Солнце плавно опускалось за горизонт, окрашивая небо вокруг себя в нежный, персиковый цвет. Его тёплые лучи, пробираясь сквозь ветви сосен, освещали участки земли еле заметным, желто-белым свечением.  Серые, воздушные облака, похожие на сгустки дыма, медленно плыли по небу. Легкий вечерний ветерок скользил между стволами деревьев, заставляя стебли усохшей травы издавать тихий шелест. Пение птиц уже слышалось не так отчетливо, как утром. В лесу, с наступлением вечера, обстановка становилась все волшебнее и загадочнее.

Двое путников, забредших в нетронутые людьми уголки природы, нарушали эту идиллию, и устало шагая в неизвестном направлении, давали о себе знать треском ломающихся под обувью веток.

Вся их сила хранилась в том маленьком сгустке надежды, что они движутся в правильном направлении и скоро достигнут цели. Но если изменить ракурс и посмотреть с высоты, мы увидим, что трасса к которой они шли преодолевая усталость, становилась все дальше с каждым шагом.

Неизвестность — такая пугающая и одновременно утешительная.

Нервы были на пределе, в глазах рябело от многочисленных рядов разнообразных растений. Периодически останавливаясь, и оглядываясь по сторонам, парень раздраженно вздыхал и закатывал глаза.

— Я больше не могу, я устала! — Вид Берти был очень даже печален: растрёпанные длинные косички, бледное лицо и голубые глаза, в которых отражалась утомление.
Склонив голову набок девочка нахмурила брови, и уставилась на брата.
Не проронив ни слова, Вилберт сел, рукой приглашая сестру приземлится рядом. От избытка свежего воздуха, наполнявшего его организм, у юноши уже болела голова. С облегчением девочка расположилась рядом опершись об брата и блаженно прикрыв глаза.

Небо быстро меняло свой цвет, становясь все темнее с каждой минутой. Для Вилберта время утратило свой ход, все слилось в одну сплошную линию.

Некоторые люди отправляются в лес для поиска тишины, спокойствия и умиротворения. Ничего из этого не привлекало парня. И все, в чем другие видят наслаждение и плюсы, вызывало в нем раздражение. Он крутил в руках давно разрядившийся телефон, чтобы хоть как-то занять себя.

С наступлением темноты, ко всем прочим неприятностям, прибавился холодный ветер, вызывающий неприятную дрожь. Юноша накрыл своими руками замершие ручки Берти, от чего та слегка поежилась и открыла глаза с пушистыми ресницами.

— Что делать дальше? — Прошептала девочка, словно боясь нарушить царящую тишину, — как ты узнаешь, что мы идём правильно?

Вместо ответа последовал тяжелый вздох. Он не мог ответить. Эти вопросы эхом отражались в его голове, сотрясая сознание. Казалось бы, он должен её утешить. Но разве можно убеждать кого-то в том, во что сам не веришь?

— Попробуй уснуть снова. — Вилберт снял ветровку и укутал в неё сестру.
— Не хочу спать. Как думаешь, что сейчас делает мама? Она наверное волнуется.
— Тонкий голос девочки разрезал густую тьму, в нем слушалась дрожь и отчаяние.
— Вот почему ты не думала об этом раньше? — Вернувшись к своей обычной манере, юноша ответил раздраженно, чётко давая понять, что не желает продолжать беседу.

Он никогда не был многословен. Проявление лишних жестов уважения и внимания, всегда давались ему с трудом. Определенно, он любил свою сестру. Но она могла это понять только из редких случаев. На то не было никаких определенных причин. Как и у каждого человека и него был свой характер: слегка грубый и упрямый, он всегда воспринимал в серьез только своё мнение и считал лишним прислушивайся к другим.

Утомленная дневным путешествием, Берти быстро погрузилась в сон. Удобно устроившись на коленях брата, девочка тихо посапывала, её веки слегка подрагивали, а волосы чуть колыхал ночной ветер.

Для Вилберта сон давался с трудом. Оперевшись о шершавый ствол дерева парень, с пустым взглядом в серых глазах, уставился в одну точку. В привычной домашней обстановке, во время бессонницы, юноша надевал наушники и с головой погружался в мир звуков. Это единственное, что доставляло ему удовольствие, позволяло очутиться в другом измерении, оторваться от реальности. Сейчас, находясь в столь непривычной обстановке, он чувствовал пустоту и неполноценность.

То чувство, что даёт распознать жертве приближение охотника, а человеку находящемуся в неизвестной обстановке, быть в разы внимательнее к посторонним звукам, овладело парнем и заставило оглядеться при раздавшемся неподалёку треску веток. Казалось, что кто-то наблюдает за ним, от чего становилось неловко и хотелось сбросить с себя неизвестный взгляд. Затаив дыхание Вилберт принялся слушать тишину, но ничего, кроме биения собственного сердца, юноша не услышал.

***

Уютная улица атмосферного города погрузилась в сон. В такое время здесь нельзя было встретить даже одиноких прохожих, любивших насладится красотой ночных улиц. Высокие фонари — стражи ночи, одиноко возвышались вдоль дороги, освещая местность вокруг холодным, белым светом. Каменные дома, прижавшиеся друг к другу, мрачно отбрасывали тень на противоположную сторону улицы. Где на кольцевой развязке дороги, отделяющей центр от жилого сектора расположена небольшая клумба, с ровными, рулонными газонами и кустами подстриженными в причудливые формы. Чуть далее дорога сужалась и терялась между рядами небольших домов.

Среди всего ряда зданий, ваше внимание привлекло б одно жилище, ничем не примечательное внешне и схожее со всеми другими. Вот только в такой поздний час, его жители бодрствовали и из прямоугольного окна на втором этаже, на улицу выбивался свет шести небольших лампочек, встроенных в потолок студии. Этот дом не был разделён на квартиры, как некоторые другие, и принадлежал одной семье, состоящей из четырёх человек.

В просторном зале-студии, объединённым с кухней в светлых тонах, находилась женщина. Находясь во взволнованном состоянии, она наверстывала круги вокруг массивного обеденного стола из белого дерева, периодически проверяя экран телефона на наличие уведомлений. Временами останавливаясь, она подбирала выпавшую из небрежного пучка прядь волос и вновь, в который раз обводила взглядом голубых глаз и так до мелочей изученное помещение.

В эту же минуту на улице, перед домом, притормозила машина, заглушив мотор и хлопнув дверцей, мужчина направился ко входу, быстро преодолевая ступеньки.

Заслышав его шаги, хозяйка быстро бросилась к двери и дрожащими руками принялась расправляться з замком.

В ожидании пока муж сбросит куртку и пройдёт вглубь дома, она нервно постукивала пальцами по косяку в прихожей.

— Что? Что тебе сказали? — Женщина с нетерпением принялась вглядываться в лицо мужчины, будто хотела сама извлечь ответ.

— Ничего. Ничего утешительного. — Со скрипом отодвинув стул, он уселся и, подперев голову руками, потёр виски, Голова болела от насыщенного дня.

— А что сказали? Говори же! — Быстро приземлившись напротив, светловолосая уставилась в ожидании пояснений.

— Ты звонила его друзьям?

— Да. Он не выходил на связь с утра, никто ничего не знает.

Послышался тяжелый вздох.

— Мне сказали, что у этого рейса в пути прошли сбои. Их пересадили в другой автобус, это было где-то на трассе, в лесу. Больше никто не знает. Все добрались благополучно.

— Неужели ты думаешь... Но как? Не могли же они остаться? — Женщина потёрла лоб. Её сердце лихорадочно билось, она никак не могла поверить в происходящие. Хотелось в который раз пойти в детскую и убедится, что это не сон. — Какие у нас возможности? Что мы можем сделать?

— Завтра поеду в полицию. Надеемся на их помощь.

— Моя бедная девочка, Берти. — По нежной коже щеки скользила слеза.

— Мы найдём их, слышишь? Иди отдыхать. — Подойдя к жене он обнял её за плечи и поцеловал в макушку.

***

Лес приветливо встретил утро пением птиц. Лучи солнца освещали все, куда им дали пробраться ветки с сотней иголок. Ещё не совсем растаявший снег, местами поблёскивал, отражая в себе разные оттенки от белого до нежно-голубого и фиолетового.

Заблудшие уже давно не спали. В поисках своей цели пробирались между сосен, каждый раз цепляясь об опавшие ветки, липкие растения, а то и целые деревья, сраженные сильным ветром.
Сегодня более резвая, Берти засыпала брата многочисленными вопросами. Не выдержав такого потока слов парень резко развернулся и впился взглядом в сестру.

— Ты можешь молчать? Послушай сюда, мы не будем охотиться на оленей, не будем приручать диких медведей и искать прочие приключения на задницу. Прекрати нести этот бред и молча, слышишь меня? Молча, переставляй ноги. Ок? — Надув щеки девочка лишь фыркнула и отвела взгляд.

Далее в пути, она несколько раз пыталась вставить в эту тишину несколько своих слов, но сразу замолкала, ловя на себе рассерженный взгляд.

Послышался треск веток, при отсутствии ветра кусты справа странно задрожали. В эту минуту девочка не смогла удержаться.

— Ты видел, видел? Там, что-то есть, чёрное! — Глаза Берти округлились в испуге, она тыкала пальцем в направлении зарослей.

— Нет, не видел. — Юноша прекрасно все слышал и это повергло его в небольшое смятение, но зная, каким градом обрушится на него речь сестры, подтверди он её слова, предпочёл выразить полное спокойствие.

Тем временем шорох только увеличивался. Ребята замерли и принялись вглядываться в кусты, полуголые ветви которых содрогались от движения находящегося за ними. Сначала они увидели чёрную морду, что, оскалившись, приближалась к ним, оголив белоснежные клыки, а затем и её обладателя. Чёрная, с густой блестящей шерстью волчица, медленно переставляя крупные лапы, приближалась к ним.

Схватив Берти за плечо и придвинув к себе, парень прошептал.

— Знаешь, ты все же была права, только то была не собака, а волк. — Сглотнув девочка переводила взгляд от животно к брату. Она не могла выдавить ни слова, будто прогостила язык.

Опыта обращения с такими животными у юноши не было. Да и другую, более ручную живность он тоже не любил, но что-то подсказывало, что бросится наутёк — плохая идея.

Непонятно откуда раздался свист, зверь замер, а в следующие мгновение о его бок ударился небольшой камешек, метко брошенный неизвестным спасителем. Волк издал урчание и опустив голову попятился в сторону повалившегося дерева.

Провожая животное взглядом, парень остановил взор на силуэте человека, который пригнулся рукой оперевшись о массивный ствол. Лица незнакомца не было видно. Капюшон тонкой ветровки, грязно-белого цвета скрывал его. Сама куртка была явно на несколько размеров больше её владельца, кисти рук терялись в её длинных рукавах. Синие джинсы, дыры на которых были скорее следствием скитаниям по лесу, чем данью моды, свободно сидели на человеке, а длинная, чёрная футболка, больше походила на тунику.

От увиденного брови Вилберта сами собой поползли вверх. Собравшись с мыслями он спросил.

— Ты говоришь по-немецки? — В ответ тишина. — Английский? — Ничего. Других языков парень не знал, а незнакомец даже не шевельнулся, от чего ответ на эти вопросы был совершенно непонятен.

Не теряя времени парень начал уверенно приближаться к незнакомцу. На что тот быстро подскочив и ещё раз свистнув волку скрылся в чаще леса.