- Слушай, ты облегчишь жизнь нам обоим, если поедешь на бал. - Мне это не нужно! - Нужно! - Нет! Юнги недовольно хмурится, упирается кулаками в бёдра и воинственно подаётся вперёд. Сокджин так же воинственно нависает над ним сверху со скрещенными на груди руками и всем своим видом даёт понять, где именно и в каких позах видал свою фею-крёстную. Это даже немножечко обидно. Юнги не выбирал, к кому его приставят жизнь облегчать, и кто виноват в том, что вместо прелестной маленькой девочки ему досталась эта дылда? - Ты. Поедешь. На бал. Юнги почти шипит. Сокджин вспоминает, что такие же звуки издаёт их дворовая кошка, если случайно пнуть её под зад, и ухмыляется. Он совершенно не боится эту «фею», которая едва ли достаёт ему макушкой до подбородка. А ещё Юнги слишком миловидный, и белоснежная просторная сорочка делает его похожим на ангела. Картину портят разве что лёгкие прозрачные крылья, напоминающие крылья бабочки, и волшебная палочка в руке. Ну и недобрый взгляд как-то ангельским не назовёшь. И эти покрасневшие от злости щёки... И... Эм... Палочка начинает искрить? «Кажется, пора бежать» - понимает Сокджин. Бег с препятствиями не входил в его планы на этот вечер, но ничего не поделаешь. Уворачиваясь от столпов разноцветных искр, Джин мимоходом думает о том, что это месть мироздания за то, что пропускал с детства зарядку. И надеется, что хиленькая феечка быстро устанет развлекаться стрельбой по живой мишени. Юнги уставать не собирается. Кошка, в которую попадает заклинание, превращается в тигра. Дерево - в будку для собаки. Бельевая верёвка с простынями на ней - в шатёр. Скамейка неожиданно взбрыкивает под прыгнувшим на неё из-за обстоятельств Сокджином и уносится прочь, как скаковая лошадь. - Хватит! - вопит раскрасневшийся растрёпанный Сокджин, падая на землю и отбивая копчик. И верещит, когда видит прыгнувшего на него тигра. Тигр в полёте превращается обратно в кошку. У Сокджина расцарапано лицо и руки, и ему остро хочется убивать. Лезвие топора для рубки дров начинает блестеть в свете заходящего солнца особенно привлекательно, и Сокджин уже поднимается на ноги, отбросив бешеную кошку в кусты, чтобы оторвать одной полоумной фее крылья, как застывает и давится воздухом. Рёбра вдруг сдавливает невыносимо, и кажется, что кишки, да и прочие органы, сейчас полезут через горло наружу. Ну, или через задницу. Тут уж как «повезёт». - Нет, - цыкает Юнги, обходя его по кругу и покачивая палочкой. - Голубой точно не твой цвет. Жёлтый? Малиновый? Фиолетовый? Оборки? Больше бантов? Живые цветы? Сокджин хватает воздух распахнутым ртом и в ужасе смотрит на пышный подол бального платья. И жуткий корсет, из-за которого рёбра и трещат, грозясь сломаться в четырёх местах. Платье под взмахами волшебной палочки постоянно меняет свой цвет и фасон, отчего вскоре начинает рябить в глазах. Сокджин мученически возводит очи к небу и мечтает, чтобы всё это закончилось. Боже, ну какой бал? Какой принц? Какая крёстная? У него даже нет мачехи или злобных сестёр. - Радуйся, - фыркает Юнги, читая всё с его лица. - Если бы были, пришлось бы выполнять все условия и уноситься с бала в полночь. Ты хоть раз бегал в хрустальных туфлях? - Нет? - жалко скулит Сокджин из-за ещё туже затянутого корсета, и Юнги хмыкает. - Вот и не пробуй. На них можно нехило так поскользнуться на плитке. Слетишь с лестницы - сломаешь ноги. Или шею. Или позвоночник. Хорошо, что нет ограничения по времени, да? О, всё-таки розовое. И белые кружева. И алый пояс. Красота. Сокджин не видит никакой красоты. Он высокий широкоплечий мужчина привлекательной внешности в самом расцвете сил. У него своё хозяйство, дом и работа в издательстве. А сейчас по воле одной шизанутой феи, которая с какого-то перепуга решила, что должна помочь ему в личной жизни, он стоит посреди заднего двора своего дома одетый в розовое пышное бальное платье с огромным бантом над задницей и ворохом кружева везде, где только можно. И нельзя. Сокджин не хочет спрашивать, то ли самое он ощущает у себя на ногах ближе к паховой области. Кружевные чулки его нежная психика точно не выдержит. - Причёска и туфли. Перчатки и сумочка. И накидка на плечи, - бубнит себе под нос Юнги. Палочка выписывает в воздухе сложные пасы. Сокджину кажется, искры издевательски хихикают и складываются в слова «ты не доживёшь до утра». Вполне вероятно. Длинные волосы, отросшие буквально за секунду, уложены в сложную и очень, очень тяжёлую причёску на голове. Передние длинные пряди вьются на груди змеями. Если они начнут душить, Сокджин даже не будет сопротивляться. О, и туфли. Да, это проблема. Неудобная, холодная, натирающая проблема. - Традиция, - отрезает Юнги, сразу затыкая только открывшего рот парня. Проскакавшая в другую сторону скамейка превращается теперь уже в настоящего скакуна. Юнги пару раз смотрит на животное, похожее на адского коня того самого Всадника Без Головы и хихикает. Жутковато так. Сокджин не хочет знать, что за мысли носятся в голове феи, явно склонной к садизму. Вместо этого он максимально медленно и осторожно начинает топать к карете, наколдованной из тыквы. Хорошая была тыква. Не очень большая, но вполне себе созревшая. Могло бы получиться отличное варенье. Впрочем, карета тоже ничего такая получилась: огромная, золочёная, с резными дверцами и причудливо изогнутыми ручками. - И помни, это шанс всей твоей жизни, - сообщает Юнги, наколдовывая кучера из всё той же многострадальной кошки. - Принц хорош собой, умён и мил. Ему необходима пара под стать ему, и мы с Тэхёном решили, ты отлично подойдёшь. - Кто такой Тэхён? - Твоя привычка расставлять ненужные акценты меня угнетает, золотце. Думай о бале, прекрасном танце с принцем и любви с первого взгляда. - Ебал я этот бал, - сообщает Сокджин и со всей силы хлопает дверцей кареты, падая на мягкое сиденье. - Смотри, не ляпни такое во дворце, - воркует Юнги и широко улыбается. - Удачи! Кучер свистит плетью, конь встаёт на дыбы, и Сокджин едва не разбивает лицо, когда карета срывается с места, и его по инерции толкает вперёд. Юнги взмахом палочки расколдовывает, что успел наколдовать во дворе из подручных материалов, тяжело, но облегчённо вздыхает и исчезает, рассыпаясь серебряными искрами. Своё дело он сделал, а дальше всё зависит от звёзд. Точнее, от одной конкретной звезды его, Юнги, жизни.

***

Намджун откровенно скучает. Пышный бал удался на славу, и зал полон разодетых мужчин и женщин. Живой оркестр исполняет классическую музыку, и в центре многие пары кружатся в танце. Сверкают тут и там украшения зала и украшения на дамах, ярко горят свечи и со всех сторон стоят вазоны с живыми цветами, разбавляющими душный воздух сладкими нотками. Намджун едва сдерживает порыв в какой-нибудь вазон забраться с головой и умереть там в относительной тишине и покое. Бесконечные вереницы незамужних девушек и дам, ожидающих его внимания и приглашения на танец, угнетают. Намджун бы с радостью сбежал, но Тэхён, фей-крёстный, пригрозил превратить его в лягушку.«Почему эта угроза показалась мне такой жуткой?» - вдруг серьёзно задумывается Намджун.Живёшь себе на пруду, купаешься в тёплой водичке, греешься на солнышке. Никто тебя не дёргает, никому ты не нужен. Впрочем, это же Тэхён. Намджун уверен, его придурочный крёстный даже лягушке смог бы организовать весёлую жизнь.- Блять!Полный безысходности и муки вопль раздаётся именно тогда, когда в зале по недремлющему закону подлости воцаряется секундная тишина. Которая тут же перерастает в тишину едва ли не вечную. По толпе идёт шепоток, и Намджун тут же вскакивает со своего трона, где уже минуты три как дремал с открытыми глазами.У подножия парадной лестницы лежит дама. Эм. Да. Лежит. Намджун бы даже сказал, растянулась во весь рост и не собирается подниматься. В памяти всплывает шальная улыбка Тэхёна и «мы тут с моим любимым тебе подарок приготовили». Принц срывается с места. Дама в жутком розовом платье, в шляпе с вуалью и ужасной накидкой на плечах, до сих пор лежащая возле лестницы и не так уж и тихо матерящаяся, вполне тянет на тот самый «подарок».- Вы в порядке, леди? Позвольте помочь вам подняться? - негромко говорит Намджун и протягивает руку.По его отмашке оркестр вновь играет, и суетящиеся официанты отвлекают гостей. Впрочем, на них всё равно пялятся, именно поэтому Намджун краснеет лицом. Он никогда не любил излишнее внимание, а сейчас все на него глазеют. На него и на странную даму, которая кое-как садится на колени, а после и встаёт не без его помощи, шипя себе под нос «он говорил, можно свернуть шею, почему я ещё жив?!». Секунду спустя она поднимает голову и тихо вскрикивает, замирая.- О нет. Нет, нет, нет, - панически бормочет она. - Только не вы. Почему я должен был навернуться вот так прямо перед Его Высочеством? Я убью Юнги!Намджун мгновенно узнаёт знакомое до тошноты имя, потому что Тэхён только о своём любимом и говорит. Помимо этого отмечает принц и обращение девушки к себе в мужском роде, что делает ситуацию ещё запутанней. Одновременно всё это многое проясняет, поэтому Намджун тут же утягивает свою гостью, точнее, гостя в сторону балкона, лестница с которого выходит в пышный сад. Бредущий за ним Сокджин, а это именно он, кто же ещё, семенит ногами и лишь надеется, что ещё больше за этот вечер не опозорится.- Знаете, Тэхён говорил мне о каком-то подарке, но я не думал, что всё будет настолько эпично, - сообщает Намджун, когда они наконец-то теряются в живом лабиринте.Сокджин на приглашающий к скамье жест слабо кивает и подходит к ней пингвинчиком, ощущая, как безбожно ноют зажатые в тесный хрусталь ноги. Когда он навернулся с лестницы, то искренне надеялся, что это орудие пытки разобьётся. Или что разобьётся он сам. Ни того, ни другого не произошло, и теперь он вынужден находиться в компании того-самого-невероятно-очаровательного-принца, о котором ему все уши прожужжали знакомые и полузнакомые барышни.- Знаете, когда Юнги объявился на моём пороге и заявил, что я еду на бал, я тоже не думал, что всё будет настолько эпично, - огрызается Сокджин.А после прикусывает язык и замолкает. Ждёт пару секунд и стягивает с головы шляпку, поднимая на принца глаза. И... Не то чтобы залипает. Нет. И сердце не пропускает ударов. Разве что самую чуточку? И у Сокджина есть оправдание. Его Высочество наследный принц Ким Намджун действительно хорош собой. Намного лучше в жизни, чем на фото и портретах. И этот тёмно-синий костюм с золотыми узорами и широким поясом определённо был создан для того, чтобы подчеркнуть королевскую красоту и довести её до отметки «не существует такое в реальности, хватит врать!». Но, оказывается, существует. И даже стоит совсем рядом. И улыбается так тепло, немного снисходительно, но без насмешки, лишь с пониманием всей этой глупой ситуации.- Крёстные феи такие чудные создания, - негромко смеётся Намджун и садится рядом, ненавязчиво рассматривая, отчего Сокджин против воли заливается румянцем. - Я лишь сообщил Тэхёну, что мне неинтересно слушать часами о том, какой его Юнги...- ... полоумный мудак, - обрывает Сокджин.И действительно немножечко умирает, когда принц улыбается шире, и показываются эти привлекательные завораживающие ямочки.- ... прекрасный и самый лучший на свете, - поправляет Намджун, и от его сверкающего озорством взгляда Сокджин тает, как пломбир под июльским солнцем. - И тогда Тэхён сказал, что мне не хватает любви. Заявил, что нужно это исправить, и исчез. А когда объявился, заставил устроить бал и сообщил, что моя прекрасная половинка явится в разгар торжества, и узнаю я её по внешним приметам.- Жуткое розовое платье, подходящее разве что пятилетней девчонке? - уточняет Сокджин.- Ммм... Леди в причудливой шляпке почти под два метра ростом с во-о-о-от такими плечами, - разводит руками Намджун, и Сокджин краснеет сильнее, когда взгляд принца прилипает к его обнажённым, едва прикрытым накидкой плечам. - Я сначала решил, что это шутка. А потом увидел вас, и...Воцаряется тишина. Намджун продолжает рассматривать его, и Сокджин отводит взгляд. Ему неловко за свой внешний вид, стыдно за своё некультурное поведение, а ещё...- Ох, простите, Ваше Высочество, но я больше не могу!Нагнувшись, Сокджин шарит руками под подолом платья и снимает наконец-то проклятые хрустальные туфли. Не туфельки, а именно туфли. Туфельками они были бы на изящных маленьких женских ножках. Осмотрев жуткое изобретение воспалённого сознания своей феи-крёстной, Сокджин вскакивает со скамьи, с наслаждением ощущая под ногами мягкую зелёную траву газона, подбегает к декоративному пруду и швыряет туфли в воду как можно дальше от берега.- Мне кажется или я слышал злобный вопль? - озадаченно крутит головой Намджун.- Я ничего не слышал, - отзывается переполненный счастьем Сокджин, плюхаясь рядом и потирая несчастные рёбра, стянутые корсетом. - Я... Ваше Высочество, это всё так нелепо. Мне никто ничего не объяснял. Просто поставили перед фактом, что я еду на бал, и всё. И теперь мы сидим здесь, и всё это очень странно и неловко. Я хотел бы извиниться за свой внешний вид, за своё неподобающее поведение и за всю эту ситуацию в целом. Возможно, если бы Юнги не превратил кошку в тигра, который чуть меня не сожрал, я бы всё-таки смог выставить его за порог, и этой нелепицы не случилось бы.- А я рад, - вдруг выдаёт Намджун и тушуется под удивлённым взглядом, потирая затылок, отчего корона сползает на лоб, грозясь вот-вот свалиться. - Знаете, моя жизнь невыносима скучна. Все думают, что такие вот балы отличное развлечение, но это не так. Я бы предпочёл прочитать парочку книг в тишине библиотеки или своей комнаты. Но тут появились вы, и всё стало не так плохо. Я бы даже сказал, что благодаря вам этот вечер раскрасился яркими цветами.Сокджин заливается краской. Он не знает, как реагировать, и не знает, что говорить. Вместо этого он из-под ресниц рассматривает смущённого принца и именно поэтому улавливает момент, когда корона начинает падать вперёд. Поймав её, Джин отодвигает её со лба на законное место и замирает, когда его взгляд пересекается с взглядом Намджуна. Тот едва заметно улыбается и обхватывает его руки за запястья, отводя от своего лица. Но не отпускает.- Вам... Очень идут длинные волосы. Это так необычно. Но красиво, - негромко замечает Намджун.- Ох... - только и выдыхает Сокджин, вспыхивая даже ушами.Засмотревшись на галактики в глазах друг друга, они и не замечают, как из-за угла живого лабиринта выходит злой Юнги, воинственно размахивающий волшебной палочкой. Не замечают они, и как он падает, когда крепкие загорелые руки хватают его за щиколотки, валят на землю и утаскивают обратно за угол.- Ты не можешь им помешать! У них этот момент! - шепчет ему на ухо Тэхён, зажимая всем своим телом, чтобы Юнги не удрал.- Он выкинул их в пруд! Эти прекрасные хрустальные туфли! Ты знаешь, что со мной сделает Чонгук, когда узнает, как обошлись с его произведением искусства? Он их на заказ делал два месяца для какой-то сумасшедшей коллекционерши обуви и дал мне их на один вечер под честное слово! - шипит Юнги и изворачивается всем телом, стараясь хотя бы дотянуться до своей волшебной палочки, откатившейся в сторону.Тэхён обрывает его жарким настойчивым поцелуем, шепча попеременно в самые губы, что достанет для него эти чёртовы туфли со дна пруда, лишь бы Юнги сейчас успокоился и не помешал операции. Мин немного успокаивается, разомлев от ласки, но, заслышав дурной смех Сокджина, тут же вспыхивает с новой силой, потому что какого хрена этот непутёвый идиот там наслаждается жизнью, в теории похерив жизнь самого Юнги? С Чонгуком шутки плохи. Чонгук превратит в стеклянную скульптуру, и терпи потом глазеющих на тебя идиотов. Не то чтобы Юнги знает, каково это. Зато знает Тэхён, один раз встрявший в нелепую историю со стеклянной розой, сделанной для того самого принца-чудовища в память о знакомстве с Белль.- Мы отомстим, - наконец использует свой последний козырь Тэхён, заглядывая ему в глаза, и Юнги разом успокаивается.- Жестоко и изощрённо, - припечатывает Мин, щуря глаза.Тэхён смотрит на него с нежностью и согласно кивает. Юнги пару секунду медлит, а после подаётся вперёд, обвивает его шею руками и целует любимые губы. Действительно, зачем ему сейчас туфли и дурацкие Сокджины в розовых платьях, когда рядом с ним родной взбалмошный Тэхён?«Да и, в конце концов, месть - это блюдо, которое подают холодным» - проносится в голове.Оторвавшись на секунду от Тэхёна, Мин всё-таки берёт свою волшебную палочку и выпускает в воздух сноп цветных искр. Тут же где-то вдалеке начинают грохотать салюты. Сокджин восторженно охает и ахает, а Намджун предлагает подняться на балкон и полюбоваться оттуда, чтобы было лучше видно.«Радуйтесь, пока можете» - злорадно посмеивается про себя Юнги и тут же отвлекается на очередной поцелуй Тэхёна.Никакого «и жили они долго и счастливо». Не в его, Юнги, смену. Из принца получится отличная лягушка. Из Сокджина... Из Сокджина получится отличная альпака. Будет знать, засранец, как не ценить труд своей заботливой феи-крёстной.

|End|