***

— Ну, что ты решил? — обеспокоенно спросила Разия, войдя в другую комнату, которая была меньше, чем зал.

Комната была уютная и светлая. Стены украшали кремовые обои с большими узорами. Большое окно, которое пропускало свет в комнату. Почти две стены занимала большая угловая кухня с барной стойкой. По середине комнаты стоял стеклянный стол с четырьмя стульями, а над идеально гладком и сияющем паркетом, растилался круглый темно-синий ковер.

Разия плотно закрыла дверь за собой и присела на стул, а Эльтемур решил постоять. Он посмотрел на жену и сказал:

— Я решил, что наша дочь сама должна выбрать того, кто ей нужен, ведь ей с ним дальше жить, а не нам.

— Эльтемур...

— Я думаю, так будет правильно, — отрезал он, не желая слышать больше возражений.

И без того опечаленная Разия прониклась еще сильнее. Ее маленькие руки затряслись, отчего она стала их сжимать и мять в руках платье. Ведь она знала, что слово мужа закон, и его нелегко переубедить.

— Эльтемур, успокойся и сядь, — наиболее нежно сказала она и подвинула стул к нему, для того, чтобы он сел, а Эльтемур, в свою очередь, недовольно озарил жену удивленным взглядом, но все же сел.

В воздухе повисло неловкое молчание и неприятная напряженность.

— Может, еще раз подумаешь над решением? — осторожно начала Разия, дабы не попасть сразу в котел гнева.

— Значит, ты не согласна с моим решением?

— Не совсем против... тебе не кажется, что мы совершаем одну и ту же ошибку?

Разия старалась как можно мягче донести до мужа смысл ее слов, и чтобы он понял, что она тоже желает для дочери только лучшего.

— То есть ты предлагаешь оставить ее с Даудом? — нахмурившись, спросил Эльтемур.

— А почему бы и нет?

Идеальные пальцы Разии автоматически стали барабанить по стеклянному столу, а взгляд упал на графин, наполненный водой. Плавным движением она наполнила стаканы водой, один она оставила при себе, а другой протянула мужу.

— Я не ожидал от тебя такое услышать.

На удивление Эльтемур был спокоен, и слова жены он воспринял, как заблуждение.

— Во-первых, если бы Дауд не любил, он не украл бы Малику во второй раз, во-вторых, он хороший парень, и я не вижу причин отказывать ему.

— Это сейчас не так уж и важно, — Эльтемур сделал глоток воды. — Сейчас важнее счастье нашей дочери. А счастье наша дочь видит только рядом с Раваудином.

— Мы должны дать шанс Д...

— Раваудин, — Эльтемур перебил жену. — Тоже неплохой парень. Когда Дауд украл Малику, он же ведь принял ее.

— А как ты думаешь, почему?

Эльтемур заметно напрягся, глаза устремились в пол, руки стали сжимать стакан. Его на минуту посетили сомнения. Правда ли Раваудин любит ее дочь?

— На что ты намекаешь? — спросил он и сощурил глаза.

— Потому что он любит ее? Ты это хотел сказать?

Разия встала, подошла ближе к Эльтемуру и села рядом с ним. Она хотела поддержать его и направить на правильный выбор. Она посмотрела в его мудрые и задумчивые глаза и продолжила:

— Если б он ее любил, разве он не стал бы ее ревновать к Дауду? Любой другой парень ревновал бы, а он молча со всем согласился.

— Ты что-то знаешь и скрываешь от меня?

Разия положила свою руку на руки мужа. Посмотрела понимающим и сострадающим взглядом на него и сказала:

— Когда-нибудь я обязательно тебе все расскажу. Обещаю. Просто сейчас не время.

Эльтемур не стал спрашивать жену, почему нельзя все сейчас ему рассказать, почему она против Раваудина и почему она на стороне Дауда. Он просто устремил свой взгляд в окно, как будто вид из окна мотивирует на правильный выбор.

— А что же тогда мне делать? Какое решение предпринять? — после долгого молчания спросил Эльтемур, глядя на жену.

— Давай дадим шанс Дауду, просто попробуем... доверься мне... прошу тебя, Эльтемур.

***

Все были на нервах, каждый из нас ждал решения Эльтемура. Малика нервно расхаживала по комнате, кусая ногти. Расул, как всегда, метал молниями в мою сторону. Эта пессимистическая атмосфера угнетала, как будто что-то давило на меня изнутри. Теперь, видя этот хаос, меня посещают мысли, а стоило ли мне все это делать? Не пожалею ли я об этом?

— Да садись ты уже, всю комнату измерила, — взбесился Расул.

— Я волнуюсь, что же они там решат.

Малика мгновенно удостоила меня пронзающим и недовольным взглядом, говорящим, что я во всем виноват, что не будь меня, все было бы хорошо и все жили бы припеваючи. А любящий братец Расул поспешил ее утешить:

— Ты же знаешь, что отец не меняет своих решений. Можешь даже не думать об этом. Расслабься.

Уверенно заявил Расул без нотки сомнения. Своими словами и действиями он показывал мне, что у меня нет никаких шансов, что все это напрасная трата времени.

— А что если? Если мама пер...

— Не переубедит, — перебил Малику самоуверенный братец.

— Думаешь?

— Я уверен.

Вопросы и догадки так и сыпались от Малики, а от братца в ответ самоуверенные, как и он сам, ответы. Не знаю, верила ли Малика брату или нет, но мне начинало это надоедать. Я и мой друг просто наблюдали со стороны, не вмешиваясь.

— Прекрасный спектакль, — прошептал Омар, видя нервных брата и сестру.

— Да, — вяло проронил я.

— Что-то они долго ведут разговор.

— Наверное, затянулся, —
я вздохнул и потрепал лохматые волосы.

— Как думаешь, какое решение примет Эльтемур?

Судя по словам моего друга, он тоже переживает за меня, хотя он пытается этого не показывать. Я ему очень благодарен. Когда поддержка друга рядом, мне тоже легче.

— Не знаю, — пробубнил я. — Поскорей бы уже принял. Хочу побыстрей со всем этим закончить. Мне все это уже надоело.

Дверь в комнату открылась, издавая неприятный звук, и на пороге показались усталые и унылые лица Эльтемура и Разии. Все машинально и одновременно посмотрели на дверь. По их лицам не скажешь, что они приняли решение так легко. Все устремились на них и с трепетом ждали оглашения решения.

Малика кусала и терзала свои губы от волнения. Она надеялась, что на ее улице тоже будет праздник и что солнце будет светить всегда. Но ее мечты разбились на осколки об жестокость реальности.

— Отец, — Малика сделала шаг навстречу отцу. — Что ты решил?

Эльтемур посмотрел на жену, словно искал в ней ответа, затем на сына и на меня. На меня он смотрел по-особенному, как бы изучая и думая, можно ли мне довериться, и будет ли его дочь со мной счастлива. И напоследок он посмотрел на Малику и произнес:

— Я решил, что Дауд – тот, кто тебе нужен.