После очередного сумасшедшего дня, когда тренировки сменялись парами и ночной подработкой, в дверь постучал Чунмён. В последнее время они успевали обменяться всего парой фраз по утрам и во время передачи смен. Кара оторвалась от конспекта — Чунмён смущённо топтался на пороге, не решаясь войти.
— Что-то случилось? — начала девушка, помогая ему решиться.
— Я не знаю, — он всё-таки вошёл, закрывая за собой дверь. — Ты же совсем ничего не рассказываешь, и я не знаю, не случилось ли чего.
Считаются ли соревнования послезавтра и бой в воскресенье событиями, которыми надо делиться? Стоит ли говорить о том, что она... боится: боится опозориться перед всеми на стадионе, а потом потерять сознание, лицо, зубы и жизнь на ринге? Сказать ли о том, что в её жизни появились новые люди, которые проявляют к ней заботу и внимание, но достойна ли она их?
— Ты задумалась, — Чунмён придвинул стул и сел возле её кровати. — Мама уверяет, что яблочный пирог способен выветрить тяжёлые мысли из головы.
— У тебя прекрасная мама.
Чунмён улыбнулся и кивнул.
— Иногда её слишком много.
— Пусть лучше так.
— Дело в твоих родителях?
— Нет, нет, всё в порядке, просто практическое занятие завтра, — Кара похлопала по толстой тетради, — и я немного устала.
— Эти соревнования... Это всего лишь детская беготня, не относись к этому так серьёзно. Ты тренируешься так усердно, словно это Олимпийские, не меньше. Слышал, ты дополнительно даже к тренеру Сон ходишь. Не думал, что бывший боксёр тренирует легкоатлетов.
— Он, — Кара запнулась, — он даёт мне полезные советы.
Уши Чунмёна покраснели, а сам он, потупив взгляд, произнёс:
— Он — взрослый мужчина и может нравиться девушкам, но... Он очень взрослый для тебя.
Кара на секунду растерялась.
— Не понимаю, ты...
— Я согласен, что тренер — классный, но не думаю, что он будет относиться серьёзно к такой мелкой, как ты.
— Подожди, о чём ты?
Чунмён поднял на неё смущённый взгляд.
— Ты влюбилась в тренера и поэтому пропадаешь у него по вечерам? Ты... в прошлые выходные до утра ты... у него?
Опешившая Кара растеряла все слова.
— Ты думаешь, я бегаю за тренером?! Нет, Чунмён! — эта идея казалось такой абсурдной, что девушка не сдержалась и рассмеялась. — Он, конечно, классный, но будь ему лет на двадцать меньше, — произнесла она сквозь смех.
— Нет? — озадачился Чунмён, но его уши постепенно стали приобретать нормальный оттенок. — А я всё думал об этом...
— Конечно, нет, ты можешь перестать думать о такой ерунде.
— Но тогда зачем ты ходишь к нему каждый день?
О ринге говорить ему явно не стоило.
— Считай, что он удовлетворяет мою потребность в отцовской заботе. Тренер Сон хорошо ко мне относится, делится историями из жизни и советует, как быть дальше. Благодаря ему, у меня уже несколько недель не было исправительных работ — он учит меня бороться с раздражением и гневом, — и ведь это была правда.
Такой ответ Чунмёна удовлетворил. После его ухода Кара призадумалась: если уж Ким додумался до такого, то что о ней думают другие?

***

Миссис Ким свои мысли озвучила накануне соревнований. Кара видела, что вот уже неделю женщина пыталась ей что-то сказать, но сама себя осекала и переводила тему, и тем не менее её это волновало.
Когда пожелавшие удачи мужчины семейства Ким покинули дом и остались только дамы, миссис Ким усадила Кару на диванчик в зале.
— Знаю, что у тебя непростая ситуация с родителями, поэтому взяла на себя ответственность и хочу предупредить вот о чём. Кара, парни в наше время довольно бестолковые, поэтому девушка должна сама думать о своём будущем.
— Я не совсем понимаю, о чём вы.
— Молодость — это прекрасно, — улыбнулась женщина. — А парни могут быть чертовски обаятельными. И эти бабочки в животе... м-м-м, — она мечтательно зажмурилась, — бабочки порой толкают на необдуманные поступки. Но ты у нас умная девушка, поэтому всегда должна помнить о безопасности и не поддаваться на уловки мужчин.
— Чем дальше, тем туманнее...
И тогда миссис Ким сказала чётко:
— Если тебе нужен совет по поводу контрацепции, можешь смело у меня спрашивать.
Теперь пришла очередь Кары краснеть и потеть.
— О чём вы? Это... это совершенно не та тема, о которой я беспокоюсь.
— Поэтому об этом беспокоюсь я, — мама Чунмёна положила руки Кары себе на колени и продолжила говорить, успокаивающе поглаживая их: — Тебе нужно окончить колледж, найти работу, устроиться с жильём. Мы тебя никуда не гоним, ты не подумай! А парни, Кара, они никуда не денутся. Если... если появится ребёнок, будет труднее реализоваться. Возможно, но трудно.
— К-какой ребёнок?
— Обыкновенный. Никто не настаивает на воздержании до свадьбы, и ночные прогулки с парнем — это замечательно, но мне бы хотелось, чтобы ты была более осмотрительной.
Кара мечтала провалиться сквозь землю. Так вот о чём думала мама Чунмёна с тех пор, как Кара поздно вернулась домой! Она считала, что девушка нашла себе парня и может неосмотрительно забеременеть, поэтому взяла на себя функцию матери предупредить и наставить на путь истинный.
— Сразу видно, что вы с Чунмёном родственники, — пробормотала Кара.
— Что?
— Чунмён подумал, что я встречаюсь со своим учителем физкультуры, который мне в отцы годится, а вы — что я зависаю с парнем до утра. Не то, чтобы это вообще никак не касалось правды, но всё же не настолько, — девушка пожала тёплые пальцы мамы Чунмёна. — Я дружу с тренером, он хороший человек, но у меня нет к нему никаких влюблённых чувств. А в прошлые выходные... — перед мысленным взором Кары появился высокий грубый блондин, — я была с парнем, но исключительно по делам, никак не касающимся любви и прочего. Так что можете не волноваться — ребёнка в подоле я вам не принесу.
Миссис Ким расчувствовалась и обняла девушку.
— Я знала, что ты умная малышка, — она погладила Кару по спине, — и не ввяжешься в плохую историю. Мой муж вообще предположил, что ты ввязалась в какую-нибудь денежную авантюру, вроде сомнительных танцев или, боже упаси, боёв без правил! — девушку бросило в пот. — Какая глупость! Ты умница! — женщина выпустила её из объятий и улыбнулась: — Желаю тебе удачи на соревнованиях! Будь сильной, но не переусердствуй. Помни, что ты лучшая, остальное определит судьба.

День соревнований

В колледже было так много чужих, что Каре казалось, будто она приехала в другой город в другое учебное заведение. Кругом сновали незнакомые люди, они сидели на подоконниках и скамейках, разминались на траве, спрашивали, как пройти в буфет — словом, всячески бесили местных студентов, и Кару тоже. Тут бы собраться с мыслями, настроиться, а не проводить экскурсии.
Директор До созвала в актовом зале своих студентов и произнесла короткую и понятную речь, смысл которой был чётко ясен даже самым отсталым — если проиграешь, учёба станет адом. Следовало выжать из себя всё и даже больше, потому что на кону честь колледжа, а честь для директрисы была важнее здоровья и благополучия. Когда прозвучали слова «это ваш шанс показать свои способности», Кара поймала взгляд директора на себе и поёжилась.

В коридоре её перехватил Чен.
— Мы там с ребятами настраиваемся, — сказал он и кивнул следовать за ним.
Они действительно настраивались за углом: Чанёль бренчал на гитаре, Бэкхён потягивал кофе, листая ленту новостей, Сехун вдевал в белые кроссовки кислотно жёлтые шнурки.
— Я думала, вы разминаетесь.
Парни обратили внимание на прибывших.
— Мы с Чанёлем не участвуем, — отозвался Бэкхён. — Сехун уверен в себе, как Эверест, а Чен почему-то находит это забавным. Но он всегда был немного того, — Бён покрутил пальцем у виска и получил удар по ноге от Чена.
— А ты же в беге участвуешь, да? — Чанёль оторвался от гитары. — У тебя кроссовки фиговые — не подошва, а кусок асфальта.
Все дружно уставились на дешёвую обувь, которую Кара носила уже несколько лет и периодически подклеивала.
— Снимай свои, — Сехун пихнул Бэкхёна в бок.
— Чего? — удивился парень.
— У тебя какой размер? — Сехун впервые поднял взгляд на Кару. — Похож на детский размер Бэкхёна.
— У меня нормальный мужской размер! — взвился Бён.
— 37-й? — Сехун приподнял бровь.
— 38-й!
— Ей сойдёт.
— Я не буду отдавать свои кроссовки!
— Я не буду надевать чужие кроссовки! — вторила Бёну Кара.
— Народ! — Чен взмахнул руками, призывая всех замолчать. — Она тренировалась в своих кроссовках, значит, в них ей комфортнее всего, так? — Чен обернулся к девушке.
— Так.
— На том и порешим, — довольно кивнул он, сумев в очередной раз избежать конфликта.
Длинный звонок пискляво задребезжал в воздухе.
— Всех собирают на стадионе, — Чанёль поднялся со скамейки.
— Мы будем болеть за вас, уютно устроившись на трибуне, — добавил Бэкхён.
— Мы не подведём! — Чен гордо выпятил грудь.
— Если что — я с вами не знаком, — Бэкхён залпом допил кофе и метко выбросил стакан в мусорку.
— А ещё другом называется, — покачал головой Чен.
— Главное — не тратить на это все силы, — раздался посреди лёгкого разговора серьёзный голос Сехуна. — Это всего лишь соревнования, а не вопрос жизни и смерти, — смотрел он при этом на Кару.
— Не хочется опозориться при всех, — тихо произнесла она.
— Позор тем, кто сидит там в качестве зрителей, потому что у них нет никаких способностей.
— Эй! Ты на меня намекаешь?! — Бэкхён потянулся к шее Сехуна.
— Или на меня? — огромная лапища Чанёля согнула Сехуна вдвое.
— Конечно, нет! — засмеялся тот. — Вы у нас вне конкуренции!
— То-то же, — смилостивились парни.

Соревнования были растянуты на весь день и разбиты по секциям так, чтобы желающие могли посмотреть все состязания друг за другом. Студенты хоть и шутили, и баловались, но всё равно волновались. В раздевалке вместе с Карой сидели и незнакомые девушки, явно конкурентки. На Кару они внимания не обращали. Чего смотреть на малявку в драных кроссовках? Но когда в раздевалку заглянул тренер Сон, вежливо кивнули и вновь уткнулись в телефоны.
— Ну как ты? — тренер присел рядом на скамью. — Готова?
— У меня всё дрожит внутри, — призналась Кара. — И ноги не слушаются.
— Выйдешь, сделаешь глубокий вдох, стартуешь — и через несколько секунд всё закончится.
— А если я упаду? Заторможу? Собью все барьеры?
— Ты не перестанешь быть дикой малышкой Ким, — улыбнулся тренер.

От волнения заложило уши, и только сердце тупым молотком громко и чётко билось в груди. На трибунах было слишком много людей, они слились в одно серое глухое гудящее пятно. Зрение сузилось до беговой дорожки. Барьеры словно выросли за ночь вдвое и неподвижными стражниками преграждали путь. Две соперницы стояли справа и искоса поглядывали на Кару.
«Надо сделать вдох и бежать — это закончится быстро», — мысленно вновь и вновь повторяла Кара, пока не раздался выстрел.

Сердце ухнуло вниз и сжалось в животе. Словно маленькая натянутая пружинка, девушка бросилась на барьеры, как на жизненные препятствия — со злостью и всей силой, на которую была способна.
Первый барьер упал, задетый ногой. Первый всегда был таким выскочкой и не давался Каре. Второй покачнулся, но выстоял. Над третьим она пролетела, как птичка...

Вторая...
Кара вымученно улыбнулась судье, который вручил ей диплом второй степени. Как теперь смотреть в глаза директрисе? А тренеру? А в зеркало?
Чен первым прибежал в раздевалку.
— Ты была лучшей! — заявил он с порога. — Даже не вздумай расстраиваться! Мне кажется, барьеры немного увеличили, это заговор, я тебя уверяю!
— У меня просто ноги короткие, — вздохнула Кара.
— У тебя отличные ноги! Я это тебе как специалист по женским ногам говорю, — заулыбался парень, чем вызвал у неё ответную улыбку. — Я даже немного расстроен, что ты не плачешь, — я бы тебя обнял и успокоил, — он наигранно оттопырил нижнюю губу.
— Вот ещё, это же просто соревнования, а не вопрос жизни и смерти, — повторила она слова Сехуна.
— Но давай договоримся, если я проиграю и буду плакать, ты будешь меня успокаивать, — Чен подхватил со скамьи её рюкзак.
— Ты не проиграешь.
— Я начинаю об этом думать...

Сехун стал победителем. Он подавил соперников уверенным расслабленным видом, длиной своих бесконечных ног и взглядом, полным безразличия и лёгкого презрения. У них просто не было шансов — прыгая первым, он дал соперникам фору, и те попросту не могли приблизиться к его отметке.
А вот Чен стал вторым.
— Признайся, ты сделал это нарочно, — фыркнула Кара, глядя на его раскрытые объятия и печально заломленные брови.
— Нет, так получилось, — он наигранно всхлипнул. — Мне так грустно, и только дружеские объятия меня успокоят.
— Давай я тебя обниму, — нарисовался рядом Сехун. — Я обниму тебя так крепко, чтобы всю дурь из тебя выбить, — он угрожающе двинулся на Чена.
— Какая дурь? Да я впервые за всю свою жизнь так чётко мыслю! Мне срочно нужны успокаивающие объятия.
И Сехун легонько придушил его сзади.
— Достаточно? — поинтересовался он у побледневшего Чена, который вовсю колотил его по руке.
— Достаточно.
Веселье мгновенно прекратилось.
На пороге раздевалки стояла директриса До.
— Кара, можно тебя на пару слов, — это был не вопрос, а приказ — женщина отошла в сторону, позволяя девушке протиснуться в коридор. Парней она смерила тяжёлым взглядом и только Сехуну снисходительно кивнула, видимо, поблагодарив таким образом за победу.
— По стечению обстоятельств победительница твоего забега не может принять участие в дальнейших соревнованиях, — начала директриса, отведя Кару в сторону, к окну. — Поэтому, дабы сохранить полную команду от города, я предложила твою кандидатуру.
— Миссис До, бег... Это не то, что меня интересует, — призналась девушка. — Я старалась изо всех сил, чтобы не разочаровать вас, но не смогла победить. Не думаю, что...
— Зато я думаю, — прервала её директор. — Кара, я живу на свете уже полвека и тридцать лет воспитываю чужих детей. Есть ребята, которые станут достойной частью нашего города, заведут семью и приведут ко мне своих детей; есть те, кто воспользуется поддержкой родителей, покинет это место и найдёт себя за пределами нашего леса. Но есть такие ребята, отчаянные и смелые, которых жизнь будет ломать, пока от личности ничего не останется. Я говорю тебе — езжай. Не за победой, а чтобы прикинуть, как можно уехать насовсем. До следующего этапа почти месяц. Скажи, что ты согласна, и я запишу тебя. Ты зря говоришь, что спорт — это не твоё, мне кажется, именно такие, как ты, побеждают.
Она говорила проникновенно и искренне, глядя Каре в глаза. «В меня снова верят, мне дают ещё один шанс» — подумала Кара. Но она не представляла, как можно зацепиться в чужом городе благодаря одним только соревнованиям. Словно прочитав её мысли, директор добавила:
— Тебе остался всего один год — в конце весны экзамены и свобода. Осталась одна зима, чтобы решить, как быть дальше.
— Тогда... тогда запишите меня на соревнования.

Приходил тренер, звучали поздравления и слова поддержки. Даже Бэкхён с Чанёлем не подкалывали Чена по поводу второго места. Звали в кафе отметить, но Кара засобиралась домой.
— Завтра же воскресенье, — Чен провёл её до выхода. — Посидим немного, а потом я тебя провожу.
Не скажешь же ему, что у неё завтра важный день. Пожалуй, о нём она думала со страхом и каким-то предвкушением, ждала даже, переживала, как перед судьбоносной встречей.
— Устала немного, — она поплотнее запахнулась в тонкую куртку. За окном размазывала дождливые слёзы осень.
— Тебе пора переходить на вещи потеплее, — Чен протянул руку и прикоснулся к её плечу, делая вид, что пробует ткань на ощупь.
— Пора, — согласно кивнула Кара. Список вещей, которая она купит после завтрашнего боя, был уже готов.
— Тогда до понедельника, — он нехотя отступил.
— До понедельника, — Кара махнула ему на прощание и вышла в осень.