Приманка сработала. Ещё не было семи вечера, а Эмре уже ломился ко мне в дверь. Сразу бросился меня целовать, обниматься. Запах стал получше, видимо, он протёрся влажными салфетками, потому что сильно поредевшую ссанину заглушал запах самой дешёвой салфеточной отдушки. Ха, он и голову тоже салфетками. Мда...

— Давай что-нибудь закажем, я такой голодный! — Он потянул меня за руку на диван, приложился на меня, крепко сжал меня в своих объятиях.

Я не стал сопротивляться, заказал стрипсы и КФЦ себе и куробургер для него. Еда ехала до нас целый час, он пытался завладеть моим телефоном, чтобы посмотреть тикток, а я героически сопротивлялся и мучал парня вопросами.

— Я собираюсь устраиваться на работу. Я же говорил тебе, — сообщил Эмре с гордостью. — И мне нужна будет санитарная книжка, — он отобрал у меня телефон и показал, как она выглядит. — Ты дашь мне денег, чтобы я её сделал?

— Э... У тебя же была уже..., и я давал тебе денег на неё.

— Я её потерял, — он пожал плечами. — Ты поможешь?

— Конечно. Только мне нужен будет чек.

— А, да, я сделаю фото... Если у меня будет телефон.

— Ты принесёшь мне чек. Его выдают на руки. Не нужно фото. И всё же объясни мне, я никак не могу понять, что произошло. Ну поставь себя на моё место. Я не могу себе представить, чтобы мой приятель, друг, любовник забрал мой телефон. Ну ладно, он украл телефон и мог ответить на звонок, но как он смог заблокировать меня во всех соц. сетях?

— Я люблю делиться вещами, ты же знаешь, просто дал ему телефон, а он его украл.

— ???? — Ну вы представили себе моё лицо. — Ладно... Давай поцелуемся.

— Я не хочу сейчас. Давай после еды, — он скорчил кислую рожу.

Решил меня проучить за плохие вопросы.

— Ок. Тогда я отменяю доставку еды. Так, где тут это делается?

— Ну и отменяй, это твоё право, — он обиделся, отвернулся к стене.

К своему стыду, я не смог отменить доставку, бросил телефон на диван со всего маху.

— Ты понимаешь, что я не верю ни одному твоему слову?

— Это твоё дело. Если хочешь, я могу уйти прямо сейчас.

Размечтался, сначала я приведу свой план в исполнение.

— Ты можешь. Но если ты уйдёшь сейчас, всё будет кончено в ту же секунду, как ты переступишь порог. Ты уже сюда не вернёшься. Никогда.

Эмре долго смотрел на меня оценивающе, видимо, пытался оценить, насколько угроза реальна. Оценил. Нас прервал курьер, и мы перебрались за стол. К слову, руки парень не помыл.

Ел он молча, задумчиво поглядывая на меня. Я же излучал веселье и беспечность.

— Знаешь, я снова зарегистрировался в Гриндр 20-го января, когда ты пропал, — сказал я с некоторой доброй грустью в голосе, а Эмре тяжело сглотнул. — Меня так удивило, сколько же людей хотят познакомиться со мной! А ещё больше хотят со мной секса. Это смешно, ведь я же твой, да?

— Угу... — Мальчик совсем скис.

Это была ложь, эстонский Гриндр — это скорее царство Морфея, нежели активная жизнь. Все друг с другом уже перевстречались, обменялись картинками пенисов и задниц. Обычно на этом и заканчивается, человек уходит в угол дрочить на чью-то картинку. Я пока стойко держусь, и никому картинок не посылаю. Там же валятся предложения от дешёвых проституток, но об этом как-нибудь в другой раз.

Мы доели, парень потащил меня на диван опять целоваться и обниматься. Видимо, хотел доказать, что он лучше.

— Я люблю тебя, — он приложил голову мне на грудь, взял меня за руку. — А ты любишь меня?

Как же я хочу услышать эти слова! Только искренне, без обмана, иначе это просто манипуляция.

— Конечно, я люблю тебя, — я вздохнул. — И буду любить тебя всю свою жизнь, — я правда всех люблю. И этого пиздюка тоже.

— И я, — он уткнулся носом мне в подмышку. — Почему ты не веришь мне?

— Потому что ты бросил меня на месяц, потому что Игорь, потому что ты не уважаешь меня, мои желания, мои чувства. Дай мне причину доверять тебе. Дай мне доказательство твоей любви.

— Я уважаю тебя, я люблю тебя, что тебе ещё нужно? Каждый раз, когда я спрашиваю, что ты хочешь, ты говоришь «секс».

— Сегодня ты даже не спросил...

— Ок. Я прихожу к тебе, потому что мне хорошо с тобой. Я расслабляюсь здесь. Зачем мне приходить, если ты будешь мучать меня? Ок? Если ты не хочешь, я могу больше не приходить.

— Я знаю. Ты научил меня обходиться без тебя...

— Что?

— Да, я сейчас могу. Твоя позиция слабая. Я очень глубоко задумался, надо ли мне продолжать это всё или нет. И ты обязан мне доказать свою любовь, ты виновен, и ты знаешь об этом.

— Ты хочешь сказать, что я слабый?

— Я хочу сказать, что твоя позиция в наших отношениях, хотя, какие это отношения, очень плохая сейчас. Ты не можешь диктовать мне свои условия. А я буду диктовать свои, — сказал я раздражённо.

— Ладно, ладно, успокойся. Вдохни и выдохни, — он погладил меня по голове. — Расслабься, я никуда больше не денусь.

А я сразу ему поверил, меня же так легко облапошить.

— Хорошо, — я глубоко выдохнул. — Я постараюсь не выходить из себя. Но я злюсь на тебя, и ты знаешь, почему.

— Глупый, я же с тобой, я здесь, — он снова приложился на грудь, сунув вонючую голову под нос. — Ты был сегодня в банке?

— Конечно, — при этих словах Эмре еле удержался, чтобы не вскочить, но голова сразу приподнялась. — Я даже купил тебе телефон.

— Здорово! Ты мой герой, — он бросился меня целовать. — Покажи, покажи!

Всё желание валяться со мной на диване как ветром сдуло. Эмре вскочил и запрыгал по комнате. Я достал из рюкзачка телефон и толстую стопку бумаг.

— Вот, держи, — я протянул ему коробку, и он тут же принялся доставать телефон. — Только он не будет в твоей собственности. Ты должен подписать тут и тут, — я развернул бумаги. — И ещё мне нужно сфоткать твою ID-карточку.

— Что это? — Эмре недоверчиво уставился в бумаги.

— Это договор аренды. Телефон останется в собственности компании X, я за тебя буду вносить платежи по одному евро в месяц, твоя задача только забирать у меня подписанные квитанции каждого 20-го числа. Если не забрал квитанцию, я тут же обращусь в полицию, и они тебя найдут, а телефон придётся вернуть. Ещё ты не должен препятствовать ему собирать геоданные. Я буду следить за тобой, только так я смогу доверять тебе.

— Как... Подожди... Ты же хотел подарить мне телефон, нет?

— Так я и дарю. Бери. Пользуйся на здоровье. Только если ты опять пропадёшь, я знаю, как тебя найти. Ты уже совершеннолетний, несёшь полную ответственность за свои действия.

— А... — Он осторожно положил телефон на стол, а на лице застыло выражение как у той макаки, которую бьёт током каждый раз, когда она дотрагивается до еды. — Я не могу так. Просто подари мне его.

— Я дарю. Бери. Только он не будет твоим, пока не истечёт аренда через сто месяцев. Это примерно восемь лет. Тогда пожалуйста, можешь снести все приложения, и он будет полноценно твой.

— Как восемь лет?!

— Ты же говорил, что хочешь прожить со мной всю жизнь, вот я и подумал, что восемь лет — это достаточный срок, чтобы доказать свою вечную любовь. Я готов прожить с тобой и восемь, и больше. Мне нужна только любовь, ты же знаешь.

— Я... Я не могу взять так. Ты не можешь просто подарить?

— Он твой. На моих условиях. Не хочешь, я подарю его на тех же условиях кому-нибудь другому. Мне не жалко. Но условия не изменятся. Если ты отказываешься от таких условий, значит, ты знаешь, что пропадёшь снова и снова, что я не могу доверять тебе. Иначе для тебя это были бы пустяковые условия. Если мне нечего скрывать от любимого, то я легко открою свою позицию. Если я не собираюсь никуда пропадать, я легко приму условия аренды. Но ты выдал себя и свои намерения. Ты будешь брать телефон?

— Нет, — он страдальчески глянул на открытую коробку, на новый блестящий телефон с ещё не снятой плёнкой, и тяжело вздохнул. — Я не хочу проблем с полицией.

— Их и не будет, обещаю. Если ты никуда не пропадёшь, я даже не вспомню об этом. Клянусь. Я когда-нибудь обманывал тебя?

— Нет... Просто дай мне денег, я куплю телефон в ларьке по дороге. Я не хочу так...

— Я хочу так. Если я плачу, то я заказываю музыку. Это моё решение, и это окончательное решение.

— Тогда я не возьму, — он ещё раз оглянулся на телефон. — Ты издеваешься надо мной...

— Нет, не издеваюсь (на самом деле, да). Я хочу быть уверенным в том, что мои вложения не пошли на наркотики, и что ты никуда не пропадёшь опять. Это же так просто, подпиши и пользуйся. Тебе даже платить ничего не надо, я буду вносить арендные платежи.

— Я не могу. Тогда я буду без телефона и не буду писать тебе.

— Ты и так не пишешь. Ты два месяца не написал ни одной строчки. Ты заблокировал меня во всех соц. сетях.

— Ты мстишь мне...

Догадливый, сил нет! Но это только начало, если ты и дальше продолжишь играть со мной, тебя ждёт ещё один сюрприз, ха-ха.

— Нет, как ты мог подумать! Я люблю тебя и боюсь потерять. Иди, я поцелую тебя, — и я притянул его к себе.

Мы долго-долго целовались, а потом он, как обычно, вспомнил, что пора домой.

— Ничего, я могу пока без телефона. Может, ты потом всё же подаришь мне его, когда я докажу свою любовь. Я схожу с тобой в кино, хочешь? Ты дашь мне денег для школы?

— Хочу, но это не доказательство. Сколько тебе нужно?

— Десять евро.

— Много. Могу дать только пять.

— Хорошо. Я люблю тебя, — он опять поцеловал меня.

Видимо, пять евро стоит доза этого мерзкого шмалья, которое он курит или жрёт. Я не знаю, как это употребляют, я пробовал совсем другое.

Перед уходом он всё время целовался, обнимал меня. Я так понимаю, это такая тактика, чтобы я его ждал. Человек будет думать, что его на самом деле любят, и начнёт томиться в неподкреплённых ожиданиях. Мы же всегда любим не реального человека со всеми его достоинствами и недостатками, а свою проекцию. И когда шелуха слетает, перед нами предстаёт картина из наших разбитых чувств, завышенных ожиданий и несбывшихся надежд.

Как бы он ни старался, сегодня морок спал. Это то, что мне было нужно. Не мазохизм, но психологическая развязка. Признание им неспособности любить, и принятие этого факта мной. Ну и ещё это незабываемое чувство, когда желанный телефон начал ему буквально жечь руки. Это выражение лица, когда хочется и не можется, когда вот он, желанный банан, а ухватить его слишком больно. Как моя любовь к нему. Казалось бы, вот она, бери парня в охапку и в постель, а нет, у него попка бо-бо после Игорька. Ну, теперь он прочувствует это на своей шкуре. Не так сильно, как я, но у меня ещё есть козыри в рукаве.

Я делаю эту запись в субботу, он опять пропал. Его не было в четверг и в пятницу, он не звонит и не пишет. Когда он считает, что я его чем-то обидел, то всегда так делает. Если он думает, что я опять буду его ждать, то глубоко ошибается.

Мне тут птичка на крыльях принесла весточку от Игоря. Мужик работает автомехаником. Говорят, хороший автомеханик. Один мой знакомый гей, ему лет 50, мы познакомились на курорте случайно (у меня с ним ничего не было, только пили коктейли вместе), оказывается, обслуживает свой БМВ у Игорька. Так мужики вместе отмечали какой-то праздник у моего знакомого в квартире. Он такой высокий лысый эстонец, а Игорёк оказался маленьким чернявым мужичонкой с коротко стриженной бородой. А вот писюн у него выдающийся, 19 см.

— И как тебе? — Спрашиваю эстонца. — Не тяжело было?

— Та не, — лениво отвечает мужик, потягивая коктейль. — Совсем не польно, только клубоко.

— Ха-ха-ха, — смеюсь. — Он мальчишку, наверное, до гланд доставал.

Говорят, напившись, Игорёк расплакался и поведал свою печальную историю. Хер знает уже, кому верить. Я просто изложу её здесь.

Парень жил с Игорьком периодически. Когда родители свалили, Игорь переехал к парню домой, и они зажили развесёлой жизнью. Все деньги Игорь спускал на парня, как на женщину. Каждый день они заказывали еду из ресторана, гуляли везде. Всё вместе. В какой-то момент Игорь стал замечать, что парень пропадает куда-то. Тот говорил, что встречается с подругой, и даже показывал Игорю видео, где он вместе с подругой тут, там, в музее, в баре, в автобусе. А это как раз Эмре начал встречаться со мной. Игорь на какое-то время успокаивался, потом ревность снова начинала играть. Тем более, ему птички напели, что парня видели с мужиком в кино. Да ещё и деньги начали пропадать. Он даёт парню деньги на неделю пожрать в школе, а на следующий день тот снова просит. Игорь начал подозревать недоброе.

Запах парня изменился, от него начало пахнуть чем-то странным. Оказывается, Игорь тоже не знает эту новую шмаль. Это не трава и не табак, совершенно точно. Что-то другое, с неприятным запахом, напоминающим смесь кошачьей мочи и куриного дерьма. То же самое, что я унюхал от Эмре.

Пятнадцатого января, когда Эмре заблокировал меня и перестал отвечать, Игорь поставил ему ультиматум. Парень не будет встречаться ни с кем, кроме него, и перестаёт потреблять шмаль. Тот клятвенно заверил Игоря, что всё, отдал ему телефон, заблокировал все соцсети. Хватило его ровно до дня рождения. Парень заявил, что хочет отметить его с подругами, и когда Игорь попытался его удержать, просто свалил в закат без вещей и телефона. Сбежал.

Игорь думал, что Эмре сбежал ко мне, и даже порывался меня найти. Но знакомый в полиции, куда он сразу же побежал, посоветовал ему со мной не связываться. Эстонец с несвойственными ему яркими красками живописал реакцию Игоря.

— Tegi ta silmad nagu kalal (выпучил глаза, эст.), — мужик слегка рассмеялся. — Они скасали ему, са тобой следят, они не помокут. Лучше пусть тержится потальше. Ta on väga hirmul (он очень напуган, эст.).

— Кто следит? — Я даже протрезвел.

— Та кто знает? Luureteenistus (разведка эст.). Sõjaväelised auastmed (военные эст.). Ты руски физик. See on piisavalt (этого достаточно, эст.).

Спустя пару недель Игорь обнаружил, что Эмре всё своё время проводит с друзьями, среди которых три закадычные подруги и иногда добавляются парни, но очень редко. Они, видимо, и потребляют наркоту вместе, а где Эмре ночует, Игорь так и не выяснил. Предположительно, у одной из подруг.

Если раньше я считал, будто что-то понимаю в жизни и логике, то теперь у меня одно с другим не сходится. Как, объясните мне, как пассивный гей, у которого не стоит на женщин, может бросить двух мужиков, которые его любят, и променять их на сомнительных подруг и наркоту? Ну ладно, наркота засасывает, но ведь это путь в никуда. С женщиной он не построит отношений, а с наркотой и подавно. Раньше я не представлял себе лондонского дна, но теперь днище проваливается из-под ног с каждым днём, с каждой новой историей. Одно враньё сменяет другое, клубок закручивается, в него вплетаются спецслужбы, ещё какая-то хуйня...

Эй вы, там, наверху! Если вы думаете, что мне моих придуманных историй мало, то вы глубоко заблуждаетесь. Я хочу нормального парня и любви, а не это вот всё, слышите?