Ночь выдалась нелегкой, я почти не спал. Странно, у меня никогда не было бессонницы. В голове была куча догадок, мыслей и раздумий, видимо, из-за них сон покинул меня. Глаза сами по себе закрываются, голова побаливает и настроение на нуле.

Лучи солнца уже проникли в мою комнату, освещая ее. Наконец-то наступило утро, а то ночь казалась такой бесконечной. Первым делом, открыв глаза, я посмотрел на часы. Стрелка на часах показала, что мне пора на работу.

Босыми ногами я направился к шкафу. Лучи солнца уже успели разогреть паркет в моей комнате до максимума, из-за чего было не так легко ходить по паркету как обычно. Поэтому пришлось немного побегать и искать тень.

Умывшись и надев свой деловой костюм, я взял папку с документами, которая лежала на тумбочке и, зевнув, перешагнул порог моей комнаты. Кругом было тихо. Даже подозрительно, ни одной живой души. Мой взгляд сразу же устремился на комнату Малики. Дверь закрыта и ни единого признака жизни. Странно. Надеюсь, она не выкинула что-нибудь.

Посчитав неразумным стучать в ее дверь, я направился вниз по лестнице. И здесь то же самое, ни единой души. Интересно, куда все подевались?

Выпив на кухне стакан воды, я вышел из дома и сразу же наткнулся на Малику. Она стояла возле дверей у выхода.

На ее стройных ножках были черные обтягивающие штаны, свободный серый свитер и легкое красное пальто, которое было чуть выше колен. Каблуки делали ее высокой, а портфель, который держали маленькие руки, допонолнял образ деловой леди. Ее длинные темно-каштановые волосы были распушены и передние пряди волос, которые теребил без конца ветер, были заправлены за ухо. А длинные сережки в виде пера дополняли ее яркий образ.

Я стоял в сторонке и наблюдал за ней. Временами она смотрела на часы, хмурясь и бормоча что-то под нос, теребила землю своими каблуками и оглядывалась по сторонам. Неужели она ждала меня? Неужели после вчерашнего разговора наши отношения сдвинулись с мертвой точки?

Наконец она заметила меня, и мои наблюдения за ней закончились. Я не торопясь вышел к ней.

— Доброе утро, — поздоровался я, на что она недовольно фыркнула.

— Никакое оно не доброе, — с недовольством произнесла она, прожигая меня огненым взглядом.
— Раз говоришь, что будешь возить на учебу, так вози. Почему заставляешь тебя ждать? Думаешь, мне больше нечего делать?

Ну, да, что и требовалось ожидать. Я-то думал, что что-то поменялось, и что наш вчерашний разговор как-то повлиял на нее. Видимо, она действительно упрямая.

— Ты ела? — спросил я, проигнорировав ее. — Если нет, то остановимся возле какого-нибудь кафе, — я прошел мимо нее и открыл дверь машины. — Садись.

Она удивленно фыркнула и вздохнула, спросив:

— Меня хоть кто-то слушает? — бросив напоследок злобный взгляд на меня, она все же села.

Закрыв за ней дверь, я тоже сел в автомобиль, завел машину и тронулся в нелегкий путь.

Всю дорогу она была сердитой, всем недовольной и обиженной. Дарила мне злобные и наполненные змеиным ядом взгляды, а я старался не замечать их и быть спокойным. Может, я и казался снаружи спокойным, но в душе всё было совсем не так. Я не знал как с ней себя вести, что сказать, не знал, что ее так не устраивает и на что она дуется, не знал, чего она хочет. Я вообще ничего не знал.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я включил магнитофон и увеличил громкость музыки. Заиграл довольно красивый реп, под такт которого можно энергично танцевать, и настроение началось само собой подниматься. Реп был на русском и слова произносились такой же скоростью, как и у Эменема, что невозможно было разобрать о чем вообще поется, но мне нравилось. Видимо, ей не понравилось, и музыка мгновенно остановилась, когда идеально покрашенный в красный цвет ноготь на палце Малики нажал на стоп.

Я удивился ее действиям и тупо уставился на нее в шоке. На мой немой вопрос она ответила:

— Раздражает, — невинно пожала плечами она. — Да и вообще, от его скоростного набора слов голова начинает болеть.

— А тебя все раздражает, как я заметил. А ты не замечала за собой такого?

Как ни странно, на мой вопрос она ничего не ответила. Обычно же язвит и дерзит, а сейчас преспокойненько сидит и смотрит на желтый свет светофора. Видимо, это ее забавляет.

— Дауд... Дауд, ты меня слышишь?

— А, что? — я только сейчас заметил, что Малика дергала меня за плечо, уставившись на меня.

— Зеленый свет горит, можно ехать.

— Понятно, — сказал я, сообразив, что мне больше нечего ответить.
— Кстати, недалеко отсюда есть кафе, где хорошо готовят.

— Если ты к тому, чтоб покормить меня, то не стоит. Я не голодна.

Снова она всему противится и от всего отказывается. Может, напомнить ей о наших условиях? Она не должна протестовать и упрямиться всему, что я делаю для нее. Ладно, на этот раз ничего не скажу.

— Что? — спросила она, заметив мой недовольный взгляд. — Я сыта всем по горло. Кстати, а ты знаешь, где я учусь?

— Естественно.

— Глупый вопрос был, да? — скорее, она спросила себя, нежели меня. — Даже не стоило задавать. Ты же у нас всезнающий.

— Спасибо за комплимент, — произнес я, смотря на дорогу и не выражая никаких эмоций.

— Ты думаешь, это был комплимент? — она снова фыркнула. — Говорю, чтобы ты знал.. это не было комплиментом.

Малика так яро пытается доказать мне обратное, что я удивляюсь, почему она так поникует. Ее раздражает то, что я знаю, где она учится? Это же проще простого. В двадцать первом веке не очень-то и сложно вычислить местонахождения человека, а где учится - тем более. Очевидно же, что не это ее волнует. Видимо, ее раздражает то, что я не поддаюсь ее словам.

— Ну, я так и понял, — согласился я.

— Боже, — Малика стала закипать и злиться. — Как же ты не понимаешь.. это не было комплиментом. Не было.

— Да понял я. Успокойся.

С визгом шин я остановил автомобиль возле большого трехэтажного здания, где крупным шрифтом было написано "Университет".

— Этот же университет, в котором ты учишься?

Малика, вздыхая, и негодованием посмотрела на меня. Она взяла с заднего сидения свой портфель, строго посмотрев на меня, и серьезно произнесла:

— Ты ведь прекрасно знаешь, что именно в этом университете я учусь. Так зачем задавать глупые вопросы?

Я предпочел разумным ничего не отвечать ей. Как-никак, последнее слово всегда будет за ней. Торопясь и собирая свои вещи, она стала выходить из машины. Проверив все ли взяла, она вышла, сильно хлопнув дверью.

Грациозно заправив прядь волос за ухо и кинув на меня презирающий взгляд, она направилась в сторону университета, но, сделав пару шагов, она вернулась обратно. Интересно, зачем? Малика остановилась возле моего автомобиля, наклонилась к окну и посмотрела на меня.

— Ах, да, чуть не забыла, — она ехидно улыбнулась. — Спасибо, что подвез меня.

Надо же, она и благодарить умеет.

***

Всю дорогу до офиса я думал о поведении Малики и как с ней дальше сражаться. Она слишком упрямая и противоречивая, отвечает коротко и грубо, пытается вывести меня из себя. Уверен, ей это не удастся, потому что я буду соглашаться на все то, что посчитаю разумным. Так я могу избавиться от лишнего конфликта.

До офиса я доехал быстро, потому что он находился вблизи с университетом Малики. Я припорковал машину возле офисного здания.

Открыв дверь, я вошел внутрь высокого синего здания. Внутри в основном были женщины, работницы офиса и клиентки. Но были и мужчины, и каждый из них имел вполне приличный возраст.

В помещении неожиданно стало тихо, все взгляды были обращены на меня. Это происходило каждый день, и я не обратил на это особого внимания.

Сделав шаг вперед, я направился к лифту, как обычно, пока не наткнулся на молодую девушку, которая шла навстречу ко мне.

— Доброе утро, Дауд Абдуллаевич, — произнес нежный голос девушки, имени которой я не знал.

— Доброе.

Игнорируя взгляды в мою сторону, я вошел в лифт, тем самым, нажав на кнопку пятнадцатого этажа.

Через некоторое время я был уже в своем привычном для меня кабинете. Секретарша, увидев меня, встала и по привычке поприветствовала меня.

— Доброе утро, — на ее милом лице появилась широкая улыбка. — Вы сегодня по-особенному прекрасно выглядите.

— Спасибо, Лаурита, — я кивнул, улыбнувшись. — Но больше никогда так не делай. Который раз я тебя просил не вставать лишний раз? Это может плохо сказаться на твоем здоровье.

— Спасибо, что беспокоитесь обо мне, Дауд Абдуллаевич, — она смущенно улыбнулась и руками прикрыла живот, в котором уже семимесячный малыш. — Я по привычке.

— Ничего страшного, но больше так не делай. Не надо вставать при виде меня.

— Хорошо.

— У нас сегодня много дел? —спросил я, рассматривая документы.

— Немало, директор, — Лаурита стала листать журнал дел. — Нужно встретиться с акционерами, с которыми мы заключили договор на прошлой неделе, потом...

— Так, стоп, я понял, что их много, — прервал я ее. — Ладно, я пошел, — я направился в свой кабинет, изучая документы. — Попозже принеси мне кофе в кабинет.

— Хорошо, директор.

Я открыл дверь кабинета и чуть было не вошел внутрь, но, опомнившись, что я только что сказал, поспешил добавить:

— Нет, не надо, Лаурита. Я сам все сделаю.

— Но директор...

— Не возражай, я сам сделаю. Мне не трудно. А ты постарайся особо не загружать себя работой.

Мои слова произвили на Лауриту особое впечатление: улыбка не сходила с ее лица.

— Хорошо, директор, - охотно согласилась она. — Спасибо, что так заботитесь обо мне.

— Кстати, Омар еще не пришел? Я его пока не видел.

— Нет еще.

— Странно, обычно он раньше птичек встает и раньше времени бывает на работе.

— Наверное, скоро придет.

— Несомненно.

Закончив беседу с Лауритой, я опустился на свое рабочее кресло. Хоть сейчас и начало рабочего дня, но я уже вымотался и устал. Устал морально. Видимо, виною всему бессонная ночь. Тем не менее, не время прохлождаться, и я взялся за работу.

К тому времени, в кабинет без стука буквально ворвался выдохшийся Омар. Да, его внешний вид оставлял желать только хорошего. Такой же деловой костюм, как и у меня, только серого цвета. Как всегда взъерёшенные светло-русые волнистые волосы. На правой стороне прядей волос было больше, чем на левой. Омар специально зачесывал на правую сторону много локонов, чтобы скрыть шрам, который находился над бровью. Он не был таким уж и катастрофически большим, чтоб его скрывать, но Омару шрам не нравился и он считал его изъяном на его идеальном лице.

— Доброе утро, — поприветствовал я.

— Ага, доброе, — отдышавшись вдоволь, произнес Омар.

— Как я вижу, ты очень торопился, — поинтересовался я, разглядывая дела на сегодня.

— Ну, я бы так не торопился, если бы ты не ушел.

— В смысле? — я поднял на него глаза сквозь очки. — Ты о чем?

— О чем я? — он покачал головой и фыркнул. — О чем я, еще спрашиваешь?

Поправив свой костюм, он плюхнулся на кожаный диван, положив ногу на ногу. Похрустел деловито шеей, посмотрел на меня, прищурив свои зеленые глаза, и с сарказмом в голосе спросил:

— А ты не хочешь мне что-то сказать?