Утром у Чимина голова не болела. Но вот зуд в заднице, из-за которого было сложно ходить, никто не отменял. Несмотря на это Пак, смущенный в щи ночным беспределом и голым лежащим рядом Юнги-хёном, встал с кровати, осмотрел себя в зеркало, нашёл парочку засосов ниже ключиц [Не, ну Юн же профэссионал, знает, как пометить, чтоб не видно было], быстренько оделся, спиздив у Мина толстовку, и выбежал из квартиры хёна, стараясь создать как можно меньше шума.

Спустя минут пятнадцать встал сам Юнги, который проснулся из-за отсутствия тепла рядом лежащего парня, который уже успел умотать домой с единственной мыслью: «ПИЗДЕЦ-ПИЗДЕЦ-ПИЗДЕЦ-ПИЗДЕЦ, БЛЯТЬ», что крутилась у него весь путь. Мин осмотрелся по сторонам, вышел в коридор, прошерстил кухню и расстроенно выдохнул. Он так хотел обнять это растрёпанное с утра чудо, увидеть его алеющие пухленькие щёчки, но видно не судьба. [ВИДНО НЕ СУДЬБА, ВИДНО НЕ СУДЬБА]

— Почему он вечно от меня сбегает по утрам? — наклонив голову в левую сторону, обиженно пробубнил Юнги, надув щёки и губы, из-за чего выглядел, как пельмешка. — Почему он сначала так мило улыбается, а потом постыдно сбегает? — наклонив голову в другую сторону, так же обиженно продолжил жаловаться Мин. — Я что, такой некрасивый, что от меня сбегать надо? Или я такой тупой? А может, ему не нравится моя грубость? Я ведь такой ха-а-ам, — протянул печально парень, как маленький ребёнок, который вот-вот заплачет.

«О, БОЖЕ-БОЖЕ-БОЖЕ! — на перебой с матом орал в мыслях Чимин, идя домой. — Ну какого хера это произошло? Ну почему он начал своё обаяние включать? ПОЧЕМУ? — Пак неожиданно остановился, пялясь растерянно в бетонную стену здания. — А завтра ведь в универ… А может, прогулять? Списать всё на болезнь и дело с концом! Мхм, нет, я ведь всё равно приду, по другому не смогу. Ну что мне, стоять, смотря ему в глаза, и смущаться, что ли?! Ну блин, не могу я так! Для него это лишь секс и не более, в любом случае. [*звук разбивающегося о стол лица*] Он ведь меня на свидание не звал? Не звал. Булочки дарил с корицей? Ну, вообще, дарил. НО это было всего лишь 2-3 раза.» Чимин перестал пялиться в стену и пошёл дальше, пошмыгав носом из-за утреннего холода. «Не нравлюсь я ему, короче. Эх, — Пак грустно вздохнул, — а он мне нравится. Может, самому его пригласить сходить куда-то? Да не, бред какой-то. — Блондин ещё раз шмыгнул носом из-за непрошенных слёз, которые нагоняли сопли. — Тоже мне. Я что, такой некрасивый? тупой? безответственный? незрелый? Какой я ещё могу быть? — Он вскинул голову, посмотрев на хмурое октябрьское небо. — Бедный?
— Вот это уже вообще бредятина полнейшая! Чушь собачья-а-а!
— А ты кто? — Пак нахмурился, пытаясь понять, откуда звучит этот голос, почему-то с интонацией Намджун-хёна.
— Твои ум, разум, здравый смысл и, иногда, совесть. Совсем уже с катушек съехал, вот я и пришёл, чтоб тебя остановить.
— Я сумасшедший.
— Не то слово, тряпка. — Парню кажется, или этот «голос» ему подмигнул?
— Кто давал тебе право оскорблять меня?! — тем не менее, возмутился Пак.
— Твоя совесть.
— Но ты же моя совесть. — Ступор и снова растерянный взгляд на стену здания. Красивая стена, кстати.
— Это ничего не меняет, — глубокомысленно выдало внутреннее «я».
— Пиздец.
— И я о том же, молодой человек! Вы совсем спятили со своими самокопаниями! Всё загоняетесь тут, загоняетесь! Страдать — это не выход!
— Звучит, как будто я суициднуться собираюсь… — тихонько шепнул Пак в своей голове.
— НЕ ПЕРЕБИВАТЬ! — громко воскликнул возмущённо «голос». — Кхм, так вот. Я прибыл сюда с целью поднятия твоей самооценки, щенок!
— А ещё недавно на Вы говорил…
— НЕ ПЕРЕБИВАТЬ! А то оплеуху дам! — строго предупредило внутреннее «я».
— Как? — поинтересовался блондин, перескакивая на улице с плитки на плитку, стараясь не задевать швы.
— Хочешь, покажу? — лукаво протянул «голос».
— Нет! Спасибо, н-не надо…
— Господи, какая же ты нюня!
— Я не нюня!
— Тогда, тряпка!
— И не тряпка!
— - Хватит на меня орать, — жёстко припечатал внутренний голос.
— Хорошо… — виновато отозвался Пак.
— КАКАЯ ЖЕ ТЫ НЮНЯ!
— Я НЕ НЮНЯ!
— НЮНЯ!
— НЕТ!
— ДА!
— НЕТ!
— ДА!»

Приблизительно так Пак Чимин и дошёл до дома.

***

— Ну, Джунни~, — ехидно протянул Крис, блеснув хитрецой в своих зелёных глазах, вечером того же дня, — как я рад, что мы с тобой познакомились, наконец-таки!
— Оу, это точно, — поддержал того Кроуфорд, но уже добродушным тоном. — И хватит выпендриваться, сядь уже! — шлёпнув стоящего парня по пятой точке, заставив того упасть на диван, отчитал брюнет.

Вся компашка Ино и бедный, страдающий, в будущем ничего практически не понимающий из внутренних шуток Намджун, которого Ино привела сюда познакомиться со всеми, сидели у Ино и Криса дома в гостиной, расположившись на бежевом диване и кремовых креслах. Прям по середине комнаты, около телевизора, стояла только-только пришедшая пара, а остальные рассматривали изучающе-оценивающим взглядом нового их знакомого. Под пристальным наблюдением четырёх пар глаз Джун ощущал себя очень неловко, некомфортно, неуютно. Его дико смущало повышенное внимание к себе, но крепко держащая его руку ладонь своей девушки не давала ему упасть в грязь лицом перед её лучшими друзьями, поэтому парень нервно прокашлялся и несильно поклонился, представляясь:
— Привет, меня зовут Ким Намджун, мне 20 лет, я очень неловкий и неуклюжий, так что, если что-то разобью, то заранее прошу прощения за это. Приятно познакомиться. — Он выпрямился, рвано вдыхая воздух и чувствуя, как потеют его ладони от нервозности. Киму очень хочется не напортачить в первый же день знакомства или крупно налажать, потому что потом придётся исправляться и ещё сильнее доказывать, что он действительно питает нежные чувства к их подруге, которая ему действительно нравится, а это дело нелёгкое. Вот посидят эти люди сейчас перед ним, а потом скажут, что он им не понравился, и что тогда? А тогда у Намджуна начнётся период самоистязания, самоанализа и пиздостраданий, который закончится нескоро. Не самая хорошая перспектива на будущее, скажу я вам.

— Что ж, ты милый, да и Ино на тебя таращится как на божество какое-то… — задумчиво изрекла платиновая блондинка с голубыми глазами. Это Дэйзи, если Джун правильно запомнил, конечно. У неё ещё парень, вроде, есть. А да, вот он её за талию придерживает, всё нормально, он не ошибся. Так, а рядом сидят два «придурка», как выразилась Ино; тот, что посветлее, — Крис, потемнее — Кроуфорд, но его все зовут Кроуфом. «Надо запомнить.» Пока Ким мысленно делает себе пометки в голове, он пропускает момент, когда его возлюбленная хватает подушку с ближайшего кресла и с гневными визгами начинает лупить свою подругу, из-за чего обе начинают смеяться и устраивают бой подушками. К ним присоединяются «придурки», а Ватсон, тяжело вздохнув, поднимается с дивана, встаёт рядом с Кимом, который ошарашенными глазами смотрит на эту вакханалию, и пожимает тому руку, говоря:
— Добро пожаловать в дурку. Рады приветствовать Вас, Сэр.
Намджун, всё ещё ошарашенный, в ответ пожимает ладонь и отвечает:
— Спасибо за гостеприимство, — и кивает, как болванчик.
— Здесь начинается Ад, — мило улыбнувшись а-ля «я самый вежливый пингвин на всём белом свете, я не несу ответственности за этих идиотов, прости», произнёс Спроус заготовленный слоган, который реально произносил в первую встречу с новыми знакомыми.

«Здесь все двинутые…»