В семье любит только один, второй позволяет себя любить — у Кары был только такой образец семейных отношений. Если что-то раздражает в партнёре — кричи, унижай, бей посуду, если совсем невмоготу — уходи, громко хлопая дверью. Но обязательно держи в напряжении, не позволяй расслабляться и наслаждаться жизнью, потому что любовь — это страдание, неуверенность, попытки доказать свою нужность. Нужна страсть, обязательный подогрев — только так можно удержать или... потерять, но оставить сосущее внутри ощущение того, как же ярко и безудержно ты любил, пусть и недолго.
Насмотревшейся на эту драму Каре казалось, что так живёт весь мир, и мудры те, кто решил никогда не вляпываться в такое странное чувство, как любовь.
— Мне кажется, что дружба гораздо важнее и крепче, у неё есть фундамент из схожих интересов и принятия друг друга, и в то же время никто никому ничего не должен. Дружба — это свобода, — подытожила Кара и смущённо уткнулась в тарелку с овсянкой.
Мама Чунмёна оказалась такой очаровательной и располагающей к себе женщиной, что девушка не заметила, как раскрыла ей чуточку больше, чем остальным.
Новая семья, которая приняла Кару, была совсем не такой, как её собственная. Первые несколько дней ей даже казалось, что они притворяются, чтобы не раскрывать незнакомке свои настоящие отношения. Но шло время, а хозяйка по-прежнему готовила обалденные ужины, целовала мужа по утрам, интересовалась у сына учебными делами, много улыбалась и шутила. Отец Чунмёна — человек более сдержанный, но с хорошим чувством юмора, обожал свою жену даже после стольких лет брака, но ни разу не высказал ни грамма ревности или укора, как было заведено в семье Кары. Девушку приглашали к столу, спрашивали о делах, но если видели, что она не была настроена на беседу, благосклонно переключались на другую тему и не мучили смущённую от неловкости находиться за чужим столом и есть чужую еду Кару.
К концу первой недели девушка перестала вздрагивать, когда кто-то проходил мимо её комнаты, потому что в этом доме было принято стучать, да и без особой надобности никто её не беспокоил. Чунмён иногда скрёбся в дверь по вечерам, заглядывал и интересовался, как у неё дела и не надо ли чего, но права на комнату не заявлял и по-хозяйски не входил. Кара всё так же работала в магазине на заправке. Изменилось только то, что после занятий она готовилась к следующему учебному дню в библиотеке и после того, как в колледже оставались считанные люди, шла на тренировку к учителю физкультуры мистеру Сону. Если в этот день не было рабочей смены, после душа она шла домой к Кимам. Сил хватало только на то, чтобы доползти до кровати, уминая на хочу что-то из ужина, и заснуть, переодевшись в пижаму лишь наполовину.
Понадобилась, на удивление, целая неделя, чтобы новость о том, что она живёт с Чунмёном, добралась и до стен колледжа.
— Весь из себя такой положительный, а тянет домой всякую шваль, — нарочно громко произнесла одна из первокурсниц, даже не утруждая себя сделать вид, что смотрит в расписание. Нет, стая размалёванных девиц с такими ненатурально накрашенными бровями смотрела прямо на Кару, которая переписывала в тетрадь изменившиеся аудитории, и ждала её реакции. Как учил тренер Сон, Кара сделала глубокий вдох через нос, выдохнула через рот и досчитала до десяти, мысленно прибавляя к каждой цифре эпитет, которым бы хотела наградить обидчиц. Стоит отметить, что метод учителя работал, особенно после того, как он пообещал, если она не научится контролировать себя, позвать местного психолога, которая пропишет ей успокоительное.
Но до первокурсниц похоже не доходило, как им повезло, что она проигнорировала их первую попытку задеть её, и они продолжали:
— Говорят, хороших девочек тянет на плохих мальчиков, а в этом случае, кажется, наоборот. А вдруг он только притворяется таким положительным, а на самом деле извращенец?
— Эй! — не выдержала Кара, успевшая мысленно досчитать уже до сотни. — Попридержи свой поганый язык!
— А то что? — вышла вперёд самая бойкая с бровями в виде знака «Въезд запрещён». — Думаешь, я не знаю, что ещё одна драка — и тебя выгонят из колледжа? Не понимаю, почему таким, как ты, вообще разрешили учиться в этом учреждении.
Перед глазами Кары тут же возникла грозная фигура директрисы До. Пришлось сделать ещё один очень глубокий вдох и пояснить зарвавшемуся ребёнку:
— Я учусь здесь потому, что у меня есть мозги, а ты — потому что у твоих родителей есть деньги. Улавливаешь разницу?
Первокурсница скривила матовые губы самого модного оттенка и выплюнула:
— У меня хоть деньги есть!
Кара обречённо вздохнула и покачала головой:
— И это всё?
— А у тебя ничего нет! — пискнула обидчица. — И ты лезешь в кровать к Чунмёну с четвёртого курса!
— Ащ! — Кара мгновенно отбросила тетрадь и рюкзак в сторону и толкнула глупую девицу. Да так сильно, что та сбила плечами своих подруг, и вся троица дружно раскинула ноги на полу, рассыпав в придачу и одну из косметичек.
— Уродина! Ты мне юбку помяла! — одна из них замахнулась лаковой сумкой и ударила Кару по ногам.
— Даже не гладь, — отозвалась Кара, собирая свои вещи, — новую купишь. И ещё, — она возвысилась над злющими девицами, собирающими тюбики и флакончики косметики, — услышу хоть одно плохое слово в адрес Чунмёна, с землёй сравняю, даже если меня после этого из колледжа выгонят. Я ясно выразилась?
Небольшая толпа, которая уже успела сформироваться, разочарованно простонала. Народу хотелось шоу, драки, слёз и соплей, а тут такой облом.
Протискиваясь к выходу, Кара заметила ещё несколько наблюдателей, которые пропустили самое интересное и подошли только к концу.
— Ты, — Чен набрал воздуха и выдал: — И вправду живёшь с Чунмёном? — он выжидающе замер, но его вскинутые брови просили за хозяина: «Скажи, что это неправда! Ну не может этого быть!»
— Он отличный чувак, — невпопад закивал Чанёль, и Бэкхён тут же вспомнил случай, как Чунмён его выручил перед экзаменом.
Один только Сехун смотрел на свои кеды, будто видел их впервые, и молчал.
— Мне же надо где-то жить, — буркнула Кара. — И живу я не с Чунмёном, а снимаю комнату в доме его родителей, — ей хотелось оправдаться, чтобы некоторые не придумали себе невесть что.
— Тебе негде жить? — удивились ребята. — А как же...
— Не лезьте, — отрезал Сехун. — Это не ваше дело, — Кара встретилась взглядом с его тёмными глазами. Жаль, что у него не было таких говорящих бровей, как у Чена, которые выдавали бы его мысли. Сехун, несмотря на годы знакомства, так и остался загадочным человеком себе на уме. Кара испытала укол разочарования. Почему-то именно от этого парня она больше всего ждала участия, но он после случайного шага навстречу сразу же делал два назад и прятался, закрывая лицо забралом безразличия.
— Да, — кивнула девушка, — сама разберусь, — бросив на прощание пожелание хорошего дня, покинула колледж.

***

— Что-то случилось? — прищурился тренер Сон, наблюдая за яростными ударами своей ученицы.
— Нет, — Кара изо всей силы впечатала кулак в висевшую грушу. — Всё, — удар, — в порядке, — ещё один удар. — Всё, — удар ногой, — просто, — удар второй, — замечательно, — серия мелких ударов.
— Краем уха слышал, что назревала потасовка с твоим участием.
— Поберегите свои уши, — простонала Кара, обессиленно обнимая грушу и сползая по ней на пол.
Тренер склонился над ученицей, оценил степень её усталости и удовлетворённо хмыкнул.
— Если у тебя ещё есть силы махать кулаками в течение дня, значит, я даю тебе слишком слабую нагрузку, — подытожил он. — Сто наклонов и пятьдесят приседаний.
— Что? Да я дышу через раз, потому что сил нет... — слабо возмутилась девушка, перекатываясь на живот, чтобы ощутить щекой прохладу пола.
— Давай-давай! — тренер ритмично захлопал в ладоши. — Выполнишь и пойдёшь в душ.
— Я к вам больше не приду, — пригрозила Кара, начиная качать пресс.
— Я это слышу каждый день и каждый раз надеюсь, что ты не придёшь, и я отправлюсь домой пораньше. Но крошка Ким явно не собирается облегчить мне жизнь, не так ли?
— Не дождётесь! Тридцать семь, тридцать восемь...
Тренер спрятал улыбку в вороте спортивной куртки.

***

После ночной смены Чунмёну повезло, что первую пару отменили, и он мог поспать на целый час дольше. Кара завистливо покосилась на запертую дверь в его комнату. После вчерашней тренировки всё тело ныло и отдавалось болью в каждой частичке. Миссис Ким поинтересовалась, не заболела ли она, и чтобы пресечь свою излишнюю болтливость рядом с этой женщиной, Кара подхватила поджаристый тост, выпила залпом ароматный чай и выскочила из дома.
Иногда, перед сном, Кара представляла, как к ней нагрянет отец и станет уговаривать вернуться домой. На худой конец — женщина, которая по документам считается её матерью, примется страдальчески заламывать руки и умолять понять и простить. В полудрёме ей даже чудился... Сехун.

Но возле калитки стоял Чен.
— Чего это ты тут? — вместо приветствия выдала девушка, и оба неловко замерли: Кара — на крыльце, а Чен — там, за калиткой.
— Да вот, мимо проходил...
— Ты живёшь в другом районе.
— Ты знаешь, где я живу?
— Ты почему-то тоже это знаешь.
Чен неловко замялся, отвёл взгляд и брякнул невпопад:
— Розы здесь красивые.
— На розы пришёл посмотреть? — хмыкнула Кара и шагнула к нему. — Так заходи, я тебя с хозяйкой познакомлю, она тебе всё про розы расскажет, — вышла на улицу и распахнула перед ним калитку, — а я пока на учёбу схожу. Не стесняйся! — его смущение здорово забавляло её. — Ну чего ту? Розы же...
— Пошли уже! — Чен потеснил её в сторону и закрыл калитку. — Разве не ясно, что я пришёл за тобой? — он поправил сползающую с плеча сумку и двинулся к автобусной остановке.
— Зачем? — Кара склонила голову на бок, чтобы лучше было видно говорящие брови Чена.
— Просто так, не думай об этом, — повёл плечами парень. — На улице прекрасная погода, — он глубоко вдохнул, наслаждаясь прохладным чистым утренним воздухом. — Как насчёт кофе? Латте или капучино? — он начал с посторонних вопросов, медленно подбираясь к тому, что ему действительно было интересно. — Я думал, вы вдвоём с Чунмёном ездите на учёбу.
— У него сегодня нет первой пары. Да и у меня нет велосипеда.
— Точно, у него же велик! — обрадовался Чен. — Поэтому вы не ходите вместе. А ваши комнаты в доме близко расположены?
— Нет, в разных частях дома.
— Это правильно, — шепнул себе под нос Чен. — Он к тебе часто заходит?
— Нет.
— А ты к нему?
— С чего бы это?
— Он кажется хорошим парнем, — сделал вывод Чен.
— Он и есть хороший парень.
— Очень хороший?
— Ты в нём заинтересован? — улыбнулась Кара.
— Что? Нет!
— Так много вопросов о нём, что я прям подумала, а не познакомить ли вас поближе.
— Эй, перестань! Я ничего такого! Он меня совершенно не интересует! — Чен всплеснул руками и бросился навстречу подъезжающему автобусу.
Они протиснулись в хвост автобуса и обнаружили свободное место в самом углу. Парень рыцарски уступил девушке, а сам вплотную встал у её коленей, крепко вцепившись в поручень, чтобы не упасть на неё во время резкой остановки. Но даже этой передышки не хватило, чтобы остановить улыбающуюся Кару.
— А я думала, сейчас ты начнёшь спрашивать, какой кофе любит Чунмён, какой цвет предпочитает, и нравятся ли ему обаятельные смешливые парни, у которых рот не закрывается, — она подняла голову, чтобы лучше видеть окончательно смутившегося парня.
Но мозг Чена из этой шутки сделал совершенно странное умозаключение. Его брови хитро изогнулись, сообщая о том, что в голову их хозяина пришла интересная мысль, уголки губ поползли в стороны, обнажая ряд белых зубов.
— Ты находишь меня обаятельным? — уточнил он, сияя от косвенного комплимента.
— Что? — Кара не успела за работой его мыслей.
— Ты только что назвала меня обаятельным, — громко уточнил он.
Кара покосилась на сидящую рядом женщину, которая явно дремала в дороге и теперь недовольно смотрела на молодёжь, посмевшую её потревожить.
— Тише! — Кара дёрнула его за край расстегнутой куртки, призывая к тишине.
И так как вопросы у Чена ещё не закончились, он наклонился вперёд, выравнивая их взгляды, и громким шёпотом продолжил:
— То есть, ты не отрицаешь?
— У нас с тобой какая-то странная сегодня беседа получилась...
— Засчитываю этот комплимент.
— Ты собираешь комплименты? Хочешь, я попрошу вон того дедушку с тростью назвать тебя красавчиком?
— Ты находишь меня красивым?! Сегодня определённо мой день!
— Ах, всё, буду молчать всю оставшуюся дорогу, — буркнула Кара, уткнувшись носом в ворот потёртой куртки.
— Молчи, — смешливо согласился Чен, — а то моё неподготовленное сердце больше не выдержит.

Это у других людей хорошо начавшийся день сохраняет эту атмосферу до самого конца, но не во Вселенной Кары Ким.
На крыльце колледжа её ждала секретарь директора. Худощавая женщина неопределённого возраста между сорока и пятидесятью смерила девушку презрительным взглядом и скрипучим голосом произнесла:
— Директор До ждёт тебя в своём кабинете для серьёзного разговора.