Старинные часы на каминной полке в гостиной пробили одиннадцать. Гости сегодня не торопились подниматься со своих кроватей. Мишель, устав от волнений предыдущего дня, все еще нежилась в солнечных лучах, которые пробивались из-за полуприкрытой шторы. Внезапно дверь в ее комнату отворилась, и в нее влетела рассерженная Саша. Она сходу бросила на пол туфли Мишель и, ожидая объяснений, уставилась на нее.

– О, мои милые туфельки! – итальянка вскочила с кровати, подняла обувь и прижала ее груди.

– Как я по вам соскучилась, переживала, – присюсюкивала она.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – еще больше разозлилась Саша.

– А ты чего такая недовольная с утра? Ночь не задалась? – делано удивилась Мишель, аккуратно ставя обувь на полку.

– Мишель, ты хоть когда-нибудь признаешь вину? Извиняешься за нелепые поступки?

– Не заводись, – отмахнулась приятельница, – у меня сегодня ночью, в отличие от тебя, было время поразмыслить...

– А чем, позволь спросить, ты занималась вчера вечером, когда мы были на экскурсии? Или три часа у тебя ушло только на то, чтобы добраться до комнаты Паоло?

– Меня отвлекли, – попыталась оправдаться Мишель. – Я попала в его спальню только перед вашим приходом. Но все равно – спасибо, что выручила.

– Не за что, – буркнула Саша, – только это мало помогло. Кажется, Паоло видел-таки твои туфли.

– Будем надеяться, что нет! – бодро ответила итальянка и похлопала рукой по кровати рядом с собой. – Садись, я тебе поведаю свои великие умозаключения.

В ответ Покровская скрестила руки на груди. Она не торопилась присаживаться.

– Знаешь что, я больше в этом не участвую. Мне надоело покрывать твои выходки и помогать выпутываться из ситуаций, в которые ты то и дело влипаешь.

– Ой, ну извини, что делаю твою серую однообразную жизнь интереснее, – обиделась и отвернулась Миша.

Но, посидев так пару секунд, она тут же развернулась обратно и заявила:

– Но зато теперь я точно знаю, кто украл икону! Но тебе не скажу! И если со мной что-нибудь случится, это будет твоя вина.

Саша даже задохнулась от такой наглости, но, к чему скрывать, ей и самой стало интересно, к каким там «великим умозаключениям» пришла ее ненормальная подруга. Она не знала, как сделать так, чтобы Мишель поделилась выводами, и при этом не сдать своих позиций. Но итальянка сама ей помогла. Ей так не терпелось рассказать обо всем Покровской, что она отбросила обиду и тут же начала рассказ:

– Я думаю, что это Виттория, подруга Франчески.

– Это та размалеванная? – уточнила Саша, припоминая, что видела такую даму на самом первом семейном ужине.

– Вот именно, – подтвердила Мишель, и тут девушку прервал Паоло, который зашел в комнату. – О, сегодня что, утро посещений?

На кузене не было лица. Он направился прямиком к шкафу, где в «идеальном беспорядке», по словам самой Ринальди, хранились ее вещи. Ничего не говоря, Моретти прошелся взглядом по полкам и, взяв с одной из них злополучную обувь, яростно взглянул на Мишель.

– Что ты делала в моей комнате?

Он тряхнул перед лицом сестры туфлями и в сердцах отбросил их в сторону. На лице Ринальди отразилась боль за дорогие сердцу и кошельку вещи, но она пересилила себя и попыталась оправдаться.

– Я не... – начала она, но Паоло не дал ей договорить.

– Не ври мне! Ни у кого из этой семьи больше нет таких дорогих новомодных туфель. Да и другие, уверен, были бы куда как осторожнее и, пошарив в моих вещах, не забыли бы важную улику в комнате.

– Паоло, да ты в своем уме?! Ну, была я у тебя, и что с того? К чему эта истерия?! – теперь уже не на шутку разозлилась и сама Мишель.

Моретти на секунду замер. Саше показалось, что он сам что-то скрывает.

– То есть ты не отрицаешь, что вчера вечером была в моей комнате?! А ты, – наставил Паоло палец на Покровскую, – покрывала ее!

– Теперь мне понятно, к чему было это внезапное проявление страсти... – с горечью закончил он.

Саша опустила голову и побледнела, как простыня. Мишель, напротив, покраснела, как помидор. Обе силились найти достойное объяснение своему поведению, но не могли.

– И что же такого ужасного мы сделали? – все-таки отважилась на вопрос Ринальди.

Паоло молчал. Он перетаптывался с ноги на ногу и никак не решался рассказать о том, что в действительности его беспокоило. Потом разозлился, скрипнул зубами и стукнул рукой по стене так, что девушки вздрогнули. Но тут же спохватился, извинился и еле слышно промолвил:

– У меня кое-что пропало.

– Ого! – воскликнула Миша. – А в этом доме и вправду кто-то не чист на руку!

– Тише! – зашипел на нее Паоло. – Не смей поднимать панику и не говори никому! Слышишь?! Я не хочу огласки.

Мишель заискивающе закивала, а потом резко остановилась, ахнула и выпучила глаза.

– Что? – с надеждой воззрился на нее Паоло.

– Зуб даю, это горничная! Она так странно себя вчера вела! – зловещим шепотом произнесла Ринальди. – Я ее сразу раскусила! Надо идти к ней, пока она не улизнула вместе с твоей пропажей!

Мишель вскочила с кровати, схватила Сашу за руку и потянула ее на выход, но Паоло преградил им путь и сказал:

– Я разберусь! И если ничего не найду у нее, то берегись, Мишель! Я уже не знаю, кому здесь можно доверять.

Его гневный взгляд скользнул по сестре и по Саше, и он быстро вышел за дверь. Девушки переглянулись и, конечно же, последовали за ним, держась на некотором расстоянии позади. Они спустились вниз по лестнице и дошли до комнатки, которая примыкала к кухне. Дверь была заперта. Паоло не поленился сходить в кабинет Элоис, где обычно висели запасные ключи от всех дверей в доме. При этом он спугнул притаившихся девушек. Как только Моретти исчез из виду, они снова прокрались на нижний этаж. Любопытство подгоняло их, даже Сашу, которая всегда одергивала непоседливую Мишель.

Паоло зашел внутрь. Буквально через несколько минут появилась сама горничная, игнорируя двух подруг, которые тут же сделали вид, что с большим интересом разглядывают портрет лысого старика, одного из прародителей Элоис. Как только работница скрылась за дверью, девушки бросились туда же и, прислонившись к дверному полотну, стали подслушивать.

По-видимому, Паоло все же нашел пропажу. Об этом свидетельствовал его грозный обвиняющий тон и горестный плач вороватой работницы.

– Что там произошло? – раздалось над ухом Мишель, и она вздрогнула.

Развернувшись, она увидела тетю Беатриче.

– Кажется, горничная ворует вещи, – необдуманно отозвалась девушка.

Саша охнула и с укоризной посмотрела на подругу. Та тут же вспомнила, что Паоло просил не разглашать их эту тайну, и закрыла рот рукой. Но было уже поздно: Беатриче, кряхтя и охая, мчалась по лестнице к своей комнате. И буквально через несколько минут сверху раздался ее скрипучий неприятный голос:

– Паоло! Срочно вызывай полицию! Меня обокрали!

Тут же из комнат стали выходить другие члены семьи.

– Мама, ты опять что-то потеряла? – спросил Марко, и было понятно, что он ничуть ей не верит.

– Ожерелье моей матери! Твоей бабушки! Я собиралась надеть его на зачитывание завещания! – причитала та. – Его нет! Его украли! Мишель говорит, что это горничная, но я уверена, это та неприятная русская! Она мне сразу не понравилась!

– Что ты имеешь против русских, Беатриче?! – послышалось оскорбленное восклицание матери Мишель.

Сама девушка, чуть не плача, стояла в коридоре и слушала, как родственники, переругиваясь, спускаются в гостиную. Теперь инцидент с пропажей вещи Паоло точно не останется никем из них незамеченным.

– Миша, ну что же ты, – покачала головой Саша, – он же просил.

– Да я не специально. Она меня напугала, вот я и ляпнула, не подумав.

– А пора бы уже начинать думать!

Но Саша не успела докончить свою гневную тираду. Из комнаты горничной вышел Паоло. Лицо его было недовольным, а в руках он держал простыню с завернутыми в нее крадеными вещами.

– Вы снова здесь? – упрекнул он девушек, а Мишель перебила:

– Похоже, обчистили не только тебя!

Саша поняла, так Ринальди пытается скрыть свою оплошность.

– Беатриче только что завывала, словно привидение. Говорит, что у нее пропало бабушкино ожерелье. Она так любит хвастаться им перед остальными, – заговаривала зубы Мишель, а сама с любопытством поглядывала на простыню и потягивала один угол на себя. – Ты же помнишь, как она любит доказывать всем, что бабушка ценила ее выше всех остальных детей. Давай посмотрим, там ли оно, и успокоим тетушку.

– Мишель! – возмущенно вскрикнул Паоло, но непрочная «упаковка» для краденого раскрылась, и добро посыпалось на пол. Моретти вздрогнул, зло посмотрел на сестру и быстро присел, чтобы собрать упавшие вещи.

Миша виновато вжала голову в плечи, но тут же уселась рядом и стала рассматривать украшения.

– Это что же... Чьи это? – удивленно произнесла Ринальди и подняла глаза на кузена.

– Франчески и Элоис, конечно, – быстро ответил Паоло, даже не глядя в ее сторону.

– И это тоже принадлежит одной из них? – недоверчиво прищурилась Мишель, разглядывая первую попавшуюся под руку вещицу.

Ею оказался широкий браслет.

Ринальди больше никак не могла объяснить, как у Паоло могло оказаться это дорогое женское украшение. А в том, что оно дорогое и женское, Мишель даже не сомневалась. Браслет был сделан из золота, а сверкающие камушки на нем нельзя было спутать ни с чем другим. Это точно были бриллианты, причем немаленькие. Забывшись и не замечая ничего вокруг, девушка попыталась оценить стоимость этой вещицы. Браслет явно был поношенным и, более того, старинным. Миша была точно уверена, что сейчас такие не носят. Сплав грубоват и обработка камней не похожа на ту, что она так часто видела в ювелирных магазинах. Он скорее походил на музейный экспонат, чем на нечто, что наденет на себя современная модница. Неизвестно, из какого века эта вещь попала в руки Паоло, но это наводило Мишель на определенные мысли, которые, впрочем, путались и, в то же время, пугали ее.

– Да, это тоже вещь моей матери, – Паоло не дал сестре надолго задуматься и выхватил из ее рук браслет, пряча его в простыню.

– Но я раньше не видела его у нее. И даже если это так, то почему украшения хранились у тебя?

– А ты не понимаешь? В доме так много людей, которые мечтают оторвать хоть кусочек от состояния моей матери и сестры, что лучше было спрятать эти вещи в надежном месте. А то, что ты его не видела, не значит, что его вовсе не было. Не все вещи существуют ради того, чтобы их носили. Это редкая коллекционная вещь, такие хранят в сейфах, а не выставляют напоказ.

Мишель какое-то время раздумывала, но поняла, что такой ответ ее вполне устраивает. Ей даже стало неудобно, что она подозревала кузена в скрытых махинациях.

– Хочешь, я вызову полицию? – попыталась загладить свою вину Миша.

– Не надо, – хмурясь, произнес он. – Не хватало еще, чтобы на наше имя пала тень этой кражи! Никто не должен знать. С родственниками я разберусь.

И Паоло пошел вверх по лестнице, бережно придерживая свою ношу.

– Мы должны с ней поговорить, – подала голос Саша, как только Моретти скрылся из виду.

Мишель удивленно посмотрела на подругу. Она никак не ожидала от нее этого рвения.

– Поговорить с кем? С горничной?

– Ну конечно! Ведь если она воровала драгоценности, то, может, и икона у нее?

– Но Паоло ее не нашел.

– Ну, мало ли... может, эти вещи она просто не успела припрятать.

Мишель кивнула. Такая мысль и ей приходила в голову. Нужно было проверить этот вариант.

Родственники не восприняли всерьез обвинения Беатриче, но, решив, что надо уточнить информацию о краже у Паоло, суетливой толпой отправились к нему. Все ждали разъяснения неприятной ситуации. Пользуясь общей суматохой, Мишель и Саша юркнули в комнату горничной. Уперев руки в бока, Ринальди возвысилась над плачущей работницей, сидящей на кровати, и немедленно пошла ва-банк:

– Где икона?

Та подняла полные слез глаза и оторопело уставилась на девушку.

– Какая икона?

– Не делай из меня дурочку, дорогуша, – покачала головой Мишель. – Что ты делала и где была в ту ночь, когда умерла Франческа?

– Спала, как и все в доме, – ответила женщина, и Саше показалось, что она говорит искренне.

Но Мишель продолжала наставать на своем.

– Кто-то может подтвердить твои слова?

– Клянусь, синьорина, я ничего не знаю ни о какой иконе!

– Ты виновна в смерти моей кузины!

Мишель пыталась взять ее нахрапом, надеясь, что та расколется. Пока женщина лепетала что-то несуразное, итальянка начала по очереди выдвигать ящики шкафа, стола и комода. Она бесцеремонно вытаскивала вещи горничной наружу и бросала их прямо на пол.

– Что вы делаете, вы сумасшедшая?! – возмутилась работница и вскочила с места. – Вы не имеете никакого права так вести себя!

– Что ты стоишь? – крикнула Саше Мишель. – Держи преступницу, пока я ищу эту проклятую Черную Мадонну!

Покровская смотрела на действия Мишель, удивляясь ее поведению не меньше несчастной работницы, и даже не подумала выполнить ее приказ.

– Если вы говорите о Черной Мадонне, должна признаться, что, даже если я и была не чиста на руку, брать вещь, которая предвещает беду, я ни за что бы не стала! – увещевала горничная.

Однако Мишель, скептически хмыкая, продолжала поиски иконы. Когда большая часть вещей горничной лежала на полу, на пороге возник Паоло.

– Что здесь происходит?! – разъяренно спросил он, оглядев учиненный кузиной бардак.

– Не видишь? – съязвила Мишель, стаскивая постельное белье с кровати и поднимая матрас. – Помогаю собраться.

Паоло быстро пересек комнату, схватил Мишель за руки и начал оттаскивать от постели.

– Хватит, успокойся! – рявкнул он. – Ты уже достаточно здесь прибралась! Какая муха тебя укусила?

– Ты что, не понимаешь, эта мерзавка стащила икону и оставила умирать нашу сестру!

– Да ты сошла с ума с этой Мадонной! Ты сама-то видишь, что творишь?

Итальянка резко успокоилась и перестала вырываться из его хватки.

– Выйди вон из этой комнаты, – медленно проговорил Паоло. – Я сам прослежу за тем, как она собирает вещи. Если обнаружу икону, обещаю, я скажу тебе.

Мишель недовольно встряхнула гривой черных волос и пошла на выход, зацепив по дороге Сашу. Как ни странно, в гостиной никого не было. Первым делом Мишель направилась к бару. Она резкими движениями вытягивала из шкафчика бутылки вина, смотрела на этикетки и отставляла в сторону.

– Нет, сейчас меня вином не успокоить, – заявила она и победно вскрикнула, когда нашла бутылку выдержанного виски.

– То, что нужно, – сказала она, причмокнув.

Она налила две порции, выпила свою и, опередив Сашу, которая потянулась за второй, залпом опустошила и ее.

– Тебе после сегодняшней ночи это может быть вредно, – сказала она, когда та возмущенно вскрикнула.

– А тебе, конечно, нет! – шутливо взбунтовалась Покровская.

– А у меня стресс, – отмахнулась Мишель, все-таки наливая подруге спиртное, а заодно и себе.

Не говоря ни слова, они потягивали виски и то и дело посматривали в сторону, где располагалась комната горничной. Вскоре оттуда показалась она сама с зареванным лицом. Паоло вышел следом и вывез небольшой черный чемодан. В полном молчании он сопроводил женщину к выходу и дождался, пока приедет такси. Он положил багаж теперь уже бывшей горничной в машину и, не попрощавшись с ней, ушел в дом. Мишель и Саша наблюдали за ними из окна. Когда Паоло появился в гостиной, сестра пытливо уставились на него.

– Иконы в ее комнате нет, – сухо доложил Моретти.

Он увидел початый виски, с тяжелым вздохом взял чистый бокал и наполнил его.

Девушки наблюдали, как он сел в кресло, сделал глоток и поморщился.

– Я так понял, ты намерена продолжать свое бесполезное расследование? – наконец, спросил он у кузины.

– Вообще-то, если ты не заметил, я помогла обезвредить опасную преступницу.

Саша подавила смешок. Паоло посмотрел на нее и отвел взгляд.

– За это тебе спасибо, – искренне поблагодарил он сестру. – Но твое выходящее за рамки поведение надо пресечь. Поэтому завтра, во избежание дальнейших расследований, я везу вас обеих в Верону.

После долгого разговора о поездке Паоло сослался на неотложные дела и уехал, оставив гостью на попечение кузины. Перед отъездом он язвительно заметил, что, кажется, Алексе стало гораздо интереснее проводить время в компании Мишель, нежели с ним самим.

Сашу это замечание насторожило, если не сказать, испугало. Единственное, что ее подбадривало, это мысль о том, что им с Паоло предстоит совместная поездка. Ее ничуть не смущало, что Мишель также поедет с ними. Она была согласна с Паоло, что подругу пора было чем-то отвлечь.

Сославшись на плохое настроение и желание побыть одной, Саша ушла в предоставленную ей комнату. Она слышала, как члены семьи Паоло и гости дома собирались на террасе и разговаривали, но не хотела к ним выходить. И только когда раздался звук подъезжающего автомобиля, Покровская встрепенулась и стала ожидать, что Паоло придет к ней. Какое-то время она слышала его голос на террасе, но когда он перестал доноситься до нее, поняла, что молодой человек может прийти с минуты на минуту. Спустя четверть часа, нервы девушки не выдержали. Она решила, что нет ничего зазорного в том, что она сходит к нему сама. Саша убеждала себя в том, что он просто проявил деликатность и, посчитав ее спящей, не стал будить. Она прошла по коридору до его комнаты и осторожно постучала. Не дождавшись ответа, Покровская дернула за ручку и заглянула в спальню.

Ее взгляду предстала следующая весьма неприятная картина. Паоло с оголенным торсом стоял рядом с Витторией и держал ее за плечи. Женщина была практически раздета. Александра оторопело пялилась на ее кружевное красное белье и такого же цвета шелковый пеньюар, уже лежавший на полу. Ди Кастеллано тянулась к Паоло, явно желая его поцеловать, но тот заметил Покровскую и оттолкнул Витторию от себя.

– Алекса? – растерянно произнес он, а Саша, пребывая словно в кошмарном сне, развернулась и на ватных ногах пошла к себе.

Уже в комнате девушка достала чемодан и стала со злостью кидать в него вещи. Она не услышала, как дверь открылась, и вошел Паоло.

– Алекса, постой! Дай мне объяснить!

Паоло попытался обнять ее, но она ударила его по рукам. Она вдруг почувствовала себя совершенно разбитой и без сил села на кровать, прикрывая руками лицо. Моретти опустился перед ней на колени, положил одну руку ей на талию, а второй погладил по плечу. Саша дернулась.

– Объяснять тут нечего. Все и так понятно. Или ты принимаешь меня за дуру?

– Ну что ты, перестань, я вовсе так не думаю! – убеждал ее молодой человек. – Я знаю, как все это выглядело, но поверь, это не моя вина!

– Ну, конечно, – горько усмехнулась Саша. – Еще скажи, что она сама к тебе пришла.

– Но все действительно так и было! Я сам опешил, когда она появилась в моей комнате в этом наряде. Поверь, Виттория та еще охотница за богатыми наследниками.

Саша посмотрела на Паоло. Он казался искренним, и ей так хотелось верить ему.

– Алекса, я прошу тебя, – уговаривал он. – Сама подумай, зачем мне нужна она, если у меня есть ты! Хочешь, я немедленно выставлю ее из своего дома?

– Хочешь избавиться от неугодной любовницы? – не сдавалась Александра.

– Она мне вообще неинтересна и никогда не была! Я надеялся на серьезные отношения с тобой.

– Пусть она уедет, – поставила ультиматум Саша, понимая, что ей теперь будет неприятно общаться с этой женщиной.

– Тогда ты поедешь со мной в Верону?

– Тогда я попробую тебе поверить, – смягчилась Покровская.