После визита гостьи, которая была (или нет?) довольно поздней посетительницей, Доктор не мог найти себе места, перечитывая вопрос на формуляре, сличая почерк со своим. На второй день, абсолютно измученный, Доктор вышел из дома, чтобы развеяться и дать голове отдохнуть. Однако, как на зло, мужчине не давал покоя звук, преследовавший его везде, куда бы он ни пошел. 

Плюнув на попытки абстрагироваться от навязчивой галлюцинации, безумец прислушался к звуку и удивился - он слышал голос своей недавней посетительницы, она тихонько пела. Повинуясь мотиву без слов, безумец сворачивал с одной улицы на другую, стараясь идти туда, где голос усиливался. Когда чуть хриплый шепот начал оглушать, Доктор поднял глаза, осмотрелся и с удивлением узрел похоронную процессию. Самое удивительное было то, что гроб сопровождали четыре кошки, идущие по краям от скорбного ковчега.

 Одну из пушистых бестий мужчина узнал, он видел ее на крыше и отдал кошке записку, правда выглядел зверек еще хуже, чем в прошлую их встречу: шкура с залысинами, позвоночник суставчатым гребнем выпирает из спины, а ребра того и гляди порвут тощие бока, настолько плотно их облепила кожа, только глаза горят потусторонним светом и в них нет ни страдания, ни боли, лишь запредельный холод. Подобным образом выглядели все кошки, что сопровождали процессию. 

Люди, которых было не очень много, с опаской косились на полумертвых кошек, словно боясь, что эти создания утянут их вместе с покойницей в могилу. Догадавшись, кто лежит на плечах четырех крепких, но уже порядком потрепанных алкоголем мужчин, Доктор заскочил в цветочную лавку, купил четыре белых лилии и поспешил догнать печальное шествие. Взглянув поверх голов, безумец удивился тому, что в гробу Элен была почти такой же, как в их встречу на крыше - бледной и спокойной, словно высеченной изо льда. Черные ресницы спокойно бросали густую кружевную тень на высокие скулы, темные волосы покоились сплошным полотном вокруг головы, руки навсегда сжали алую до черноты розу, как символ крови, которой ей пришлось заплатить. 

Дорога привела процессию на кладбище, как и предполагалось, где мужчины сняли с плеч гроб, и замерли поодаль, ожидая, когда с покойницей простятся. Немногочисленные люди, которые, видимо, были хоть сколько-нибудь с ней знакомы, подходили к девушке по очереди, касаясь губами холодного лба, Доктор подошел к гробу последним.

 Склонившись над ледяным изваянием, он положил в гроб лилии, вложив между ними открытку, потом коснулся губами кожи девушки и на секунду ему показалось, будто в щелочку между ресницами она подглядывает за действом. Поспешно отойдя от гроба, Доктор постарался убедить себя в том, что это иллюзия, не больше. Мужчины подняли крышку гроба и хотели было опустить ее, прибив гвоздями, но на грудь покойной метнулись четыре кошки и свернулись клубком на теле. 

Какая-то сердобольная старушка остановила рабочих и протянула руки к животным, но на ее зов никто не откликнулся. Кошки все, как одна, были мертвы. 

После этого гроб заколотили быстро, под землю его опустили в спешке и так же спешно забросали землей. Что удивительно, сам гроб был не очень дорогой, а памятник, похожий на фигуру из хрусталя с розой и кошкой у ног, стоил неимоверных денег. Поразившись такому удивительному великолепию, Доктор вздохнул, глядя на прозрачное изваяние, и задумался. Кто мог позволить себе подобную роскошь? Зачем почти неизвестной девушке, которую при жизни никто не опекал, такая дорогая посмертная честь? Да и вряд ли в городе она была близка с кем-то.

Уходя с кладбища, безумец оглянулся и заметил отблеск похожего камня где-то в глубине. Продираясь сквозь оледеневшие ветки, поскальзываясь на мертвой земле, почти прыгая через старинные поваленные памятники, Доктор вышел к очень чистому месту, словно кто-то здесь все время убирался. От могилы не осталось холма, она давно осела в землю едва заметной дырой, а в изголовье стояла каменная статуя, настолько заросшая мхом, что даже очертаний было не разобрать. Лишь в самом низу кусочек мха отвалился и сияла хрустальная голубизна.

Оглянувшись по сторонам, Доктор убедился, что никто не наблюдает за ним и взялся срывать побитое морозом растение с фигуры. Цепкий мох под пальцами крошился, но упорно лип к изваянию, руки мерзли, но безумец, одержимый какой-то страшной догадкой, продолжал с остервенением обрывать кусочек за кусочком. Через несколько десятков минут неустанного труда перед мужчиной предстала женская фигура с огненными крыльями за спиной. Она босыми ногами стояла на льдине, приложив руку к пылающему сердцу.

Она словно сияла изнутри, глядя холодными глазами в душу каждому, кто представал перед последним приютом, что Доктор невольно отшатнулся. На самом могильном камне не сохранилось ни даты, ни имени, что немного расстроило безумца, но ощущение того, что старая тайна Крусди предстала перед ним во всем своем мрачном великолепии потрясало. В голове всплыл образ поющей девушки с безумными глазами, он переплелся с образом покойной Элен, две хрустальные фигуры слились в одну.

Немного очнувшись от видений, безумец обошел вокруг памятник и отметил, что обе фигуры, несомненно, выполнены одним мастером или одной школой мастеров. Характерные движения резца, выражения лиц, похожая душа изваяний. Загадкой оставалось лишь личность заказчика и его мотив. Если в ситуации с погибшей певицей было ясно, что памятник мог поставить ее любимый, освободившийся от давления отца, то у Элен ситуация была иной. Ее возлюбленного отняла война, ее мужа унесла она же. Ее отец сгинул, и только эта мятущаяся душа осталась в царстве вечного льда.

Вздохнув, безумец решил покинуть кладбище. Миновав второй памятник из хрусталя, он еще раз посмотрел на запечатленную в камне кошку, словно спящую у ног хозяйки. Зверек казался бы живым, не будь он прозрачным.

За прозрачной фигурой метнулась тень. Доктор присмотрелся, обогнул могилу, но даже если кто-то и был рядом, то он уже скрылся в густой тени кладбищенских плит. Загадка осталась загадкой.

Отбросив все размышления, мужчина пошел прочь. Спину холодил чужой взгляд, но безумец не обратил на это внимания, он не хотел возвращаться туда, где похоронено слишком много хорошего, чистого и доброго, много того, чего не хватало в этом проклятом городе. Выпрямившись, Доктор оставил кладбище за поворотом. Он спокойно вернулся к себе домой и только у огня дал себе право расслабиться. Руки дрожали, дыхание сбивалось, словно он пробежал от кладбища, а не прошелся.

Оставшийся день безумец посвятил размышлениям. Он так и не смог понять, приходила ли гостья к нему реально, или ее образ был только духом, пришедшим к нему в бреду, чтобы исповедаться. Но к вечеру эта загадка больше не терзала душу, вопрос упал камнем на дно колодца памяти, а отзвук падения скоро заглох внутри. 

В темноте кабинета Доктор вспомнил ту открытку, что положил в гроб Элен, и нашел в себе силы печально улыбнуться. Мужчина открыл бутылку с хорошей испанской Мадерой, налил в тонкий бокал янтарного вина и отсалютовал изморози на окне и соседней крыше.

- С освобождением, ледяная душа, пусть вьюга отныне баюкает твой сон!

Словно в ответ на его слова темный силуэт на крыше пошевелился, взмахнув в ответ на приветствие, как показалось мужчине. Но это был всего лишь дым из печной трубы, который рассеялся и улетел во мрак.