Катрина, ничего не подозревая о мучениях Алексея и о задании, которое получил Михаил, сидела на работе и разбирала бумаги. Жизнь в редакции после того, как ее покинули Вадим и Роман, очень изменилась. Здесь вовсю правила мать Надежнецкого. Женщина эта совершенно не разбиралась в делах журналистики, но постоянно совала нос, куда не следует. Оттого популярный некогда журнал начал загибаться. На место Романа пришел его младший коллега, который, наверное, и смог бы стать неплохим редактором, если бы умел, как Рома, противостоять нынешнему директору. Катрина чувствовала, что вскоре ей придется сменить место работы, но отчасти была даже рада этому, потому что находиться в этом здании и в этом кабинете было очень больно. И вообще казалось, что этот мир после испытаний, которые она перенесла, стал злым по отношению к ней. Единственная радость была в том, что Лёша решил взять себя в руки. Ведь если он настроен положительно, то может многое сделать. Катя в нем не сомневалась. Сегодня, дабы поддержать ставшего за последнее время любимым человека, она решила приготовить праздничный ужин, и поэтому пришлось заскочить после работы в магазин. Погода была отличная, солнце пригревало. На улице была мягкая оттепель, повсюду текли ручьи. Сердце ее радовалось наступающей на Москву весне. Настроение было романтическое и одухотворенное. Она прошлась мимо полок и остановилась у той, где стояли ароматические восковые свечи. Катя улыбнулась своим мыслям и стала копаться среди разноцветных коробочек. Вроде бы жизнь начала налаживаться и, как ей казалось, счастье снова заглянуло к ней в дом. У нее появилась надежда, что она сможет занять место в сердце Алексея. Девушка выбрала несколько свечей и уже собралась загрузить их в корзину для покупок, когда услышала подле своего уха до боли знакомый голос.

– Ну, здравствуйте, Екатерина Васильевна! Какая приятная и неожиданная встреча.

Катя подняла глаза и, ужаснувшись, шагнула в сторону, натолкнулась на полку, осела прямо на нее и выронила покупки. Стеклянные подсвечники полетели на пол и не разбились только потому, что были в твердых коробках.

– Вы?.. – промолвила она, не веря своим глазам.

Михаил стоял над ней и протягивал руку, чтобы помочь ей встать. Она не приняла его помощи, вскочила на ноги и в смятении стала собирать разбросанный товар. Потом поняла, как глупо это выглядит, бросила свое занятие, и, оставив тележку и покупки, направилась прямиком к выходу. Но не успела сделать и шагу, как Михаил схватил ее за предплечье.

– Разве так встречают старых друзей? – откровенно посмеивался над ней майор.

– Отпустите! Я закричу! – пригрозила Катя, пытаясь вырваться из его железной хватки.

– А я скажу, что вы моя девушка, я перед вами провинился, и вы не хотите со мной разговаривать. Люди мне поверят, а над вами посмеются.

– Что вам нужно? – Катя понимала, что на любое ее слово у него найдется десять. И, может, лучше было бы проглотить свой страх и выслушать его.

– Вы знаете, что ваш сожитель Алексей Пешехонов улетает сегодня в Кению?

– Лёша? – Катя не хотела верить. – Что за глупости вы тут…

– Да, Лёша, – усмехнулся майор, – и вам, дорогая Екатерина Васильевна, придется последовать за ним. Нам нужен свой человек при нем.

– Зачем он… – уже не слушала его Катя и скорее задавала этот вопрос себе, а не этому страшному человеку. Мысли хаотично закружились в ее голове. Значит, он никогда не смирится. Он всегда будет думать только о ней – о ее подруге! А значит, никаких других отношений у них уже не будет.

Михаил видел, как она задумалась, облокотившись на краешек полочки. Он был почти уверен, что заметил на ее лице разочарование. Ему совершенно не хотелось снова причинять ей боль, но такая у него была работа. За время его размышлений Катрина взяла себя в руки, как в сотни раз в этом опостылевшем ей году, и твердо встала на ноги.

– Я никуда не поеду. Мне ни в этой стране, ни в этой чертовой Долине делать нечего. До свидания, Михаил… уж не знаю, как вас там по отчеству, да и не очень спешу узнать, – высказалась Катрина и снова собралась на выход, но Миша преградил ей путь.

– Михаил Арсеньевич… и да, Катя! Вы поедете!

– Но зачем?!

– Я же уже объяснил – нам нужен свой человек при Пешехонове… который, как я посмотрю, не очень-то вас ценит.

– А это уже не ваше дело, кто кого и как ценит, – сквозь зубы ответила девушка. – Вы что же, предлагаете мне шпионить за ним?

– Да.

Катрина тяжело вздохнула, схватилась руками за голову и запрокинула ее назад, уставившись в потолок.

– Вы же обещали! Обещали, что оставите меня! – устало проговорила девушка, и слезы навернулись на ее глаза. – Ну, сколько можно? Это невыносимо! Вы хоть понимаете, чего мне это будет стоить? Я пережила там самые ужасные дни своей жизни. Я потеряла там любимых людей! Скажите, хоть что-то человеческое в вас осталось?

Михаил угрюмо уставился на девушку. Уж он-то все понимал. Да и человеческое в нем было, но если надо – значит надо.

– Екатерина Васильевна, не давите на жалость, – сказал он строго, – это вам все равно не поможет. Вы отправляетесь, и точка. Завтра заеду за вами на такси. Прошу вас до этого времени собрать все необходимые вещи. Скрываться нет смысла. Думаю, вам уже понятно, что мы следим за каждым вашим шагом. Куда бы вы ни скрылись, я везде вас найду.

– Вы…вы… – растерялась Катя, мысленно перебирая в голове все возможные ругательства.

– Вы что, забыли, кто я? – рассмеялся Михаил.

– Как же! Забудешь вас! Вы асоциальный тип с манией величия!

– А вы влюбились не в того! – решил надавить на больное Михаил. И, когда увидел, как Катрина вытаращила глаза, добавил: – Помните, встречаемся завтра с утра. Никому ни слова. Будьте готовы, и до встречи!

Катрина ехала домой, обливаясь слезами. Крупные капли текли по ее щекам и щекотали нос. Уже забылось и яркое солнышко, и весенние запахи, которым она так радовалась до встречи с Михаилом. Теперь остались только московские унылые слякотные дороги и неадекватные водители. Девушка то и дело вытирала тыльной стороной ладони мокрые глаза и ругалась на нерасторопных пешеходов. «Пешеходы… Пешехонов», – проносилось в ее голове мимолетное сравнение, и становилось обидно и горько.

– Как я могла быть такой дурой, надеясь на то, что между нами что-то может быть, – прошептала она, поворачивая на ставшую близкой за полтора года дорогу. Она понятия не имела, уехал ли Алексей, но мечтала, чтобы это было так. Она точно знала, что если посмотрит в его глаза, то не сможет скрыть от него ни Михаила, ни то, что знает, куда он направляется.

Катрина вышла из машины и осторожно направилась к дому. У двери остановилась и заглянула в ближайшее окно. Пустота. Ничто не указывало на присутствие хозяина. Девушка достала ключи из сумочки, посмотрела на них и снова проронила слезу. Как бы все ни обернулось, они уже ей больше не пригодятся. Она ни за что не вернется в этот дом.

Катя зашла внутрь, прошлась по чистой, убранной гостиной, подошла к кухонному уголку. На плите стояла свежеприготовленная еда, а к холодильнику был прикреплен большой лист, на котором виднелись несколько строчек, написанных знакомым и уже ставшим любимым, аккуратным почерком.

«Катюша», – гласила записка, – «уезжаю в срочную командировку не для нашего журнала. Когда вернусь, не знаю. Мне очень жаль, что не удалось увидеться, но так будет лучше. Не звони мне, не уверен, что телефон будет брать там, куда я еду. И не беспокойся. Катя, ты очень хороший друг! Спасибо тебе за все».

Девушка схватила бумажку и вознамерилась разорвать ее в клочья, но потом остановилась, прислонила ее к губам, да так и села на диван, рыдая в полный голос. Здесь она была одна и могла позволить себе дать волю чувствам. Она и ненавидела Алексея Пешехонова, и в то же время любила его. Нужно было отпустить. Просто отпустить и его, и ситуацию.

Михаил Арсеньевич Новинский наблюдал за Катриной через поставленные в их доме видеокамеры, и сердце его сжималось. Уж кто-кто, а он совершенно не понимал этого Пешехонова. Как можно было бросить такую девушку, чтобы отправиться в Кению непонятно зачем? Либо Эмилия Давыдова и правда была ангелом во плоти, либо этот человек был слишком глуп, чтобы разглядеть свое счастье.

В штаб-квартире ЦРУ решался важный вопрос. По последним данным грани между Долиной и нашим миром стали смешиваться. Причину подобного явления объяснить было невозможно. Это могло быть опасно. Если допрос русского офицера был достоверным, то в Долине существовало неизвестное в нашем мире вещество. Огненная субстанция, державшая на весу над обелиском несколько осколков в виде планет. Это было поистине необычным явлением. А если принимать во внимание теорию нашей Солнечной системы, и то, что планеты также обладают некой гравитацией, значит, осколки эти содержат в себе сходное огненной субстанцией вещество. К тому же, если предположить, что в камнях содержится антивещество, значит, в Долине изобрели способ сохранить его от взрыва. Сейчас на Земле тратится неимоверное количество денег на то, чтобы отыскать этот способ. Исследование Обелиска могло продвинуть изучение данной материи на сотни лет вперед. Русские уже отправили своего агента, обладающего ученой степенью, в Кению. Задачей правительства США было опередить его, попасть в Долину раньше этих русских и завладеть всей существующей информацией. И даже если в ходе изучения станет понятно, что это не антивещество, а что-то другое, то это все равно стало бы прогрессом в науке. А еще была надежда обогатить запасы страны за счет того золотого фонда, который, судя по некоторым фото, перехваченным агентами, содержался в Долине в избытке.

На экстренном собрании руководителей ЦРУ решали, кого именно отправить на это важное задание. Тут никак нельзя было ошибиться. Это должны были быть люди опытные, одинаково владеющие и искусством борьбы, и научными знаниями. Обычному, хоть и физически сильному, шпиону не под силу будет, пробравшись в Долину, изучить обелиск. А простому ученому никогда не одолеть, в случае надобности, русских агентов, оставив их позади.

Было уже просмотрено сотни анкет, но решение пока так и не было принято. Сам руководитель ЦРУ присутствовал на собрании и хмурил брови, пока все вокруг не стали его раздражать.

– Сколько можно перебирать? – прикрикнул он, стукнув кулаком по столу. Все разом затихли и уставились на него. – Пока вы здесь подбираете подходящего человека, ГРУ уже пытается пробраться в Долину. Это что же получается, у нас в структуре нет того, кого можно отправить на важное задание? Не пора ли в таком случае расформировать нас к черту?

Собравшиеся стали тихо перешептываться между собой, не поднимая глаз на руководителя. Такие обвинения были им неприятны, но никто не хотел брать на себя ответственность за выбор агентов. Ведь если они не справятся, тогда можно будет забыть о своей должности и привилегиях. Наконец, директор разведки решил подать голос:

– Я считаю, нужно направить двоих. Взять нашего лучшего ученого, работающего над удерживанием антивещества и лучшего агента, не раз проявившего себя во многих военных операциях.

– Согласен, – ответил руководитель. – Даю вам три часа на выбор участников этой экспедиции. Вечером они уже должны лететь в Кению. В противном случае, я буду думать над изменением руководствующего состава нашей организации. Завтра жду у себя с первым докладом вас, мистер директор разведки.