Когда ты сможешь обойти закон,
И правда расплывется, словно утром сон,
Твой рот наполнится обманом, темнотой,
И ты познаешь, что такое боль.

Шагая по коридору, Данко ощущал как черный плащ с вышивками из разных существ становится тяжелее. Будто каждая фея, каждый эльф и огор тянули его к полу. Широкий шарф на лице настолько невыносимо колол кожу, что иногда создавалось ощущение, что туда натыкали тысячу игл. 

Что-то тревожило Данко и он не мог от этого избавиться. Ноги становились тяжелее с каждым новым шагом, а сердце отдавало свой бой, когда вдалеке послышался шум толпы. Пусть парень и знал, что коронационный обряд — это всего лишь формальность. Традиция с чашей и молодой веткой акации с набухающими почками. Просто уважение к предкам и их обрядам. Но даже это было не способно успокоить Данко, который несколько раз останавливался, поправляя свой насыщенный зеленый камзол с вышитыми золотыми ветвями.

До коронации десять минут.

Но самое пугающее было то, что он не знает, что будет делать после коронации. Как Данко, неопытный мальчишка, будет править королевством, когда он даже над собой не имеет должной власти. Он только сейчас осознал, что не знает ничего об этом мире и его законах. Все те уроки из детства теперь стали казаться такой бессмыслицей по сравнению с тем, что ожидает его там, возле ревущей в предвкушении толпы.

— Данко.

На плечо легла жилистая рука Надеи. Принц обреченно взглянул вперед на арку, которая выведет его на балкон, присоединенным к платформе, где должна пройти коронация. Почему-то Данко был уверен, как только встанет перед толпой, он больше никогда не найдет спокойствия. Его затянет, как отца, в дела королевства. Наверное, вот тот самый момент, когда короли должны оставить свой эгоизм в стороне.

— Я готов, — попытался придать своему голосу стойкости Данко, взглянув на Надею.

— Я клянусь служить вам также честно и предано, как вашему отцу, — тепло сказал Надея, пригладив длинные седые волосы, которые были завязаны в высокий хвост.

— Надея, стоит оставить клятвы на потом, — чуть помедлив произнес Данко и медленно двинулся к арке.

— Просто я хочу, чтобы ты понял, что я помогаю не будущему королю, а неуверенному в себе Данко, который рядом, — улыбнулся Надея и легонько прищурил глаза.

Данко потрепал свои рыжие тусклые волосы. Как бы он не пытался казаться лидером, ему все равно не получиться скрыть свое волнении от Надеи.

Каменная арка была все ближе. Парень вытащил из кармана свой небольшой мячик, который легко подкинул вверх.

— Что тебя тревожит? — спросил Надея, поправив свой серебряный обруч в виде виноградной лозы. Его серые глаза внимательно смотрели на Данко, а мышиного цвета камзол мерк в тусклом свете факелов коридора. — Там совсем нечего бояться, — качнув головой вперед, подбодрил мужчина.

Данко взглянул на Надею.

— Я понимаю, — удрученно сказал Данко и остановился. — Просто мне неспокойно. 

— Мэри!

Когда Вера зашла на небольшой балкончик правее и выше платформы, где должна пройти коронация, она обомлела. Красота волшебного мира развернулась в еще большем обилии красок. Девушке даже казалось, что листья деревьев имеют свой необычный цвет. Вера облокотилась на каменное ограждение, с восторгом смотря вдаль. Небольшие дома фейри так и манили этой своей волшебной простотой. Казалось, что каждый домик был отдельным деревом. Цветные фонарики освещали самые темные уголки города. Даже темнота за воротами казалась не такой пугающей. 

В толпе Вера увидела несколько человек из Неблагого народа. Их одежды были не такими яркими и пышными. Особенно, их отличала от остальных болезненно-серая кожа и злые глаза, презрительно смотрящие на традиции Благого народа. Когда они шли сюда, Исак немного рассказал о мире фейри, и как он устроен. Он также предупреждал, что будут и те, что совсем не похожи других. Послы из Неблагого народа.

— Привет, — кивнула Мэри, садясь на стул рядом со смуглым парнем.

Большой балкон расположился несильно высоко над землей, по сравнению с дворцом, но в тоже от высоты замерало дыхание. Невысокое ограждение было сделано лучшими мастерами, что даже такой грубый и простой материал, как камень, совсем не испортил вид. На балконе висело несколько незатейливых фонариков, но те были погашены, чтобы не отвлекать внимания от платформы. Лоза обвилась вокруг колон и в некоторых местах скрывала серый камень дворца. На полу были выложены необычные плитки красного цвета с фавнами, которые играли на флейте и скакали на своих козлиных ногах.

— Мы уже испугались, что ты не придешь, — сказала рыжая худощавая девушка. Ее взгляд скользнул за спину русалки, к гостям, и она дружелюбно пропела: — Я — Дар!

— Будущая королева, — ненавязчиво представила Мэри и улыбнулась. — Само честность и благородство.

— Ой, как лестно, — подыграла ей Дар.

На роскошных бардовых стульях, обитых бархатом, сидело три человека, за исключением Мэри. Дар — девушка, обладающая чарующей красотой. Мягкие рыжие волосы горели еще ярче на фоне ободка из алых роз. Красное, как рассвет, платье плотно облипало изящную фигуру дриады, а зеленые глаза сверкали своей притягательной силой. Рядом с ней, по правую сторону, ближе к платформе, сидел мрачный парень. Глаза у него горели голубым огнем, а пухлые губы были плотно сжаты в нить. На нем плотно сидели роскошные доспехи, которые все равно не скрывали мощности мышц. Черные волосы были аккуратно завязаны в хвост сзади, который немного спадал со стали на плече. А по правую сторону сидел смуглый паренек в простой рубашки Дневных. Блондинистые густые кудри небрежно торчали во все стороны, и даже потрепанный коричневый картуз не смог сдерживать это буйство. Светло-карие глаза парня сверкали в предвкушении, а руки постоянно теребили парусину, из которой была сделана кофта. Он приветствуя, чмокнул Мэри в щеку и улыбнулся Вере.

— Я — Есений! А это Мотуга, — Есений показал пальцем на мрачного парня.

Мотуга посмотрел на гостей и кивнул, в знак приветствия.

— Приятно познакомиться, — сказал он глубоким голосом и вновь отвернулся, задумчиво взглянув на платформу.

— Принцы, — добавила Мэри.

Вера заметила, что у двух принцев есть золотой ободок в виде дикой виноградной лозы. Мотуга вплел его в свои черные волосы, а Есений по-ребячески крутилего на руке.

— Вера, — представилась ведьма и улыбнулась. 

Вера не переставала восторгаться. Как же этот мир и его жители великолепен! Это прекрасный Енисей, загадочный Мотуга и очаровательная Дар, словно сошли с книг, потому что Вера никогда не встречала людей с такой же атмосферой.

— Элиза, — сказала девушка, пряча жадный интерес и горький страх за маской безразличия.

— Анастасия, — сделала легкий поклон девушка, слегка склонив голову.

— Исак, — последовал ее примеру парень.

Леви переглянулся с Филипом и прикусил губу. Стоит им себя представлять? Кто знает, сколько их собратьев истребил род Сальвадоров.

— Да ладно тебе, охотничек, — шутливо обратилась Дар к Леви, заметив его озабоченное молчание. — Знаем мы уже о вас все.

— Тогда нет нужды представляться, — сказал он, но все равно сделал поклон.

Филипп также легко поклонился.

— Приятно познакомиться, — дружелюбно сказал Енисей, — Садитесь туда. Уже скоро все начнется. — Он указал пальцем на пару мягких бардовых кресел с золотыми ножками.

— Поверьте, это лучшее, что вы увидите за свою жизнь, — мягко улыбнулась Дар, немного покраснев смотря, как из арки выходит Данко.

Вера вновь почувствовала, как сердце отдало неприятный удар от волнение, и спина покрылась мурашками. Сзади послышался скрежет, и она резко обернулась. Деревья немного взмыли вверх, и Вера обхватила себя руками.

— Очень на это надеюсь, — тихо сказала она и села.

Как только Данко пересек арку, толпа взревела еще громче, если это только было возможно. 

 — Не волнуйся, — прошептал Надея.

Данко кивнул и медленно двинулся к краю платформы. Платформа была расположена не слишком высоко над землей, поэтому Данко очень хорошо видел лица разных фейри. На краю платформы стояло около пяти стражников в зеленых, как камзол Данко, доспехах. Возле арки расположились представители разных дворов, чтобы позже принести свою клятву на верность. Посередине стоял стол, где были поставлены ветка и чаша с кровью. А возле трона, что возвышался возле края, торжественно лежала золотая корона, от которой веяло лишь холодом, как показалось Данко.

Сапоги Данко с золотыми мысками остановились возле края наравне с ногами стражников. Все вмиг затихли. Несколько секунд по яркой толпе внизу пробежал шепот, а потом Данко накрыла лишь ночная тишина.

— Приветствую вас, Малый народ! — прогрел голос Данко над долиной, звучавший немного хрипло из-за шарфа. Парень сжался, чувствуя, как сердце бьет в голову, а ребра сжимаются, не давая дышать. — Я рад видеть каждого из вас, — Данко ощущал, как язык вот-вот начнет заплетаться, но голос его все равно звучал твердо. — Сегодня я, Данко Фадэльф, должен стать вашим королем. — Он сделал небольшую паузу, чтобы немного унять подбирающееся волнение. Он выше вскинул голову и продолжил: — Я родился среди прекрасного народа, где есть свои особые традиции. Каждый день — это сплошное счастье и веселье. Я рад, что я часть того же мира, что и вы. За нашими воротами непроглядная тьма леса, но здесь — даже ночью у нас горит свет. Огонь наших фонарей и блеск ваших глаз будут освещать мой будущий путь. — Данко перевел взгляд на балкон, где сидели его друзья. — Мне не страшна будет тьма, пока вы, на моей стороне. — Он почувствовал непроизвольную улыбку и вновь обратился к народу: — Я буду уверен в том, что делаю, если мои действия будут позволять вам улыбаться шире. Я с самого детства хотел стать таким же прекрасным и честным правителем, как мой отец. И я им стану. Я защищу каждого из вас. Я не дам никому возможности навредить моему народу. Я — Данко Фадэльф, ваш принц и ваш будущий король!

Вся толпа с улыбками на лицах слушали Данко, но только Вера не могла успокоиться от страха, появившегося из вне. Только сейчас она поняла, что это было вовсе не волнение за друга. Это была паника.

Принц размеренными шагами подошел к столу, где стоял золотой кубок и молодая ветка акации.

Анастасия рассказывала, как должна пройти коронация. И, вроде бы, не должно возникнуть никаких проблем. Обряд довольно-таки быстрый и простой, потому что Малый народ несильно любит деловую часть праздника. 

Первое, с чего начинается коронация — это обряд, который уже давно ввязался как традиция. Он заключается в том, что принц должен взять в руки чашу, в которую каждый житель влил по небольшой капли крови еще до церемонии, и молодую, с набухающими почками, ветку акации. А затем повернуться к народу, сказав, о своих клятвах, которые он готов исполнить. Если его намерения чисты, то почки раскроются, а кровь обратиться в вино. Но вскоре все поняли, что это не больше, чем просто традиция и проверка есть ли магическая силы фейри у короля, которая есть абсолютно у всех. После будет идти сама коронация. Анастасия сказала, что это будет настолько прекрасно, что и словами не описать. По крайней мере, ведьмы из дневников в ее библиотеки говорят так. Принц должен будет снять свою одежду и принять клятву каждого из представителей. Потом народ скажет, что принимает этого короля, и на принца возложат корону. На следующий день будет роскошный бал, а потом целый месяц буйные гулянки. И это будет весело.

Тогда почему Вере было так тревожно?

Дрожащие руки парня медленно обхватили ножку кубка и тоненькую ветку. Сердце Веры опасливо постукивало, а волосы на руке встали дыбом. Что-то не так.

Данко повернулся к народу и произнес:

— Я клянусь, быть честным со своим народом. Клянусь защищать его любой ценой. Я клянусь, помогать во всем своим поданным и не возвышаться над ними. Я клянусь никогда не презирать людей, стоящих ниже меня. Я клянусь быть королем, которого вы достойны...

Земля вздрогнула и несколько фонарей на платформе погасло.

Вера резко встала, облокотившись на перила. Девушка подалась ближе к Данко, но это никак не снизило расстояние.

— Что-то не так, — прошептала ведьма.

Раздался чей-то громкий щелчок, разрезая тишину.

В следующее мгновенье, все вокруг вспыхнуло красным светом.

Гости подняли свои взгляды вверх и восторженно завопили. Белоснежная луна медленно начала пачкаться в красном цвете. Словно какой-то неосторожный мальчишка пролил алую краску на большой светящийся шар, которая теперь терпеливо сползала по поверхности. Фейри весело поглядывали на луну, принимая это за часть представления.

Но Данко понимал, что это не так.

На каменную платформу медленно упала красная капля из бокала, разлетевшись на тысячу камней.

Данко ощутил, как неожиданно стал задыхаться. Что-то не так. Принц с испугом посмотрел на дары у себя в руках. Мгновенно ветка начинала гнить прямо на глазах. Набухающие почки стали осыпаться, словно пепел, а гибкость молодой ветви сменилась сухостью. Кровь в стакане вспыхнула черным дымом, и жидкость начала медленно темнеть. Смердящий запах сковал все вокруг. Быстрый ветер поднял пыль с камня и взмыл ее вверх, попадая в глаза ошарашенным фейри. Фонари на площади в одночасье погасли, а цветы и деревья вблизи стали черными, словно в саже. Данко вздрогнул, сделав шаг назад. Что происходит?

Вдалеке послышалось громкое карканье, и Данко увидел, как прямо на него летел ворон. Из рук принца выпал бокал и с громким лязгом ударился об землю. В мгновенье все тело обдало холодным ветром. Перед ним начала по кусочкам образовываться тень. Еще мгновенье и все вокруг обволокла чернота, и не осталось ничего, кроме напуганного Данко. Перед лицом парня вспыхнули два красных огня, а через секунду парень понял, что это глаза. Глаза самой Тенейбры.

Данко хотел убежать, но ноги словно приросли к земле. Он широко открыл глаза. Сама Тенейбра стоит перед ним.

Она медленно провела своим холодным указательным пальцем по лицу, немного приспуская шарф. Уродливые рубцы парня схватил неприятный зуд, и Тенейбра с наслаждением оскалилась. 

— Ты лишь пешка в этой игре, — потягивая звуки, прошипела она. — Но я оставлю тебе свой подарок, некоронованный король.

Лицо начало ужасно жечь. 

Что здесь забыла Тенейбра?!

В глазах Тьмы, словно в зеркале, Данко увидел, как шрамы стали затягиваться, волосы приобретать свой насыщенный рыжий оттенок и густоту, а морщины в мгновенье разгладились. Данко, громко втянул воздух и с усилием попятился. Как только Тенейбра убрала руку с лица парня, принц упал на колени, и чернота пылью развеялась вокруг.

Данко вновь ослепил красный свет.

Народ начал громко бунтовать, крича друг другу гадости. Паника захлестнула до этого веселые глаза, а лица преобразились в гримасы гнева и страха. Толпа разделилась во мнениях. Какой-то огромный тролль громко зарычал:

— Исчезни, паршивый «король»! 

Данко почувствовал, как к щекам прилил жар стыда, и вскинул голову.

Бардовый шарф с шелестом упал на серый камень платформы, тихо приземлившись.

Все звуки утихли. Лишь отголоски «Смотри!», «Смотри!», «Смотри!» летали в смердящем воздухе. Они подхватывались ветром, несясь к Данко, который был готов провалиться под землю. «Отец, прости. Я подвел тебя».

Черная капля упала на камзол. За ней еще несколько на каменную поверхность площади.

Перед толпой сидел на коленях принц, некоронованный король. Все взгляды были прикованы к покрасневшему прекрасному лицу Данко, избавившееся от проклятья раньше, чем это нужно. Черные слезы рекой текли из глаз, пачкая зеленый камзол, а из-за рта обильно лилась черная жидкость. 

Черная кровь. Признак зла, обмана. Метка самой Тьмы.

Тихие секунды растянулись в часы.

Чей-то голос неуверенно раздался из толпы:

— Прочь, черная кровь!

Данко замер.

— Лгун и притворщик! — спохватился народ.

Народ его не принял.

— Где же твое уродство, принц? А было ли оно у тебя когда-нибудь?!

Его никто не принял.

— Ты не достоин быть нашим королем!

Принц ощутил, как собственные слезы смешиваются с черной кровью.

— Ты позор нашего народа!

Он опозорил имя Фадэльфов.

— Убирайся!

Данко почувствовал как в скулу попал камень, но он продолжал сидеть, широкими глазами вглядываясь вперед.

Затем в Данко недовольной волной полетели камни с площади.

Вера вскрикнула:

— Мэри, мы должны помочь! 

Вера обернулась к подруге, но русалки уже не было на месте.

Мэри бежала вдоль коридора, закрывая, как маленький ребенок, уши. Так не должно было все обернуться. Как угодно, но не так. Мэри скользила по ковру на поворотах, набирая все большую скорость. Нужно спасти Данко!

Звуки разъяренной толпы доносились даже сквозь толстые каменные стены. Мэри ничего не могла понять. Почему Данко оказался помеченным Тьмой? Почему его лицо стало прекрасным, если проклятье должно было спасть только после завершения коронации? Почему обряд принял новый оборот? Что происходит?

Мэри ринулась сквозь арку и бросилась к Данко. Девушка схватила за плечо принца, которого пытался поднять Надея. Широко раскрытые глаза Данко смотрели на толпу, а сам он словно прирос к земле. Народ продолжал реветь, бросая в принца камни, будто в предателя. Так не должно было случиться!

Русалка порывисто обняла парня, закрывая его от камней.

— Вставай, идиот! — крикнула Мэри.

Данко вздрогнул. Его стеклянный взгляд прошелся по Мэри. 

— Данко, нужно уходить! — кричала Мэри, чувствуя, как голос надрывается.

Брошенные камни стали жечь спину.

Данко несколько раз заморгал. Его зеленый блеск снова вернулся, и он схватил Мэри за плечи. Данко оттащил девушку от толпы, как можно дальше. Руки принца подталкивали русалку к арке, где должно быть намного тише и спокойно.

Как только Данко и Мэри оказались за аркой, они упали на колени, тяжело дыша. Данко резко заключил Мэри в объятья, размазывая черную жидкость по белоснежному платью девушки. 

— Дура! — сказал он, крепче сжимая.

Русалка ощутила, как по щеками начали литься слезы. Мэри уткнулась в плечо Данко, тихо всхлипывая. Не так должна была закончится коронация. Как угодно, но не так!

— Данко! 

Дар кинулась к Данко и тоже уткнулась в плечо, только с другой стороны.

— Мэри! — всхлипывая, сказала девушка, обхватив ладонь русалки. — Спасибо. Большое тебе спасибо!

Русалка вымученно улыбнулась, вытирая щеки рукавом. 

— Поднимайтесь! — послышался сзади голос Надеи. — Нам срочно нужно уходить из дворца, — вынес он.

Принц медленно кивнул, вытирая остатки черной жидкости с лица.

В лесу были по-особому тихо. Нет, на самом деле, «тишиной» это трудно было назвать. С площади все еще доносились крики; птицы были встревожены и пели непривычные для ночи беспокойные песни; ветер танцевал свой тоскливый танец вдоль стволов. Но в лесу было тихо, потому что каждый шагающий за Надеей, боялся испустить лишний шум. Не только из-за того, что их уже начали разыскивать. Но и потому что боялись завести разговор. О чем им разговаривать?

Надея шел впереди. После него, шаркая листвой, пробирался Данко, опустив голову. С ним под руку шагала Дар, постоянно оглядываясь по сторонам. За ними были Элиза и Филипп. Дальше шла Анастасия с Енисеем. После шли Исак и Вера. Затем Леви с Мэри. А замыкающим был Мотуга. 

Мэри недовольно терла спину, проклиная в голове каждого тролля, которые лишь и живут для того, чтобы панику навести. Вера шла, обхватив себя руками, задумчиво вглядываясь в спину Анастасии. Исак временами смотрел назад, хмурясь. Леви положил руку на кинжал, поглядывая на злую хромающую Мэри. Анастасия нервно гладила Ника, который недовольно сопел. Есений постоянно поправлял свой коричневый картуз. Элиза и Филипп виновато смотрели в землю, понимая, что не должны были стать свидетелями этой провальной коронации. Дар взволнованно грызла ногти.

Данко первый не выдержал этой напряженный тишины.

— Куда мы идем? — спросил он у Надеи, который резко вздрогнул.

Несколько пар глаз с беспокойством глянули на слишком уж спокойного Данко, но никто не сказал и слова.

— Ищем вход в бру, чтобы оттуда попасть в подземный город, — сказал он.

— Подземный город? — недоверчиво спросила Мэри.

— Он же только в легендах существует, — вставила Дар.

— Легенды не из воздуха берутся, — спокойно сказал Надея.

— Интересно, откуда они тогда берутся у Воздушного народа, — с сарказмом выдала Мэри, называя всех фейри по-старинному «Воздушный народ».

Надея тихо усмехнулся.

— Но для этого разве не нужен определенный день? — спросил Исак.

— Достаточно согласия фуки или драконьей крови, — ответил Надея.

— Но что фука, что драконы давно вымерли, — настаивала Мэри.

— А драконья кровь давно потеряна, — поддержал Данко. — И ее у нас нет.

— Не сказать, — заговорщически улыбнулся Надея.

— У вас есть кровь настоящего дракона? — искренне удивился Филипп.

Надея остановился и обернулся к остальным. Он широко улыбнулся и тихо сказал:

— У тебя она есть, парень.

Серые глаза были направлены на Леви, и тот вздрогнул.

— Мне бы не хотелось вас разочаровывать, но вы ошиблись, — сказал он. — У меня ничего нет с собой. — Парень вывернул пустые карманы, из которых высыпалась сухая трава.

— Конечно, она у тебя не в карманах, — рассмеялся Надея, а Леви выгнул бровь. — Она в тебе самом. В твоих глазах.

— Что?! — вскрикнула Мэри.

Все остальные ошарашенно глядели то на Надею, то на Леви.

— Я не совсем вас понимаю, — тихо произнес и качнул головой парень.

— Я тоже, — недовольно сказал Данко. — Прекрати шутить, Надея.

Надея с улыбкой покачал головой и непринужденно спросил:

— Ты ведь не простой охотник. Так, Сальвадор?

Леви закусил губу и посмотрел на Филиппа. Не перед ним должен быть этот разговор. Было легче, когда у Филиппа были сомнения, которые больше склонялись к тому, что Леви строит спектакль. Но сейчас его опасения подтвердятся, и не сложно догадаться, что первой мыслей в голове у Филиппа будет вопрос о том, кем он является для своей матери-дриады. Почему его кровь красная, а не фиолетовая, как у полукровок?

Леви думал об этом несколько раз, и сам боялся собственных догадок. Но сейчас правда, видимо, намного важнее, чем чувства брата. Сейчас от этой правды зависит не только его будущее, но и Данко, которого разыскивает стража. Скорее всего, для того, чтобы публично казнить за обман.

Леви сжался и тихо сказал:

— Моя мать — дриада, а не дракон.

Филипп озадаченно глянул на брата:

— Какая мать? — спросил Филипп. — Наша?

Леви до боли закусил губу.

— Он — подкидыш, — внесла ясность Мэри, и фактически не солгала.

Леви удивленно вскинул брови. Он взглянул на девушку, а та лишь фыркнула. Правильно. Как Леви сам не додумался, сказать ему это. Пусть уж лучше думает, что его брат ему неродной, нежели, что его мать, ему совершенно чужая женщина, играющая роль покорной жены и хорошей матери.

Леви и сам начал вспоминать странные мелочи в поведение матери, которые смог объяснить лишь сейчас. К примеру, как она постоянно выбрасывала разные угощение соседей с рябиной, а остальные спокойно съедала и давала Филиппу и Леви. Филипп бы тоже о чем-нибудь подобном начал думать, и его тошнило бы от этой хорошей мамочки.

— Как «подкидыш»? — Филипп нахмурился.

— Давай поговорим об этом позже, — попросил Леви.

Филипп нахмурился. Он сжал руки в кулак. Вечно, Леви говорит «потом», «потом», но это потом редко когда наступает. Филипп нехотя кивнул. Потом, так потом.

— Ну, если ты подкидыш, нельзя так уверенно заявлять, что мать дриада, — пожал плечами Надея.

— Дракон? Мэри уже сказала о том, что они вымерли, — Леви недовольно вздохнул. — Да и как вы это поняли? Что я имею к драконам какое-то отношение.

— Твои глаза, словно драконье пламя. Такие глаза имеют лишь потомки драконов. Вернее, их полукровные потомки, которые вполне сущесвуют, — ответил Надея. — А еще...

— А еще я вам настойчиво советую двигаться, а не стоять на месте, как в землю вкопанным, — подала голос Анастасия.

— И все же я не понимаю, — покачал головой Филипп. — Ты в детстве бывало поранишься. И у тебя была красная кровь. Почему она стала фиолетовой, а ты подкидышем?

— Скорее всего, действовала магия забвения, — сказал Есений, выбираясь из своих раздумий.

— Но я — охотник. На нас не действует ваша магия, — доказывал Филипп.

— Если магия действует на охотника продолжительное время, то обязательно сработает, — сказала Анастасия.

Надея кивнул и двинулся вперед. За ним последовали все остальные.

— Как понять «продолжительное время»? — спросил парень.

— Ну, это, когда тебя околдовывают каждый день, — ответила Анастасия.

— К примеру, когда пропала Элиза, — сказала Мэри, а Элиза громко сглотнула, — то магия была использована единожды, поэтому на вас с Леви она и не подействовала.

— Филипп, — сказала Элиза и осторожно притронулась к плечу Филиппа. — Не беспокойся по поводу Леви. По крайней мере, росли вы как братья. Значит, пусть у вас и разного цвета кровь, братства это не уменьшает.

Элиза слабо улыбнулась, а Филипп немного расслабил плечи.

— И все же не могу понять.

— «Братья» понятие разносторонее. Мы, втроем, — сказал Есений и показал на Мотугу и Данко, — Братья по отцу. Я — сын эльфийки, Данко — феи, а Могуга — потомок слуа. Но мы братья, хотя нас всех воспитывали по-разному, и в детстве мы почти не виделись. А вы братья из-за общего воспитания и прочего.

— Но почему он «подкидыш»? И почему я только сейчас узнал?

Вера с беспокойством посмотрела на Филиппа. Нужно сменить тему разговора, иначе Филипп может прямо здесь закатить скандал из-за нервов, которые у всех на пределе. Даже у спокойного, на первый взгляд, Надеи.

— Слуа? Мертвый воин? — удивилась девушка. — Я по ним сочинение писала.

Мотуга кивнул.

— Моя мать была слуа. Я — живой, но все же что-то общее с ней есть, — пояснил принц.

— А как мертвый человек тебя вынашивал? — спросила Мэри.

— Я родился от их с отцом общей крови. Из земли, — сказал он, а Вера завороженно втянула воздух.

— Такое встречается среди фейри, — сказал Исак Вере. — Когда они лепят ребенка из земли и с помощью магии вдыхают в него жизнь.

— А что по поводу тебя, Надея, — спросила Мэри. — Я совершенно не знаю, кто ты. Даже удивительно, как-то.

— А вы долго знакомы? — удивился Данко.

Мэри кивнула.

— Конечно. Он же советник Виталя.

— Я — альва. Более древний эльф, если так можно выразиться, — представился Надея.

— А долго еще? — подала голос Дар.

— Нет. Совсем недалеко, — ответил альва.

— То есть получается моя мать кто-то вроде дриады с драконами в семейном древе? — вновь вернулся к старой теме Леви.

— Что-то вроде, — подтвердил серый кардинал.

Филипп открыто фыркнул. Можно было и рассказать раньше.

Надея остановился, перекрыв дорогу резко вскинутой рукой.

— Подойди ко мне, Сальвадор, — обратился он к Леви.

Парень медленно подошел. Надея изящно достал серебряный клинок из кожаных ножен на бедре и взял ладонь Леви. Лезвие прошло по воздуху с глухим свистом. Ладонь, казалось, даже не была задета, пока через несколько секунд не проступил небольшой порез. Темная капля крови фиолетового цвета скатилась вниз и медленно упала на землю, проникая в почву.

Рядом с компанией, вблизи большого неприметного валуна, медленно открылся подземный проход с каменными ступенями.

— Вперед, — скомандовал Надея, решительно двигаясь к проходу.

Данко незамедлительно пошел следом, крепко держа холодную ладонь Дар. Элиза прижалась к Филиппу, который настолько был погружен в себя, что даже этого не заметил. Парень, немного приобняв девушку, вошел в проход, задумчиво смотря под ноги. Анастасия и Енисей переглянулись и тоже начали спускаться вниз. Вера закусила губу и оглянулась на Мэри, которая ободряюще кивнула. Ведьма двинулась в темноту, а за ней пошел Исак. Мэри уверенно двинулась следом, а рядом с ней Леви. Замыкающим вновь был Мотуга.

Проход был узким и холодным. Факел был всего один, и он освещал путь Надеи, поэтому видно было мало. Вера держалась за стену, ощупывая мокрый мох. Она внезапно вспомнила про Ауку. Вера поежилась, вспоминая как сильно испугалась, когда проснулась в мхе, пропитанным кровью.

Они спускались вниз около десяти минут, постоянно спотыкаясь и бубня ругательства и проклятья. По дороге было несколько дверей, но никто открыть их так и не решился. Надея бегло пояснил, что это дома древних фейри, которые тут уже не живут. Когда темнота рассеялась светом, а стены исчезли, то все облегченно выдохнули.

Подземный город фейри.

Анастасия восторженно вскрикнула. Она схватила Веру за руку и побежала к краю утеса, на котором сейчас все стояли.

— Вера! — воодушевленно обратилась она. — Мы первые ведьмы за последнюю тысячу лет, что побывали здесь!

Но Вера не слышала Анастасию. Она смотрела на мир, стелющийся внизу. Сначала, как только она услышала «подземный город», то ожидала увидеть темную пещеру, где пахнет сыростью. Но какого было ее удивление, наткнуться на мир, еще прекраснее того, что был на поверхности.

В самом верху, из земли, что образовала подобие огромного купола, были видны торчащие корни. Они были настолько толстыми и огромными, что могли бы поравняться с самим деревом. Из стен били ручью, что водопадом спускались вниз. Дома были сделаны из огромных лепестков самых разных оттенков. Некоторые хижины даже были подвешены на лианах. На тропинках стояли небольшие фонарики, в которых были заточены маленькие феи размером с ягоду.

— А как они выжили? Наверное, прошло уже кучу лет, — спросила Вера, замечая на утесе пару фонарей и приглядываясь к ним. В самом фонарике было по три феи. Они весело кружились в танце, не замечая неожиданных гостей.

— Это единственные существа, которые здесь живут, — пояснил Надея, приседая к одному из фонарей, чтобы быть с ним наравне. — Скорее всего, единственные, — ненавязчиво добавил он. — Хотя я и сам не знаю, что это за вид фей, но еда им не нужна. Как я понял, они питаются весельем.

Вера вскинула брови.

— Ого.

—Куда мы идем? — спросил Мотуга.

— Тут есть небольшой королевский дворец. — Надея указал пальцем на высокое здание, сделанное из мрамора.

— Под стать нам, — съязвил Данко и, разбежавшись, спрыгнул с утеса.

— Теперь мы в безопасности и можем многое обсудить, — сказал Надея, облокотившись руками на стол.

Сейчас все расположились в огромном банкетном зале, за круглым деревянным столом, стоящем в углу комнаты.

— Тут нечего обсуждать, — угрюмо сказал Данко. — Я лжец и злодей в этой сказке.

— В это я поверю только под пытками. Если вообще поверю, — оборвала его Мэри.

— Но обряд...

— Бред этот ваш обряд, да простят меня древние, — злобно выплюнула девушка.

— Мэри права, — сказал Надея. — Обряд — это уже давно не показатель чести и покоя.

— Вспомним того же Гора, — поднял палец Есений. — Он был настолько отвратительным королем, что его убил собственный ребенок. Наш дедушка, — гордо сказал он. — Но обряд показал,что король хороший и честный. Хотя вспомним сколько войн и несчастий принес он. Он клялся защищать свой народ, а сам воровал у него и устраивал прилюдные казни.

— Но как фейри смог нарушить клятву и солгать? Вы же на это не способны, — в непонимании отозвалась Анастасия.

— Да, мы не можем лгать, но клятва может длиться определенное время, — ответил Мотуга. — Некоторые поговаривают, что Гора добавил в клятву «год и один день» шепотом. А это делает клятву временной. Ровно год и один он был хорошим правителем. По крайнем мере, так пишут в учебниках истории.

— Гора — это ваш прадедушка? — спросила Элиза, и получила кивки троих принцев. — Ваш дедушка убил собственного отца! Это аморально.

— Да, убил, — беспристрастно сказал Есений.

— Но я все равно не понимаю, почему обряд сошел с ума? — спросила Дар.

— Может, он намекает, что я буду еще более ужасным правителем, нежели Гор? — предположил Данко и получил подзатыльника от Мэри.

— Вот что ты все заладил одно и тоже? Новые комплексы? — недовольно спросила она. — Ты не успел даже время в клятву добавить, как луна начала фокусы показывать. Значит твоя клятва нерушима во веки веков.

— Тогда что не так? — взбесился Данко и встал со стула.

Элиза тоже подскочила и оперлась на стол.

— В этом, может быть, замешана Тенейбра, — сказала она, искренне желая быть полезной. — Ты пусть и раздражаешь меня, Данко, но даже я не назову тебя плохим человеком. Без магии тут точно не обошлось.

— Ты была во власти Тенейбры. Как мы можем быть уверены, что ты у нее не на подтановке? Может, ты сейчас нас намерено ведешь не в ту степь? Тенейбре выгодно устроить смуту и оставить большинство Ночных без короля, но в наши традиции она все равно влезать не может. Так ей и передай, — сказала Дар.

— Единственное, что мне сказала Тенейбра — это привести ей Веру. Но ее заклятье спало.

— Что? — вздрогнула Вера.

— Само собой что ли спало? — не унималась Дар. — Что-то слабо мне в это верится.

— Твои проблемы, — сказала Элиза и высунула язык.

Дар покраснела от злости и уже готова была кинуться к Элизе через стол, чтобы вцепиться в ее светлую головушку.

Надея предупреждающе ударил по столу.

— Это не лишено смысла, Дар. Вполне возможно, планы Тенейбры перестроились и Элиза перестала играть в этом плане свою роль.

— Тогда почему она до сих пор с ногами? Разве Тенейбра раскидывается своими слугами?

— Откуда такая осведомленность обо мне? — спросила Элиза, а Дар ядовито хихикнула.

— Это может быть подарком Танцующих, — предположил Исак. — Подарок Вере перед смертью. Ты же хотела ее спасти?

Вокруг стола повисла неприятная тишина.

— Тенейбра не может быть замешена в обряды предков. Это правда, — помедлив, подтвердил слова Дар Надея. — Только если...

— Я ее видел, — тихо вставил Данко.

— Если король не имеет опоры в своем сердце, — обреченно закончил Надея и взглянул на Данко. — Это правда, Данко? Ты ее и впрямь видел?

— Да.

— При чем тут сердце? — спросила Мэри.

— Если в сердце легко залезть, его душой и магией можно управлять, — сказал Надея. — Тенейбре и вправду выгодно испортить коронацию, по той причине, что Данко — друг Веры. А значит, пойдет против Тенейбры, не обращая внимания на происхождение Ночного.

— Но как так вышло? — спросил Есений.

— Тенейбра внесла частицу своей магии в магию Данко. А именно магия принца помогает крови обратиться в вино, а ветке — цвести.

— Поэтому все почернело. Тьма — зло, а зло — погибель, — вынес вердикт Данко.

— И это только начало. Тьма сломает каждого из вас. — Он обвел взглядом лица присутствующих. — Чтобы в конце Вера осталась совершенно одна. Разбитая и брошенная, какой была до встречи с вами, — горько произнес Надея.

Вера сжала руки в кулак. Она обязана стать сильнее. Чтобы отомстить за Данко и за всю ту боль и разрушения, которые принесет Тенейбра.

— Анастасия, — обратилась она к девушке и встала со стула. — Можно с тобой поговорить?

Она должна. И не важно, чем ей придется расплатиться.