«Как долго еще можно трещать по телефону?» — раздраженно подумала я и неосознанно почесала лоб, схлопотав от визажистки недовольный стон и цоканье языком. Девушка так долго трудилась над идеальным гримом, полностью перекрывающим все мои прыщи, что подобное халатное отношение не смогла стерпеть. Я опомнилась и извинилась, убрав руку от лица.

Даяна с самого начала подготовки к выходу на сцену говорила по телефону с Уджуном, поставив звонок на громкую связь. Поэтому мы всей группой слушали их обсуждение новой дорамы, в которую по моей просьбе пристроили Мин Уджуна совсем недавно. Напарница по съемкам раздражала актера, поэтому тот в самых красочных подробностях рассказывал Тае о том, как проходят первые дни по чтению сценария. Я давно была знакома с режиссером сериала, даже пыталась уговорить его заменить актрису, но он отказался, поэтому теперь я вынужденно выслушивала жалобы Мина в гримерном тенте, разбитом недалеко от сцены.

— Почему у всех такие кислые лица? Сейчас же начнется батл! Самое время взбодриться! — с недоумением проговорила Рина, оглядываясь по сторонам, когда визажистка распустила ее волосы и дала вольную.

— Потому что всем уже надоело слушать сопливые разговоры Даяны и «Уджунчика», — ответила ей Лана, выделяя имя парня Даяны саркастичным тоном. Ей уже давно закончили делать макияж, поэтому она бездельничала на диване, обмахиваясь веером: на улице все еще было жарко, даже несмотря на то, что солнце давно село.

— Эй! Кто там вякает? — оторвалась от разговора Даяна, оглянувшись. Парикмахеры все еще не закончили с ее прической, но девушке было плевать на их работу, поэтому она вертелась во все стороны, лишь бы усложнить задачу.

— Сиди уже спокойно, а то мы не успеем к выходу, — заметил Гриша, поглядывая на часы.

Я посмотрела на друга с благодарностью, потому что не хотела растрачивать энергию перед выступлением на Даяну с ее колкостями. Я в последнее время брала много дел на себя, потому что у менеджеров и так работа встала по самое горло, а перегружать сотрудников компании не в моем стиле. Если я знала, что могу взять какие-то задачи на себя, то с превеликим удовольствием (или с глупым благородством) это и делала. Когда мое расписание оказывалось совсем перегруженным, то все члены команды это понимали и старались не безобразничать, а иногда даже и помогали.

Через пять минут все уже были готовы к выходу на сцену. Я отодвинула полупрозрачный занавес тента в сторону, чтобы взглянуть на сцену. Предыдущие команды сражались с яростным огнем в глазах, увлекая зрителей ожесточенной борьбой за первенство. Но даже их противостояния были лишь детской игрой на фоне схваток таких легендарных танцоров, как мы и наши противники. Наша команда не входила в «разогревочные» батлы, которые проводились среди более слабых танцоров и проходили в три, четыре, а то и больше отборочных этапов. «Моя молодость» участвовала в батле вместе с другими прославленными профессиональными командами только на последнем этапе, в качестве показательного шоу, к уровню которого должны стремиться остальные. И ради таких шоу устраивались действительно крупные и высокооплачиваемые мероприятия, потому что на них съезжались настоящие ценители танцев со всех уголков мира.

— Последняя готовность, — сказали организаторы и подали нам сигнал: пора выходить на сцену. Визажисты и парикмахеры в последний раз оглядели членов команды со всех сторон, проверяя внешний вид. Мне воткнули в волосы дополнительную пару невидимок, которые закрепили берет на голове прочнее, Ире поправили пиджак, а Даяне повторно попшикали кудри лаком, и только после этого нас всех выпустили на сцену.

Первыми покинули тент Гриша и Даяна, как и всегда, а за ними потянулись все остальные, я же выходила последняя, замыкая процессию. Команда поднялась на сцену, выстраиваясь в неровный клин, но когда я появилась за их спинами, то все разошлись, пропуская меня вперед и образовывая закрытый треугольник. Наши противники из китайской команды стояли напротив врассыпную, только их лидер выделялся, стоя чуть ближе к центру сцены.

— Лю Хань, — добродушно произнесла я, когда пересеклась взглядом со своим лучшим врагом в мире танцев. В качестве приветствия и уважения друг к другу мы сняли по одному ушному монитору, игнорируя инструкции организаторов. — Давненько мы не встречались... Полгода? Год?

— Киллиан, — его темные глаза блеснули в свете софитов, направленных на сцену. — Мы пересекались пару месяцев назад на съемках одного шоу, если ты не помнишь. Я судил вашу команду, — весело сказал он, делая театральный пас рукой в сторону моих людей. — Было неплохо. Но да, танцевали мы на одной сцене последний раз в том году, на этом самом месте, — Хань проказливо мне улыбнулся, пропуская во взгляд сумасшедшие искры, будто все это время не мог дождаться вступления музыки.

— Честно сказать, я скучала по нашим встречам, особенно по той, что была семь или восемь лет назад в Пусане, — посмеялась я, припоминая, как на танцевальном фестивале Лю Хань растоптал всю нашу команду в пыль, сровняв с землей. Это был наш первый и последний поединок, из которого он вышел победителем. После этого я задалась целью забраться как можно выше, покорить как можно больше вершин, чтобы больше никогда не быть униженной этим самодовольным петухом. В тот момент я была всего лишь бедной студенткой, которая выходила со своей командой на городские батлы ради денежных призов, но встреча с Лю Ханем перевернула весь мой мир, подарив новую цель — стать лучшей в своем деле. Мне нужно было лишь один раз получить пощечину от этой жизни, чтобы понять, к чему стремиться. Поэтому я больше никогда не оказывалась лицом в земле. С тех пор мы встречались на сцене исключительно на равных.

— Да, это была судьбоносная встреча! — посмеялся он, уже давно смирившись с тем, что я превзошла его. Пару лет мы враждовали, а потом Лю Хань понял, что со мной лучше сотрудничать, чем воевать. — Кто бы знал, что потом мы сразимся на ринге в Сеуле уже спустя год и ты заберешь главный приз? Я позавидовал твоей целеустремленности, — он говорил с гордостью, потому что знал, как много вложил в мое становление. Мы давно закопали топор вражды, теперь мы сражались исключительно на сцене, исключительно ради шоу.

— Довольно разговоров, давай порвем эту сцену и покажем всем, как надо делать! — подмигнула я, когда в наушнике услышала отсчет до начала музыки. На правах победителей последнего батла в Шанхае моя группа начинала первая, поэтому я сделала шаг назад, выстраивая невидимую стену между собой и соперником. Поправив второй монитор, я тут же сфокусировалась на ударах метронома.

— С радостью, — согласился он с ехидной улыбкой на губах и отступил вместе со своей командой к краю сцены, предоставляя центр в мое полное распоряжение.

— За работу! — перекрикивая фоновой шум публики, сказала я, обернулась назад и встретилась взглядами с командой. «Порвем их!» — вот что бы прозвучало, если бы эмоции на моем лице умели говорить. В ответ я встретила серьезные лица своих танцоров, готовых задать жару всем. Мы закусили удила и выстроились в первый расстан.

Диджейский микс из треков, который подготовили для нашего батла, был полностью одобрен судейским составом и всей командой, поэтому я не сомневалась в успехе. Мы с ребятами отобрали самые сочные куски из недавних хореографий, которые еще нигде не использовали, поэтому рассчитывали произвести колоссальный фурор. Основной упор мы делали на элементы акробатики и брейк-данса, однако и не исключали более женственные и плавные части в танце, потому что было трудно отказаться от дуэта Гриши и Рины, которые несомненно привлекут к себе много внимания.

Первый же бит ударил всем зрителям в уши из колонок, а следующий растянулся, словно жвачка. Мы всей командой резко упали на пол по очереди, образуя волну. Со следующим счетом мы выполнили резкий выпад вперед с пола, оказываясь на ногах в самом центре сцены. Я, хоть и была ближе всех к зрителям и не видела того, что происходит за спиной, однако по вибрации, прошедшей сквозь подошву обуви, поняла — все вышло идеально синхронно. Мы собрались в кучку за несколько танцевальных шагов, похожих на скольжение. Близняшки, перехватив меня за руки, помогли оторваться от пола, и я в прыжке выскочила вперед, в ту же секунду остальные разошлись в стороны, образуя ровный клин. Я приземлилась в приседе с упором на правую руку, левую же оставила приподнятой за спиной. Когда я поднялась, Рина уже стояла позади, прижимаясь своей спиной к моей. Я почувствовала ее тяжелое дыхание по прерывистым движениям лопаток и неосознанно придвинулась к ней плотнее, чтобы перейти к плавным наклонам из стороны в сторону всем корпусом.

Рина танцевала словно она моя тень, будто ее ноги и руки склеились с моими. На репетициях мы несколько раз прогоняли именно этот момент, чтобы со стороны казалось, будто мы слились в один организм. За несколько счетов мы развернулись лицами друг к другу и описали круг в несколько широких шагов, чуть ли не припечатавшись лбами друг к дружке. Мы походили на двух хищников, бившихся за добычу. Остальные закружились вокруг нас, а потом остановились и забили ногами по полу в такт музыке, будто провоцируя на драку. И мы с Риной сцепились в танцевальной битве, сменяя одни движения на другие: мы то хватали руки и ноги друг друга, то валились на паркет. В один момент я толкнула Рину на пол, та опрокинулась на живот и волной проползла небольшое расстояние, оказываясь в паре шагов от меня; я перепрыгнула через нее, исполнив акробатический элемент — эриал. Когда я уже стояла на своих двоих, нас с Ирой перекрыли стеной остальные, отделяя от зрителей. За пару счетов ребята выполнили несколько сложных движений, похожих на танец огня, а потом выстроились в полукруг, объявляя зрителям, что схватка завершилась. На этом наша первая минута подошла к концу, и пришло время ответного выхода для команды-соперницы.

Я знала, что Лю Хань всегда ставил свои танцы самостоятельно, не прибегая к помощи команды, поэтому мне было интересно, что же он запланировал для первого акта. Танец противоположной команды не походил на наш, он не блистал излишней акробатикой и сложными для исполнения движениями. Хореография в основном ориентировалась на синхронное исполнение, лишая сольных партий всех, кроме самого лидера. Это было ожидаемо, поскольку Лю Хань не любил, когда кто-то перетягивает на себя внимание — все восхищение публики должно достаться только ему. Такая тактика мне была не по вкусу, поскольку от нее веяло эгоизмом, индивидуализмом и непомерной жадностью. Я же предпочитала показывать свои способности лишь вначале, немного разогревая публику перед более оживленными частями; в остальных партиях я танцевала как можно дальше от центра, оставляя все лавры команде.

Когда нам снова передали сцену, танец стал более яростным. Сольные партии перешли к близняшкам, на подхвате выступала Ира, завершая картину. Они профессионально демонстрировали свои навыки в брейк-дансе, исполняя один сложный трюк за другим.

Две недели назад я попросила девочек отрепетировать несколько элементов из тхэквондо, а в частности — удары ногами в прыжке. Мы встроили эти необычные движения в хореографию, когда мне на ум пришли «полет» и «скольжение». В результате долгих дней диких репетиций мы получили необычную часть перфоманса, поддерживающую концепт битв: Рина проскользнула по полу в одну сторону, опираясь лишь на боковую часть бедра, с вытянутой вперед ногой, в то время как близняшки в той же позе пролетели над ней в противоположную, образуя знак «равно» на долю секунды. Этот элемент считался очень опасным даже для каскадеров в кино, поскольку времени для проскальзывания по полу и пролета сверху критически не хватало. Если бы хоть одна из девочек не набрала достаточную скорость для выполнения трюка, то эксперимент мог закончиться в травмпункте.

На долю секунды у меня перехватило дыхание, сердце забилось чаще, а весь мир как будто замедлился. Все мое внимание сосредоточилось на центре сцены: когда музыка приблизила Яру, Яну и Иру к самому ответственному моменту, я не могла не поднять голову и не отследить выполнение трюка, нарушив свои движения в танце. Я переживала за девочек. На тренировках они репетировали эту часть хореографии по отдельности, чтобы избежать столкновения. На общих репетициях мы лишь несколько раз смогли соединить все элементы вместе, чтобы получить полный рисунок. Я крупно рисковала, ставя на кон всю нашу карьеру, когда под их уговорами вписывала трюк «равно» (так мы его назвали) в хореографию. Но это стоило каждой моей мертвой нервной клетки. Я не заметила, как воздух резко покинул легкие с облегченным выдохом, когда все вернулись на исходные позиции в расстане, избежав травм (тут даже не стоит упоминать сбившийся ритм или порушенный рисунок хореографии — это самое последнее, о чем я думала).

Все обошлось, и девочки справились на отлично, взорвав публику: зрители навалились на сцену, сметая ограды, судьи повставали с мест и ухватились за головы, пребывая в немом шоке, а комментаторы пораженно и восхищенно говорили наперебой — никто и никогда подобного не видел ни на одной сцене в мире танцев. Мы были первыми, кто не только залез в профессиональный спорт, но и грамотно интегрировал его в танец, повысив планку для всех, кто когда-либо захочет заполучить внимание публики. Люди будут обсуждать нас в интернете, порицать за то, что мы стремимся сделать невозможное в попытках залезть на олимп; они будут негодовать, ведь такого уровня могут достигнуть лишь единицы. Я предугадывала и ненависть, и восхищение.

Демонстрация командных сил закончилась, когда пробил гонг. Лю Хань и его «Тени» поклонились нам после окончания своей третьей минуты, мы ответили тем же. И нас перевели на пятиминутный перерыв, чтобы перевести дух. Дальше нам предстояла последняя часть — батл один на один.

— Аллах-Аллах! Я поверить не могу! — воскликнула Даяна, отставляя бутылку воды на гримерный стол. Она во все глаза уставилась на Иру и Анисиных, которые несомненно приковали к себе все внимание аудитории, оставшейся за занавесом тента. — Я не могла оторвать взгляда от вашего выступления, несмотря на то, что по хореографии мы должны были выполнять движения, смотря в пол! — Она неверяще подошла к девочкам и обняла их. Я недовольно вздохнула, понимая, что мы испортили фоновую часть постановки. — Ой! — опомнилась Тая, боязливо поглядывая на меня.

— Ничего страшного, я тоже лажанула, — отмахнулась я, вольготно устраиваясь на диване. — Этого никто не заметит, потому что на них смотрели все. И это действительно получилось невероятно, — похвалила я.

— Мы сомневались, что что-то выйдет из этой затеи, — кивнула Яра, поглядывая на сестру, которую все еще потряхивало.

— Потому что мы могли в любой момент упасть на Рину, и все полетело бы... — Яна задыхаясь, заламывала пальцы на руках, пытаясь хоть как-то выместить накопившееся внутри волнение.

— В тартарары, — закончила за нее предложение Яра, приобнимая сестру за плечи.

— Вы были не уверены в успехе! — ошеломленно воскликнула Ира, тыча пальцем в близняшек. Ее брови резко взлетели к небу, будто она не могла примириться с открывшейся правдой. — Это же вы мне говорили довериться вам! Убеждали, что все будет в порядке! А теперь говорите, что были не уверены в успехе?! — Ирецкая пораженно всплеснула руками и плюхнулась на диван рядом со мной, будто ища поддержки.

— Все же обошлось... — примирительно проговорила Яна, неловко поправляя волосы, собранные в тугой пучок.

— Уже неважно! Прекратите спор! — сосредоточил всеобщее внимание на себе Гриша, протягивая Ире открытую бутылку воды. — Следующий этап начнется через две с половиной минуты. У Рины ответственный момент! Она будет отстаивать нашу честь против Лю Ханя в этапе с импровизацией. Поэтому дайте ей собраться с духом, а не нервируйте!

— Да, точно! — подключилась Лана, собирая распущенные волосы в высокий хвост. Она подошла поближе к Грише, показывая всем, что занимает его сторону. — Хань сейчас, скорее всего, рассержен своим поражением, потому что решение судей по поводу первого этапа очевидно. Поэтому нужно сыграть на этом. Покажи ему максимальную уверенность! К тому же я не сомневаюсь, что ты самая лучшая в импровизации! С тобой даже Кира не сравнится!

— Тут ты загнула, милочка, — подала насмешливый, однако не менее уставший голос с дивана я. Ира тут же перевела на меня возмущенный взгляд, потому что мы обе знали, что в импровизации я действительно уступала ей. — Ну, — я пожала плечами, еле скрывая задорную улыбку, — я же должна быть лидером во всем. — И состроила серьезное выражение лица. Ира закатила глаза. — Ладно, иди уже к сцене и сломай ему хребет, — я неряшливо указала пальцем на выход из тента, когда подали сигнал об окончании перерыва. — Я в тебя верю, — гораздо тише добавила я, усиленно борясь с желанием ободряюще обнять Иру. Она только кивнула в ответ и встала с дивана. Мы проследовали за ней, чтобы проследить за ходом батла с боковой части сцены, где обычно ошивался весь стафф.

Я провожала Иру с таким видом, будто оставляла ее на смертном одре. Даже Гриша сказал мне сделать лицо попроще, когда я поджала губы, наблюдая поднимающуюся по ступеням на сцену Ирецкую. Все мое тело напряглось, пытаясь сдержать рвущуюся наружу тревогу, потому что я знала, что соврала: я сомневалась, что Ира перетанцует Лю Ханя. Этот парень был страшен в индивидуальных батлах, потому что там он не сдерживал себя ради команды. Я только по этой причине повелась на уговоры близняшек и вставила действительно сложные движения в танец: я знала, где могу проконтролировать ситуацию и забрать как можно больше баллов от судей. Я не собиралась отдавать победу Ханю: когда я услышала, что менеджеры хотят выдвинуть кандидатуру Иры для батлов один на один, то задумалась над усилением хореографии. Составление нового плана на случай провала помогло мне хотя бы немного почувствовать контроль над ситуацией, потому что результаты сольного батла предсказать было почти невозможно...

Даже несмотря на то, что мы долгое время подготавливали Иру для абсолютной и безоговорочной победы и все члены команды верили в успех, я же тигром, заточенным в клетке, металась вдоль сцены туда-сюда, не находя места. Я прикусила язык, когда стоило бы дать лидерские наставления, еще тогда, в тенте. Потому что я знала, что скажу не то. Я бы хотела предупредить Иру о силе Лю Ханя в импровизации, но не стала, потому что могла все испортить. У Иры во взгляде с остервенением бушевали демоны, готовые утопить весь мир в огне ради победы. Я не хотела тушить эту ярость своими опасениями. Лучше Ира будет уверена в себе до последнего мгновения, чем окажется на сцене с удушающим чувством беспокойства. «Если она попала в мою группу, это автоматически делает ее сильным соперником для любого танцора», — пыталась успокоить себя я, но даже эти мысли не могли привести мои чувства в порядок.

Гриша взял меня за руку и приковал к месту рядом с собой, когда ведущие объявили начало. Я ухватилась за ладонь друга, как за спасательный круг, крепко переплетая наши пальцы. С другой стороны подошла Даяна и положила руку мне на плечо, а Лана приобняла со спины. Близняшки стояли рядом и тоже старались морально всех поддержать, потому что каждый из нас переживал за первое сольное выступление Ирины. «Мандраж для фраеров», — шепнула мне на ухо Даяна, когда заметила, что меня стало слегка потряхивать.

Я пристально смотрела на сцену и не могла понять, откуда у Рины взялась эта нерушимая уверенность в себе? Она стояла напротив Лю Ханя и источала энергию властительницы мира. Мне казалось, будто она подчинила себе не виданную никому силу, способную сразить любую нечисть наповал одним лишь щелчком пальцев. Рина по привычке откинула волосы назад, сражая публику наповал. Перед началом отсчета она послала воздушный поцелуй в сторону зрительного зала, и в туже секунду послышались ответные томные вздохи и возбужденные крики публики. Поведение Рины со сцены смотрелось органично, словно она была рождена, чтобы блистать в свете софитов.

Заиграла музыка, и Ира первая вступила в игру. Ее танец под повторяющийся бит был похож на флирт. Она заигрывала и с Лю Ханем, и с судьями, и со зрителями. Со стороны казалось, что Ира по сердечному наитию отдается музыке, погружается в нее, пропускает через себя, а миру отзеркаливает то, что осадком остается в душе. Но это было совершенно не так. Когда Ира исполняет импровизацию, она танцует не только сердцем, но и головой. Это очень похоже на то, как она ведет себя перед публикой: надевает маску, примеряет на себя роль другого человека и заставляет окружающих поверить в иллюзию. Это был профессионально отточенный и отработанный до каждой мелочи обман. Я бы никогда не подумала об этом, если бы не была знакома с ней с самого детства, не видела то, какой личностью она растет. Иногда меня это пугало, а иногда и восхищало.

Лю Хань на пару мгновений выпал в осадок от напористости Иры. Он отступил на пару шагов вглубь сцены в попытке увеличить пространство между собой и Ирой. Чтобы его действия зрители не сочли за страх, он нарочно сделал вид, будто ему жарко — тряхнул футболкой и выдохнул в сторону. Именно в этот момент я поняла, что остальная часть батла пойдет как по маслу. Ире помог эффект неожиданности: раньше она не мелькала в медиа-пространстве, и люди не строили никаких ожиданий — это развязало ей руки.

— Она хорошо справляется, — сказала мне на ухо Даяна, тоже подмечая неожиданно развернувшуюся ситуацию на сцене. Я кивнула, чувствуя, как тревожность постепенно отходит в сторону: не я одна видела то, насколько шикарно раскрылось мастерство Иры на сцене при многотысячной аудитории. — Я даже не думала, что она возьмет его типичными танцорскими понтами. Видела стойку на руках? Это было хорошо... — Даяна заметила, что от ее размеренного голоса мне стало спокойнее, поэтому она продолжила комментировать все происходящее на сцене прямой трансляцией мне в ухо. Даже когда я прикрывала глаза в страхе от некоторых моментов танца, то продолжала оставаться в курсе событий благодаря подруге.

Первый раунд прошел в пользу Рины, но Лю Хань единым духом отделался от шока и нашел внутри себя точку опоры. Счет сравнялся под конец второй схватки. Однако Рина все же припасла пару тузов в рукаве и держала их до самого конца в тайне. Третий раунд она открыла достаточно необычной и плавной импровизацией. Все ее движения замедлились, как в кино-кадрах с эффектом слоу-моушен. Вначале публике показалось, что в этом нет ничего особенного, и из зала стали вырываться крики протеста: многие азартные люди сделали ставку на победу Рины в батле, и никому не хотелось терять деньги. Но девушке удалось произвести впечатление: она постепенно переходила от вертикальных движений к горизонтальным, опускаясь корпусом все ближе к полу, пока не оказалась в очередной стойке из брейк-данса. Стоя на одной руке, а второй хватаясь за ногу, Ира медленно наклонилась вбок корпусом, при этом оставаясь в полном равновесии. Я практически ощутила нагрузку на каждую мышцу ее тела: чтобы простоять так стабильно хотя бы пять секунд, нужно приложить немало сил. Двигаться и постепенно менять положение тела в стойке «заморозка» практически невозможно. Ира демонстрировала возможности своего тела и уровень контроля, который ей доступен. С высоты сцены ее надменное выражение лица будто кричало: «Я здесь королева танцпола!» Она кидала вызов: «Попробуйте назваться лучшими в танцах после такого!» Но мастерски Ира контролировала не только свое тело, но и взгляды людей, в немом ужасе прикованные к ней. Зал затих. Падающие челюсти людей пробили дыру в земле. Все смотрели на выступление, совершенно позабыв о том, кто они и где. Никто уже не смел усомниться в победе Рины.

Мы досмотрели ответное выступление Лю Ханя на дерзкий выпад Рины и, не дождавшись оглашения судейских оценок, двинулись к подъему на сцену. Всем было и так очевидно, что Ира выиграет батл, поэтому мы не хотели ждать до самого конца. Нам нужно было поддержать сокомандницу. После того как музыка стихла и жюри стали перешептываться, мандраж Рины стал заметен невооруженным глазом. Она переживала, это было видно по смятению в ее глазах. Рина нуждалась в нашей поддержке как никогда прежде.

— Что-то долго... — взволнованно проговорила Лана, поглядывая в сторону стола жюри. Судьи взяли пятиминутные перерывы для вынесения оценок, хотя обычно это случалось редко. Чаще всего результаты оглашали почти сразу после финального выступления, но в этот раз они решили заставить участников и зрителей батла гадать от недоумения: что же происходит? Я закатила глаза, потому что это был избитый ход: спонсоры подкупили жюри, чтобы люди успели сделать последние ставки и потратить как можно больше денег на букмекерские компании.

— Уверен, что они делают это специально, чтобы потрепать людям нервы. Все будет нормально, — заверил всех Гриша, когда Рина только спустилась со сцены.

— Что-то мне нехорошо, — поделилась своим состоянием Ирецкая, приложив к голове руку. Она немного пошатнулась на месте — то ли от усталости, то ли от эмоционального напряжения, поэтому я дернулась в ее сторону, протягивая руку, чтобы помочь ей спуститься с лестницы. Но близняшки оттеснили меня и с объятиями накинулись на, можно сказать, своего кумира. Девочки заговорили наперебой, расхваливая импровизацию Рины и поразительную демонстрацию навыков в брейк-дансе. Я поняла, что еще долго не пробьюсь сквозь защиту двух восхищенных девушек, поэтому отошла в сторону, чтобы взять у стаффа бутылку холодной воды для Рины.

— Киллиан, струсила и не вышла посостязаться со мной? — на плечо резко упала тяжелая рука Лю Ханя. Тот, видимо, преследовал меня от сцены до самого тента с палаткой стаффа, где стоял холодильник с напитками. — Я так расстроился, когда не увидел тебя на сцене. Знаешь, я до последнего момента думал, что официальная программа с опечаткой, — с сарказмом проговорил Хань, когда я повернулась в его сторону. Столкнувшись со мной взглядом, он состроил обиженное лицо, будто действительно не мог пережить такое отношение к себе.

— Надеялся на легкую победу? — отшутилась я, но потом нахмурилась и стала не в меру серьезной: — Чего тебе надо? — раздраженно спросила я и отвернулась к холодильнику, не упустив замешательство на лице Лю Ханя. Я открыла переносной холодильник, забитый льдом и напитками, и нашла негазированную воду.

С Лю Ханем я никогда не была на короткой ноге, однако мы много общались по работе, поэтому первые несколько лет общения мне приходилось терпеть его высокомерный нрав. Со временем я перестала обращать внимание на заносчивость Лю Ханя, но сегодня его острый язык и обыденная ухмылка на губах меня немного подбешивали.

— Если бы не намерение вашей компании продвинуть в массы нового члена команды, то я бы действительно подумал, что ты меня динамишь. Ведь мы так хорошо смотрелись на ежегодных одиночных батлах. Два лидера состязаются друг с другом... Сплошная романтика! А ты... Предательница! — Хань осуждающе покачал головой, однако задорная улыбка никак не хотела сходить с его лица. Я сложила руки на груди, встала напротив своего лучшего врага и призадумалась: мне было интересно, что же он хочет сказать мне всем этим. Однако вопрос в лоб задавать я не спешила. Лю Хань стойко выдержал мой пытливый взгляд и продолжил вещать как ни в чем не бывало: — Ты же реально подставила меня! Проигрывать тебе — это одно дело! А твоей подтанцовке — совсем другое. Ты бы хоть знак какой подала, что выпустишь на сцену кого-то сильнее себя!

— В том-то и дело, что моя команда — это не группа подтанцовки. Мы все играем важную роль, — постаралась как можно спокойнее ответить я. Хотелось бы поставить Лю Ханя на место, но с ним бесполезно не то что ругаться, но даже в драку лезть. Он мелет языком, потому что ему нравится выводить людей на негативные эмоции. Типичный энергетический вампир. Я старалась не вестись на его манипуляции. Я сжала зубы и вдохнула поглубже. — Получил от Рины, поэтому и бесишься? Как ты и сказал, я тут ни при чем. Менеджеры хотели ее продвижения. К остальному я отношения не имею.

— Тебе ведь завидно, — слегка прищуренные глаза Лю Ханя блеснули догадкой в свете прожекторов, — что новый член твоей команды так просто положил меня на лопатки в батле? Я знаю это выражение лица... — Он слегка понизил голос, делая вид, что говорит мне какой-то секрет. Я же сильнее стиснула в руке бутылку воды. — Мы оба знаем, что она лучше тебя.

— Ты прекрасно знаешь, что зависть — не в моем стиле, — посмеялась я и покачала головой. Лю Хань всегда делал ошибочные выводы, думая, что знает всех и каждого. — Если бы я завидовала, то никогда не победила бы тебя. И никогда бы не взяла к себе в команду танцора, который сейчас выводит нашу команду в топы по всему миру. Мы собираемся захватить все медиа-пространство, а ты мне рассказываешь о зависти... Мною максимум овладевает жажда власти. Лю Хань, Лю Хань... — Снисхождение пробилось сквозь холодную маску на моем лице, а голос зазвучал по-детски насмешливо. — Я умею признавать то, что я не самая лучшая во всех делах. А вот ты не можешь, — я ткнула пальцем ему в грудь, указывая на его слабость. — Ты потерпел поражение, а теперь пытаешься стравить меня с новым членом команды. Как-то это не по-деловому. Мы с тобой давно в этом бизнесе, поэтому должны знать, как соблюдать приличия. Поэтому сделай мне одолжение и подвинься, — попросила я вежливо и, толкнув Лю Ханя плечом, сдвинула его с прохода, чтобы выйти из тента. Разгневанный противник не нашелся с ответом, поэтому остался стоять истуканом позади меня.

Я вернулась к ребятам довольно быстро, они даже не заметили моего отсутствия. Я протянула Рине бутылку холодной воды, и она с благодарностью приняла ее. После того как огласили оценки за ежегодный батл, мы, полностью удовлетворенные результатом, переоделись в повседневную одежду и, согласно планам, поехали отдыхать на пляж. Даяна все-таки настояла на бутылке текилы, поэтому нам пришлось заехать в алкогольный магазин, где она (вопреки всем своим обещаниям и моим протестам) скупила все самые дорогие бутылки с алкоголем, на которые натыкался ее взгляд. «Мы так давно не отдыхали и не напивались! Я уже забыла, какой на вкус алкоголь!» — начала ныть Даяна, но стоило мне напомнить ситуацию в караоке-баре, как она тут же сделала щенячьи глазки и защебетала о том, что такого точно больше никогда не будет. Мне оставалось только вздохнуть и сделать вид, что я поверила.

Я припарковала минивэн возле шлагбаума, перекрывающего въезд на пляж. Был поздний вечер, поэтому въезд для машин уже закрыли, но это не значило, что мы не могли пройти пешком пару метров. Даяна и Гриша вытащили из багажника заготовленные сумки со всем необходимым для отдыха на берегу моря, а Лана и близняшки подхватили с заднего сиденья парочку небольших черных пакетов из алкогольного магазина. Я и Ира остались сидеть на переднем сиденье, потому что мы не могли найти в аптечке упаковку с аспирином.

— Мне кажется, что сегодня тебе пить не стоит. Ты и так плохо выглядишь, — недовольно пробурчала я себе под нос, пряча заботливость за тысячей слоев раздражительности. Пока я медленно потрошила аптечку в поиске лекарства от головной боли, Рина откинулась на кресле пассажирского сиденья и лениво наблюдала за моими потугами.

— А я будто так рвусь выпить... — усмехнулась Ира, поправляя на себе джинсовую куртку. Температура на улице постепенно падала, земля остывала после дневной жары, а ветер, надувающий со стороны морского берега, казался прохладнее, чем в городе. Поэтому нам пришлось одеться чуточку потеплее, чтобы не замерзнуть. — И так понятно, что после такого изматывающего дня мне нужна не рюмка с водкой, а горячий чай и массаж.

— Рада, что ты единственная, кто это понимает, — кивнула я, потому что остальным будто голову сносило после каждого трудного рабочего дня — они сразу рвались в алкомаркет или в бар. Я уставала следить за всеми, чтобы убедиться, что на следующее утро ни у кого не будет проблем. — Как ты себя чувствуешь? — все-таки спросила я после еще пары секунд молчания. Я все рвалась задать этот вопрос раньше, но обстановка как-то не располагала к душевным разговорам. Все вокруг шумели, не давая зародиться комфортной атмосфере.

— Вот выпью аспирин, и тогда все будет просто замечательно, — пообещала мне Ира, посматривая на меня хитрыми глазами. Я цокнула языком и продолжила искать таблетки. Учитывая, что я перебрала уже каждый блистер, то, по моим предположениям, в аптечке ничего подобного не было. — А если ты имеешь в виду выступление, то ты меня очень огорчила... Я думала, что ты будешь честна со мной до конца, — безразличным и легкомысленным тоном сказала она, пряча улыбку за искусственной маской спокойствия. Я снова подняла на Иру взгляд, останавливая копошение, и удивленно вздернула бровь, стараясь понять, на что она намекает. Я была в замешательстве. То ли Ира смеялась надо мной, то ли действительно хотела поднять какую-то важную для разговора тему.

— О чем ты? — настороженно спросила я, собираясь закрыть аптечку до лучших времен в связи с ее бесполезностью, как пальцы сами нашли среди множества таблеток коробку с нурофеном. Я ухватилась за оранжевую упаковку и отложила ее на приборную панель, а после не глядя захлопнула аптечку. Ира заняла все мое внимание своими словами. Я прищурилась, пытаясь отыскать ответ на свой вопрос в выражении лица Иры. Я хотела распутать очередной клубок ее манипуляций. — Какую игру ты опять ведешь? Я думала, что мы наладили общение, — спросила я, наблюдая, как глумливая улыбка медленно вырисовывается на лице Иры. Да она же откровенно издевалась надо мной!

— Я тоже так думала. Но у меня к тебе возникла куча вопросов, — хитро сказала она, кокетливо накручивая волосы на палец. Мне показалось, что Ира прячет злость за этим фарсом, который радужно переливается на ее лице. Я чувствовала себя участницей какого-то представления, сюжет которого еще не поняла. — Почему ты не показала ни одного видео с выступлений Лю Ханя? Я считаю, что было бы справедливо, если бы ты меня подготовила к встрече с ним, потому что я не знала, какие у него способности в импровизации.

— Мы подготовили тебя очень хорошо. Не зря же ты практиковалась со всеми членами команды по отдельности. Ты переняла наш опыт и хорошо справилась. Да и к тому же я считаю, что ты лучше всех нас в импровизации. Не вижу причин для твоих претензий, — постаралась я обтекаемо уйти из-под открытого огня без лишних потерь, но Ира, скаля зубы, напирала что есть мочи. Ее улыбка постепенно таяла, как сахарная вата, выдавая истинные эмоции — обида и разочарование.

Я и так винила себя за то, что не стала подробно рассказывать Ире о Лю Хане, но тогда я делала это лишь из лучших побуждений: я не хотела, чтобы Ира испугалась раньше времени и напридумывала себе всякого. В ее случае поговорка «Меньше знаешь — крепче спишь» работала очень даже продуктивно. В остальном мы сделали все возможное, чтобы по способностям она превзошла всех, кто когда-либо поднимался на сцену под телевизионной башней «Восточная Жемчужина».

— Я же считаю, что вы должны были показать мне как можно больше выступлений с Лю Ханем. Но вместо этого все вокруг меня молчали и ничего не говорили, будто воды в рот набрали. Ни слова. Ни звука. Ни один из вас, — продолжала упрекать меня Ира, тыча пальцем в удаляющиеся спины сокомандников, которые спускались по пешеходной дороге в сторону пляжа. — Ты хоть представляешь, в каком шоке я была, когда он начал свое выступление на первом этапе? Вы говорили, что он сильный соперник, но не настолько! Я вся из кожи вон лезла, чтобы перетанцевать его, потому что от победы в этом батле зависела не только моя репутация, но и всей группы.

— Послушай, на арену с ним я бы тебя не отправила, если бы знала, что ты не вытянешь, — вздохнула я устало, открывая дверь машины, чтобы выйти на улицу и вернуть аптечку в багажник. Рина схватила с панели управления нурофен и последовала моему примеру, выходя из противоположной двери. — Даже Гриша с Даяной сказали, что тебе нет равных, когда мы строили планы на это выступление, — стала говорить я громче, чтобы Ира точно услышала, потому что мы обходили машину с разных сторон. Я намеренно выстраивала эту преграду, чтобы дать себе больше пространства для размышления и не сидеть под обвиняющим взглядом Иры, будто преступница. — А ты сама знаешь, что получить от них похвалу достаточно трудно. Да, я волновалась, потому что у меня был неприятный опыт в общении с Лю Ханем на сцене, но это не значило, что с тобой случится то же самое, — продолжила говорить я, подходя к задней части машины. Я открыла багажник, а Ира встала рядом со мной, сложив руки на груди. Я вернула аптечку на место, вытащила из упаковочного пакета неоткрытую бутылку воды и передала ее Ире. — И я не хотела, чтобы ты из-за чего-то переживала и строила иллюзии. Поэтому я не стала нагружать твою светлую голову сказками о том, какой Лю Хань непобедимый противник. — Пока я объяснялась, Ира щелкнула блистером, вытащила таблетку от головной боли и запила ее водой. — Если уж ты несколько раз перетанцовывала меня в домашних батлах, то я решила, что с ним ты и подавно справишься. Потому что я была лучшей на той сцене. Все планы компании и нашей команды оправдались. Мы выиграли общий батл, а ты победила Лю Ханя. Дело закрыто, — уверенно поставила я точку в этом разговоре, но Ира смотрела на меня так, будто ей не хватило моего ответа.

— Я все равно считаю, что ты должна была полностью посвятить меня во все детали. Девочки рассказали мне после батла, что в первый раз, когда ты столкнулась с Лю Ханем, то проиграла ему, — упрямо продолжала гнуть свою линию Ира, настаивая на чем-то, что уже нельзя исправить. Я понимала, что она говорит сейчас совершенно не об этой ситуации, а о доверии, которое я к ней не проявила в том формате, в котором ей хотелось. Но это не моя проблема, что она хотела от меня чего-то конкретного. Ира сама что-то надумала, сделала какие-то свои выводы обо мне и сама же на них и обиделась.

— Да, но это было много лет тому назад. Я еще была студенткой. И то был мой первый опыт в батлах один на один. Я проиграла ему лишь раз, из-за неопытности, — вздохнула я, теряя интерес: этот разговор уже набил оскомину. Мы ходили по кругу. У меня уже у самой голова начала трещать, как хор деревянных ложек. — Я считаю, что сделала все правильно. Да, возможно, мне стоило тебя предупредить о многом, потому что я бы так сделала с каждым членом команды. Но ты больше всех из нас подвержена чувствам, поэтому в твоем случае было бы лучше не знать всех деталей. Я поставила тебя в известность, что ты будешь танцевать против сильнейшего китайского танцора. И, как я считаю, этого было достаточно, чтобы ты отнеслась к батлу серьезно.

— Ладно. Но... — Стоило очередной попытке возразить мне сорваться с губ Иры, как я схватила ее за руку и развернула к себе лицом. Ира оказалась зажатой между мной и машиной. Ее бедра, обтянутые узкими светлыми джинсами, протерлись о край багажника, собирая пыль. Но мы обе не придали этому никакого значения, потому что в следующую секунду Ира потеряла равновесие и осела внутрь отделения для вещей. Я подавила смешок и, наклонившись вперед, ухватилась свободной рукой за крышку багажника. Ира от удивления растеряла все мысли и смотрела на меня с перекати-полем в глазах. Я все-таки не сдержалась и хихикнула совсем уж по-девчачьи. Ира очнулась, услышав смешок, и возмущенно посмотрела на меня, собираясь сказать какую-то мерзопакость, но я опередила ее:

— Я знаю, что ты хотела от меня больше искренности и открытости, потому что все еще думаешь, что я тебе не доверяю. Но ты должна поверить мне, что в плане работы я доверяю тебе полностью, — я постаралась говорить быстро, чтобы Ира точно не попыталась меня перебить, но внезапно запнулась, будто напоролась на какую-то веточку, за которую цеплялась уже не первый раз. — И знаешь, даже больше... — Замешательство отразилась на моем лице, и Ира поторопила меня, пнув коленом в бедро. Я закусила губу, раздумывая, говорить ли мне дальше или нет. Но все же приняла решение, что нет смысла ходить вокруг да около. Я продолжила говорить, не скрывая игривую и озорную улыбку, потому что я знала, что Ире точно понравится мое предложение: — Даже больше. Я доверяю тебе гораздо больше, чем тебе может показаться, — уверенно сказала я и зачем-то кивнула своим же словам, будто им нужно было какое-то подтверждение — подкрепление, доказательство. — Знаешь, я долгое время думаю о том, что нашим отношениям уже давно нужна конкретика. Да и ты долго меня уговаривала, причем очень даже хорошо, — вспомнила я недавнее утро, которое так неприятно оборвалось из-за спешки. Мы так и не вернулись к продолжению, о чем я очень жалела прошлой ночью. Воспоминание заставило меня усмехнуться, но я быстро взяла себя в руки, продолжая говорить: — До этого ты все бегала за мной, теперь моя очередь... Давай начнем встречаться? — все же не без доли внутреннего смятения спросила я, медленно произнося каждое слово. Я будто пробовала слова на вкус, чтобы точно запомнить тот миг, когда они сами вылезли из моего рта.

— Бухой проспится, а я никогда... — прошептала Ира, округлив глаза и несколько раз моргнув, будто все это время она крепко спала, а сейчас не могла отличить сон от реальности. Она резко положила обе ладони мне на щеки, словно желая проверить, не призрак ли стоит перед ней. — Сладкая, у тебя таблетки не просрочены? За это и штраф выписать могут, — глупо посмеялась она, совершенно не выдавая лицом никаких эмоций. Ира заставляла меня смущаться, краснеть и нервничать в ожидании. «Ну что за паскудный характер?» — думала я, преодолевая желание закатить глаза.

Когда я уже планировала провалиться от неловкости под землю, Ира внезапно притянула меня к себе и, прошептав короткое «да» в мои губы, поцеловала так, будто это касание было сравнимо с глотком воды в жаре пустыни. Температура в моем теле резко подскочила: кровь кипятком полилась за пределы вен, и я ощутила жар на щеках. Холодные ладони Иры совсем не помогали мне сбить внезапно поднявшуюся температуру, и я подумала, что сейчас обожгу нежную кожу. Дыхание сперло. И я почувствовала, как сердце в груди заколотилось взбешенной птицей, запертой в клетке. Руки ослабели и повисли свинцовой тяжестью вдоль тела. Мне казалось, что меня околдовали — настолько странно я себя ощущала.

— Давай так ссориться каждый день? Мне нравится, как это заканчивается, — прошептала Ира, обнимая меня за шею. Я поджала губы, прикрыла глаза и склонила голову вниз, делая вид, что меня совершенно не рассмешило замечание девушки. — Тебе ведь тоже нравится, да? — продолжала кокетливым тоном настаивать Ира, посмеиваясь надо мной.

— У меня так нервов на тебя не хватит, — проговорила я медленно, снова пытаясь спрятаться за своим привычным невозмутимым фасадом.

— Да ладно, я все верну вдвойне, — отшутилась Ира, но мне почему-то показалось, что это была совсем не шутка.

Мы провели наедине друг с другом еще пару минут, а потом все-таки поспешили догнать остальных и присоединиться к празднику жизни. Девочки и Гриша, пока ждали нас, уже успели обмыть победу и выпить за здоровье каждого члена команды. Ира, когда подсела к ребятам, то тут же схватилась за пластмассовый стаканчик с каким-то очередным коктейлем авторства местных суетологов — Даяны и Гриши. Даже зная, что там может быть намешана абсолютно любая отрава, доводящая до летального исхода лишь от одного глотка, Ира бесстрашно опрокинула в себя эту адову смесь. Я же, как и обычно, решила обойтись только колой, иначе кто еще будет охранять весь остальной мир от этих опасных людей?

***

— Как там дела с Ирой? — спросила меня Риэ, когда я ответила на ее звонок.

Десять минут назад я затащила всех неадекватных и полуадекватных в штаб-квартиру. Это было настолько сложно сделать, что я растеряла все остатки сил. Лана и Ира, единственные, кто пили только в самом начале и немного протрезвели под конец, пытались мне помочь, но справиться с оставшейся четверкой в стельку пьяных и взбунтовавшихся бандитов (они были именно бандитами, а не танцорами) было практически невозможно. Однако мы справились. Общими усилиями отправив кутил на боковую, мы разошлись по своим делам: я сразу пошла пить чай на кухню, Ира убежала в туалет, потому что терпела всю дорогу, а Лана, как и большинство, примагнитилась к кровати. Так я и осталась наедине с кружкой чая.

— Ты позвонила мне прямо в самый разгар новостей. У тебя прям чуйка какая-то, — посмеялась я, зажимая телефон между плечом и ухом. На громкую связь я не спешила переключаться, потому что вокруг все еще было полно лишних ушей, готовых погреться в любую минуту. — Я все-таки не удержалась и вышла из бездействующего состояния, — безо всяких предисловий прямо сказала я, накладывая варенье в чашку с черным чаем.

— А-а-а! — то ли задохнулась, то ли завизжала подруга в микрофон телефона. Звук из динамика резко ударил мне по уху, и я чуть не выронила телефон, вздрогнув. — Она тебя соблазнила?! И ты поддалась! Поверить не могу! Недурственно-недурственно. — Я слушала голос Риэ и словно видела, как она одобрительно кивает своим мыслям. — Как же ей удалось? Ты же та еще снежная королева! — насмехалась Риэ, совершенно растеряв весь серьезный настрой, с которым начала разговор пару секунд назад. — Я так и знала, что там попахивает далеко не дружбой! Так и знала! — уверяла она меня, будто рассказывала мне о чем-то, чего я не знала и знать не могла. Все это время Риэ говорила мне опираться на зов сердца и стараться избегать опрометчивых поступков, которые хоть как-то показывали бы мой интерес. А теперь, оказывается, она болела только за ту команду, которая победит в конце. И за ваших, и за наших — вот так говорят про этих людей, — усидела на двух стульях.

— Я не смогла устоять, она нападала на меня со всех сторон... — вздохнула я, помешивая чай.

— Не то слово, подруга! Даже я бы не устояла, — заверила меня Риэ совершенно серьезным тоном, будто говорила святую правду. — Я заметила ее в новостной ленте сегодня утром в инстаграме! Настолько красивой и соблазнительной женщины я еще не видела, это уж точно. Ну, если только после тебя, — поспешно добавила Риэ, когда я хмыкнула на ее слова. Подруга тут же поспешила исправиться, однако я мало верила в эту скудную попытку Риэ убедить меня в том, что для нее я буду на первом месте — у нее уж очень стандартные представления о женской красоте.

— Ладно, чего ты хочешь? — Я знала, что Риэ не свойственно лезть в чужие отношения, если их не нужно спасать советами. Скорее всего, она просто решила позвонить мне без особой причины, но чтобы не казаться слишком уж грубой, решила прикрыться беспокойством о моей личной жизни.

— О! Как я и сказала, я утром листала ленту новостей и узнала, что ты сейчас тоже в Шанхае, поэтому я посчитала, что мы можем сходить вместе в ночной бар-ресторан! — довольно объявила Риэ, вводя меня в полное замешательство. Я тут же начала думать о том, как мне поступить. Планов на завтрашний день было много: утром у нас намечается репетиция, а поздним вечером вылет в Америку, — мне сложно не следовать расписанию, но и подруге отказывать неудобно. — А то когда мы еще так пересечемся? — продолжила настаивать Риэ, не услышав от меня никакой реакции. — Но раз уж ты начала встречаться с Ирой, то я сейчас подумала, почему бы тебе ее не познакомить со мной? — Казалось, что Риэ испытывает просто детский интерес, однако я знала, что за этим предложением кроется попытка защитить меня от «неправильных людей». И я была не единственным ее другом, кто находился под чутким и неустанным надзором по защите от «коварных и злых бывших». В программу также попал старший брат Риэ, Ан Унчон, и ее лучший друг, Кан Минсу.

Риэ славилась своей способностью видеть людей насквозь. Она будто обладала древней магией, помогающей ей проникать в самые потаенные уголки сознания людей. Риэ могла угадывать намерения собеседников, раскрывать их тайные желания, вытаскивать на поверхность гнусные мысли и грязные секреты, при этом не применяя ни капельки насилия, лишь слегка развязывая языки легкой и непринужденной беседой, приправленной капелькой женского очарования. В некоторых случаях Риэ хватало даже простого взгляда на человека, чтобы прочитать его, как книгу, от корки до корки.

— Ладно, — согласилась я, тяжело вздыхая, потому что мне ничего не стоило пойти и переодеться в более нарядную одежду. — Тогда скинь мне адрес, — напоследок попросила я и сбросила звонок.

***

Ира всегда поддерживала новые знакомства, поэтому когда я предложила ей посидеть в баре-ресторане с моей близкой подругой, то она довольно быстро согласилась. Я старалась не думать о том, что Ирецкая могла согласиться и по другой причине... Я заметила в глазах девушки полыхнувший огонь ревности, когда с моих губ сорвалась связка слов «лучшая подруга». Они действовали на Иру, как красная тряпка на быка, поэтому мне все же пришлось добавить, что компанию нам, девочкам, составит еще и Чень Син, муж Риэ. Иру это немного успокоило, однако это не остановило ее в тот момент, когда стоило выбрать одежду на выход: кричащее красное мини-платье с открытыми плечами и глубоким вырезом декольте — жирный намек на то, что ей что-то не понравилось. Мне же только оставалось сделать комплимент, когда Ира заняла пассажирское сиденье в машине, назло хлопнув дверью.

Я довезла нас до главной тусовочной улицы Шанхая, где собирались самые жирные и густые сливки общества. Машину припарковала на обочине, в двух шагах от входа в бар-ресторан. Риэ — большая фанатка фешенебельных заведений, где ожидание столика растягивалось на месяц, а то и на два. Я не позволяла себе такую роскошь, поскольку рабочее расписание группы, к моему несчастью, не могло похвастаться стабильностью. У группы постоянно появлялись какие-то дела помимо тех, что внесены в расписание не то что на месяц вперед, а на целый год. Поэтому я никогда не могла ничего спланировать так, чтобы найти время для красивого отдыха.

Здание ресторана напоминало фасад какого-то старого особняка в Новом Орлеане. Мы с Ирой миновали деревянные двустворчатые двери, украшенные лепниной, и на входе нас встретила хостес и провела в центр ресторана. С высоких потолков удивительной красоты свисали хрустальные люстры, слабо освещая пространство мягким светом и подчеркивая росписи на стенах. В центре ресторана стояла сцена с роялем, за которым сидел пианист и наигрывал медленный и неспешный мотив на радость всем гостям, не увлеченным разговорами или едой.

Син и Риэ сидели за столиком, отдаленным от центра, но приближенным к бару. Вокруг них ужом вились сразу два официанта, рассказывая про какие-то позиции в меню и винной карте. Риэ, как и при любом своем выходе в свет, напоминала розовую зефирку: многослойное платье пастельного голубого цвета, туфли на высоком каблуке и маленькая сумочка, как вишенка на торте. Син на фоне Риэ выглядел слишком уж официально для расслабленного вечера в баре — смокинг и черная бабочка.

— Кира! — окликнула меня Риэ, как только заметила. Она подорвалась с места, наплевав на то, что официант пытался ей что-то объяснить на ломаном английском и китайском одновременно (ни тот, ни другой язык она не знала, поэтому слушала отстраненно, без всякого интереса и даже его подобия). — Боже! Мы не виделись всего-то чуть меньше двух месяцев, а ты уже научилась краситься? Поверить не могу! — воскликнула подруга и стала вертеть меня во все стороны, чтобы разглядеть не только макияж, но и белый шелковый костюм.

— Мы вообще-то после выступления. Собирались уже спать ложиться, как ты решила выпить, — сказала я, стараясь звучать недовольно, однако счастливая улыбка все не сходила с моего лица, будто приклеенная клей-моментом. — Хай, Чень Син, — поздоровалась я на английский манер с китайским мужем подруги, а он помахал мне в ответ рукой.

— Ну что? Знакомь нас! — торжественно проговорила Риэ, совершенно не скрывая предвкушения во взгляде, когда заметила Иру, стоящую рядом со мной. Син тем временем послал официанта с заказом на кухню и тоже встал из-за стола, приобнимая жену за талию.

— Конечно, — согласилась я, поглядывая на Иру, которая с интересом смотрела на полторашку-Риэ и ее высокого мужа. На фоне нас троих, двухметровых людей, низенькая Риэ — с розовыми волосами и в платье, похожем на какое-то пирожное, — больше напоминала подростка. Иру это явно забавляло, судя по легкой вуали ребячества во взгляде. — Это Ира, моя подруга детства и коллега, я о ней уже рассказывала вам, — после моих слов все задорное настроение Иры вмиг пропало, и она уставилась на меня так, будто я только что перерезала сотню детей на глазах у всего ресторана. То ли Ира была полна закипающей злости, то ли пронзающего до самых костей ледяного шока, то ли еще каких чувств, но одно я знала точно — недовольство зарождалось у нее в груди. Но меня это лишь веселило. Я хотела, чтобы Ира немного понервничала после всех тех разборок, что она устраивала мне ранее. Совершенно не обращая внимания на кричащие взгляды в свою сторону, я продолжила: — И еще, — я поспешно схватила Иру за руку, чтобы она не взорвалась от злости, — мы с сегодняшнего дня встречаемся. — Ира немного успокоилась после моих слов, но все же дала знать о своем раздражении, сильно сдавив мои пальцы в своей ладони. — Что тебе не нравится? — шепотом спросила я, еле сдерживая улыбку, и дернула рукой, но Ира не отпустила. — А это Риэ и ее муж Чень Син, — представила я своих друзей, улыбаясь как ни в чем не бывало.

Риэ, довольная собой, словно мать, нашедшая лучшего жениха для своей дочери, повернулась к Сину и дернула его за рукав пиджака. Она перевела мужу то, что я сказала, на корейский язык — поскольку между собой они общались только на нем, — и взглядом указала на Иру. Я тоже повернулась в сторону своей девушки: даже несмотря на нестандартность ситуации, Ира состроила из себя приличную светскую даму и, не теряя лицо, приветливо улыбнулась и даже пожала руку Сину. Однако по излишне напряженным плечам и вытянутой, как струна, осанке можно было легко догадаться, что Ира чувствовала себя не в своей тарелке. Видимо, она совсем не ожидала, что я представлю ее друзьям как свою девушку. Для нее это был новый и необычный опыт по нескольким причинам: пункт «а» — я догадывалась, что за время нашего общения она привыкла к моей пассивности, — пункт «б» — она никогда не знакомилась с друзьями своих вторых половинок официально. «Ой, как же ты тогда отреагируешь на то, что я завтра позвоню брату с мамой и скажу им, что мы в отношениях?» — думала я, смотря на эту незабываемую картину под названием «Ира пытается справиться с шоком, не показав никому, что у нее шок».

— Что ж, тогда я поздравляю вас с началом отношений! — сказал Син на корейском, чтобы его поняла и я, и Риэ. — Помню, как я был окрылен, когда мы только познакомились с Риэ... Она занимала все мои мысли, полностью поработив мой мозг. Я не мог избавиться от нее ни на секунду, — поделился Син своими воспоминаниями о прошлом. На моей памяти он впервые так откровенно говорил о своих чувствах к Риэ. Я даже удивленно вздернула бровь, вслушиваясь в его размеренный голос, мечтательно вещающий о влюбленности, как о какой-то магии. Он походил на старика, вспоминающего дни своей юности.

Пока Син предавался теплым воспоминаниям о своей «молодости», мы все заняли места за столом. Чтобы Рина не чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег, среди нас, я склонилась к ее уху и, чуть ли не касаясь губами кожи, шепотом переводила все, что говорят за столом. Рина чуть наклонила голову в мою сторону и кивала каждому слову, в то время как ее рука, скрытая белой скатертью, легла ко мне на колено, касаясь выпуклого узора волн, вышитого на брюках. Когда я ощутила прикосновение сквозь ткань, то незаметно вздрогнула и резко свела ноги вместе, зажимая кончики пальцев Иры между коленями. Она хмыкнула, но руку не убрала, лишь скользнула ладонью чуть выше, пытаясь спровоцировать меня на что-то. Может, она рассчитывала, что я прерву синхронный перевод и от паники замолчу, но я стала лишь увереннее произносить каждое слово, которое слышала со стороны Сина.

Незадолго до того, как официанты должны были принести первые блюда, Чень Син извинился перед нами и, сославшись на важный звонок от английских партнеров, вышел подышать свежим воздухом на улицу.

— Впервые вижу тебя без Суи, — не смогла не заметить я. — Куда ты дела свою дочь? — очевидный вопрос напросился сам собой. Я стала вести себя свободнее и раскованнее, поэтому даже интонации в моей речи приобрели более наглые нотки. Без мужа Риэ мы могли спокойно говорить на русском и не париться о переводе разговоров сразу на несколько языков.

— Син захотел отправиться в отпуск, но я не хотела, потому что за Суи нужен глаз да глаз. Какой отдых с ребенком? Поэтому мы отправили малышку Суи в Лондон, к дяде, на месяц, пусть учит английский. — Риэ звучала легкомысленно, однако я все же заметила легкий флер беспокойства в ее голосе.

— Да ладно тебе, будто Ян так уж плох в роли заботливого дяди, — махнула я рукой, вспомнив вечно радостного и позитивного брата Риэ. Это самый светлый человек из всех, кого я знала. — Вы же, как я помню, уже жили у него пару месяцев несколькими годами ранее? И ты спокойно спихивала дочь на его плечи и раньше. Так что все будет в полном порядке, — заверила я подругу, схватив ее за руку, чтобы придать сил. Уж очень Риэ была обеспокоенной и тревожной мамочкой. — Тебе это пойдет на пользу!

— Ну ты сравнила! Три часа — и это максимум, — и целый месяц! Прошло всего два дня с начала нашего отпуска, а я уже вся на нервах! — воскликнула Риэ, выдавая волнение со всеми потрохами.

— Ребенок же не всегда будет с тобой, — внезапно для нас обеих заявила Рина, желая поддержать разговор. Риэ вздернула бровь и ощетинилась: она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, воспринимая резкие слова в штыки. Рина постаралась сделать лицо помягче, однако ее следующие слова звучали очень лично: — Нужно уметь выстраивать границы, оставлять время для себя. Сливаться с ребенком в единое целое, бояться оторвать его от себя — не лучшая идея для воспитания, — уж слишком холодно она это сказала. — Моя мать была опекающей до ужаса... Она прикрывалась заботой, а в реальности навязывала мне свою жизнь, мечты, диктовала правила и делала из меня совершенно незнакомого мне человека. Я даже не знала, кто я, пока не сбежала из дома, — подытожила Рина и, словно зеркало, переняла позу Риэ. — Я, конечно, чужой тебе человек. И я не воспитывала детей. Но такой опыт тоже, как я думаю, стоит принять во внимание.

— Хм, — хмыкнула Риэ и скосила взгляд на меня, будто ожидая какой-то реакции, но я просто пожала плечами, соглашаясь с Риной. — Это верно, — вздохнула она, однако добавила: — Ира, ты, наверное, слышала, что мой ребенок инвалид? Она родилась глухой. — Риэ, видимо, ожидала какой-то реакции от моей девушки, поэтому сделала паузу. Но Рина упрямо молчала, не желая прерывать визави. — Таким родителям, как я, — продолжила все же Риэ, — очень непросто. Я всегда буду опекать свою дочь больше положенного. И я имею на это полное право, — последнюю фразу Риэ сказала, как отрезала, потому что Рина открыла рот в попытке возразить — отведенное для ее коментариев время закончилось. Риэ сменила позу: выпрямилась, прогнулась в спине и совершенно не элегантно положила локти на стол. В противовес ранее сказанным холодным словам, она заговорила мягко, понимающе: — Но я могу и согласиться с тобой, потому что мои родители тоже долгое время навязывали мне совершенно не ту жизнь, о которой я грезила. У меня тоже был подростковый бунт. Я даже нашла хороший способ, как избавиться от родительского влияния, — я просто уехала учиться за границу. Это спасло меня. Так что я могу понять тебя и даже посочувствовать. — Для Риэ тема родителей тоже была неприятной, поэтому она всеми силами старалась говорить общими фразами, чтобы не испортить вечер. Не лучшая идея — говорить о своих травмах при первом знакомстве с человеком. Но тема поднялась действительно сложная, поэтому нельзя было не затронуть детские воспоминания. — В любом случае я стараюсь исправить те ошибки, которые наделали мои родители в воспитании нас с братом. И у меня пока неплохо выходит.

Рина со скепсисом посмотрела на Риэ. Я смотрела на лицо своей девушки и будто видела невысказанные слова, отражающиеся недовольными эмоциями на лице: «Что бы ты ни делала, а твои дети все равно пойдут к психологу обсуждать то, как ты им в детстве запрещала смотреть мультики во время поедания каши», — примерно так она и могла думать. Сомнение и легкая дымка насмешки сквозили в каждом ее микродвижении, будь то взмах ресниц или незаметно приподнятый уголок губ. Это смешило и вводило меня в легкое беспокойство — как бы не началась ссора.

— Да, учитывая то, что было год назад... — проговорила я и махнула рукой, будто дело было совсем пустяковым: я знала, что Риэ хорошо справляется, если брать во внимание все обстоятельства. Раньше она не могла оставить Суи наедине даже с преподавателями и везде ходила с ней за ручку — настолько тревожной матерью она была. Так что отпуск без ребенка стал большим шагом. — Риэ отлично борется со своей излишней опекой. А уж оставить Суи на целый месяц у брата — это вообще для нее чуть ли не подвиг! — заверила я, понимания переживания Риэ. — Как, кстати, Суи на это отреагировала?

— Она? — спросила Риэ, наигранно удивляясь. — Будто ты сама не знаешь! Даже по видеозвонкам со мной говорить не хочет! Ян ей накупил кучу кукол, собрал для них домик, поставил палатку вместо кровати в комнату — все как по заказу! И Суи просто отказывается отрываться от игр! Дали свободу от учебы, и все! Ребенок потерян! Я не удивлюсь, если через месяц она откажется ходить на занятия, — грустно посмеялась Риэ и развела руками, показывая свою беспомощность.

— В таком случае твоя дочь отдыхает от учебы, а ты от материнских дел. За это надо выпить! — подытожила Рина и подняла в воздух первый коктейль, украшенный дивным декоративным зонтиком. Я поддержала идею выпить и ухватилась за стеклянную бутылку с колой. Риэ не отставала от нас — «негрони» в ее стакане для виски блеснул янтарем в свете люстр.

Через минуту Чень Син вернулся в ресторан, подоспел как раз к подаче горячего. Он обрадовал жену тем, что никаких проблем с работой не возникнет до конца отпуска. А позже Риэ рассказала нам с Риной, что они с Сином собираются объехать сразу несколько стран за месяц. В их планах сразу после Китая стоял Вьетнам, а за ним следовали Индонезия и Тайланд. Поскольку было начало октября, то погода для путешествий по Азии стояла потрясающая — никаких дождей и аномальной жары. Только солнце, песок и пляж. Каникулам моей подруги можно было только позавидовать. Свой же отпуск я уже давно в глаза не видела и, видимо, не увижу до конца года.

Остаток вечера мы провели за непринужденной беседой о делах и потягиванием алкоголя и других напитков из бесконечного потока бокалов, поспевающих на стол из рук официантов. Чень Син рассказал о своем новом проекте, которым займется через месяц, поэтому мы с радостью послушали. Потом беседа утекла в сторону медиа-сферы, и мы с Риэ стали обсуждать возможные коллаборации наших компаний, Ира с радостью подкидывала нам идеи, а Син анализировал их успех. В самый разгар осуждения я посмотрела на часы и поняла, что время перевалило за час ночи. Работа все еще ждала меня в бодром состоянии на утро, поэтому нам пришлось поспешно завершить довольно поздний ужин. Прежде чем покинуть ресторан, Риэ сказала, что ей нужно в туалет, подкрасить губы. Я решила составить ей компанию. Но мы обе знали, что отлучаемся далеко не за тем, чтобы навести красоту, — у нас было неотложное совещание.

— И что ты думаешь? — спросила я Риэ, как только мы зашли в туалет и оккупировали места возле зеркала с полками для дамских сумочек.

— Что думаю? — переспросила меня подруга, доставая помаду из маленького клатча. Я глубоко вдохнула, ожидая, пока Риэ соберется с мыслями, и прислонилась к стене, покрытой мрамором. — Ты рассказывала мне, что она монстр, который растерзал твою душу на части, — припомнила она историю, которую я ей поведала много лет назад, в первый год нашего знакомства. Я вздохнула и опустила взгляд в пол, рассматривая белые туфли. — Она прекратила общение, ты провалилась в депрессию, лечилась много лет, а потом — бац! — и снова здравствуйте? И ты спрашиваешь, что я думаю? — Риэ посмотрела на меня через зеркало осуждающе, когда я подняла на нее взгляд, и ткнула в мою сторону кончиком кисточки от помады. — Тут важно только то, что ты думаешь, моя дорогая, — жестко проговорила она и вернулась к подкрашиванию губ. — Искра? Буря? Безумие? Это точно не про тебя. Что ты сейчас чувствуешь? Почему ты выбрала ее после всего, что было раньше?

— Ты же знаешь, что я тщательно подхожу к вопросу отношений. Мне нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Я думаю, что сейчас Ира может дать мне эту гарантию. Очень странно, но к мысли о том, что у нас может быть что-то серьезное, я пришла именно сегодня. Ощущение уверенности просто загорелось зеленым светом в моей голове. — Я кивала в такт своим же словам, ощущая вкус их правильности на языке. — Сейчас я чувствую себя на удивление спокойно — может, просто она меня убедила? — спросила я саму себя и почему-то улыбнулась, ощущая тепло в груди. Риэ же вздернула бровь.

— Но а если нет? Если все ложь? Ты готова снова разбить себе сердце? — серьезно спросила подруга, закрывая помаду и резко поворачиваясь в мою сторону. Глаза ее смотрели на меня проникновенно, будто заглядывая в душу. Я же прищурилась, пытаясь распознать намек на что-то, что Риэ поняла по общению с Ирой. Я знала, что подруга в любом случае будет на стороне моего счастья, да она и поддерживала изначально идею о том, чтобы попробовать построить отношения с Ирой, поэтому ее вопросы показались мне странными, будто она хотела предупредить меня о чем-то или же посеять в сердце зерно сомнения.

— Хуже, чем то, что со мной было пятнадцать лет назад, уже не будет, — пожала я плечами. Кажется, что с тех пор, как я пережила депрессию, со мной больше никогда не происходило вещей ужаснее. Иногда я думала, что мои эмоции притупились, но это было неправдой. Правда заключалась в том, что я больше не позволяла небесам обрушиться на меня. Это мир подчинялся мне, а не я ему. — В любом случае, даже если что-то и произойдет, я уже давно ко всему готова.

— Да, я и забыла, что ты перестраховщик, — цокнула языком Риэ и убрала помаду в сумочку. — Но могу тебя заверить, что на данный момент я не увидела в Ире ничего подозрительного. Она грубила мне, хоть и хотела произвести впечатление. Это хороший знак. Люди всегда стараются подлизаться к друзьям своих партнеров. Значит, рассчитывает на долгосрочные отношения. Но при этом не пытается показать себя с выгодных сторон, намекая на то, что она не нуждается в чужой оценке. Мне это понравилось. Я никогда не любила выпендрежников и хвастунов. И она явно догадалась, в чем смысл этого вечера. А еще она думает, что уже давно заполучила тебя, иначе не задирала бы так высоко свой нос, — поделилась своими умозаключениями Риэ и, будто поставив точку, хлопнула в ладоши и развела руками — больше сказать было нечего. Я кивнула, потому что и сама неосознанно анализировала все реакции Иры. Мне было интересно, схожи ли наши с Риэ мысли и заключения, поэтому я ждала конца вечера, как ребенок ночь перед Новым годом. В итоге все оправдалось.

— Ладно, на этом совещание можно заканчивать, — посмеялась я, полностью удовлетворившись разговором. Я расправила складки на белой блузке, в последний раз посмотрев на себя в зеркале, а потом обернулась к Риэ с предложением: — Не хочешь покурить в переулке между ресторанами?

— О, я сама хотела предложить! — воскликнула подруга и, взяв меня под руку, повела на выход из ресторана быстрым шагом.

***

— Уж не думала я, что ты устроишь мне знакомство с друзьями в первый же день официальных отношений. Честно сказать, меня это удивило, — сказала Рина и дернула за ремень безопасности, чтобы пристегнуться, когда я завела машину. Впечатления Рины от знакомства с моей лучшей подругой явно были неоднозначными, потому что смотрела она на меня так, будто я устроила западню века.

— А что такого? Тебя это смущает? — ехидно улыбнувшись, спросила я, будто для меня это была будничная история. Я почти никогда не знакомила своих девушек с друзьями, потому что всегда знала, что увлечение будет мимолетным. Серьезные намерения человека я могла распознать с первого же взгляда, и Ира была первая, кто посягнул на концовку сказки «долго и счастливо». Я старалась не строить воздушных замков по поводу ее намерений, но она сама напрашивалась, лезла из кожи вон, чтобы я начала задумываться о чем-то вечном и нерушимом.

— Это первый опыт за всю мою жизнь, не думала я, что это произойдет вот так, — она указала на меня рукой и описала круг, будто давая этим описание всего, что произошло за вечер. Я просто пожала плечами, не зная, что ответить, тогда Ира продолжила: — И что же сказала твоя подруга?

— О, она с самого начала была на твоей стороне, — заверила я Иру, выезжая с парковочного места на проезжую часть. — Риэ первое время делала вид, что ей все равно, а потом стала медленно уговаривать хотя бы на пробный период.

— Ах, вот оно как? — саркастично удивилась Ира и тряхнула волосами, резко поворачиваясь ко мне вполоборота. Я скосила взгляд вбок, чтобы увидеть, как девушка горделиво вздергивает нос и кривит губы, строя из себя оскорбленную натуру. — Теперь это так называется? И сколько длится твой пробный период? — начала она спрашивать ехидно и саркастично, медленно смакуя и раскатывая слова по языку, однако последнее слово ядовито выплюнула, будто отраву изо рта, и требовательно посмотрела на меня, словно ожидая какого-то оправдания.

— До твоего первого промаха? — посмеялась я, потому что Ира явно придиралась и нарочно пыталась раздуть пламя, чтобы поиграться с эмоциями. — Ты сегодня какая-то игривая, неужели победа над Лю Ханем тебя все еще настолько будоражит? Или дело в чем-то другом? — поинтересовалась я, потому что за этот вечер Ира уже несколько раз перевернула вверх дном мою чашу спокойствия. Если это произойдет еще раз, то я просто не найду в себе сил сдерживаться; все-таки нервы у меня не железные.

— Дело в том, дорогая, что ты шокируешь меня все больше, выбивая землю из-под ног, — призналась Ира в своем шатком положении, в которое я ее завела невзначай. Ей было некомфортно от того, что теперь не она контролирует ситуацию и прописывает правила игры. Своей внезапной активностью я спутала ей все карты и послала четко продуманный шаг за шагом план куда подальше, заявляя свое право на участие.

— Тебя не радует, что я решила на равных строить с тобой отношения? Или игра в одни ворота тебе нравилась больше? — совершенно серьезно спросила я, решаясь проверить свои догадки. Из нас двоих не только я была помешана на контроле, но и Ира, поэтому я прекрасно понимала, каково это, когда четкий план рушится, как карточный домик, и дает знать о последствиях через людей, на которых не так уж и просто повлиять. Есть вещи в этом мире, которые не подвластны контролю. К сожалению, некоторые склонны это забывать.

— О, поверь, сейчас я получаю абсолютное удовольствие, но я просто не ожидала, что нужный мне результат так скоро воплотится в жизнь. — Ира безо всякой скромности хищно улыбнулась и показала кончик языка, облизнув верхнюю губу. Все это время она сидела вполоборота, чтобы видеть мой профиль, и опиралась рукой на панель управления.

— Лед тронулся, река потекла, а плотина не готова, — сделала очевидный вывод я и вытянула руку вбок, чтобы коснуться плеча Иры и усадить ее ровно в кресло, потому что навигатор подсказал, что на центральных дорогах установлены камеры. — Если ты не знаешь, что делать дальше, то предоставь это мне, — предложила я единственную альтернативу, которую видела в данный момент. Ира задумчиво посмотрела на меня, будто что-то решая для себя, и кивнула. Я улыбнулась, наконец-то радуясь, что мы решили все проблемы. — Знаешь, что подумала? — спросила я, когда по пути заметила вывеску Макдональдса на одном из зданий.

— Что? — заинтересованно спросила Ира и перевела взгляд в ту сторону, куда смотрела я.

— Помнишь, мы в детстве ходили в Макдональдс ради мороженого с колой, а потом сидели возле подъезда моего дома и обсуждали всякую ерунду? — Внезапное воспоминание из прошлого захватило меня, поэтому я резко затормозила на повороте и свернула с автомагистрали.

— Ты серьезно? Конечно, помню! — воскликнула Ира, догадавшись, какая идея засела у меня в голове.

***

Этой ночью мы совершенно позабыли о существовании остального мира, наслаждаясь лишь обществом друг друга. Давно забытое чувство детской беззаботности, свободы и сиюминутного наслаждения жизнью наполнили мое сердце до самых краев, грозясь перелиться через край и унести меня в настоящую эйфорию. Кажется, что это было именно то, чего хотела моя душа.

Мы буквально вломились в наш штаб-квартиру с ребяческим хохотом, перебивая друг друга в скомканной беседе с еле разбираемым повествованием: то я вспоминала какую-то глупую историю из детства, а Ира начинала поддакивать и перебивать, внося какие-то несуразные детали, случайно запомнившиеся только ей одной, то, наоборот, она начинала рассказывать что-то такое из ряда вон выходящее, которое я давно забыла, и мы снова начинали смеяться. Мы предавались детским воспоминаниям, общаясь так, будто и не было между нами ничего такого: ни ссор, ни пятнадцати лет разлуки, ни отношений, — мы почувствовали себя детьми, которые злили бабушек на лавочке во дворе и беспокоили родителей, ожидающих нас к обеду дома.

— А ты помнишь, как мы украли скакалку у мальчишки, которой все бегал и жаловался своей маме, что мы его не берем играть в прятки? — спросила меня Ира, ставя на кухонный стол пакет из Макдональдса. Я же, оставив белый пиджак в коридоре, сразу принялась искать чистые столовые ложки в выдвижных шкафчиках: мы купили несколько порций мороженого, которое намеревались съесть прямо сейчас; времени на мытье посуды не было.

— Конечно же, я помню! — воскликнула я, наконец-то находя нужное. Две ложки неряшливо приземлились на стол с громким звоном, когда я в спешке попыталась сервировать стол. — Он был настолько приставучим и занудным, что портил нам все игры. «Это нельзя», «Так нельзя», «Это не по правилам, вот я маме расскажу, и она даст вам пендаль под зад!» — передразнивала я дворового мальчика писклявым голосом. — Он все время нам угрожал! Поэтому мы ее и украли! Это была месть!

— Кажется, я видела эту скакалку у себя в шкафу, когда съезжала из маминого дома одиннадцать лет назад. Должно быть, она все еще там, если мама, конечно, ничего не выкинула после моего побега, — рассказала Ира и села за стол, разбирая пакеты из Макдональдса.

— Этот мальчишка, кстати, поступил на юриста, насколько я слышала, и сейчас действительно крутой адвокат. — Я села рядом с Ирой и потянулась к первому стакану с колой. Пластиковая крышка полетела в сторону мусорки у стола, а трубочка меня даже не интересовала, поэтому я не стала ее трогать.

— Откуда ты знаешь? — спросила Ира и благодарно мне улыбнулась, когда я поставила перед ней второй стакан с колой. Ира элегантно распаковала трубочку и аккуратно вставила ее в крышку стакана с глухим скрежетом пластика о пластик. От звука, придуманного где-то в аду, наверное, я сморщилась, как виноград на летней сушке. Ира извинилась, но я лишь помотала головой.

— Мама рассказывала. Она все еще общается с соседкой, а та только и делает, что хвастается заслугами сына: то он одного депутата защитил в суде, то другого, — махнула рукой я, будто детали были мне совершенно безразличны. — Но это все равно не отменяет того факта, что он матери даже грошом помочь не может. Она там на пенсию еле-еле выживает. Вот и думай, какой ее сын умничка, — обтекаемо поделилась слухами я и скосила взгляд на Иру, когда потянулась за мороженым и ложкой. — Избаловала она его в детстве, вот теперь и пожинает плоды.

— Что ты делаешь? — внезапно спросила меня Ира и почему-то засмеялась, когда я поднесла горку мороженого на ложке к стакану с колой.

— Ты не помнишь? — от удивления у меня аж брови поползли наверх, пытаясь перелезть со лба на затылок. Ира покачала головой, недоумевая, что я пытаюсь сделать. Я плюхнула комок мороженого в колу, и ведьминская смесь забурлила, закипела, превращаясь в лучший коктейль из моего детства. — Это мы с тобой придумали так делать, потому что кола начинала шипеть, напоминая лаву. — Я передала стакан с колой в руки Иры: — Попробуй быстрее, пока пенка не исчезла! — требовательно воскликнула я и, положив свою руку поверх Ириной, помогла ей быстрее поднести стакан к губам. Девушка уже хотела сопротивляться, но я оказалась быстрее.

— О боже! — Ира сделала первый глоток и, округлив глаза, уставилась на меня. — Это же... — Она языком слизала белые, сладкие усы с верхней губы, причмокнула, проникаясь вкусом, а потом прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. — Я вспомнила! Но это же было так давно! Как ты запомнила? И это... Я свое детство на вкус попробовала! — Она указала пальцем на смесь мороженого и колы и посмотрела на нее так, будто это вещество из другого мира, другой вселенной. — Я помню, что мы изобрели этот коктейль, когда игрались в Макдональдсе и решили смешать все в один стакан!

— Да, и Кир первый попробовал колу, чай и мороженое, — подтвердила я, скромно улыбаясь и возвращая свой стакан на стол. — А потом мы решили просто добавлять в колу мороженое. Твоя мама тогда ругалась, что мы переводим продукты.

— Да, она была... — начала говорить Ира с запалом, проникнувшись детским чувством разочарования, но внезапно прервалась, вздрогнув. Оглушительный и резкий звон разбитого стекла раздался во всех уголках первого этажа, нарушая не только наш разговор на кухне, но и умиротворенную тишину квартиры. Я и Ира резко обернулись в сторону гостиной, откуда, как нам обоим показалось, начал расходиться звук. — Кто там? — прикрикнула Ира, встала из-за стола и вгляделась в темноту широкого пространства, не освещенного кухонной приглушенной подсветкой.

— Ой... — вздохнул кто-то в глубине гостиной, все еще скрываясь в темноте, а потом послышались шаги, вслед за ними зажегся свет, и мы с Ирой увидели весь состав команды, тихо прятавшийся в гостиной до тех пор, пока кто-то не разбил вазу... Мою любимую вазу.

— Что вы здесь забыли... — Я взглянула на шайку «крадущихся во тьме» исподлобья, понизив голос до устрашающего шепота, который, вопреки законам физики, распространился по всему пространству дрожащим и звенящим эхом. Довольные и хитрые лица моей команды вмиг стали серыми, а озорные улыбки повяли и затухли, как полевые цветы в холодную снежную ночь. Молчание воцарилось вокруг. Я хлопнула ладонью по столешнице и поднялась с места вслед за Ирой. — Отвечать!

— Я так и знала, что вы давно знакомы! — бесстрашно воскликнула Яра и бабочкой взлетела с дивана, на котором сидела все это время. — Я это чувствовала еще с самого первого дня! Между вами все было неправильно! Но я просто не знала, куда смотреть!

— Да, я тоже об этом догадывалась... — согласилась Лана и сложила руки на груди, когда я перевела на нее взгляд.

— Только мне непонятно, зачем это нужно было скрывать? — подвел под одну черту всеобщие мысли Гриша, опираясь на стену возле тумбочки, где как раз-таки стояла моя любимая ваза с ручной росписью. Это он ее разбил.

— Да уж, если бы не Яна, то мы бы никогда не узнали правду, — бесстрастно проговорила Даяна и развела руками под моим недовольным взглядом. Мои невербальные угрозы на нее уже совсем никак не действовали. — В чем смысл этой игры в тайных агентов? Мы давно знаем друг друга, доверие хоть какое-то должно быть. Я понимаю себя и Уджуна, там это оправдано, но здесь? Фи, — махнула она рукой брезгливо, будто отгоняла от себя назойливую муху.

Ира повернулась ко мне лицом и одними губами задала вопрос: «Что мы будем делать?» — по ее взбудораженному и бегающему взгляду можно было догадаться, что она не ожидала такого поворота событий. Я неосознанно помотала головой из стороны в сторону и поджала губы, понимая, что мы с Ирой безо всяких посторонних договоренностей обе хранили тайну нашего прошлого. Ни я, ни она не хотели об этом кому-то рассказывать, поэтому опускали любые детали нашего общения, предпочитая замалчивать все, что не касается других. Это была только наша история, и ничья более.

— Черт-те-что устроили... — пробормотала я себе под нос, пытаясь побороть желание стукнуть кулаком по столу.

Мирная атмосфера, отрезавшая меня на миг от реальности, невозвратно рассеялась вместе с разбитой на тысячи осколков вазой. Меня насильно вырвали из комфортного времяпрепровождения и теперь еще и ждали каких-то оправданий. Обидно за себя стало настолько сильно, что я почувствовала, как сердце вновь сжимает ледяная рука, как в наказание за потерю бдительности. Холод отрезвил мой разум, затуманенный на мгновение переизбытком эмоций, и мысли прояснились. Люди, стоящие в гостиной, хотели от меня каких-то сиюминутных действий, но я не была готова говорить вообще. Ни о том, что произошло, ни о том, в какой ситуации я оказалась. Я не пыталась лгать, однако все сейчас смотрели на меня так, будто я величайший обманщик в истории.

— Четвертый час ночи, — тоном, леденящим тела до самого костного мозга, известила всех я. Ира, стоящая ко мне ближе всех, поежилась, будто я дышала на нее арктическим холодом. — Если завтра хоть один человек проспит утреннюю тренировку, то съемку тик-токов я повешу на всех в качестве штрафа. — Кажется, я была недостаточно убедительной, потому что никто даже с места не сдвинулся. Тогда я прикрикнула: — На два месяца! — это были последние слова, прежде чем все ретировались из гостиной, оставляя меня с Ирой в гробовой тишине.