Дальше ужин протекал в более приветливой обстановке. Лучиана сменила угрюмое выражение лица на улыбку, вспоминая годы работы. Правда, чаще она смотрела на мужа, временами на Чонгука, который наверняка слушал эти рассказы сотни раз. Фабрицио положил свою ладонь на руку жены, и Дженни вспомнила своих соседей из самолета, мистера и миссис Ли. Такую любовь она видела впервые и думала, что она в единственном экземпляре, но, видимо, нет. Значит, любовь существует у многих.
Осознавая это, она ощутила странное чувство зависти к Чонгуку и Юнги. Они жили в полной семье, в любящей. К сожалению, ей и Чеен не удалось познать такую семью. Но тем не менее сейчас она была рада находиться в центре нее.
– Дженни, – произнес Фабрицио, чем привлек внимание девушки, – а какой репортаж был самым интересным у тебя?
Этот вопрос привел Дженни в замешательство, она автоматически обернулась и взглянула на Чонгука. Понятное дело, что история о сгоревшем самолете и молчаливом капитане для нее самая необычная и интересная, но некоторым людям за этим столом знать об этом не стоит.
– Кстати, да, – Юнги оживился и даже отложил телефон, – ты общалась со знаменитостями? Какими? Как они из себя? Сложные личности?
Дженни смотрела на Чонгука и думала, что нет сложнее этого человека. Вернее, в ее жизни он оказался самым сложным. Даже бабочек разговорить проще.
– Да, общалась, – кивнула она, хотя врать так не хотелось. Но она уже солгала Чонгук про Леонардо ди Каприо и еще парочку звезд, а значит, ложь порождает новую ложь и надо не опускать планку. – Я брала интервью у Киры Найтли и она оказалась очень милая и коммуникабельная.
– Ух, – уселся поудобнее Юнги, чтобы выспрашивать дальше, – а самое сложное дело тебе когда-нибудь давали?
Дженни опешила, теперь уже ярко вспомнив свой полет, даже сердце забилось чаще.
Чонгук прекратил допрос одной лишь фразой:
– Дженни устала от вопросов.
Лука не поменял позу, просто перевел взгляд на брата:
– Ты ее адвокат?
– Юнги! – стукнул по столу отец, и младший сын закатил глаза. Дженни это все забавляло.
– Я не очень люблю говорить о работе, – улыбнулась она, благодарная Чонгуку за то, что так четко свернул этот допрос.
– Я тоже, – улыбнулся Юнги, – ничего нет скучнее разговоров о работе. Но слушать я все же умею, так что, если захочешь рассказать мне несколько забавных случаев из своей практики, то буду рад.
Дженни молча кивнула и принялась есть тот самый золотистый шарик, о котором было столько разговоров. После двух кусков пиццы она была уже сыта, но не попробовать некое «аранчини», лежащее на ее тарелке, было бы грехом. Она отрезала кусочек ножом, подцепила на вилку и поднесла к губам, уже придумывая хвалебные отзывы. Ведь синьора Чон ждет похвалы. Много лести! Море лести! А слов как назло не хватало. Да и что ей эта мадам? Завтра Дженни о ней и не вспомнит.
Но аранчини был выше всяких похвал! Рис с горячим сыром – необычное сочетание – во рту создавали божественный вкус.
– Боже, как вкусно. – Она не врала, но и сказать больше ничего не смогла, потому что отрезала еще один кусок и снова засунула в рот.
Она услышала смешок слева от себя и взгляды со всех сторон.
– Ты и правда никогда не ела аранчини, Дженни.
Это произнес Чонгук. И его слова были сказаны, как факт.
– Никогда, – созналась она или просто подтвердила тот самый факт.
Мать даже пододвинула тарелку ей ближе:
– Тогда ешь больше! Я часто делаю аранчини к приезду Чонгука, хотя любимое блюдо у него далеко не это. – Синьора Чон нежно улыбнулась, глядя на сына. – Но любимые блюда должна готовить жена.
Хотелось бы взглянуть в лицо Чонгука после таких слов, но, к сожалению, Дженни не могла это сделать, иначе ей пришлось бы обернуться. Она лишь слегка улыбнулась синьоре Чон, соглашаясь с ней. Но с какой-то стороны она права, жена должна баловать и радовать мужа. Интересно, жена Чонгука его балует?
Повисла неловкая пауза, которую нарушил Юнги:
– Адель, как часто ты бываешь в Риме? Наверняка ты прилетела по работе.
– Да, – кивнула она, – но здесь я в первый раз.
– Правда? – удивился он. – Тогда ты обязана совершить со мной вечернюю прогулку по Риму.
– Именно с тобой? – вмешался Чонгук и тут же осекся. Эту девушку звали с собой на прогулку стюардессы, она отказалась. Теперь братец скрасит ее время, а он, Чонгук, отдохнет и спокойно подготовится к лекции. – Хотя почему и нет. – Он взглянул на Дженни, и их взгляды пересеклись, они сидели рядом друг с другом, поэтому, когда его взгляд опустился на ее губы, это было заметно всем. Особенно матери, которая тут же вставила свое слово:
– Отличная идея, Юнги. Эта девушка понятия не имеет про Рим, будет смешно, если она улетит из этого города, так его и не увидев.
А ее спросили? Хочет ли Дженни гулять по Риму? Или наконец она может зайти в свою комнату и провалиться в сон? А завтра проснуться желательно дома в Ла Валетте.
– Спасибо большое за приглашение, Юнги, я устала. Правда, очень хотелось бы отдохнуть.
Наверно, эти слова звучали глупо, надо было бежать по улочкам Рима и кричать от восторга.
Но Дженни правда измоталась за эти дни. Сотрясение, больница, потом перелет... Рим – отлично, но не сегодня. Чонгук даже как-то расслабился после ее ответа. Это было ощутимо. Он облокотился на спинку стула и сделал глоток вина из фужера. Кстати, ей бы тоже не помешало.
– Дженни права, – внезапно произнес Чонгук и встал со своего места, – она устала. Дорога была тяжелая, да и в Катании она упала и ударилась головой. Мама, ты приготовишь ей комнату для гостей?
Лучиана тут же встала следом за сыном, молча кивая и переводя шокированный взгляд на Дженни:
– Упала? Куда?
Если бы она только знала, что в ноги ее сына, то, наверно, выгнала бы девушку вон из дома. Но пока Дженни придумывала ответ, Чонгук ответил сам:
– Запнулась о багаж в аэропорту. Ничего серьезного, но в больнице она полежала.
Юнги присвистнул, шокированный тем, что Гук столько знает об этой девушке. Но как только присутствующие просверлили его взглядами, он уткнулся в телефон:
– А я-то что? Молчу!
Мать недовольно удалилась из гостиной, а отец произнес теплые слова:
– Дорогая моя, вам нужно как следует выспаться. Сон лечит! А Рим... Рим – вечный город, он вас покорно будет ждать.
Дженни улыбнулась от теплоты сказанных слов. Она кивнула и поднялась со своего места. Чонгук стоял сзади, он помог ей отодвинуть изысканный стул, на котором все это время было очень удобно сидеть. Даже несмотря на то что мать выплескивала порции яда, ужин Джен понравился. Нет, Лучиану понять можно. Наверно, любая мать заволновалась, если бы увидела чужую девушку рядом с женатым сыном. Но ведь это глупость! Она не претендует на роль жены Чонгука, и вообще... она вряд ли увидит его снова после того, как прилетит на Мальту. Ох, надо было остановиться в гостинице, чтобы не было проблем ни у нее, ни у Чонгука, ни у его жены. Или проблемы лишь у его матери?
– Я провожу тебя в твою комнату.
Она пошла за Чонгуком, минуя лестницу, ведущую на второй этаж.
Двухуровневая квартира – не новость, но она говорит о статусе этой семьи.
– Доброй ночи, Дженни, – улыбнулся напоследок Фабрицио, а Юнги подмигнул ей и махнул ладонью. Они милые люди! Душевные и искренние. А Лучиана... Кто-то же должен быть неидеальным.
Они дошли до самого конца длинного коридора. Дверь в комнату была открыта, и оттуда вышла Лучиана, в руках которой находилось постельное белье. Все же исполнила просьбу сына и подготовила комнату. Дженни смутилась, боясь переступить порог, но уже мечтающая завалиться в кровать и спать.
– Я постелила тебе новое белье. Хоть в комнате для гостей никто давно не спал, но белье имеет свойство залеживаться. И положила полотенце на кровать. Приятного отдыха. – Она вышла с гордо поднятой головой, даже не услышав, как Дженни прошептала ей слова благодарности. Ее взгляд был направлен на сына: – Чонгук, потом зайди ко мне.
Он молча кивнул, но рукой указал Дженни вход в комнату.
Она тут же зашла внутрь, оказавшись в уютной царской обстановке. Эта комната была небольшая, но светлая. Правда, свет с улицы отнимали тяжелые портьеры, но его компенсировал светло-бежевый цвет, который был повсюду. Кровать была устлана атласным покрывалом с ненавязчивым глазу узором, концы которого спускались до пола, а по углам красовались кисточки из золотистых нитей. Эта кровать предназначалась для царицы, и не меньше. Дженни зачарованно обвела взглядом комнату, задержав его на небольшом письменном столе, возможно, это то самое место, где она сегодня поработает.
Кстати, о работе...
– Ванная комната по коридору налево. Выспись хорошо, завтра надо встать рано, – произнес Чонгук, смотря на часы у себя на запястье. Дженни проследила за его взглядом, вновь увидев эти авиаторские часы. – Вылет в десять, на брифинге я должен быть в девять утра.
– Ну так будь, – прошептала она и подняла взгляд, встречаясь с агатовым цветом его глаз. Чонгук нахмурился.
– Ты решила ехать на поезде? Ты будешь ехать неделю...
– Лучше ехать неделю спокойно на поезде, точно зная, что приедешь живой.
– Насколько я вижу, сейчас ты живее всех живых, а прилетела на самолете.
– Самолет был первый и последний раз, я сейчас же куплю себе билет на поезд.
– Как знаешь. – Чонгук был спокоен, он двинулся к выходу, но слова Дженни его остановили.
– Эээ, а как же обещанный рассказ, – удивилась она, – я все помню.
Как жаль, что у нее такая хорошая память, но Чонгук усмехнулся и обернулся к ней:
– Я рассказал тебе ровно столько, сколько ты налетала. Ни словом больше. Хочешь еще?
Она шокированно кивнула.
– Придется встать рано, чтобы успеть на брифинг к девяти часам. Спокойной ночи, Джен. – Чонгук открыл дверь и вышел из комнаты. Но, закрыв за собой дверь, остановился и удовлетворенно улыбнулся. Она полетит, он не сомневался. Сейчас переспит с этим ночь, а утром встанет, готовая к еще одному подвигу. Только была проблема: сколько бы он ни таскал ее за собой, но пока он в кабине пилотов, а она трясется от страха в кресле пассажира, никто не станет ее поддерживать и помогать справиться со страхом. Она так и будет бояться, ничего не изменится.
Но, может, если она будет летать чаще, то привыкнет? Время покажет. Чонгук отошел от двери и направился в комнату, которую он занимал, пока находился в этом доме. Она граничила с комнатой для гостей, что поможет проконтролировать, проснулась ли вовремя Дженни.
Чонгук стянул с себя пиджак и повесил его на спинку стула. Одной рукой ослабил узел галстука и тут же его стянул. Надо было зайти к матери, кажется, она что-то говорила об этом. Но он прекрасно знал, о ком пойдет разговор. В ее голове не укладывалась новая гостья. Но в его тоже! С ним такое впервые, чтобы он тянул следом за собой девушку. И что тут скажешь на этот факт?
Телефон в кармане брюк завибрировал, и Чонгук тут же достал его. Лиса! Конечно, тут не обошлось без Чон Лучианы.
– Да?
– Ты прилетел в Рим и даже не позвонил...
– Еще не успел, только собрался это сделать? Как ты?
Лиса оживилась, начиная рассказывать о том, что последний клиент отказался от ее услуг, но она ни капли не жалеет:
– Потому что он гад! Я таких вредных и занудных людей в жизни не встречала.
– Это к лучшему, больше он не будет нервировать тебя.
Лиса работала дизайнером жилых помещений. Она открыла собственный бизнес уже давно и наработала постоянных клиентов. Но попадались такие, которые приходили впервые. Не все люди адекватны. Чонгук встречался с разными людьми, но все же не так активно с ними общался, как это делает его жена. Хотя даже за бронированной дверью кокпита не спрятаться от странных или экстренных ситуаций. Но его пассажиры мимолетны, пошумели и ушли. А вот Лиса обычно работает с одними и теми же клиентами неделями, а то и месяцами.
– Да, значит, это плюс. Как прошел полет?
С чего вдруг она перевела разговор на тему о полетах? Неужели мать ей сказала про Дженни? Но даже если так, то он это не скрывает.
– В штатном режиме, – просто ответил Чонгук и услышал ее придыхание.
– Гук, я скучаю. Может, мы сможем поехать на выходные в Сиракузы, чтобы провести время в романтическом месте?
Сиракузы – город, расположенный недалеко от Катании, тихий, спокойный, уютный. Чонгук любил прогуливаться вечерами с женой по площади, потом гулять по набережной. Катания другая, она прекрасная, но она шумная. Иногда хочется убежать от суматохи и побыть вдвоем: сидеть поздним вечером в кафе, есть канноли, пить эспрессо или капучино и любоваться закатом, наслаждаясь обществом друг друга.
Когда-то так и было: Чонгук и Лиса ездили туда часто, убегали от реальности, чтобы посвятить время друг другу. Потом начался сложный период в их отношениях. А сейчас, уже почти год после трагедии, они решили, что надо беречь друг друга, а также ценить каждую минуту, проведенную вместе. И таких минут должно быть много.
– Конечно, но завтра я прилечу домой ближе к вечеру, послезавтра у меня выходной. Я сниму гостиницу...
– Отлично! – восторженно произнесла Лиса, в ее голосе точно читалась радость.
– Тогда до завтра, – улыбнулся Чонгук. Такая радостная Лиса ему нравилась, она напоминала себя в молодости, когда была полна идей, всегда на позитиве. Беззаботное время, когда нет проблем и существует только любовь.
– До завтра, милый. – Лиса чмокнула его в телефон и отключилась.
Чонгук вздохнул и кинул телефон на кровать. К сожалению, потом что-то происходит и любовь превращается в привычку. Любимый человек все еще родной, ведь прожито столько лет, но яркости нет. Есть обыденность.
Господи! Если он не прекратит думать, то превратит жену в вещь, к которой привык. Чонгук выругался про себя и направился к матери, буквально сталкиваясь с Дженни в дверях.
– Хорошо, я полечу завтра на твоем отвратительном самолете. – Она гордо выпрямила плечи, смотрела прямо ему в глаза. Эти слова звучали так, как будто она делает ему одолжение. – Расскажи мне сейчас хотя бы то, что было после пожара. Дом восстановили? А сколько прошло времени от момента пожара дома и до авиакатастрофы? А ты не думаешь, что дом подожгли? А еще мне пришла в голову такая идея. – Она понизила голос, пришлось даже прислушиваться к ее словам: – Самолет мог поджечь тот, кто поджег дом? Отсюда вывод: Чонгук, у тебя есть враги?
Дженни снова заглянула в его глаза, ожидая то, что он сейчас ответит хоть на какой-нибудь ее вопрос. Это была глупая надежда, потому что он нахмурился и сделал шаг назад.
– Ты в полиции не работала до того, как устроилась в газету?
– В журнал...
– Для меня все одинаково. Я скажу только одно: самолет никто не поджигал. Ты даже не удосужилась найти нюансы катастрофы.
– Я их находила, но в самолетах ничего не понимаю. – Она насупилась. – Для меня они все одинаковые и неинтересные.
– Они все разные, Дженни, – возмутился Чонгук, – даже те, которые одинакового типа. Они как люди, у каждого своя история и характер.
Дженни смотрела на него, как на сумасшедшего, он о самолетах говорит, как о живых! Угораздило же ее связаться с ним. Какого черта ей дали такое тяжелое задание? Сейчас бы гонялась за бабочками и делала уникальные снимки, но нет, стоит перед сумасшедшим капитаном. Хотя... если человек одержим своей работой, то, может, это неплохо?
– Расскажи мне историю того самолета, который сгорел. – Она решила идти своим путем.
Дженни улыбнулась, встречаясь с потемневшим взглядом Чонгука.