Проклятая кровь сирены.

Это единственное, чем я могу оправдать свое вчерашнее поведение. Конечно, ни одна нормальная девушка не бросится на парня, которому не доверяет, только потому, что разочаровалась в родителях.

Должно быть, все дело в том, что я – морское создание, рожденное, чтобы соблазнять, убивать и обворовывать мужчин.

По крайней мере, сон пошел мне на пользу и дал сил, чтобы смириться с моей новой реальностью.

Если мама не хочет оставаться со мной, так тому и быть. Я пойду к ней и украду все ее сокровища.

Я роюсь в гардеробе в поисках чего-нибудь подходящего моему настроению, когда открывается дверь.

На мгновение я боюсь, что Чонгук вернулся, но это всего лишь Рюджин.

– Пожалуйста, скажи, что пришла с хорошими новостями, – умоляю я.

– Все в порядке, капитан, – она дарит мне одну из своих редких улыбок. – Король если и отправился в погоню, то только с кораблями, уже готовыми к отплытию. Остальные останутся защищать крепость. К тому же половина флота все еще спешит вернуться, чтобы подготовиться к путешествию на остров Канта.

– Да. К чему ты клонишь?

– Разве король суши не жаждет избавить моря от пиратов? Как думаете, что он сделает, если мы пошлем ему точное местоположение замка Кима?

Я улыбаюсь так широко, что у меня болят щеки.

– Думаю, он пошлет туда свою армаду и сделает все возможное, чтобы разнести крепость на куски.

– Именно так.

– Рю, ты великолепна. Проследи, чтобы письмо было отправлено как можно скорее.

– Так точно.

Она уходит, и я еще раз просматриваю свой гардероб. Сегодня останавливаю выбор на серебристо-сером корсете цвета стали, сверкающем на солнце. На ноги натягиваю черные, как ночь, легинсы и завершаю образ начищенными черными ботинками с серебряными пряжками. Серебряные серьги-обручи в моих ушах.

Осталось только придать лицу немного красок. Красный для моих губ. Розовый – для щек. Серебристо-серый – для век. Чтобы чувствовать себя хорошо, нужно отлично выглядеть. А я выгляжу как королевская особа, какой и являюсь.

Я подхожу к краю юта и оглядываю всех, кто находится подо мной. Киран лежит без сознания у борта корабля, а пустая фляжка – в нескольких дюймах от его руки. Рюджин пинает фляжку, и та, проскользнув между колышками перил, падает в воду. Затем она обыскивает пальто Кирана в поисках другой выпивки, которую можно выбросить.

Большая часть экипажа отсутствует. После вчерашней ночи они все еще спят на нижних палубах. Несколько такелажников бродят по кораблю, проверяя, надежно ли закреплены тросы. Некоторые из молодых членов экипажа занимаются уборкой. Радита, корабельный боцман, стоит у штурвала.

– Доброе утро, капитан, – говорит Соен.

Она сидит неподалеку на ящике и занимается шитьем.

– Почему ты оставила братьев без присмотра?

Я не хочу произносить имя Чонгука.

– Чонгук ухаживает за Хосоком. Прошлой ночью, только после того как Хосок заснул, он позволил себе покинуть пост. Сказал, что собирается увидеться с вами.

– И ты позволила ему?

Она лучезарно улыбается.

– Он всего лишь хотел, чтобы вы почувствовали себя лучше. Я подумала, что, если кто-то и способен вас развеселить, так это он.

– Ты должна присматривать за заключенными, а не позволять им врываться в мои личные покои!

Соен старается выглядеть виноватой, но я-то знаю, что это не так.

– Ты что-то задумала? – спрашиваю я. – Это один из твоих хитроумных планов, как засунуть нос не в свое дело?

– Вовсе нет. Я просто думаю, что вы его недооцениваете.

Очевидно, Чонгук более благороден, чем я предполагала. Куда делся распутный пират, который заботится только о своем брате?

– Просто сделай одолжение – держи своих подопечных подальше от меня, – прошу я.

– Сделаю все, что в моих силах.

Но, направляясь к лестнице, я, кажется, слышу, как она добавляет:

– Но я мало что могу сделать, пока занимаюсь шитьем.

* * *

Хари, Киран, Рюджин, Энвен и я собрались вокруг стола с мягкой обивкой в лазарете – комнате для совещаний. Перед нами разложены все три части карты, ведущей на остров Канта. С волос Кирана все еще стекает вода из ведра, которое Рю плеснула ему в лицо, чтобы разбудить. Я кладу руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть на шаг от единственной копии созданной много веков назад карты.

– Где мы высаживаем братьев? – спрашиваю я Кирана.

Несмотря на юный возраст, он видел Манерию больше, чем любой другой пират, которого я встречала. Он часто переезжал, отправлялся туда, где подворачивалась работа. За три месяца, прошедших с тех пор, как он присоединился к команде, Киран доказал, что хорошо разбирается в навигации. Если будет достаточно трезвым.

Киран указывает на простую точку на острове:

– Здесь пост снабжения. Король суши доставляет сюда продовольствие для своих кораблей. Так, им не приходится проделывать весь путь до Семнадцати островов, чтобы пополнять запасы. Мы можем высадить пассажиров там. У них будет возможность поймать корабль, возвращающийся на Острова после сдачи своих товаров.

«Отпустить Чонгука – хорошая идея», – говорю я себе.

Нам ни к чему лишний рот на корабле. И мой отец будет так одержим желанием догнать меня, что совсем забудет о братьях Чон. Нет причин подвергать Чонгука опасности. Кроме того, он сбивает меня с толку и приводит в бешенство. Ему нельзя доверять. Кораблю будет лучше без него.

«А тебе без него будет лучше?» – спрашивает тихий голосок в моей голове, но я его игнорирую.

– Отлично, – говорю я. – Пост снабжения как раз по пути.

Я боялась, что нам придется остановиться на Семнадцати островах, прежде чем отправиться на остров Канта.

– Хари, достаточно ли на корабле продовольствия? – спрашиваю я.

– Хватит на пять месяцев в море.

Я изучаю карту, прикладываю к ней компас, чтобы измерить расстояние.

– При хорошем ветре мы можем добраться до острова за два месяца.

– А как же король? – спрашивает Киран. – Сколько времени потребуется его кораблям, чтобы пройти такое же расстояние?

– С ветром наш корабль быстрее. Король пиратов же, думаю, доберется до острова на две недели позже нас.

– Всего две недели? – перебивает Энвен. – Это значит, что сейчас он прямо за горизонтом!

Я киваю, и наступает тишина. Каждый пытается осознать, насколько близко мой отец и что произойдет, если он нас догонит.

– А без ветра? – спрашивает Киран.

– Большинство кораблей флота оснащены веслами для ручной гребли. Ким может путешествовать и без ветра, пока у него на борту есть люди, способные грести. Мы же застрянем на месте.

– На звезды только и надежда, если мы потеряем ветер, – говорит Энвен.

– Никого насильно не принуждают к этому путешествию, – напоминаю я ему. – Ты можешь высадиться вместе с братьями.

Киран не отрывает глаз от карты, полностью игнорируя вспышки Энвена. Он указывает на несколько кусочков суши между местом, где мы сейчас, и островом Канта.

– Они не нанесены ни на одну карту, которую я видел. Подумать только, в Манерии еще остались острова, которые только предстоит открыть!

Все находящиеся в комнате уставились на него.

– Что? – спрашивает он.

– А ты довольно эмоциональный, когда не пьешь, – замечает Рю.

– У меня есть свои интересы, – говорит Киран, защищаясь. – Я, между прочим, личность.

Рюджин равнодушно пожимает плечами.

Я указываю на первый большой остров, что имеет отдельную лагуну.

– Должно быть, здесь мой отец встретил маму.

Это место на самом краю его карты, прямо там, где она соединяется с картой Чонов. Я не знаю, зачем я вообще что-то говорю. Эта женщина сейчас точно не там. Она отправилась на остров Канта к остальным представительницам своего вида. И нет никаких причин, по которым я должна хотеть ее видеть.

Она явно не хочет иметь со мной ничего общего.

* * *

Начало поездки немного осложняется, потому что Хосок очень, просто невыносимо неприятен. Он смотрит в мою сторону всякий раз, когда думает, что я не вижу. Однажды при виде меня он плюнул на палубу, а я пнула его ногой в спину, чтобы вытереть пятно его же рубашкой. С тех пор Хосок больше не делал ничего подобного.

У этого парня были такие грандиозные планы. Похитить дочь короля пиратов, получить карту, самому отправиться на остров. Самоуверенному Хосоку и в голову не приходило, что я способна его перехитрить. Он обвиняет меня в гибели его экипажа и корабля.

Я с трудом понимаю, почему он считает себя настолько умелым. Мало того что он – ужасный человек, он еще и ужасный капитан.

Странно наблюдать за отношениями Хосока и Чонгуку. Они постоянно разговаривают, смеясь над шутками друг друга. Чонгук нянчится с ним, пытаясь накормить или укрыть одеялом, в то время как Хосок отгоняет брата от себя.

Я почти могу принять Хосока за нормального человека, когда он общается с Чонгуком. Но я знаю правду. Он мерзкий негодяй, который использует всех вокруг, чтобы получить желаемое. Не важно, какую цену за это придется заплатить.

Совсем как мой отец.

Мне больно думать о Джондже, представлять масштабы его предательства. Я могла бы вырасти другой, зная свою мать. А может, и нет. Будучи свободной, она запросто могла бы бросить меня и в более юном возрасте.

Возможно, она действительно монстр, о котором всегда говорил отец. Я не знаю, что о ней думать, как расценивать все ее поступки. Но мой отец... Он причинил мне столько зла, что я уже не смогу его простить. Свергну его с престола и завладею всем, что он создал.

Только в этом я уверена на данный момент.

Я цепляюсь за эту решимость. Пусть она пронесет меня через море растерянности и горечи, которым стала моя жизнь.

Когда мы добираемся до поста снабжения, мое настроение портится, как угасает пламя, которое кто-то неожиданно потушил. Не могу объяснить почему.

Это, конечно, не имеет никакого отношения к отъезду Чонгука.

Я почти не видела его, пока мы добирались до места высадки. Он унизил меня, выставил на посмешище в моей же каюте, и это после того, как ушла моя мать. То, что я предложила ему, мало отличалось от того, чем мы занимались на борту «Ночного путника». Почему Чонгук вдруг стал придавать большое значение мыслям и чувствам? Я хотела действий. Разве не этого он всегда хотел?

Как бы то ни было, я точно не пыталась искать с ним встречи, а он был слишком занят, пытаясь помочь Хосоку поправиться.

Чонгук пересекает палубу с братом, который выглядит намного лучше, чем раньше. Он проходит между перилами, готовясь спуститься к ожидающей внизу лодке, и поворачивает голову в мою сторону. Я быстро отворачиваюсь. Быть пойманной за разглядыванием, хотя я знаю, что больше никогда его не увижу, еще более унизительно.

Я должна сосредоточиться на том факте, что Чонгук – единственный, кого я теряю. Несмотря на то что я предложила уйти любому, кто предпочитает не сражаться с королем пиратов, все члены моей команды остались. Я даже изо всех сил пыталась убедить Валлова забрать свою дочь и бежать.

Он был оскорблен.

И Лиса тоже.

Я должна быть вне себя от радости, что вся команда доверяет мне, но все же мое дурное настроение не рассеивается. Я стараюсь не показывать этого, когда говорю Хари:

– Продолжай путь.

Я осматриваю корабль, недовольная тем, как медленно все работают.

– Шевелитесь! Нам предстоит долгое путешествие, а король пиратов следует за нами по пятам. Если не в состоянии взять себя в руки, можете спрыгнуть на берег прямо сейчас!

Это заставляет их ускориться. Я с удовлетворением наблюдаю за их усилиями, когда перед моими глазами появляется Соен.

На ее лице приводящая в бешенство понимающая улыбка.

– Разве тебе нечем заняться? – срываюсь я.

Она только хихикает.

– Почему вы в таком скверном настроении, капитан? Он не ушел.

– Прошу прощения?

– Чонгук. Он болтает с Лисой.

Я перегибаюсь через перила, глядя в сторону берега. Хосок пристально смотрит на корабль со своей гребной лодки, особенно на место рядом с носом «Авали»...

Где его брат и правда все еще на борту, болтает с Лисой.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Думаю, он поедет с нами, – говорит Соен.

Я смотрю на Чонгука, прищурившись.

– С чего он взял, что может что-то делать, не посоветовавшись сначала с капитаном? И мое настроение не меняется от его приходов и уходов. Не смей даже намекать на это.

Соен элегантно делает реверанс, прежде чем уйти, вероятно, чтобы сплести венок из цветов, обнять ракушку или что-то в этом роде.

– Я не пассажир, – слышу я голос Лисы, когда подхожу. – Я часть команды. – Приблизившись, я вижу, как она вытаскивает кинжал из-за спины и прижимает его к пупку Чонгука. – И я не люблю, когда со мной разговаривают свысока.

Губы Чона подергиваются. Он изо всех сил старается сдержать улыбку.

– Прошу прощения, – говорит он и делает шаг назад. – Я не хотел тебя обидеть, малышка. Пожалуйста, пощади меня.

Лиса тщательно обдумывает его просьбу, как будто на самом деле собиралась убить Чонгука. На самом деле, я знаю, ей нравится смотреть, как он умоляет, как подыгрывает ей.

– Чем же ты занимаешься на корабле? – продолжает Чон.

За все время, что пират провел с нами, он должен был заметить Лису на «Авали». Возможно, он просто не понимал, что маленькая девочка тоже является частью команды. Она получает свою долю добычи, как и все остальные.

Лиса опускает нож.

– Я – смотровой капитана. Я сижу наверху и сообщаю об опасности. А еще я направляю нас в безопасное место, когда мы находимся в сложных водах.

– Это очень важная работа.

Он не притворяется, что впечатлен.

Еще немного посмотрев на Чонгука, я понимаю, что мой гнев угасает. Что-то в моей груди шевелится, когда я вижу, как он разговаривает с маленькой Лисой. Это так мило.

Я несколько раз моргаю. Нет в этом ничего милого. Он чертовски раздражает, как и всегда. К тому же Чонгук не вправе диктовать, кто останется на моем корабле, а кто его покинет.

– Чон! – рявкаю я голосом капитана.

Он и Лиса поворачиваются в мою сторону. Чонгук приподнимает бровь при упоминании своей фамилии, которую я раньше использовала только один раз. Когда ему грозили неприятности.

– Да, капитан? – отзывается он.

– Капитан? Кто сделал тебя частью команды?

– Ты сделала.

В ответ на мой растерянный взгляд он добавляет:

– В обмен на жизнь моего брата.

Ну, так и есть. Только это было, когда его брат оставался запертым в темнице крепости. Теперь они оба свободны. Не думает же Чонгук, что я все равно буду удерживать его. Неужели он верит, что я такая холодная?

– Твой долг передо мной оплачен, – говорю я. – Можешь уходить.

– Когда я успел его оплатить?

– Когда помог освободить сирену.

Он задумывается лишь на мгновение.

– Но она сбежала. Пока мы не найдем ее снова, я не могу уйти. Покинуть корабль вот так было бы нечестно.

Я уже открываю рот, чтобы сказать, насколько благородным его считаю, когда Чонгук продолжает:

– Если ты не против, я бы хотел остаться.

«Он хочет быть здесь», – понимаю я.

Но я не вижу для этого причин. Его брат в безопасности. Разве не этого он всегда хотел? Остаться рядом с Хосоком и убедиться, что избалованный братец добьется всего, чего хочет?

Так зачем же тогда ему оставаться? Из-за сокровищ?

При следующей мысли в моей груди становится тепло: «Может быть, это из-за меня?» И главный вопрос: «Хочу ли я, чтобы это было из-за меня?»

Я не в состоянии найти ответ на этот вопрос, поэтому лгу:

– Для меня это вряд ли имеет значение. Но если ты решил остаться, тебе лучше ответственно отнестись к своим обязанностям. Я не потерплю бездельников на своем корабле.

– Конечно, капитан. Какие будут указания?

– Поскольку тебе нравится проводить так много времени с Лисой, ты можешь присоединиться к такелажникам...

– Это самая опасная работа на корабле, – замечает Чонгук.

Он скорее утверждает, чем пытается оспорить мое решение.

– В моей команде нужно начать с самого низа, чтобы чего-то добиться.

– Энвен и Киран такелажниками не были.

Лиса снова вытаскивает свой кинжал.

– Капитан отдала тебе приказ, моряк.

– Спасибо, Лиса, – говорю я. – Давай-ка пока что спрячем этот кинжал. Хочешь, чтобы я снова поговорила с твоим отцом?

– Нет, капитан, – говорит девочка, прежде чем броситься вверх по сетке. Чонгук смотрит ей вслед.

– Она слишком молода, чтобы быть на пиратском корабле.

– Разве не все мы слишком молоды для этого?

* * *

Когда я возвращаюсь к трапу, в моей походке чувствуется легкость.

Мы уже в пути. Следующая остановка – остров Канта, где нас ждут богатство и слава. Поднимаясь по ступенькам, я ловлю себя на том, что напеваю, и останавливаюсь.

– Какая красота, Киран, – говорю я.

Он лежит лицом вниз. Скорее всего, снова потерял сознание в собственной рвоте. Так больше не может продолжаться. Мне придется придумать для него достойное наказание. Мне все равно, чем он занимается в свободное время, но на дежурстве ему лучше оставаться в рабочем состоянии.

Внезапно все его тело дергается вверх, и я делаю шаг назад на случай, если у него что-то вроде приступа лунатизма.

– Три, – говорит он с хриплым вздохом, прежде чем снова неподвижно замереть.

Он разговаривает во сне? Поговаривают, что он даже спит с открытыми глазами. Подождите-ка...

– Ты что, отжимаешься? – спрашиваю я.

– Ф-ф-четыре, – говорит Киран, снова поднимаясь.

– Милые звезды, так и есть! Ты отжимаешься! Что на тебя нашло?

После пятого раза он ложится на пол и переворачивается на спину, тяжело дыша.

– Просто пытаюсь убить время. Нам предстоит долгое путешествие.

Это правда, но обычно он убивает время за выпивкой.

Киран лезет в один из своих карманов. Вот теперь все встало на свои места...

Но Киран достает не фляжку, а бутылку.

Такие мы используем на корабле для хранения воды.

Он садится и делает несколько глотков.

– Что в этой бутылке?

Он протягивает мне сосуд, и я делаю глоток. Вода.

– Она выкинула все мои фляги в море, пока я спал, – сообщает Киран. – Не думал, что она так сильно заботится.

Взглядом он ищет Рю, но она, должно быть, внизу, потому что он снова фокусирует свое внимание на мне.

– Хотите еще что-то спросить, капитан? – интересуется Киран скучающим тоном.

– Мы движемся в правильном направлении?

– Конечно, я веду корабль прямо, как и было приказано.

– Хорошо, – говорю я, прежде чем продолжить свой путь быстрым шагом.

Как бы Киран не распушил хвост, как какой-то самовлюбленный павлин.

* * *

На следующее утро, когда я выхожу из своей каюты, черно-желтая птица садится на перила по правому борту. К ее левой ноге привязан свиток бумаги.

Несложно догадаться, кто отправил письмо.

Хотя оно никому не адресовано и на нем нет подписи, я узнаю аккуратный почерк отца.

«Ты взяла то, что принадлежит мне.

Немедленно верни украденное, и я позабочусь, чтобы твое наказание было не слишком суровым».

Верни «украденное», как будто моя мать – какая-то ценная вещь, а не живое существо. Меня бросает в жар, но не из-за небрежной формулировки короля пиратов. Где объяснение, которое мне задолжали? Неужели он даже не попытается оправдаться, почему лгал столько лет? Почему скрывал от меня мою мать? Ким – мастер плести умелую ложь. Так что же теперь он даже не попытается переманить меня на свою сторону?

Краткость письма может означать одно из двух. Либо он до такой степени зол, что не может подобрать слов, либо он знает, что меня уже не переубедить. В любом случае я понимаю, что письмо – ложь. Я ни на секунду не верю, что любое наказание короля пиратов может быть «не слишком суровым».

Птица Яно терпеливо ждет, но я не собираюсь посылать ответ. Я знаю, что молчание – лучший способ поиграть на нервах моего отца. Пусть переживает из-за потери своей сирены.

Из-за потери меня.

Интересно, что расстраивает его больше?

Я являлась гарантией того, что он доберется до острова Канта живым. Только я и моя женская команда безразличны к песне сирен. Юнги ошибался – у Кима нет никакого устройства для защиты. Мы с отцом всегда подозревали, что он невосприимчив к моим способностям из-за нашей общей крови. Но тогда его иммунитет, должно быть, распространяется только на меня. Любая другая сирена запросто сможет его очаровать. На острове Канта он станет уязвимым.

И теперь, без меня, ему придется разбираться со всем самому.

Я прогоняю птицу руками. Она пронзительно кричит, взлетая в воздух и улетая на северо-восток. Легко забыть, что опасность рядом, когда ее не видно. Однако этой птице недолго лететь, прежде чем она приземлится на палубу «Черепа Дракона».

– Проблемы? – спрашивает голос.

Мужской голос.

Голос Чонгука.

– Ничего нового, – отвечаю я. – Король пиратов хочет вернуть свою сирену.

– И что ты ему ответила?

– Я соизволила не отвечать.

– Это должно его подбодрить.

Он пытается пошутить, чтобы разрядить обстановку. Только в нашем положении вряд ли удастся найти что-то хорошее.

– Ты что-то хотел?

– Прямо сейчас? Ничего.

– Почему ты остался на моем корабле?

Чтение записки отца, похоже, вызвало приступ недоверия.

Чонгук внимательно наблюдает за мной, в его глазах вспыхивает любопытство.

– Разве это не очевидно?

– Если бы это было очевидно, стала бы я спрашивать? – раздраженно уточняю я.

Он улыбается так, как будто я только что сказала самую забавную вещь в мире.

Эта улыбка вызывает у меня желание ударить его.

Поскольку это не лучшая идея, я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Чон кладет свою руку мне на плечо. Прежде чем я успеваю сделать что-нибудь еще, он оказывается рядом. Его грудь прижата к моей спине, а теплое дыхание касается моего уха.

– Я здесь, потому что, когда попытался сесть в ту лодку со своим братом, понял, что последнее, чего я хочу, это быть вдали от тебя.

Его пальцы проходят по всей длине моей левой руки. С той стороны, что повернута к океану. Подальше от глаз экипажа.

– Я здесь из-за тебя, Дженни. – Его пальцы касаются моей шеи, вызывая дрожь по спине. – Если ты еще этого не поняла, значит, я недостаточно хорошо показываю свои чувства.

Его губы касаются мочки моего уха. Для любого на корабле это выглядит так, будто он делится со мной каким-то секретом.

Теперь он хочет ко мне прикасаться? Что случилось с парнем, что убегал от меня в противоположный конец комнаты?

Воспоминания овладевают мной. Я выпаливаю:

– Ты забываешь, что для тебя я слишком импульсивна.

Я вырываюсь из его объятий и ухожу, не оглядываясь.

Отказ причиняет боль, не так ли, Чонгук?

* * *

На следующий день я не нахожу Кирана у штурвала. На его месте Хари.

– Где он? – говорю я.

Она указывает на место прямо под нами. Я выглядываю через задний ют и нахожу Рюджин, прижимающуюся ухом к двери лазарета.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я ее.

– Ничего, – немедленно отвечает она и исчезает под палубой прежде, чем я успеваю вытянуть из нее что-нибудь еще.

– Киран в лазарете, – объясняет Хари. – Он не может перестать дрожать и потеть. Соен время от времени открывает дверь, чтобы выбросить ведро с содержимым его желудка за борт.

– Значит, он всерьез решил бросить пить. Я впечатлена.