Вот Джун стоит около входной двери, его сердечко такое: «стук-стук-стук-Я-стук-СЕЙЧАС-стук-ОСТАНОВЛЮСЬ-стук.» — а ладошки вспотели, и мысли путаются, а он ведь ещё даже не вошёл. Наконец, позвонив в звонок, он понимает, что, вообще-то, попал. Причём конкретно так. И это совершенно не его вина. Просто Ино выглядит так по-домашнему, уютно, мило в своей растянутой-перетянутой серой худи, со своими вьющимися русыми волосами, раскиданными по плечам. А в этих глазах Намджун уже утонул давно и очень глубоко. Её голубые глаза завораживают и притягивают взгляд, от них невозможно оторваться, и всё, что остаётся Наму, — смотреть в них, чувствуя, как целый рой мыслей мелькает в голове, но он не может ни за одну зацепиться, ведь от неё просто не оторвать взгляд. Ино смотрит на завороженного парня, рот которого слегка приоткрыт от восторга и распирающей того нежности, и миленько хихикает, прикрывая свою улыбку. Она щёлкает несколько раз перед лицом парня, а тот всё ещё не пришёл в себя и теперь растерянно хлопает глазами и, смущаясь, краснеет, хоть и улыбается немного.

«Её смех такой красивый…» — отстранённо думает Ким и всё же проходит в квартиру, предварительно чмокнув девушку в щёку. Та ведёт его в гостиную и сразу же плюхается на диван, а Намджун, набравшись смелости и говоря себе, что он — не подросток-сопляк, ложится поперёк, укладывая голову на колени к Ино. Он чувствует, как она перебирает его волосы, пропуская пряди через пальцы, наблюдая за бликами от солнца, которое светит через незашторенное окно, попадая лучами на голову парню, отдавая золотистый отблеск на светло-каштановых волосах. Пара влюблённо-мило улыбается друг другу, а потом Ино утягивает Джуна в нежный, ласковый, чувственный поцелуй, улыбаясь сквозь него. Нам наглеет и резко садится, разворачиваясь лицом к девчушке, чтобы в следующее мгновение подхватить её на руки и начать кружить по всей комнате, улавливая визг девушки; затем останавливается и, всё ещё продолжая держать девушку на руках, снова целует, отдавая всё свои чувства и заключая их в свой поцелуй; потом отстраняется и, счастливо улыбнувшись, принимается покрывать всё лицо возлюбленной мягкими и лёгкими поцелуями-бабочками, зацеловывая каждый миллиметр её лица. Ино, в свою очередь, задорно смеётся и обнимает парня за шею, чувствуя себя самой счастливой на свете.
— Ну, Намджу-у-ун, — она хихикнула, — хватит, Джун~и, переста-а-ань! — Ино машет руками, отталкивая лицо Намджуна, но тот лишь больше заводиться и, увидев дверь в спальню несёт её туда, аккуратно укладывая на кровать после, нависает над ней и также расцеловывает всё её лицо, понимая, что радостнее человека на свете нет, чем он прямо сейчас, прямо в этот момент.
— Ну, всё, ну, Джун! Ну хватит! — взвизгивает Ино, отодвигая лицо Кима, губки которого сложены в бантик и всё ещё сладко причмокивают. Она смотрит на это чудо — слегка растрёпанное, немного растерянное и слишком довольное чудо — и не выдерживает, притягивая того для ещё одного поцелуя. А потом она чмокает много-много раз подряд губы Нама и никак не может остановиться, ведь они на вкус, как самая сладкая карамель, и из-за этого ей хочется ещё и ещё.

В конце, они оба выдохлись и теперь просто лежат на кровати: Ино положила голову на грудь Кима, подминая под себя его руку, а тот перебирает её волосы пальцами той самой руки. Их ноги не переплетены, но вдруг девушке становится неудобно, и она ворочается до тех пор пока не поворачивается лицом к своему парню и не закидывает на него одну ногу. Нам поворачивает голову по направлению к девчушке и улыбается мягко, тоже переворачивается так, чтобы обнимать её обеими руками, а нога девушки лежала у него на бедре. Он трётся носом о её собственный, мягко чмокая в губы. Улыбки сами выползают на их лица, украшая их.

— ДАМА И ГОСПОДИН, ПОПРОШУ ВАС ОТОЗВАТЬСЯ, ЕСЛИ ВЫ НАХОДИТЕСЬ СЕЙЧАС ЗДЕСЬ! — послышался громкий голос Криса, который обломал всё малину, заставляя Нама и Ино сделать равнодушные лица и посмотреть на приоткрытую дверь, что уже открывалась наглым блондином. Застав двух голубков, он ойкнул, прикрыл дверь и унёсся из дома прочь со словами: «Опф, вы такие милые, ну вы тут это, я, короче, к Крофорду, а то он меня уже заждался наверное…»

— Вот же чёрт поганый! — выругалась Ино, махнув рукой, надувшись и злобно посмотрев на дверь в комнату. — Умеет же подпортить всё! Саранча-переросток 178-сантиметровая! — Только что были нежность и любовь, а сейчас Ино хочет кого-то пойти и пристрелить. Ничего особенного.
— Да ладно тебе, — спокойно произнёс Ким, ткнувшись носом в девушкину щёку. — Он же не знал, что мы здесь.
— Знал, не знал — всё равно я его предупредила с утра, — недовольно буркнула голубоглазая, надуваясь и раздражаясь.
— Ну-ну, — стал сюсюкаться Намджун, ткнув пальцем в лоб своей второй половинки, — не злись, — поцеловал её туда, — и не бурчи, — в щёку, — не будь злюкой, — усмехнувшись, поцеловал в другую, — всё же хорошо, — наконец, чмокнул в губы, — да и я здесь, чтобы успокоить тебя. — Он ей подмигнул, заставляя девушку хихикнуть и чуть расслабиться.
— Какой же ты всё-таки хороший. Мир не заслуживает тебя, — произнесла та, смотря в глаза парню, чмокнула последний раз в губы и уткнулась носом в шею своего «кузнечика-переростка». [Р — разнообразие]

***

Чонгук лежит на диване и старается сделать реферат по истории, просматривая необходимый материал на ноутбуке.
— Чонгук-и! — позвал его Джин, правда Чон не отреагировал. — Чонгук-и! — повторил ещё раз Ким, уже идя в маленькую гостиную.

На звук приближающихся шагов Гук всё же соизволил повернуть голову и устало вздохнуть, увидев вышедшего к нему хёна в заляпанной чем-то красным футболке и с запахом специй. Значит, он снова готовил.
— Джин-хён, я не хочу есть, — сразу высказался младший, посмотрев задолбанным взглядом на Кима.
— Но, Чонгук, ты ел перед парами, где-то в восемь утра, пропустил обед, шляясь непонятно где, ничего мне не объясняя, и сейчас в пять вечера ты всё ещё не хочешь есть! — грозно заявил Джин, сложив руки на груди и оперевшись об стенку. — Я ведь волнуюсь за тебя, Гук-и. Ты стал ходить где-то целый день, ни черта мне не сообщая, приходить домой поздно вечером, и это ещё повезло, что у тебя сегодня есть задание, а то так бы пришёл только к девяти. Куда ты так часто ходишь? И почему мне ничего не говоришь?

Чонгук снова устало вздыхает и возвращает всё своё внимание ноутбуку и статье про культуру древнего Китая.
— Ты ведь меня даже сейчас игнорируешь, — с грустной улыбкой сказал Ким.
— А я должен вечно отчитываться перед тобой? — раздражённо спросил Чон, выдохнув, чтобы успокоиться, когда начал чувствовать, что ярость немножечко начинает брать управление на себя. Джин офигел и поджал от обиды губы, уходя на кухню, чтобы снова убрать весь стол, ведь Чонгук не придёт. Пока он это делает, его голову терзают самые разные мысли, и ни одной с положительным настроем. Чон же чувствует укор совести, ибо видеть любимого хёна таким грустным — очень больно, как оказалось, и решает пойти и извиниться, хотя бы. А на кухне раздаётся рингтон телефона старшего, оповещая о звонке. Тот быстренько его хватает, в то время как Гук практически доходит до кухни, но останавливается, видя из-за угла, как радостно светится Джин-хён принимая звонок, решая чуть послушать.

— Айщ, Унмьён*, как долго ты мне не звонил! Но я так счастлив, что ты всё же сделал это! — Джин широко улыбнулся. Затем его глаза округлились, а рот приоткрылся. — Что? Ты в Сеуле?! Реально?! Я?.. А, да, я могу! Конечно, да, прямо сейчас! Где?.. А, окей. Через пятнадцать минут буду! — Он сбросил трубку, по пути закидывая грязную майку в стиральную машинку, и побежал одеваться. Чонгук, которого старший так и не заметил, уже переместился к входной двери и ждал своего хёна, чтобы обо всём расспросить.

— Ну и куда мы так спешим? — ревностно спросил Гук, сложив руки на груди и стоя перед самой дверью, когда Джин вылетел в коридор, быстро нацепляя кроссовки.
— Эм, — замялся Ким, ведь одна часть него, хотела посредничать и отомстить младшему, а другая хотела всё рассказать, чтобы тот не волновался, — ты же необезан отчитваться передо мной, значит, и я тоже! — на удивление, радостно почти пропел Джин, в конце улыбнувшись, а у Чонгука уже внутри что-то перевернулось, ведь хён такой счастливый в предвкушении этой встречи. Состроив максимально строгий и устрашающий вид, Гук продолжил:
— Скажи куда и с кем ты идёшь, а то не пущу! — и, в добавление, головой повертел в стороны. Джин-хён же весело хихикнул, увидев ревнивого младшего, и начал с тем сюсюкаться, тиская за щёчки, говоря:
— Ути, Боже, ты такой милый крольчонок.
Но потом он взглянул на часы и сказал:
— Ох, я опаздываю, меня там Судьба уже заждалась! — и понёсся на выход, но Чон перехватил его и прижал у стенки.
— Разве это не я — твоя судьба? — глядя пристально в глаза, спросил злобно тот. — Это я — тот, кого ты любишь! Это я — тот, который всё для тебя делает! И уж явно это я — тот, который твоя судьба! — Упс, Чонгук взорвался.
— Гук-и, — весело хихикнул Джин, но потом сделал лицо невинного, — ты чего? — «искренне» растерялся Ким. — Это имя моей старой подруги! Необычное, но это не повод так злиться!
— Как не повод?! — громко сказал Чон. — Ты так быстро собрался и с такой улыбкой туда побежал! И ничего мне не говоришь! Как будто я для тебя — никто!
— А ты как себя ведёшь? — кинул Сокджин и, оттолкнув растерянного Гука, прошёл к двери. Уже уходя он добавил: — Посмотри сначала на себя. — и ушёл, оставив Чона переосмыслять своё поведение.

***

Ближе к десяти вечера Джин вернулся домой с двумя большими пакетами из супермаркета, аккуратно прикрывая дверь. Ему пришлось быстро-быстро проскочить через вахту, пока милая бабулечка отлучилась куда-то, так ещё и четыре этажа пешком с этими пакетами пришлось преодолеть, из-за чего теперь болели руки и спина. Наконец, он зашёл в комнату, удивляясь, что из малюсенькой гостиной раздаются звуки телевизора, а значит, Чонгук ещё не спит, и это плохо, ведь Джин надеялся оставить всё на завтра. Но жизнь — это не «Газпром», и мечты здесь не сбываются.
— Джин-а, иди сюда, — попросил сидящий на диване перед телевизором Чон, когда старший появился в проходе. Сокджин, закусив нижнюю губу, всё же присел рядом, взвизгивая из-за рук Гука, которые в мгновение обхватили талию Кима, прижимая ближе к рядом сидящему тельцу. Джину ничего не оставалось, как обнять в ответ и положить голову на плечо парню, что поцеловал брюнета в макушку, прижимаясь к ней щекой.
— И как объясняться будешь? — устало вздохнув, спросил старший, снова закусив нижнюю губу.
— Как-то.
— Хороший ответ, а, главное, сколько информации несёт! — саркастично выдал Ким, всё ещё тая обиду на донсена, но крепче обнимая того.
— Джин-хён, — начал Чонгук с чувством страха и нервозности, — я — полнейший идиот, который иногда забывает о том, что ты волнуешься, и тебе действительно важно, где и с кем я нахожусь. Мне надо было предупредить тебя, что я просто обговариваю с Юнги-хёном и Намджун-хёном, как свести Хоби-хёна с Тэ на вечеринке, ведь только слепой, коими они и являются, не заметит, что их чувства взаимны. А потом, когда Юнги-хён уходил, мы приглашали Ино, думая как свести Мина и Пака. Мы тратили на это много сил и времени, поэтому я приходил сильно уставший домой, но мне всё равно надо было тебе всё рассказать. Прости, Джин~а, что я — такой придурок.

Спустя пару минут тишины, во время которой Ким обдумывал всё вышесказанное, он спросил:
— И как успехи?
— Ну, мы решили, что мы заставим Хосок-хёна заревновать… — Чонгук виновато закатил глаза.
— Почему ты говоришь это таким извиняющимся тоном? — ещё сильнее сжав в объятиях парня, поинтересовался Джин.
— Ну, мы решили, что мне надо будет… включить своё очарование перед Тэ. — - Гук внимательно следил за реакцией своего хёна, лицо которого не выражало ничего, и это было самым худшим, что только могло быть.
— А меня поставить в известность, не? — спросил Джин равнодушным тоном.
— Ну-у, вот, предупреждаю, — нервно выдал Чон. боясь гнева своего хёна, с которым хотел помириться, вообще-то.
— Ты — долбоёб какой-то, Чонгук.
— Я знаю, хён. Но ты же ведь всё ещё любишь меня, так?

Джин приподнял голову и посмотрел на парня.
— Люблю конечно, куда ж я денусь? — Ким поднялся с дивана.
— Ты куда?
— Вкусняшки и алкоголь для твоей «вечеринки», — старший выделил это слово голосом, — разбирать. Ты со мной или как?

Мелкий начал активно кивать головой и очнулся только тогда, когда Джин уже громко позвал его с кухни. Ким уже обрадовался, но не тут-то было. Когда старший начал раскладывать вещи по полкам, Чон подошёл к нему сзади и приобнял за талию. Ну, Джин не обратил на это внимание, ведь Чонгук всегда любил так делать. Но вот Ким только не учёл, что его парень [читать как «придурок"] очень хитрые и тот ещё демон искуситель. Поэтому для старшего стало небольшой неожиданностью, когда младший начал легонько поглаживать живот и грудь своего любимого хёна, забравшись тому под футболку ладонями. Брюнет резко выдохнул воздух и попытался убрать руки мелкого, но тот не желал сдаваться и перевернул Джина, чтобы они смотрели в глаза друг другу, прижимая Кима к столешнице, снимая с него футболку и заставляя снова резко выдохнуть от контраста холодного дерева и его разгоречённой кожи.
— Что… — Сокджин простонал, ведь губы Чона начали исследовать чувствительную кожу его шеи, — что т-ты д-делаешь?
— Устраиваю нам примирительный секс, — на секунду оторвавшись от тела старшего, ответил Гук.
— Чонг-гук, нас и так уже все в общаге ненавидя-… А-ах
— Пусть ещё больше завидуют.

***

— Хэй, Ино-я, — зовёт спящую девушку Намджун, проснувшись совсем недавно. На часах 21:35, а эти голубки валяются на кровати совсем сонные и совершенно не дееспособные.
— М? — отзывается девчушка, мило потирая глаза ручками и чмокая Нама в губы. — Что такое, Джун~и?
— Сейчас как бы поздний вечер, а мне домой надо, наверное.
— Зачем тебе домой? — Зевок. — Оставайся у меня, всё равно этот «питух» не придёт. — Ино снова поцеловала Джуна. И снова потом зевнула.
— Ну окей, — Нам тоже зевнул и тоже поцеловал русоволосую. — Пошли тогда поедим, что ли?
— Оке-ахгмгмх, — она снова зевнула, — окей.

***

Утром следующего дня Хосок, как штык, ровно в 12:00 стоял около дома Тэхёна, нажимая на дверной звонок. Прошло секунды 4 перед тем, как Тэ открыл Хо дверь, сразу оказываясь в объятиях своего «маньяка» и получая чмок в щёку. [Вот же ж идиоты, нравятся друг другу, а не встречаются, засранцы.] Тэхён попросил прийти Хо на шесть часов пораньше, чтобы он «помог не облажаться перед всеми, ведь, если я буду выглядеть плохо, то я им не понравлюсь, и мне будет плохо от осознания того, что я тебя подвёл», но всё это наглый пиздёж с малю-ю-юсенькой долей правды, и Ким просто хочет провести как можно больше времени с Хоби. Гениально, Ким Тэхён, я Вами восхищаюсь, прям вот стоя аплодирую.

— Ты же понимаешь, что в любом случае ты им понравишься, — всё ещё обнимая Тэ, предупредил Чон, через несколько секунд всё же отстраняясь и заходя в дом.
— Возможно, — тоном а-ля «я-здесь-ни-причём-ничего-не-знаю», — но раз уж ты всё равно здесь, то давай ты мне всё же поможешь? — И улыбается этот Ким Тэхён так мило, что аж прям подозрительно. [*-_-*]

В это же время в квартире Ино, на её кровати сладко посапывала парочка, прижимаясь к друг другу как можно ближе. Но в этой квартире живёт не только Ино, так что-о-о…

— ПРОСНИСЬ И ПОЙ, ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ, ЛИЦО УМОЙ, НАРЯД НАДЕНЬ, ВСТАВАЙ ЖЕ ДРУГ, УСЛЫШАВ СТУК, СКОРЕЙ-СКОРЕЙ-СКОРЕЙ!!! — раздалось на всю квартиру вместе с противным звуком, который был очень похож на то, как железным половником ударяют о кастрюлю.
— Слушай, Крис, отправляйся-ка ты на три весёлых буквы в эротическое турне по всем эрогенным зонам Кроуфорда, — фыркнула Ино, накрывая себя и Намджуна одеялом с головой.
— Я тут полчаса голову ломал, как вас эффектно разбудить, даже стишок придумал, а они меня культурно нахуй посылают! Сволочи неблагодарные! Сво-ло-чи! — возмутился Крис, демонстративно хмыкнув и сложив руки на груди, удаляясь из комнаты походкой императрицы.
— Какая же он дива, — фыркнула Ино ещё раз, утыкаясь Наму в шею носом. — А во сколько сегодня у Гука вечеринка?
— В шесть, кажется, — ответил Джун, зевая и потихоньку пробуждаясь. — Пошли поедим.
— Тебе бы только пожрать, — усмехнулась девушка, вскакивая быстро с постели и начиная одеваться. — Но ты прав, пошли пожрём. — И ускакала на кухню в поисках пропитания.

А вот в квартире Мин Юнги сейчас сидел на кровати и искренне охуевал от осознания происходящего один Пак Чимин, который понял, что вчера засиделся у своего хёна и решил остаться на ночь, засыпая точно в гостиной, но потом ему стало страшно из-за монстров под кроватью [под диваном, ага], и он прибежал к своему «храброму и бесстрашному Юнги-хёну, который сможет его защитить», наконец успокаиваясь и пригреваясь у Мина под боком, и теперь ему стыдно за своё поведение, ведь «он, наверное подумает, что я — ссыкло и трус, совсем сопляк». В это же время сам хозяин только-только начал просыпаться, пытаясь понять какого хрена он вчера не прогнал Чим-Чима, позволяя ему обнимать себя всю ночь.
— Юнги-хён, — тихо зовёт его Чимин, смущённый в щи своим вчерашним поведением. Юн садится на кровать, как и Пак, заставляя их ступни соприкасаться друг с другом, из-за чего Чим ещё больше краснеет.
— Да, Минни? — так же тихо.
— Прости.
— За что?
— За то, что я такой трусишка. — Чимин и Юнги одновременно повернули головы и посмотрели глаза в глаза.
— Это нормально чего-то бояться. Всё хорошо, Минни. — Мин Юнги, разрешите спросить: Вы там охуели? Почему вы заставляете сердешко бедного малыша Чим-Чима устраивать забег на сто метров из-за своего этого «Минни»? Я повторюсь, Мин Юнги, Вы там охуели? — Сколько сейчас времени?
— Полпервого.
— Отлично, можно ещё поспать, — выдал Юнги, заворачиваясь в одеялко и притягивая к себе в объятия Чимина, закидывая на того ногу.

Примечания:
BananaBr: *운명 [унмьён] - судьба.