Москва, июль 2015 год

Подперев рукой щеку, я сидела в офисе и тосковала. Поисковики не давали ответов на мои вопросы, социальные сети наскучили, а игры не радовали. Вадим, поглощенный предстоящей поездкой, был занят поиском оружия для охоты в Кении. Роман вызвался ехать с нами, и поэтому разговаривать с ним тоже было невозможно. Каждый вечер у нас дома собирались люди, которые за кружкой пива или бокалом вина обсуждали тонкости будущей поездки.

­По стечению обстоятельств, у нас появилось еще одно дело в Кении. В саванне нашли хорошо сохранившуюся до наших дней заброшенную деревню. С ней была связана загадочная тайна. Там нашли кости людей – и детей, и взрослых, которые неизвестно от чего умерли примерно в одно время. Самое интересное, что их останки не были тронуты зверьем. И даже свирепые хищники обходили эту местность стороной. Наш журнал внес свою лепту в раскопки и частично спонсировал их. Поэтому Вадим, воспользовавшись случаем, решил нанести личный визит археологам, занимавшимся этими исследованиями. Нам тоже было любопытно поглядеть на процесс, и поэтому он взял нас с собой.

Алексей присутствовал на всех встречах. Но после того вечера и нашего танца под незабываемую «Lady in red» мы и словом наедине не перемолвились. Он старался избегать общения. Я только замечала, как он украдкой поглядывает на меня и Вадима. Лишь однажды Алексей сказал мне, что эта поездка приблизит нас к цели, так и не объяснив, как именно. Пришлось оставить все на волю судьбы.

В последние дни я чувствовала себя как никогда потерянной и несчастной. Мне казалось, что никому до меня нет дела. Кстати сказать, Катрина, узнав о намечающемся путешествии, безапелляционно заявила, что тоже едет. Мужчины согласились, посчитав, что мне одной будет скучно ждать их в «хижине», пока они охотятся. На нашего менеджера по персоналу возложили важную обязанность назначить замену себе, мне, главному редактору и директору, которые вдруг в один миг решили оставить «Вселенную», поддавшись духу приключений. Катя, отмахнувшись, заявила, что найти заместителей сможет одной левой и уже даже знает, кто из сотрудников это будет. Вадим, выслушав ее предложения, дал добро. С тех самых пор о Поливаевой тоже можно было забыть, так как сама она забылась сборами и подготовкой к путешествию. В то время, как друзья ходили возбужденные и счастливые, я день ото дня становилась все более грустной. Стоило только вспомнить о тараканах величиной с палец и малярийных комарах, жаждущих моей крови, как мне становилось дурно.

Одно я знала точно, Алексей не планировал охотиться. Когда на одной из картинок мне на глаза попалась несравненная гора Килиманджаро, стало ясно, чем тут пахнет. Фотографии этого «чуда света» напоминали рисунки, которые обнаружила в комнате фотокора в ту ночь, а еще именно ее я видела во сне. Было непонятно лишь одно: почему горы две?

Рассказ Пешехонова о том, что кто-то пробрался в его дом, тоже вызывал мало положительных эмоций. С одной стороны, это могло ничего не значить. С другой – кому нужны старые дневники? И кто вообще знал о них? Пока эти вопросы оставались без ответа. Но на всякий случай я спрятала кольцо Алексея в сейф.

В последнее время во снах мне часто виделись люди с неясными лицами, и каждый раз приходило ощущение, что от них исходит опасность. Я не знала, что и думать, а посоветоваться было не с кем. Алексей говорил, что у меня должен был быть дар – видеть прошлое и будущее. Может, мои сны отчасти были видениями? А может, я просто впечатлительная особа, которая слишком серьезно воспринимает страшные сказки.

Во всей этой ситуации радовало лишь одно – за сборами позабылась и наша с Вадимом свадьба. Мероприятие было принято отложить на неопределенный срок и заняться им лишь по приезду из Кении. С этим я была более чем согласна.

Вот за такими сумбурными мыслями меня и застал Алексей Пешехонов. Он вошел в кабинет, убедился, что я на своем месте, и улыбнулся.

– Привет, скучаешь?

– Да ты просто читаешь мысли, – ответила я, улыбаясь в ответ.

– Я пришел предложить прогуляться со мной. Решил хоть немного поднять твое настроение. Знаю, тебя все забросили в последнее время.

– А ты, как рыцарь моего сердца, решил прийти на помощь? Представляешь, что скажет Вадик, когда узнает, что я ушла с тобой неизвестно куда?

– Не волнуйся, он не узнает. Хочу хоть как-то загладить свою вину перед тобой. Знаю, получается, будто я вынуждаю тебя ехать в Кению. Но иначе ты бы отказалась. А тут еще эта помолвка некстати. Мне просто пришлось пойти другим путем.

– Ты интриган, – закусила я губу, – а помолвка и правда пришлась некстати. И куда же ты предлагаешь сейчас отправиться?

– В Царицыно. Решил устроить тебе бесплатную фотосессию, – ответил он и показал на фотоаппарат, висящий в чехле на его плече.

– О нет! Я и фотоаппарат – мы вообще не дружны!

– Главное, чтобы с ним дружил я, – ответил Алексей тоном, не терпящим возражения. Он схватил со стола ключи от моей машины и за руку потянул меня к выходу. Сотрудники редакции, жужжащие, словно пчелы, старательно делали вид, что не замечают нашего ухода.

В машине долгое время оба молчали, не зная, с чего начать разговор. Наши отношения в последнее время – вежливое избегание друг друга – никак не стыковались с сегодняшней поездкой.

– Правда, любишь его? – спросил Алексей, когда мы уже прилично отъехали.

– Послушай, если эта прогулка была задумана как способ выяснить что-то про Вадима или для того, чтобы поговорить о Долине, которой, скорее всего, нет, то...

– Почему тебе так сложно поверить? – возмутился Пешехонов. Взглядом я дала ему понять, что он рискует пойти до парка один и пешком. Это его не испугало, и он начал быстро и много говорить, активно жестикулируя. Мне даже слова вставить не удавалось.

– И что же, скажи на милость,– начал он воспитательную тираду, – могло заставить такую умную девушку, как ты, поверить в то, что она ничего не может добиться в этой жизни сама? Скажи, зачем тебе Вадим? Посмотри на себя со стороны, в последнее время ты чернее тучи. Раньше я видел только улыбчивую и задорную Эмилию. А когда за твоими крыльями замаячил этот брак, ты перестала мне нравиться!

– О, а я тебе нравилась?

Это уже было интересно.

– Ах, ну конечно... из всего, что я сказал, ты услышала ровно то, что не нужно было.

Алексей уставился вдаль. По радио, как назло, заиграла наша песня... Lady in red. Пришлось быстро выключить музыку. При этом я слегка отвлеклась и выехала на соседнюю полосу. Тотчас раздался визг тормозов и злобный гудок. Водитель из машины позади нас открыл окно и наградил отборной руганью в мой адрес. Самым мягким выражением было то, что я чертова блондинка с куриными мозгами. Что ж, пожалуй, в чем-то он был прав. Тогда мне даже в голову не пришло обратить внимание, что этот человек следует за нами по пятам. Я и не вспомнила, что уже не первый раз за последние дни вижу его машину.

Пешехонову кто-то позвонил, и он начал тихо разговаривать по телефону. Я не особо вслушивалась – все еще переваривала слова невежливого автомобилиста и придумывала, что надо было ему ответить.

Мы свернули с основной дороги и подъехали к нужным воротам. Машину оставили на стоянке. Сегодня было жарко, на небе ни облачка. В парке росли вековые сосны, голубые ели и незнакомые мне деревья с развесистыми кронами, создающие чарующую тень и прохладу. Повсюду были разбиты клумбы с яркими цветами, виднелись кустарники диких роз, а на полях с сочно-зеленой травой загорали редкие посетители. У огромного центрального фонтана, напротив, собралось много людей, жаждущих зачерпнуть рукой воды и немного охладиться. Кое-где были видны скамьи, рядом с ними стояли столики для пикников. Кругом тишина и покой, и только изредка слышались негромкие голоса отдыхающих. Лишь маленькие птички порхали с ветки на ветку.

Алексей увел меня прямиком вглубь леса, подальше от всех. Мы шли, тихо переругиваясь, смеясь и подтрунивая друг над другом. Пешехонов, останавливаясь в особо живописных местах, фотографировал меня. Потом смотрел на экран своего фотоаппарата и одобрительно кивал головой.

– Хороша,– говорил он, заставляя меня смущаться. Фото смотреть не давал, чем вызывал жгучий интерес. «Только после того, как напечатаю», – отвечал он.

– Если приделаешь мне рожки, я... придумаю, что с тобой сделать.

– Какие рожки, ты что, Эмилия, – укорил он меня, а стоило мне успокоиться, добавил: – Только усы попышнее, но не более того.

Пешехонов гнусно захохотал и удрал вперед, а я побежала за ним. Когда догнала его, выяснилось, что он снова разговаривал по телефону.

– Кто это был?

– Разве это так важно? – поднял он левую бровь. – Может, это была Лера?

– Конечно, вывел меня на прогулку, чтобы поговорить с Лерой? – скрестила я руки на груди, ни на минуту не поверив ему.

– Хорошо, мне позвонили по одному заказу... это по поводу фотографий для следующего номера.

По лицу Алексея сложно было догадаться, правду ли он говорит. Мне казалось, здесь что-то нечисто, но доказательств не было. Так мы и гуляли по лесу, пока не вышли к маленькой полянке, расположившейся посреди деревьев и кустов. Если в парке кое-где до этого нам встречались люди, то здесь ничто не мешало уединению. Только шелест листьев, травы и пение птиц нарушало тишину. Посреди поляны было расстелено одеяло для пикника, а сверху стояла корзина с продуктами, тут же на походном столике – ведро льда с шампанским. Рядом никого не было.

– Лёш, подойдем отсюда, пока хозяева не пришли.

– Тут идеальный свет! – сказал Алексей, даже не обратив внимания на мои слова. – Сделаем пару фото на этой полянке? Смотри, какая милая шляпка лежит на покрывале.

Пока я не успела опомниться, фотокор усадил меня возле корзины с продуктами и надел мне эту широкополую соломенную шляпу. Послышались непрерывные щелчки затвора.

– Алексей, – решила прервать его я, – хозяева могут прийти, а мы тут. Ты еще поживись чем-нибудь в корзине, и вообще будет прелестно!

– А что! Это мысль!

Пешехонов без стыда открыл корзину, радостно присвистнул в предвкушении, вытащил пару бутербродов и с удовольствием откусил от одного. Я только открывала рот, как рыба, вытащенная из воды. Мне и представить было страшно, что скажут люди, увидев нас, сидящими на их одеяле и поедающих их еду.

– Ты в своем уме? – опомнилась я и, выхватив из рук Алексея бутерброд, потащила его с поляны. Но он уперся как баран. Смахнув мою руку, прошел к столу с шампанским. Несмотря на то, что умоляла его остановиться, он схватил бутылку и открыл ее.

– Пешехонов! – ахнула я. – Нет у тебя ни стыда, ни совести! Пойдем, прошу тебя!

Алексей никак не реагировал на мои стенания. Он разлил напиток по бокалам и подошел ко мне.

– За Кению! – торжественно произнес он и подал мне один.

И в этот момент на нашу поляну с треском ввалился громила. Высокий, налысо бритый мужик, с плечами как у платяного шкафа. У него явно были не самые дружеские намерения на наш счет. Дальше все произошло так быстро, что я даже не успела оценить ситуацию. Пешехонов резко швырнул бокал с шампанским прямо ему в лицо, тот отскочил в сторону, вытирая глаза руками. Алексей, недолго думая, бросился на громилу, пока тот не успел опомниться, нанося апперкот ему под дых. Противник согнулся пополам, и фотокор мощно обрушил локоть на его спину. Громила зарычал, но потом неожиданно рванулся в сторону Пешехонова, который уже думал, что победил, и всего лишь на мгновение отвлекся на меня. Именно тогда нападающий со всей силы врезал ему по лицу. Алексей, пропустив этот удар, упал без сознания. Я закричала и выронила бокал с шампанским, который до сих пор сжимала в руке. Забыв про угрозу, кинулась к Алексею. Склонившись над ним, увидела, что из его носа и губы течет кровь.

– Лёша, Лёша! – звала я его, гладя по голове и лицу, но он не приходил в себя. И тут я почувствовала, как в плечо меня будто ужалила пчела. Вскочила, опомнившись, взглянула на амбала – тот вызывающе смотрел на меня.

– Зачем вы так? – вопрошала я, до сих пор пребывая в твердой уверенности, что мужик разозлился из-за испорченного пикника. – Зачем? Мы заплатили бы и за шампанское, и за ваши бутерброды.

Я почувствовала жуткую слабость во всех конечностях и только сейчас заметила шприц в руке незнакомца. Пока медленно оседала на землю, в голове пронеслась мысль, что, кажется, дело было вовсе не в корзине с продуктами и соломенной шляпке, да и человек этот уж очень похож на водителя, который орал на меня часом ранее.

Пещера. Я чувствую аромат эвкалипта, проникающий в носоглотку при вдохе, и тепло костра, разгорающегося рядом. Все видно неясно, как сквозь пелену. Напротив меня стоит жалкая старуха – одета в тряпье, космы спутаны, а черты лица очень знакомы. Кто она? Виделись ли мы раньше? Смотрю на нее, и мне все больше кажется, что в старости я могла бы выглядеть, как она. Тот же подбородок, те же нос и губы. Только все покрыто глубокими морщинами. Приглядываюсь – глаза, наверное, когда-то были голубыми, но в этой дымке так плохо видно, что я ни в чем не уверена.

Голова раскалывается. Сейчас бы пару таблеток обезболивающего, и стало бы намного лучше. Постепенно приходят воспоминания. Алексей, чей-то нарушенный пикник, огромный амбал. Где же я? Сердце трепыхается, когда понимаю, что не могу произнести ни слова. И не могу пошевелиться.

– Не бойся,– слышу я старушечий голос. Присмотревшись, вижу, что старуха шевелит губами. Значит, это она говорит со мной.

– Не бойся, – повторяет она, – настало время привести принца домой! Мы нуждаемся в нем сильнее, чем раньше. Ваш народ ждет. Возвращайтесь домой. Возвращайтесь...

Голос отдаляется, она говорит что-то еще, но я уже не слышу ее. Картинка становится туманной, все сильнее размываясь с каждой минутой. Дальше как короткометражные фильмы один за другим передо мной мелькают видения.

Группа людей, спешащая к высокой горе. Среди них выделяются молодая женщина с ребенком на руках и воин – кареглазый блондин – рядом с ней. Он напоминает Алексея, только, пожалуй, суровей лицом. Алексей... Сердце щемит при мысли о нем... темнота... потом взору открывается широкая саванна. Все та же женщина с ребенком на руках взмахивает рукой. Вижу на ее пальце свое кольцо, то, что подарил мне Алексей... и снова окунаюсь в холодную непроглядную тьму.

Новое видение. Огромная долина простирается передо мной. Я стою на возвышении и вижу ее как на ладони. Кажется, что сюда еще не ступала нога человека. Ничто не говорит о его присутствии здесь. Бесконечные травы, цветы, маленькие деревца в человеческий рост. И непуганые животные. Смотрят на меня, пережевывают траву и не думают убегать. Вглядываюсь вдаль, и меня удивляет то, что я вижу. Несмотря на безоблачное небо и яркое солнце, далеко за долиной стоит густой туман, такой плотный, что за ним ничего не видно.

– Король дома, – слышу мужской голос позади себя, оборачиваюсь и вздрагиваю. Алексей? Меня охватывает озноб, и я просыпаюсь.

Взгляд сфокусировался на узком прямоугольном окне наверху стены, сквозь которое пробивался свет солнца. Скорее всего, было ранее утро. Как только сознание немного прояснилось, меня обуял страх. Где я? Вспомнился громила и шприц в его руке.

Я обнаружила себя на кровати, стоящей в углу маленькой комнаты. Приподняв раскалывающуюся голову, огляделась. Вокруг бетонные серые стены, подо мной такой же бетонный пол, в углу грязная раковина. Захотелось пить. Я встала с кровати и тут же почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Сдержаться не получилось, и меня вырвало прямо на пол. Вся в слезах, ослабленная из-за тошноты и снотворного, которое мне вкололи, я подползла к раковине. «Надо же!» – мелькнула мысль, когда из крана потекла вода. Конечно, она была с примесью ржавчины, но все же у меня была жидкость, а значит, смерть от обезвоживания не грозила. Напившись вдоволь и вновь почувствовав тошноту, я медленно опустилась по стене и села. Прикрыла глаза и, по всей видимости, задремала.

Когда проснулась, солнце уже стояло высоко. В нос ударил запах рвоты. Я поморщилась. Хороши же условия для содержания пленника! Внезапно в голову пришла мысль, что меня похитили ради выкупа. Вадим относительно богат, и теперь почти все знают, что я его невеста. Уверена, он отдаст за меня любые деньги. Возник вопрос: «Что делать?» Еще раз оглядевшись, я увидела напротив себя железную дверь. Шатающейся походкой подошла к ней и дернула, не особо надеясь, что она откроется. Так и вышло. Постучала, покричала. Из-за двери не доносилось ни звука. Вздохнула, подошла к кровати. Она была сделана из металла, раньше такие стояли в детских садах и лагерях. На ней лежал тощий матрас, покрытый пятнами неизвестного происхождения. Но если честно, в данный момент мне было все равно.

Легла. Кости ломило. То ли из-за некомфортного сна, то ли из-за дряни, которую мне вколол уродливый тюремщик, состояние было отвратительным. Ко всему прочему стал ощущаться нестерпимый голод. От злости на ситуацию из глаз брызнули слезы. Я вскочила с кровати и, что было мочи, заколотила в дверь руками и ногами.

– Покормите меня хотя бы! Я же живой человек! Мне надо питаться!

В дверь стучала долго и нудно. Кричала, но мне никто не ответил. Опять опустилась на пол и зарыдала. И только сейчас мне вспомнился Алексей. Где он? Что они с ним сделали? Было страшно представить, что он тоже мается где-то. А может и вовсе... Но эту мысль я предпочла не додумывать.

За дверью послышались шаги и голоса. И я, вместо того, чтобы обратить на себя внимание, затаилась.

– И что мне с ней делать? – послышался грубый мужской голос, который вполне мог принадлежать моему похитителю.

– Тише ты! – шикнул на него второй человек. Как ни странно, это была женщина. – Пусть посидит пока, подумает. Надо напугать ее. Нам нужна информация.

– К черту информацию! – амбал и не думал понижать голос, чем вновь вызвал недовольство собеседницы. – Вы знаете, кто ее жених? Давайте лучше стрясем с него денежек. Много денежек!

– Даже не смей обращаться к Надежнецкому! – не выдержав, истерично выкрикнула женщина. – Проснется, покорми ее и спроси, где кольцо?

– Кольцо?

Женщина замешкалась с ответом. Видимо, испугалась, что ее оппонент, пожелавший стянуть выкуп, заинтересуется и кольцом.

– Да, кольцо. Неприметное, с белым камнем, – она помолчала и потом добавила, – безделушка. Просто оно дорого мне.

Разговор прекратился. Мне стало страшно от мысли, что меня снова оставят одну. Я изо всех сил заколотила в дверь в надежде, что меня услышат и накормят. Через какое-то время замок щелкнул, и в комнату вошел мой новый знакомый.

– Где Алексей? – вырвалось у меня. – Что с ним?

– Остался валяться на поляне, – ответил злодей, злобно усмехаясь и пережевывая жвачку.

– Покормите меня,– попросила я жалостливо, понимая, что Алексею сейчас в любом случае лучше, чем мне.

– Вот еще, – ответил «шкаф».

– Но как же! – возмутилась я. – Ведь вам было приказано дать мне еды!

– Подслушиваешь? – разозлился мучитель и вместо еды дал мне пощечину. Удар был такой силы, что я отлетела к стене и стукнулась затылком. Никак не ожидала такого от мужчины. В ужасе смотрела на него, а он явно испытывал садистское удовольствие. Ему нравилось бить других, и не важно, что соперник слабее.

– Где кольцо? – спросил он.

Но я не ответила. Теперь, ударь он меня еще хоть сотню раз, я ни за что не открыла бы ему правду. Кажется, он понял это, потому что, не дождавшись ответа, просто ушел, а я снова осталась одна. Когда шаги за дверью утихли, я сползла по стене и зарыдала, правда на этот раз тихо, чтобы не доставить удовольствие этому ублюдку. В голове шумело, щека, на которую пришелся удар, распухла. Но, как ни странно, плакала я не от обиды или боли, а оттого, что даже кусочка не откусила от бутерброда, который мне предлагал на поляне Алексей.