужно отойти, – произнесла я.

– Давай, только не далеко, мне некогда искать тебя, если ты вдруг пропадешь в поисках лучшей ямки для туалета, – высказал Пит.

Я промолчала и с кислой миной направилась по своим делам. Закончив, я не спешила вернуться. Хотелось побыть одной и хоть на секунду не притворяться, не сдерживать себя. Я уже устала, мне не хочется никого видеть, сейчас бы лучше лежать в теплой уютной кроватке своей комнаты, слушая тишину. Немного пройдясь, я присела на пенек и склонила голову, пытаясь освободиться от любых мыслей, которые бесцеремонно вползали в мой мозг.

– Эй, ты чего расселась? – Мел напористо приближалась все ближе ко мне. Даже в странной одежде эта девушка остается чертовски привлекательной. Она одна из тех, кто может надеть старую юбку и сказать, что это теперь модно, и все поверят ее словам, не потому, что им нравится, а потому, что это Мелисса, а имя в наше время значит многое, но не всегда это хорошо.

– Уже иду, – я поднялась и уже была готова идти, но блондинка остановила меня, перегородив дорогу. – Что не так? Кажется, мы спешили?

– Хочу сказать тебе кое-что, – девушка явно была настроена недружелюбно. – Не трогай моего брата! Прекрати строить из себя жертву, чтобы он лишний раз тебя потрогал!

– Ты совсем из ума выжила, ты хоть слышишь, что ты несешь? – сейчас я была готова услышать все что угодно, но точно не это.

– Не строй из себя святошу!

– Захлопнись! – я больше не собираюсь терпеть такого хамства в свою сторону, тем более от Мелиссы. – Ты уже совсем свихнулась от ревности, сначала Крис, теперь ты ревнуешь своего брата? Почему? Потому что поняла, что ты не центр вселенной?

– Не сравнивай, Питер и Кристофер – это абсолютно разное. Я не хочу, чтобы какая-то миловидная малолетка путалась под ногами моего брата, пытаясь залезть своей сладкой рожицей в его сердце, а потом растоптать! А Крис любит меня, и я не вижу здесь больше ничего, что можно обсуждать!

– Любит? Серьезно? Тогда ты еще тупее, чем я думала. Мелисса, у тебя определенно проблемы, раз ты видишь то, чего нет. Твой брат просто хороший человек, который притворяется эгоистом лишь в угоду тебе, только чтобы не показывать, что его еще что-то волнует кроме тебя. А Кристофер тебя уж точно не любит, я даже уже не уверена, хочет ли он тебя... Ты слепо бежишь за ним, а в итоге тебе ничего не достанется. Так что прекращай втаптывать себя в грязь! – договорила я и, оттолкнув девушку, пошла на место привала.

– Ты его не знаешь, чтобы так говорить! – крикнула мне в след Мел.

Я обернулась и на небольшом расстоянии продолжила наш диалог.

 – В таком случае, почему он не держит тебя за руку, почему не целует и не говорит, как сильно хочет, чтобы ты была рядом? Может ты и дорога ему, Мел, но не так, как желаешь видеть.  Скорее как подруга или сестра, защитница, соратница, – я пожала плечами. – Но никак не возлюбленная.

Больше мне не было смысла стоять и говорить с ней, поэтому я ушла. Не знаю, вынесла ли она что-то из моих слов или пропустила мимо ушей. Как оказалось, второй вариант более приближен к правде, так как после окончания привала, блондинка безуспешно пыталась заигрывать с черноволосым. Смотрелось это смешно, потому что все ее старания с периодичностью прерывал старший брат. Выглядело в точности как на школьной дискотеке в старое время, когда парочкам запрещали приближаться друг к другу слишком близко, поэтому рядом всегда находилась сварливая бабка-смотритель, в роли которой сегодня выступает Питер.

На улице смеркалось, наш предводитель уже сообщил, что мы приближаемся к тому самому безопасному месту, осталось идти меньше часа, именно поэтому во мне открылось второе дыхание и все пройденные часы, мозоли и царапины казались не важны. Мы выходили на финишную прямую, а там уже скоро можно будет вернуть спокойную жизнь, где утро начинается с завтрака, а вечер кончается ужином в кругу семьи и интересной книгой в компании горячего какао. Мы вышли из леса и пошли по обочине дороги, уже виднелись немногочисленные огни домов.

– Ребят, еще минут десять, и мы на месте, – оповестил Питер.

Я шла самая последняя, и каково было мое удивление, когда ко мне присоединился тот, кого я весь день избегала.

– Как ты? – спросил Крис.

– Не считая того, что я чуть не умерла от холода, голода и пистолета? – я вглядывалась в спины, идущие впереди, пытаясь не смотреть на парня. – Просто великолепно все у меня!

– Ты не хочешь меня ни о чем спросить? – вдруг произнес он.

Я чувствую его взгляд на себе, но пытаюсь бороться с собственным любопытством, чтобы не увидеть голубые, как небо, глаза.

– А ты разве ответишь? Что-то ты был в последнее время не особо настроен давать ответы.

– Ну, возможно, это последние десять минут, которые я проведу с тобой, ведь есть вероятность, что судьба не сведет нас даже через пятьдесят лет, и мы никогда не увидимся. Поэтому, чтобы ты не мучилась всю оставшуюся жизнь вопросами, я отвечу.

– Значит, у нас только десять минут? – я так и не смогла поднять глаз, не переставая упорно рассматривать асфальт на дороге.

– Уже меньше, поэтому у тебя, скорее всего, хватит времени только на один вопрос, поторопись.

В голове закружила уйма информации, как выбрать именно то, что я действительно хочу знать? Но на некоторые неизвестные знаменатели я не хочу ставить, этим уравнениям лучше оставаться всегда нерешенными.

– Зачем ты поцеловал меня? Что это вообще все значило? – наконец выпалила я, вспомнив самый свежий вопрос.

– Я просто этого хотел. На самом деле, я думал, что у нас будет больше времени, чем пару минут...

– Времени на что? – спросила я, но не получила ответ, так как мы подошли к тому самому безопасному месту, а вернее к обычному дому, который ничем не выделялся среди тех, что стояли рядом.

– Ну вот, ребятишки, так долго к этому шли и мы здесь, – восторженно произнес Питер. – Ладно, хватит стоять, пойдемте внутрь!

Вдруг в окне того самого дома что-то мелькнуло, это был явно силуэт человека с фонариком. Сначала решила, что мне показалось, но вглядевшись, поняла, что это все наяву.

– Стойте, – прошипела я. – Там кто-то есть, – указала я пальцем.

Питер напрягся и приказал нам всем спрятаться в кустах, мы послушались и притаились тише мышей. Пита не было видно несколько минут, он не заходил в этот самый дом, но и не уходил в обратном направлении, все это пугало. Но спустя еще три минуты он появился, пригнувшись, пробежал по лужайке и втиснулся в наше убежище.

– Значит так, для начала все молчите и не говорите ничего, – прошептал Пит,.– В доме люди Тома, уж не знаю, как они узнали об этом месте, да это теперь и неважно, главное, они ждут нас и в любую секунду готовы покалечить любого! Поэтому, дорогие мои спутники, нужно решить, что делать? И куда мы теперь пойдем? Потому что осень кончится, листья опадут, и куст не будет вечно нашим укрытием.

– Есть идея, – все сразу же посмотрели на меня.

– Продолжай, Ким, – кивнул Питер.

– Она, может, и бредовая, но это хоть что-то...

– Может, ты уже скажешь? – вспылила Мел, но тут же закряхтела на последней фразе, чтобы приглушить свой гонор.

– Вы когда-нибудь были в Сиэтле?