Покупка билетов и регистрация на рейс прошла быстро. Дженни даже не успевала думать о своем страхе, Чонгук от нее все время что-то требовал: то паспорт, то пройти на досмотр вещей. Она выдохнула лишь, когда вышла из зоны досмотра и встала у окна, смотря на взлетную полосу.
Что для нее всегда были самолеты? Пустой звук. А сейчас, видя их перед собой, ей захотелось бы знать, какой из них «Боинг», а какой «Эйрбас». В чем разница между ними?
Чонгук встал рядом, любуясь летным полем, рассматривая рулежные дорожки и машины наземных служб. Какое же ему до боли все там родное! Как хотелось спуститься вниз, пройтись по бетонной кладке к своему самолету, вдыхая запах топлива.
– А чем самолеты отличаются друг от друга? У них есть различия?
Этот вопрос его отвлек, Чонгук посмотрел на Дженни, но все внимание девушки было устремлено перед собой. Она рассматривала самолеты, что являлось первым доказательством того, что она привыкает к ним.
После этого вопроса Чонгук был рад, что стоит не на летном поле, а здесь, рядом с ней, и у него есть шанс хотя бы чуть-чуть рассказать ей азы авиации.
– Они все разные, Джен. Вот, например, – он указал на «А320», – это «Эйрбас». Он отличается от «Боинга» как визуально, так и начинкой.
– Но суть же одна? Они же летают по одной системе?
Чонгук улыбнулся:
– Суть одна, даже двигатели могут быть одной фирмы, что в самолете является одним из главных. Но разное управление, в этом самая главная разница.
Дженни внимательно слушала, а потом снова уставилась в окно:
– А визуально, как я могу отличить «Боинг» от «Эйрбаса»?
– Очень просто. – Чонгук подошел совсем близко к окну, посмотрел вниз. Там стоял «Боинг 737», как удачно! – Перед тобой два самолета, давай искать отличия. Первое из них – это клиренс: «Эйрбас» выше, чем «Боинг». Очень жаль, что сейчас этого не видно, потому что они стоят неудачно для нашего глаза.
Дженни даже открыла рот и встала на цыпочки, чтобы определить высоту каждого самолета. Но Чон был прав, было плохо видно.
– Продолжай, – кивнула она, ожидая продолжения. Стало очень интересно. Гук стоял к ней так близко, она ощущала его тепло. Он рассказывал своим чарующим капитанским голосом, который погружал в транс:
– Форма носа у «Эйрбаса» круглая, у «Боинга» острая.
– Правда? – удивилась Дженни и стала рассматривать оба самолета, замечая этот факт. – И правда! А дальше?
Она реагировала, словно ребенок, которому открывают ранее неизведанный мир.
– Обрати внимание на форму хвоста. У «Боинга» форкиль переходит под углом в передней части, как бы образует «излом», а у «Эйрбаса» хвост «ровный» с обеих сторон.
Дженни начала сравнивать хвосты самолетов, и ей стало смешно:
– Ты, наверно, думаешь, что я полная дура. Пытаешься объяснить мне все, как ребенку.
– Я не считаю тебя дурой и точно могу сказать, что ты не одна ничего не понимаешь в самолетах, – чарующе засмеялся он. – Здесь этого никто не знает, я больше чем уверен. Люди в большинстве случаев просто летят, и им все равно, на каком типе воздушного судна. Никто не зацикливается на этом. Такое интересно лишь любителям авиации либо сотрудникам наземных служб.
А ей почему вдруг стало интересно? Дженни даже задумалась! Может, проснулись журналистские наклонности?
– Следующее отличие, – Чонгук указал пальцем в заднюю область самолета, – Сопло ВСУ [4] у «Эйрбаса» вытянутое, а у «Боинга» короткое и скошенное.
– Ой, – засмеялась Дженни, переводя взгляд на Чонгука и понимая, что ее щеки краснеют. – Этот ВСУ... похож на то, что различает мальчиков от девочек.
Чонгук перевел удивленный взгляд на «Эйрбас», слегка шокированный таким сравнением. Но понадобилось пару секунд, чтобы его губы растянулись в улыбке. Он посмотрел на Дженни, любуясь тем, как порозовели ее щеки, как улыбка не сходит с ее лица, как горели глаза. Какой чистый и невинный взгляд, совсем еще детский. Когда смотришь на эту девушку, то ощущаешь себя подростком, почему-то все земные проблемы улетают куда-то очень далеко. О них не хочется думать...
Он схватил ее за руку:
– Пойдем выпьем кофе!
– А как же сравнения? Их еще много?
– Достаточно, я буду рассказывать тебе по ходу.
Дженни кивнула и поддалась ему, позволила вести себя вдоль больших панорамных окон, рассматривая за стеклом самолеты, отмечая для себя различия между ними. На самом деле, выискивать различия оказалось интересным.
– Еще одно различие, – продолжил Чонгук, – это двигатели. У «Эйрбаса» они круглые, у «Боинга» общий вид кожуха овальный с расширением.
Дженни остановилась, потянув за руку Чонгука к окну. Она выискивала взглядом двигатели, большими глазами рассматривала их. А потом заулыбалась и перевела взгляд серо-голубых глаз на него. Видимо, она увидела разницу. А может, радовалась тому, что вообще узнала о наличии двигателей в самолете.
– А мы на каком типе полетим?
Но как только Чонгук открыл рот, чтобы ответить, Дженни тут же его перебила:
– Не говори! Я угадаю сама!
– Хорошо.
Потом они сидели и пили кофе: она латте, а он эспрессо, и впервые не хотелось задавать вопросы про трагедию, напротив, хотелось поговорить на другую тему.
– Почему ты решил мне помочь насчет отца? – Дженни помешала пенку в своем кофе. Сердечко ей не сделали, и ломать было нечего.
Она начала волноваться, Чонгук это заметил. Лучше бы он продолжал держать ее за руку и отвлекать рассказами про самолеты.
– Иногда нам не хватает толчка для важного шага в жизни.
Дженни мотнула головой и взглянула на него. Лицо этого человека стало уже родным. Что скрывать, за те дни, что она не видела его, соскучилась. Да, черт, она скучала и не думала, что однажды будет снова сидеть напротив него в кафе перед вылетом и пить кофе.
– Ты всем помогаешь?
Чонгук разорвал зрительный контакт и перевел взгляд в окно. Нет, не всем. Но что ответить на такой вопрос?
– Только особенным.
Их взгляды снова встретились. Сердце Дженни даже вздрогнуло от теплоты агатовых глаз. Хотелось провести пальцем по контуру его лица и коснуться губами уголка его губ. Вдохнуть запах ананаса и пачули, к которому она так привыкла.
– Я ненавистный журналист, – напомнила она.
Но Чонгук слегка улыбнулся:
– Нет, ты не журналист, за тебя сделали этот выбор, а ты лишь его приняла...
– У меня не было выбора...
– Выбор есть всегда, и никогда не поздно что-то изменить.
Дженни вздохнула, понимая, что Чонгук прав. Раньше она даже не задумывалась над тем, что журналистика не ее путь. Ей бесплатно дали эту дорогу, и пришлось идти по ней.
– Значит, я пока не нашла свой путь. Побуду журналистом, вдруг понравится, – усмехнулась она. – Кстати, удивительно, что ты сегодня пассажир, а не капитан.
Дженни впервые видела Гука в аэропорту без формы. Но даже как пассажир он выделялся из серой толпы людей.
– Получил мини-отпуск и решил провести его с пользой. – Чонгук подмигнул ей. – Убью двух зайцев сразу: буду зудеть тебе на ухо о красоте и безопасности полета, а потом посмотрю, как сбывается мечта человека и он кидает в лицо отца письма.
Дженни засмеялась, задавая себе вопрос: как можно писать о Чоне, что он угрюм и неразговорчив? Глупости!
– Я думала, что отпуск проводят с семьей. – Ее улыбка спала, и девушка осеклась. Наверно, она не имела права лезть в его личную жизнь. Но очень хотелось быть волшебницей и сделать так, чтобы Марко не был женат.
Чонгук опустил взгляд, понимая, что она права. Вместо того чтобы пытаться сохранить семью, он сам ее рушит. А надо было поехать в Исландию с Лисой, провести отпуск вместе, наслаждаться друг другом. Ведь он обещал ей, что будет делать все возможное, чтобы быть к ней ближе. А получается, что их расстояние увеличивается с каждым днем все больше и больше. Вместо жены он выбрал Дженни, которая сейчас сидит и ждет ответа.
Нет, он исполнит то, что обещал сам себе по отношению к этой девушке, а когда она поймет, что в полетах нет ничего страшного, займется семьей. Или...
Чонгук взглянул на Дженни, она лишь мотнула головой и произнесла:
– Это не мое дело.
– У нас сложные отношения в семье, но, наверно, виноват в этом больше я. Вернусь домой, как только мы с тобой закончим начатое. Лиса думает, что я в рейсе.
– Ты ей наврал?
Чонгук кивнул:
– Так крупно впервые в жизни.
– Когда один начинает врать другому, то ничего хорошего из этого не выходит. Не проще было бы развестись?
Она опять влезла не в свое дело со своими вопросами.
– Я женат уже десять лет, и все не так просто, как кажется на первый взгляд.
– В Брюсселе ты меня уверял, что делаешь все возможное, чтобы сохранить этот брак...
– Наверно, я плохо стараюсь...
– Или даже не стараешься...
– Старался. – Чон осекся, не желая больше продолжать эту тему. Из-за этой девушки он наврал жене, но не будет же он говорить ей об этом. И, может, ее страх к полетам и его желание ей помочь тут ни при чем? Что лгать самому себе? Он о ней думал даже больше, чем о самолетах.
И страшно то, что каждая минута, проведенная с Дженни, дарила тепло и желание наслаждаться этими мгновениями. Это ужасно осознавать.
Он все еще любил Лису, но любовь приобрела иной характер. Стала привычкой. С ней проведенные минуты не ощущаются, они текут равномерно.
– Нам пора на посадку, – произнес он и встал со своего места. Дженни лишь кивнула и сделала то же самое. Волнение наступало, но почему-то тревожилась она не за полет. Сегодня страх полета поутих.
Аэропорт Мальты небольшой, часто нет надобности подводить рукав к самолету. Нет смысла даже пускать для пассажиров автобусы, люди идут неспешно к борту сами.
Очутившись у самолета, Чонгук вдохнул знакомый запах топлива, который расслабил его лучше любого лекарства. Он обернулся, чтобы оценить состояние Дженни, но увиденное немного его шокировало. Девушка остановилась и рассматривала их самолет, шевелила губами и иногда переводила взгляд на другие воздушные суда. Ее поразило то, что поданный борт вообще не вписывался в те знания, которые ей заложил Гук.
– Он же двухэтажный! – непонимающе произнесла она. – Что это за самолет?
– Королева небес, – произнес он с нотками теплоты в голосе, – «Боинг 747».
– Никогда не видела... Он большой... Почему королева, если это «Боинг»?
Она походила на ребенка! Визуально изучала и явно была удивлена.
– В семидесятых годах так это судно прозвали пилоты из-за размеров. Тогда он был самым большим. Или она, – засмеялся Чонгук, – это название крепко за ней закрепилось. Или за ним.
Дженни улыбнулась, а потом расхохоталась, сложно было не засмеяться вместе с ней.
– На каком этаже полетим мы?
– В бизнес-классе на втором.
– Здорово! Тогда чего же мы ждем?
Улыбаясь, они пошли к трапу, где их встречала стюардесса в черном облегающем платье. На ее шее красовался красный шарфик, она улыбалась и выглядела при этом, как принцесса, которая звала на борт королевы.
Авиакомпания Франции летала на Мальту ежедневно, но только раз в неделю сюда приземлялся двухпалубный «Боинг». Нельзя сказать, что этот самолет красивый, его слегка уродовал горб, явно не напоминая королеву.
– Это король. Мне ни капли не кажется, что это королева.
– Мне тоже. – Чонгук ступал за Дженни следом по ступенькам наверх. – Потому что королева здесь только ты.
Она остановилась, а он чуть не налетел на нее. Вовремя затормозил и только потом понял, что сказал это вслух. Но дело сделано, да и разве он солгал? Он лишь озвучил свои мысли.
А Дженни еще стояла несколько секунд впереди Чонгука, он был на ступеньку ниже, но при его росте этого заметно не было. Их взгляды пересеклись, и только сейчас он понял, что эта девушка на фоне самолета выглядит красивее любой королевы. Ее волосы разметал ветер, теребил их в беспорядке, а потом аккуратно убирал на плечи. Ее глаза стали большими, ярко-голубыми с вкраплением серых точек. Она облизнула губы, а потом приоткрыла рот. И если бы не сзади идущие люди, Чонгук поцеловал бы ее прямо здесь, на трапе, у входа в самолет. Самое романтичное место на планете.
Увидев людей, Дженни отвернулась и пошла ко входу. Ее сердце забилось чаще, но причина была не в самолете. Сейчас мысли были не о полете, а о словах Чонгука. Как же красиво он сказал! И как же приятно это было слышать именно от него.
Пытаясь дышать ровно, Дженни зашла в самолет и сразу же столкнулась с пилотом, который стоял возле стюардесс и встречал пассажиров.
– Bonjour. – Стюардессы улыбались, и автоматически Дженни улыбнулась тоже. Этот язык ее детства, она росла среди французской речи, хотя мама всегда говорила только на мальтийском. Но девушка помнила даже интонацию этого слова, с которой произносил его отец.
– Bonjour, – ответила она, и это получилось просто. Она летит туда, где этот язык будет слышен везде.
Капитан лишь улыбался ей, сложив руки за спину. Он был уже в возрасте, слегка полноватый, с сединой в волосах и с морщинками возле глаз, которые являлись символами доброты. Она кивнула ему и показала билет стюардессе. Та рукой указала на лестницу, ведущую на второй этаж, как и сказал Чонгук – их места там. Готовая уже подниматься наверх, она услышала возгласы:
– Чонгук? Чон Чонгук? Глазам своим не верю!
Дженни обернулась и увидела встречу двух пилотов: они пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по плечам с улыбками на лицах.
– Гюстав! Невероятно, – засмеялся Чонгук, – сколько прошло лет?
– Десять! Я покинул Сицилию и вернулся домой во Францию. А где ты сейчас летаешь? Все там же, в Sicily Airways? Я наслышан твоими успехами.
Чон не верил своим глазам, что встретил Гюстава спустя столько лет. В институте он преподавал летное дело и считался лучшим учителем.
Неудивительно, что Гюстав летает на «Боинге 747» до сих пор, потому что был предан этому типу самолетов всю жизнь. В отличие от Чонгука, которому пришлось переучиться на самолет поменьше, потому что они более экономичные и более востребованные. «Боинги 747» постепенно отходили... их осталось по миру крайне мало, и в большинстве случаев они стали грузовыми.
– Да, в Sicily Airways, пересел на «Боинг 737».
Чонгук перевел взгляд на Дженни, боясь, что отвлекся и пропустил ее страх. Но девушка внимательно следила за пилотами и мило улыбалась.
– Это Ким Дженни, – представил ее Чонгук. – Джен, Гюстав был моим учителем, и не поверишь, обучал меня управлять именно этим типом самолета.
Брови Дженни взметнулись вверх. Чонгук может управлять этой махиной?
– Очень приятно, – пришлось улыбнуться и скрыть удивление.
– И мне вдвойне приятно. – Гюстав был удивлен этой встречей, это было видно. – Летите отдыхать в Париж?
– По семейным делам, – тут же вставил Чонгук и сделал шаг в сторону девушки. В проходе места уже не хватало, надо было подниматься на свои места.
– Я в кокпите, Чон, заходи и расскажешь мне, что здесь произошло в том году.
Чонгук кивнул напоследок, возможно, Гюстав один из немногих, кто может ему помочь? Хотя чем тут помочь? Вердикт вынесут без всякой помощи и уже скоро.
– Хорошо. – Чонгук пошел за Дженни по лестнице, все еще не веря в случайность встречи. Или просто совпадение или судьба снова окунает его в воспоминания о студенческих годах? Но зачем? Нет, думать об этом не хотелось, он не верил в знаки. Это просто случайная встреча.
– Здесь красиво, – произнесла Дженни, поднявшись по лестнице и ступая на верхнюю палубу.
Перед ней открылся вид на бизнес-класс, и теперь она поняла, что он из себя представляет: стиль строгий, но каждое кресло здесь было уютнее и шире, чем в экономе. Еще неделю назад она бы кричала о том, что без разницы, на каком кресле лететь, но сейчас прикусила язык.
Еще радовало то, что в ряду стояло по два кресла, значит, с Гуком они будут вдвоем. Кстати, сколько лететь? Этот вопрос еще не посещал ее голову! Дженни резко обернулась и оказалась прижатой к груди Чонгука. Он стоял ближе, чем она предположила. Тут же его руки коснулись ее плеч, и девушку обволок знакомый запах, поэтому она расслабилась и буквально растаяла в его руках. Даже вопрос забыла. Стало все равно, сколько лететь до Парижа.