...Куда уходит детство?
Куда ушло оно?
Наверно, в край чудесный,
Где каждый день кино.

Где также ночью синей
Струится лунный свет,
Но нам с тобой отныне
Туда дороги нет...

(Музыка А. Зацепина, слова Л. Дербенева, «Куда уходит детство»)

— Стоп, стоп, стоп, — патер Фириус постучал палочкой по пюпитру. — Давайте ещё раз со второго куплета.

Детский хор только начал заунывно тянуть песню, как вдруг сбился, потому что Мартин бесцеремонно растолкал детей и пробился к преподавателю.

— Можно меня Остин в туалет проводит? — жалобно спросил он и на всякий случай всхлипнул.

— Господи, — патер Фириус возвёл взгляд к потолку. — Прости меня за мои прегрешения. Остин, своди его уже. Это наказанье какое-то. И давайте быстрее.

Стоило выйти в коридор, как Мартин тут же оживился, озираясь по сторонам.

— Тоже не любишь все эти упражнения? — спросил Остин, усмехаясь.

— Ага, — Мартин высматривал указатели на эриданском. — Туда пошли. Мне неуютно, когда вокруг меня много народа. И неинтересно. Здесь гораздо любопытнее.

Он взял Остина за руку и потащил за собой в боковой коридор.

— По-моему, мы идём не туда, — Остин озирался по сторонам.

— Туда, туда, — весело сказал Мартин. — Смотри, у них всё правильно нарисовано. Даже без перевода понятно, что впереди центральный тоннель.

— Там зона невесомости, нам туда нельзя!

— Ещё как можно! Это же весело! Не будь занудой, — Мартин сильнее потянул за собой остановившегося Остина. — Давай уже, не тормози!

— Ох и попадёт нам! — Остин рассмеялся и побежал за Мартином.

С разбегу они выскочили в центральный тоннель и по инерции врезались в противоположную стенку, повисли в воздухе.

— Эй, я лечу! — завопил Мартин, раскинув руки, не выпуская при этом руку Остина. — Давай, расправляй крылья и полетели!

Остин тоже раскинул руки и отдался ощущению полёта, закрыл глаза. Сначала ему захотелось вопить, как Мартину, а потом он вспомнил про Эдди. Тоска опять выбралась наружу, затопила горем сознание, и слёзы потекли ручьями, собираясь в шарики и разлетаясь вокруг. Вдруг что-то тёплое коснулось его щеки — это Мартин потёрся носом о щёку. Он обнял Остина, от этого манёвра они закружились в воздухе, а Мартин уткнулся лицом в его плечо и зашептал:

— Я знаю, что тебе плохо. Что ты любишь его. Я чувствую...

— Уйди!

Остин отодрал от себя Мартина и отпихнул его. Они полетели в разные стороны тоннеля. Ему стало неприятно, что Мартин суётся в его чувства.

— Ты чужой, — крикнул он ему вслед.

Волна отвращения прошла так же быстро, как и накатила. Он осознал, что бросил Мартина в тёмном тоннеле, и ему сейчас там страшно. Остин активно стал отталкиваться руками от поручней, разгоняясь в обратную сторону. Он набрал приличную скорость и когда нагнал Мартина и попытался его схватить, они столкнулись и полетели, кувыркаясь, дальше по тоннелю. Мартин молчал, насупившись.

— Держись за меня, — Остин попытался схватиться за поручни, но сила инерции тащила их дальше.

Крейсер вдруг рванул в сторону, и их выбросило в боковой коридор, с силой ударило в гермодверь, та открылась, и они влетели в малый шлюзовой тамбур. Здесь уже была небольшая гравитация, поэтому они прокатились по полу и упёрлись во вторую дверь.

Мартин тут же вскочил на ноги и забарабанил кулаками в закрытую дверь.

— Подожди, ты же не знаешь, что там, — Остин тяжело поднялся с пола.

— А вот и знаю, — весело заявил Мартин. — Смотри, нарисован щит управления.

Дверь открыл удивлённый эриданин. Он что-то сказал на незнакомом языке, но Мартин уже прошмыгнул внутрь, рассматривая панорамный экран и голографическую карту широко раскрытыми глазами.

— Вау, — невольно вырвалось у него.

— Развернуть боковые зеркальные щиты, — командовал патер Бернард. — Я эти беспилотники сам проектировал. Сейчас будет лазерная атака. Приготовиться к манёвру уклонения вверх и вправо. Дадим по ним струёй из фотонных двигателей! Ускорение 5G, кто-нибудь, предупредите детей! И приготовьтесь к сбросу льда.

— Кто тут у нас? — к Мартину наклонился Таубе. — Ты ведь не кусаешься, если я тебя поглажу? — он потянул было руку, но патер Роберт вовремя его остановил.

— Этого не гладь, друг мой, — он сурово смотрел то на Мартина, то на Остина. — По крайней мере, пока. Потом объясню, — ответил он на удивлённый взгляд Таубе. — От тебя, Мартин, я ждал какой-то выходки. Но ты, Остин... — патер Роберт тяжело вздохнул. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что на тебе лежит ответственность за маленьких. Не должен ты был потакать его капризам. Сам понимаешь, что виноват.

— Вы бросили Эдди, — Остин суровым взглядом гордо смотрел настоятелю в глаза. — Так что это вы виноваты. Вы все. Единственного близкого человека, — он всхлипнул. — Теперь у меня никого нет.

— Не отчаивайся, сын мой, — патер Роберт перекрестил Остина. — Бог всегда с тобой. Он любит тебя. И всех нас. Его любовь безгранична.

— Неужели самому любить кого-то и быть любимым сложнее, чем верить в существо, любящее всех подряд? Разве нужен бог, когда есть любовь? — казалось, что Остин вот-вот заплачет.

— Мальчик мой, — патер Роберт положил свою широкую ладонь ему на плечо. — Людям не нужен бог. Им нужна вера.

— Хочешь, я буду у тебя? — Мартин взял Остина за руку. — Я тоже хороший. Вот увидишь!

— Всё это замечательно, мой друг, — вмешался Таубе. — Но детей нужно срочно разместить в противоперегрузочные кресла.

Они с патером Робертом подхватили детей на руки и усадили в ближайшие кресла. Крейсер начинал боевой разворот, и все, кто ещё стоял, повалились на пол. На какое-то время о детях забыли. Патер Бернард сыпал приказами, а Таубе с патером Робертом что-то активно обсуждали у карты.

Вдруг по корпусу пошла ударная волна, будто кто-то с силой влупил по крейсеру гигантским молотом. Завыли сирены, замигали красные лампочки на пультах управления, на центральном экране высветились красным повреждения в зоне большого кольца.

— Помповая бомба по правому борту! Попадание в главное кольцо. Потеря стабилизации, — закричал кто-то на английском.

— Рулевые на максимум, компенсировать крен! — скомандовал патер Бернард. — Выпускайте лёд. Доложите повреждения!

— Разгерметизация в главном кольце. Потеря сегментов два и три. Опасность заклинивания механизма вращения, — бегло докладывал молодой офицер, но и без того было понятно, что с крейсером происходит что-то не то: звёзды на экране начали вращаться, всех начало подташнивать.

— Компенсировать вращение главными двигателями! Манёвр уклонения два-два-пять. Переходим на движение скачками. Остановить механизмы вращения большого и малого колец. Приготовиться к потере гравитации...