Наутро Хуан был крайне вежлив со всеми гостями. Он встретил их на завтраке, лично помогал усаживаться и даже спрашивал, не желают ли чего-нибудь выпить.

– Апероль, – не растерялась Миша, а Саша застонала.

Она вспомнила эти крепкие коктейли оранжевого цвета. Именно их они пили с Мишель в Вероне и потом около часа бродили по старинным улицам города в поисках Паоло, тогда как он стоял совсем рядом. Покровская, погрузившись в воспоминания о бывшем женихе, застыла и нахмурилась. Джо, заметив неладное в поведении подруги, принялась ее тормошить.

– Не рекомендую пить много алкоголя перед сегодняшним испытанием, мисс Ринальди, – заискивающе проговорил Хуан. – Оно будет непростым, и вам понадобятся силы и свободное от спиртного мышление.

– Вы просто змеи-искуситель на нашем празднике жизни! – обиженно воскликнула Мишель. – Зачем предлагать, а потом отказывать?

– Я имел в виду софт-напитки, – пояснил распорядитель и предпочел ретироваться, нежели спорить с настырной итальянкой.

После завтрака всех снова собрали перед экраном в конференц-зале гостиницы. На белом холсте появилась Лебедь – выспавшаяся, свежая и бодрая.

– Выбывшие участники будут перед каждым конкурсом давать вам напутствия и желать удачи, – пояснил ведущий и махнул рукой блондинке.

По всей видимости, была установлена телеконференция, потому что Лебедь увидела жест Хуана и томно произнесла, обращаясь к Монахову:

– Котик, сделай их всех!

Ее «котик» почесал лысую голову, крякнул и кивнул. Рейна, стоящая рядом с Монахом, осторожно сделала шаг в сторону, испугавшись, что он на нее наступит.

Саша огляделась – в комнате собрались все гости, за исключением Лебеди. Сейчас их осталось одиннадцать. Покровская посмотрела на Мишель и поперхнулась. Неугомонная итальянка стояла, держа в руках бокал с оранжевой жидкостью. Добилась-таки своего! Не известно, как ей удалось уговорить бармена налить апероль. Но чего удивляться – Ринальди всегда добивалась своего, когда хотела. Впрочем, когда не хотела, тоже.

– Одумайся, пока не поздно, – прошипела Саша, – нам может понадобиться твой трезвый мозг в испытании!

– Как может понадобиться то, чего нет? – прошептала стоящая неподалеку Джо.

Ринальди презрительно фыркнула, демонстративно допила напиток и поставила пустой бокал на столик.

– Уверена, что задание будет таким скучным, что скрасить жизнь поможет только алкоголь.

– Забыла, что было в прошлый раз? – укорила ее Покровская, припоминая подруге Верону.

Мишель собралась снова презрительно фыркнуть, но вместо этого притихла. Смутно, но она вспомнила, что именно тогда призналась Саше в том, что «кажется, не любит Генри Клиффорда».

Тем временем Хуан объяснял условия нового конкурса.

– Из-за тебя все прослушаем, – шикнула Ринальди на Сашу.

Павел неодобрительно посмотрел на Мишель, но она ответила ему уверенным взглядом. Покровская покачала головой – хотела бы и она так спокойно реагировать на своего жениха.

– Мы решили назвать этот этап «Зеркальный лабиринт страха». Название как никогда полно описывает его составляющие.

– Этого еще не хватало, – выдохнула Покровская. – Ненавижу темноту.

Ей с детства было не комфортно в закрытых темных помещениях, но особенно это ощущение усилилось после катакомб Ватикана и пребывания под завалами старого особняка Клиффордов. Она поежилась. Сейчас ей как никогда хотелось, чтобы испытание закончилось, еще не начавшись.

– Вас одиннадцать человек. Поделить поровну не получится, поэтому в одной команде будет шесть человек. К тому же, как показывает опыт, именно этот лишний человек в большой команде и выбывает первым…

Саша и Джо обменялись хмурыми взглядами.

– Вы можете поделиться, как хотите. Мы будем милосердными и не станем принуждать вас. Конкурс непростой, вас ожидает множество препятствий. Признаюсь честно, выдержит не каждый. Как обычно, побеждает тот, кто выйдет на свет первым. Его команде сразу дается иммунитет на выбывание. Что ж, думаю, меньше слов, больше дела – отличный девиз для этого испытания. Выбирайте капитана.

Сашины друзья неосознанно сгруппировались так, что выбора делать не пришлось, их было ровно пять. Капитаном выбрали Генри. Не совсем единогласно, но Павла быстро заставили вспомнить о том, что он не говорит на английском и объясниться со своей командой не сможет.

Их противники выбрали главным Роя, как самого могучего. Огромный канадец в окружении более низкорослых товарищей выглядел слегка воинственным.

Как только группы определились, их отвели в подвальное помещение, где кроме входа и двух стальных дверей ничего больше не было. Капитанам команд предложили выбрать одну – обе вели к отличавшимся друг от друга испытаниям, но и в том, и в другом случае предполагали за собой выход из лабиринта. Поскольку двери снаружи оказались похожими друг на друга как две капли воды, то Генри и Рой молча переглянулись и встали у той, что, по воле случая, оказалась ближе.

На счет три раздался сигнал, и капитаны схватились за ручки. Генри повезло – дверь отворилась сразу. Однако справа Саша услышала возмущенные возгласы. Проход противников оказался закрыт.

– Так вам и надо! – с бравадой прокричала Мишель и скользнула внутрь вслед за женихом.

Саша не разделяла ее восторгов. Скорее всего самое страшное еще впереди, раз вначале их команде дали такую фору. Покровская не стала дожидаться, чтобы узнать, как соперники разрешат свою ситуацию, и поспешила за друзьями.

Ее тут же поглотила тьма. Полная. Жуткая. Густая. Казалось, вокруг нет ничего. Однако шаг в сторону, шаг в другую, и девушка наткнулась на незримые стены. Больно ударилась, чертыхнулась, остановилась. Саша закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и прислушалась. Недалеко впереди услышала шаги. Сомнений быть не могло. Это Павел. Он всегда так усердно топал, что сложно его спутать с кем-то другим. Покровская открыла глаза. Толку в этом, таком привычном для человека, действе не было, но морально стало легче. Саша осторожно двинулась вперед.

– Где ты там застряла?

Покровская услышала рядом голос Дятлова. Тут же, чтобы не вызывать его раздражения, дернулась вперед быстрее и, конечно же, наткнулась прямо на него. Судя по тому, как пискнула впереди Джо, Паша, в свою очередь, наступил на нее. Эта ситуация вызвала у него просто шквал негодования. Покровская порадовалась, что ее лица никто не видит, ведь ей пришлось выслушать немало «приятных» слов о своей неуклюжести. Ей не нравилось отношение Павла, но куда больше волновало то, что думает Мишель. А потом, как-то очень естественно, в голову пришла мысль о Генри. Вот он никогда бы не позволил себе таких слов в адрес невесты. Почему-то стало еще обиднее.

– Одно твое слово, и мы скормим его местным аллигаторам, – из темноты раздался голос Мишель.

Она говорила по-итальянски, чтобы ее поняла только Покровская.

– Мне жаль, но здесь нет аллигаторов, – печально отозвалась Саша, оценив поддержку подруги.

– Это мы еще посмотрим.

Вскоре впереди появился свет. Такое круглое, зияющее окно в конце тоннеля. Теперь Саша понимала, что чувствуют коматозники. Ей и самой хотелось поскорее туда, к этому волшебному избавлению от темноты. Остальные явно думали также, потому что резко устремились вперед с двойным рвением. Почти побежали. И вдруг:

– Ой-й-й!

Генри врезался в стеклянную дверь. Естественно, на этот раз никто не успел затормозить, и приятели грудой навалились друг на друга.

– Да что же это такое! – взбеленился Павел, отталкивая от себя Сашу.

Она еще и опомниться не успела и толком понять, что именно произошло.

– Ну и как ее открыть? – Мишель встала, потянулась к ручке двери и подергала ее.

В этот момент свет за стеклянной дверью перестал быть статичным. Он начал резко менять цвета. Дергаться. Выключаться. Снова включаться. Саша сравнила его с отвратительной светомузыкой на одной из подростковых дискотек, которые никогда не любила. Там яркие лучи мигают с такой бешеной скоростью, что создают эффект нереальности происходящего. Возможно, для дискотеки это было нормальным, но сейчас сильно усложнило задачу. Подобное освещение не давало возможности сосредоточиться. У Саши закружилась голова, и стало подташнивать. Вдруг что-то дотронулось до ее ноги. Она не сразу осознала это, но потом впереди вскрикнула Джо, а следом за ней и Мишель.

– Вы чего? – возмутился Паша.

– Ко мне… – в голосе молодой Клиффорд было недоумение. – Ко мне кто-то прикоснулся.

Покровская всего один раз была в комнате страха, ее тогда уговорили пойти ученики из девятого класса. Дети были в восторге – еще неделю вспоминали о событии, а вот Саша их энтузиазма не разделяла. Теперь тот опыт пригодился ей здесь, на Тайном острове. Девушка поняла, что задача местных аниматоров будет в том, чтобы всячески пихать, толкать, сбивать с ног и создавать другие препятствия, лишь бы не дать конкурсантам дойти до финиша.

– Да что вы там сочиня… а-а-а! – вдруг завопил Паша, которому, видимо, тоже досталась порция ножных «объятий». – Быстрее! Придумайте как открыть эту чертову дверь!

Генри дергал за ручку, Мишель стояла рядом с ним и стучала кулаками в стекло, создавая еще большую панику. Было совершенно не понятно, откуда тянутся к их ногам эти руки или что бы там ни было, но от их присутствия стало так мерзко и страшно, что Саша растеряла все остатки терпения и отваги. Она, не думая о том, что причинит кому-то неудобства, протиснулась через остальных, на ощупь изучила стеклянную поверхность, нашла в самом низу защелку, повернула ее и толкнула дверь.

– Бежи-и-и-им! – закричала Миша, понимая, что проход открыт, и ринулась вперед в новый коридор.

Перед тем, как нырнуть за ней, Саша увидела прямо перед собой лицо Генри. Только сейчас она поняла, что стояла к нему вплотную. Он улыбался.

– Всего лишь защелка? – спросил он, посмеиваясь. – Ну кто бы мог подумать?! Молодец!

Тут все снова почувствовали на ногах чужие прикосновения и поспешили выйти к Мишель.

Новый тоннель, а точнее небольшая комната, встретила их множеством собственных отражений. Свет снова изменился: уже не мельтешил, но стал тусклым и неприятно желтым. Откуда-то сверху раздался звук работы старой больничной лампы с характерным треском. Вспомнились фильмы ужасов, действия которых происходят в заброшенных психиатрических больницах. Включилась музыка, заунывная и настораживающая. Точь-в-точь, как в фильмах перед тем, как на героев должны напасть.

Саша посмотрела на себя в зеркало: бледная и испуганная. Она перекинула взгляд на других. Друзья озирались по сторонам с не меньшей тревожностью. Ожидание чего-то ужасного томило еще больше, чем само событие. А еще, если бы девушка не ощущала, что Павел и Мишель рядом, она ни за что бы не угадала, где именно они находятся. Вид с зеркальных поверхностей был таким натуральным, что, казалось, их тут неимоверное множество, и нужно потрудиться, чтобы понять, кто настоящий, а кто – лишь отражение.

– Видимо, мы пришли… это и есть зеркальный лабиринт… и тут снова два выхода.

Мишель указала на два неприметных проема с левой стороны комнаты.

– Куда пойдем? – Джо выступила вперед и попыталась обогнать Мишель, но ударилась о зеркало, которое оказалось прямо перед ней, и ойкнула.

– Ого! Да эта комната не так проста! И проходы скорее с той стороны, чем с этой. То, куда указываешь ты, Мишель, только отражения, – понял Генри.

– Как тут вообще можно понять, куда идти? – посетовала Ринальди. – Да еще свет горит еле-еле. На электричестве экономят, что ли?

– Зато хоть не мигает, – с облегчением проговорила Саша.

– Думаю, одна дверь с одной стороны, другая с другой, – решила Джо после тщательного осмотра.

– Тогда давайте разделимся, – предложил Генри. – Мы с Сашей пойдем направо, а вы налево.

– Но мы можем ходить тут годами! – воскликнула Мишель. – В тоннелях под Ватиканом хотя бы была одна-единственная дорога. Там уж или туда, или обратно, иного не дано!

– Я согласна с братом, – поддержала Джо. – Пусть Генри с Сашей идут вдвоем, а вы следуйте за мной.

Они разошлись, договорившись, что позовут вторую группу, если найдут выход или что-то интересное.

– Будьте осторожны, – предупредил Генри и первым шагнул к одному из предполагаемых проемов.

Догадка оказалась верной. Впереди появился новый коридор, полностью весь состоявший из зеркал. Заунывная музыка продолжала резать слух, к ней, как будто этого было мало, прибавились звуки капающей воды, разбивающихся стекол, скрежет металлических ножей и изредка жутких вскриков. От последних Саша постоянно вздрагивала и неосознанно прижималась к Генри. Он будто не замечал этого и осторожно и медленно шел вперед. После того, как Джо наткнулась на зеркало, а он сам на стеклянную дверь, решено было идти с протянутыми вперед руками. Так проверяли, нет ли впереди препятствия, и только потом делали шаг. Зеркала отражали друг друга и образовывали несуществующие на самом деле коридоры. Эта иллюзия и почти полное отсутствие света дезориентировали.

– И часто он тебя обижает? – спросил Генри, когда чуть-чуть попривыкли к шуму.

– А с чего ты взял, что он меня обижает?

– Я не совсем понимаю русский. Точнее, совсем не понимаю. Но интонации распознать могу. На мой взгляд, джентльмены так не ведут себя с девушками.

– Я ему передам, – пробубнила она, не зная, как иначе реагировать на его заявление. – Смотри лучше вперед, а то врежешься.

Генри молча отвернулся и продолжил путь. Проход, по которому они шли, сузился. Резко пропали все звуки, зато нагрелся воздух, словно они внезапно вошли в парную. Дышалось тяжело, по лбу покатились капельки пота. Саша почувствовала, как намокла майка, а лицо раскраснелось. Очень захотелось пить, а еще лучше – оказаться на воле. Послышались чьи-то шаги, и было непонятно, принадлежат они друзьям, другой команде или кому-то постороннему. Через несколько минут раздались голоса. Генри и Саша нос к носу столкнулись со своими приятелями.

– Вот так встреча, – расхохоталась Мишель. – А вы чего такие мокрые?

– Там баня! По-другому и не скажешь! – почти плакала Покровская.

Вместе нашли еще один проход и пошли по нему. Здесь стало ощутимо холоднее. И если Мишель, Паша и Джо не чувствовали особой разницы, то промокшим Генри и Саше пришлось не сладко. И стало непонятно, что лучше: тепло сауны или холод пещер.

– Как же мне надоел этот лабиринт, – поежилась Саша. – Кажется, мы уже вечность идем по нему! И вообще, кто ставит зеркала друг напротив друга? В России считается, что так можно призвать нечистую силу.

– Веришь в нечистую силу? – усмехнулась Джо.

– Нет же! Хотя… в общем… есть у нас такие святочные гадания. Давние традиции... Ой, забудь! Потом как-нибудь расскажу! – отмахнулась Покровская.

– Пошевеливайтесь, – подал голос Павел.

Сашин жених был явно раздосадован и чем-то недоволен. Он протолкнулся между девушками и пошел дальше первым.

– Не любит нас, – с демонстративной театральностью проговорила Ринальди на английском. – Я ведь специально отослала тебя с Генри, чтобы поговорить с этим… о тебе.

– Ты отослала? – фыркнула Джо.

– Пренеприятный тип, скажу я тебе. С ходу нарывается на конфликт. И как ты еще с ним? Тебе срочно надо его бросить, Алекса.

– Мы прямо сейчас будем это обсуждать?! – Покровская не выдержала и повысила голос.

Ей не нравилось, что все пытаются учить ее жить. Сначала Генри, потом Мишель с ее любовью командовать и решать за других. Саша обернулась к Джо, но даже в ее глазах при тусклом свете распознала осуждение. Девушка припомнила, как Клиффорд относится к Паше, и поняла, что не найдет у нее сочувствия. Не то что бы ее все устраивало в отношениях с Дятловым, но это были хотя бы какие-то отношения.

– Ну если ты хочешь стать хозяйкой ароматного бизнеса, то конечно, спорить не будем, – добила ее Мишель. – Только не стоит звонить мне и плакаться, когда тебе самой придется сидеть в засаде в кустах.

– Хватит! – оборвала Покровская подругу, бросила случайный взгляд направо и испуганно вскрикнула: – Там… там человек… и у него меч.

– Что? Где? – наперебой понеслись реплики от друзей.

– Не понятно, где именно… – произнес Генри. – Зеркала так причудливо отражают предметы…

– Предметы?! – нервно хихикнула Саша. – У него меч!

– Не думаю, что он причинит нам вред. Организаторам игры не нужны трупы.

– Однако выглядит он весьма устрашающе.

– Двигаемся, – сказал Генри. – Пропустите меня вперед, если боитесь.

Он прошел мимо Павла, намеренно задев его плечом.

– Ты не больно-то тут расхаживай! – распетушился Павел.

– Пожалуйста, давайте не сейчас! – нервно вскрикнула Саша.

Это место очень давило на нее. Жутко хотелось поскорее выбраться и глотнуть свежего воздуха. Вот свяжешься с Мишель Ринальди – и что получишь в итоге? Игры на выживание с сомнительным исходом и возможное расставание с женихом.

Поразительно, но ее нервозность сработала – мужчины успокоились и притихли. Саша выдохнула. Сразу полегчало.

– Нужно идти туда, где отражается этот человек, – рассудила Покровская. – Думаю, выход там.

Так и поступили. Но как только дошли до места, где предположительно мог стоять меченосец, обнаружили пустоту.

– Как же так?! – расстроилась Мишель. – Может, за этим зеркалом потайной ход, и он туда ушел?

– А что если мы найдем этот ход и так срежем путь? – вдохновилась Покровская.

Все принялись простукивать зеркала и пространство между ними, пробовать отодвигать отражающие поверхности и нажимать на любые кажущиеся подозрительными выпуклости.

– Ничего, – признала, наконец, Джо.

– Но ведь куда-то он делся! Этот самурай! – хныкала Мишель.

В этот момент в одном из зеркал появилось изображение человека, будто в телевизоре. Друзья вскрикнули и стали оглядываться – зеркальный коридор наполнился изображениями воина. Он двигался и угрожающе резал мечом воздух.

– Опять иллюзия! – обрадовалась Джо. – Это почти как Кейлин!

– С одной лишь только разницей, что Кейлин – реально существовавшее привидение.

– Не будем сейчас об этом, – не стала ввязываться в перепалку Клиффорд. – Если здесь нет реальных людей, это здорово упростит задачу.

– И это будет самый легкий этап, – согласилась Ринальди.

– Да и стены вроде не давят, – заметила Саша.

– Это пока.

Голос Джо прозвучал неожиданно громко и пугающе. И ровно в этот момент Клиффорд вскрикнула. Подруги бросились к ней. На руке Джо, чуть выше локтя, появилась легкая ссадина – след от лезвия.

– Ого! – неприятно удивился Паша, потом посмотрел в сторону, откуда могли нанести порез, и показал туда пальцем.

Зеркала справа не было. Человека тоже. Зато нашелся очередной проход, который приближал их к выходу из лабиринта.

– Значит, воин все это время стоял здесь! – Сашу пробрала дрожь, но она шагнула в новый коридор следом за другими.

– Страшно, что он не постеснялся уколоть, когда понял, что мы запутались, – заметил Генри. – Грубая, однако, тактика. Надо быть внимательнее.

В других помещениях встретили еще нескольких людей, как казалось, появляющихся только в виде голограммы. На этот раз, однако, старались не подходить близко к зеркалам, избегая тесного общения сначала с каким-то древним греком в тоге, сандалиях и с копьем в руках, а потом и с индейцем, размахивающим ножом. Друзья смотрели, искали менее похожее на отражение место и направлялись в ту сторону. Как правило, если угадывали, человек исчезал, оставляя вместо себя зияющее отверстие прохода. Так, постепенно, выбрались в относительно широкую комнату без зеркал. Джо шла последней. Вдруг она услышала позади какой-то шорох и испуганно оглянулась. Прямо на нее из коридора смотрел человек, который не был похож ни на одного из тех, что они встречали до этого.

Он был облачен в шикарную длиннополую мантию, а на его голове красовалась корона. Он стоял с высоко поднятым подбородком, был грациозен и надменен. Из-за плохой освещенности Клиффорд не могла разглядеть его лица, но он показался ей отдаленно знакомым. Только она не припоминала никого на острове столь же мертвенно-бледного и худого. И если такое впечатление создавали грим и искусно подобранный костюм, то они сработали, и девушка его не узнала. Она не могла объяснить своих ощущений, но почему-то этот человек пугал ее до дрожи. А ведь он даже не держал никакого оружия в руках. Клиффорд заметила, что попросту боится заглянуть ему в глаза, словно ожидает увидеть вместо них пустые глазницы. Но ей не давала покоя мысль, что он молча наблюдает за ними. Действительно наблюдает, а не пытается напугать, как другие. Это было очень странно.

– Смотрите! Там еще один! – крикнула она, чтобы подтвердить свою мысль.

На секунду, всего лишь на одну секунду, она отвернулась, обращаясь к другим членам своей команды, а когда повернулась обратно, человека в мантии уже не было.