Наши дни

Ла Валетта, Мальта

Ким Дженни сидела напротив главного редактора с блокнотом в руках. Она старалась расслабиться, хотя от волнения это получалось плохо. Ее ждет работа! Работа, за которую она схватится крепкой хваткой и не отпустит. Она докажет, на что способна, предоставит им самую невероятную статью, после которой ее возьмут в штат сотрудников самого престижного журнала Мальты – «Мдина». Она устала быть тенью и писать лишь редкие заметки, за которые платили копейки, а потом стирали ее имя под статьей. А если не стирали, значит, его никто не замечал. Кому нужно имя автора статьи про мотыльков? Хотелось бы настоящего репортажа, профессионального, интересного, который заставит читателей наконец обратить внимание на журналиста.
– Дженни. – Ан Хеджин выпрямилась на своем месте и стала выглядеть еще крупнее. В офисе ее прозвали «большой босс». Эта женщина даст фору любому мужику. Она превосходила своих конкурентов, выискивая самые интересные новости. Правда, ценой этому были нервы и слезы собственных сотрудников. Дженни готова даже на слезы. – У меня выискалось для тебя очень интересное задание, пора показать, на что ты способна. Твои заметки в рубрике «Необычное в обычном» читателям нравятся, но писать четыре года об одном и том же скучно, ты не находишь?
Об этом Дженни думала постоянно, но молчала все четыре года. Есть категория людей, которые приходят на новое место и сразу идут по головам, показывая себя профессионалом своего дела. Им без разницы, что о них подумают другие сотрудники, главное у таких людей своя карьера.
Нет, Дженни не такая. Она молча писала статьи про цветовую гамму камней, но ждала своего часа, затаившись, как львица. Она сделает прыжок только после того, как ей дадут на это «добро».
– Я согласна на любую работу. – Девушка пальцами провела по волосам орехового цвета и опять схватилась за блокнот и ручку. Она готова к любому заданию, а если оно ее повысит в должности, то готова даже окунуться с аквалангом в море.
– Я решила пригласить тебя сюда и дать задание. Ты не хочешь спросить, почему тебя? – Хеджин поправила очки в красивой тонкой оправе, не отрывая взгляда от Дженни. Та кивнула, боясь опустить взгляд на блокнот. А так хотелось убежать от этих холодных глаз! – Потому что я понимаю, что надо расти в этой жизни. Я даю тебе этот шанс. В моем офисе полно журналистов, но еще больше внештатных, которые работают из дома, как ты. В общем, я дала задание и шанс каждому. Кто справится, того я возьму к себе в отдел на полную ставку. Но у всех разные статьи, и только по сложности они едины.
– И что выпало мне? – Дженни уже не терпелось услышать задание и бежать его выполнять. Она напишет статью на любую тему! За четыре года она была в каждом уголке Мальты и даже сама делала фотоотчет. Она и журналист, она и фотограф.
– Конечно. – Голос Хеджин был сдержан. Она говорила спокойно и уверенно. Ей позавидовали бы многие. Сама Джен более эмоциональна, что в жизни журналиста большой минус. Ей еще придется учиться писать беспристрастно. Хотя эмоциональные статьи чаще любят читатели.
– Конечно, ты в курсе авиакатастрофы, которая произошла год назад...
– Когда загорелся самолет? – Сложно найти хоть одного человека на Мальте, который бы в тот момент не сидел у экранов телевизоров в ужасе и слезах. Самолет рейса Мальта – Катания загорелся прямо на взлетной полосе. Он так и не поднялся в небо...
– Да, где погибли десять человек. Это большая трагедия для нашей страны в целом, ведь девять из них были коренными жителями Мальты.
Про тот случай писали все газеты, журналисты снимали репортажи прямо на фоне сгоревшего лайнера. Сейчас по коже Джен пробежал холодок, и она нервно сглотнула. Она читала заметки про ту катастрофу, так же сидела у телевизора, а в местных кафе слушала разговоры граждан. То страшное время она не забудет никогда, потому что воображение рисовало картины смерти в пожаре и становилось трудно дышать. Самолет – единственный вид транспорта, на который она никогда не сядет. Дженни никогда не летала, не ощущала, что такое полет, и желания на это у нее не было. А та катастрофа поставила жирную точку в отношении авиаперевозок. Что сейчас задумала Хеджин? Адель уже не нравился ход ее мыслей.
– Прошел почти год, надо напомнить людям о той катастрофе, тем более скоро уже должны быть оглашены причины пожара на борту: техническая неисправность или ошибка пилотов. Мне надо, чтобы ты нашла капитана того рейса Чон Чонгука и взяла у него интервью со всеми деталями той трагедии. Это был бы отличный репортаж.
После этих слов Дженни стало знобить, даже блокнот в ее руках дрогнул. Она не сделала ни одной записи, и желания что-то писать уже не было. Зато сердце стало лихорадочно отбивать темп, а дыхание участилось. Ей показалось, что даже давление стало выше, потому что голову словно сдавило в тиски. Но это всего лишь интервью у пилота... Сложное интервью, потому что Чон Чонгук так и не прокомментировал ни минуты той катастрофы, зато получил народное звание героя. Он вытащил из горящего самолета несколько человек, но все же десять смертей пали на его душу. Как потом писали в СМИ, он попал в больницу с тяжелейшим отравлением угарным газом.
– И где мне его искать? – Ее голос дрожал, она уже представила эту встречу, капитан Чон пошлет ее подальше, только узнав, что она журналист. Она слышала, что он захлопывал перед ними двери. Чонгук недоступен, необщителен и угрюм.
– По моим данным, он все так же летает этой авиакомпанией, живет на Сицилии, в Катании. Он никому не дает интервью. Это сложное задание, Дженни, но если ты выполнишь его, и твоя статья выйдет в нашем журнале, то успех я тебе обещаю!
Дженни выдохнула, представив, сколько сейчас возле его дома журналистов, ведь скоро годовщина. Но пугало не то, что он пошлет ее подальше и в итоге у нее ничего не получится, ее пугала сама мысль расследовать ту катастрофу. Она ненавидела все, что касалось полетов, хоть и никогда не летала. Форма пилотов тоже приводила ее в ступор, она могла упасть в обморок от одного вида Чон Чонгука. Но сейчас она не подаст вида перед главным редактором. Она кивнет, соглашаясь на эту сделку, и выйдет отсюда. А потом подумает, что можно сделать, минуя самолеты и летный состав. Она могла позвонить ему. Хотя он не станет с ней разговаривать! Что за герой, если даже двух слов сказать не может?
– Я согласна. – Джен попыталась сказать это твердо, не совсем уверенная, что это получилось именно так. Но Хеджин улыбнулась, значит, получилось.
– Отлично, у тебя есть месяц. К годовщине трагедии статья должна быть у меня на столе. И желательно с шокирующим текстом. Сделай это, Дженни.
Девушка вышла из кабинета главного редактора на ватных ногах. Она уже мысленно задала вопросы Чонгуку и мысленно получила на них ответы. В идеале он согласился бы встретиться где-нибудь в кафе и поведать ей все с начала и до самого конца. Она бы даже выслушала и записала твердой рукой, пытаясь не думать о том, что это было на самом деле. Нет, она никогда не полетит на самолетах, она в них просто не верит! Не верит в то, у чего нет опоры. И доверять свою жизнь незнакомым людям... Те десять человек доверились, и что? Сгорели заживо. Возможно, Чонгук спас нескольких людей, но он не смог спасти тех десятерых. Однажды она может оказаться среди них.
– Ну что? – К ней подбежала Ким Джису, девушка с соломенными волосами, рыжими ресницами и поцелуем солнца на лице в виде веснушек. Дженни училась с ней на факультете журналистики. Джису стала ей лучшей подругой. Только Джису взяли в офис редакции «Мдина» официально и сразу, а Джен так и осталась в стороне. Даже лучшие отметки не помогли, но зато Джису помогли связи отца – он работал в полиции, что было очень выгодно Сильване.
У Джен в полиции не работал никто. Но эта несправедливость не разрушила дружбу между девушками. Джису была отличной подругой, и она не виновата в том, что ее отец решил ее судьбу за нее.
– Дала мне время написать статью, но я не уверена, что смогу это сделать.
– Ты сможешь все! – махнула рукой Джи. – Нет такой темы, которую ты не осилишь.
Но эта тема была, и Дженни это немного приводило в замешательство. Пришлось рассказать Джису все с самого начала: про катастрофу, Чон Чонгука и свою роль в жизни авиации.
– Я ненавижу самолеты!
Эми аж присела на стул, уставившись на подругу. С минуту подумала и произнесла:
– Так, без паники. Во-первых, летать тебя никто не заставляет, а во‑вторых, экспертные выводы от тебя никто не ждет, твое дело просто задать вопросы пилоту. Пусть отвечает, включи диктофон, чтобы было быстрее.
– Он неразговорчив.
– С чего ты взяла? – удивилась Джису. – Ты еще не пробовала с ним разговаривать.
– Я об этом слышала, вернее, нет, – Дженни нервно смахнула прядь волос за ухо, – я сделала сама такой вывод на основе того, что читала в газетах и видела по телевизору.
– Там так сказали?
– Нет, но он ничего не сказал. Ни слова.
– Может, ему запретили говорить? – удивилась Джи и развернулась к компьютеру, набирая что-то на клавиатуре. – Сейчас посмотрим, кто такой Чон Чонгук. От Гугла не скрыться.
Она нажимала вкладки и бегло читала, таким образом пропуская саму информацию про авиакатастрофу.
– А, вот! – закричала она. – Вот он, Чон Чонгук, тот самый, который стал героем сразу после катастрофы. Красавец! Я тебе даже завидую.
Джен поставила стул рядом с Джису и села, уставившись на экран. На нее смотрел пилот, которого атаковали репортеры после очередного рейса. Чонгука она уже видела не раз, но ее не интересовала внешность. Одна его форма приводила в жесткий транс. Что движет людьми, когда они идут работать в авиацию?
Джен смотрела на все глазами журналиста: пыталась увидеть хоть одно интервью, но их не было. Чонгук не давал интервью.
– Здесь написана лишь информация про него: где учился, сколько налетал часов до трагедии, ему, кстати, на тот период было тридцать два года. Катастрофа расписана глазами журналистов: что-то взорвалось, и самолет загорелся. Сгорел за считаные минуты. – Джи смотрела в монитор и поморщилась. – Комиссия расследует это дело, но пока есть лишь предварительное заключение – техническая неисправность. Нечто попало в бак с топливом, и произошло возгорание. Специалисты тоже пока не комментируют, все ждут официальное заключение. Но Чон Чонгук был награжден званием героя за то, что вышел в салон и помогал тем, кто уже не в силах был идти сам. Задымление в салоне было настолько сильным, что он сам терял сознание, но приходил в себя, хватал людей и спускал их по надувному трапу. Кстати, один такой спасенный был уже мертв.
Джи закрыла вкладки и повернулась к Дженни.
– Он пережил ад, и удивительно, что ему не приписали все десять смертей. Не мудрено, что он молчалив, каждое его слово может быть расценено против него. А может, он знает, что виноват?
Это запутанное дело. Сложное для Дженни. Она ничего не понимала в авиации, в работе пилотов, но ради места в редакции «Мдина» у нее еще есть время все изучить.
– Где мне его найти?
Джису опять взглянула в компьютер, нажимая кнопки на клавиатуре:
– Пишут, что он по-прежнему летает в Sicily Airways, а значит, в Катании.
Джен почувствовала тошноту, потом ее зазнобило. Как ей туда добраться? Нет, только не самолетом! Она поплывет на пароме, как в детстве.
Она ехала на машине домой и в уме составляла список вопросов и дел. И первое дело было важным: позвонить в Sicily Airways и спросить про Чон Чонгука. Возможно, он все еще летает на Мальту, а это отличный шанс поймать его прямо здесь. И плыть никуда не надо. Она так и сделает, вот только доберется до дома.
А дома ее ждал аппетитный запах, который исходил из кухни.
– Что здесь у нас?
– У нас на ужин стуффат тал фенек, – вылетела с кухни с половником в руках Чеен.
Старшая сестра после разрыва со своим бойфрендом переехала в квартиру, где жила Джен. Она решила закормить Дженни до полусмерти разными блюдами, чему девушка была рада и не рада одновременно. Не хотелось полнеть, а со времен разрыва Чеен с Чимином (или, наоборот, это он порвал с Чеен отношения) младшая сестра уже прибавила пару килограммов.
– И что мы отмечаем?
– Еще один день моей тоскливой жизни, – нахмурилась Чеен и тут же скрылась в кухне. – Раздевайся и проходи. Кролик ждать не будет.
Джен боялась спросить, если не ее, то кого еще ждет этот самый кролик? Но вслух не озвучила, в последнее время сестра плохо понимала юмор. А тему ублюдка-Чимина лучше не начинать, иначе понадобятся горы носовых платков. Чеен и так тяжело восстанавливается. После того как она отдала лучшие десять лет своей жизни этому мужчине, он решил ее поменять на более молодую пассию. А ведь почти планировали свадьбу. В свои тридцать лет Чеен осталась одна.
Дженни прошла на кухню и села за стол в ожидании вина и ужина. Один плюс все же был – она перестала готовить сама. В последние годы, пока она гонялась по острову за «необычными обычностями», готовить было некогда.
– Давай лучше отпразднуем мое новое дело, – Джен даже улыбнулась, гордо произнеся эти слова, – мне дали интересное задание: написать статью.
Чеен от удивления забыла про кролика и уселась напротив сестры. Они были мало похожи между собой. Джен имела слегка миндалевидные глаза, которые ее ничуть не портили, а их цвет, излучающий тепло, было сложно определить. Иногда казалось, что цвет глаз зависит от ее настроения: в состоянии спокойствия они приобретали более голубой оттенок с нотками зелени и зеленели полностью, когда она злилась. Глаза Чеен были серыми, она унаследовала их от матери. А волосы передал ей отец – каштановые, когда у Дженни они были цвета ореха с медовым отливом. Две совершенно разные по внешности, но такие родные сестры.
– Я вся во внимании.
Дженни рассказала ей все, а за рассказом откупорила бутылку красного сухого вина, разлила по фужерам и подняла свой:
– Сил мне и терпения!
Ошарашенная, Чеен забыла про кролика, но успела сделать глоток, прежде чем вскрикнуть и бежать к плите.
– Ты сейчас напомнила мне о той трагедии, – выдохнула она, – там же пострадал мой одноклассник. Ему повезло, он выжил.
– Да, я знаю. – Джен помнила, как сестра переживала ту трагедию, сидя сутками у экрана телевизора. Она плакала, думая о чужих людях, и не заметила, как Чимин ей изменил. Хотя это началось еще раньше.
– Но тебе придется лететь в Катанию, наконец хоть полетаешь.
– Никогда, – тут же вставила Дженни, – я не полечу. Поплыву на пароме.
– Тоже верно, а то еще и с твоим самолетом что-нибудь случится.
Джен взяла в рот ароматный кусок кролика и простонала. Может, и к лучшему, что Чимин оказался ублюдком. Теперь она наслаждается стряпней сестры.
– Попробую позвонить в авиакомпанию Sicily Airways насчет графика работы Чон Чонгука, но понимаю, что они мне ничего не скажут, – произнесла Дженни, проглотив крольчатину. И все же она попробует это сделать.
– Подожди! – вскрикнула Чеен и подскочила со стула. Она схватила мобильный телефон и стала рыться в списке номеров. – Я знаю одного человека, он часто заходит в бар, где я работаю, и он представитель Sicily Airways на Мальте.
Вот это новость! Дыхание Дженни остановилось, она слушала, как сестра разговаривала с тем человеком, и молилась.
Минут через пять, пока они молча ожидали его обратного звонка с информацией, телефон зазвонил. Чеен тут же нажала на входящий и кивала, пока абонент говорил. Потом она посмотрела на время и указала на часы сестре. Джен ничего не поняла, но сердце забилось чаще.
– Рейс Sicily Airways 3–8–5 Катания – Мальта прилетит через час, – Чеен даже повысила голос от волнения, – и, кажется, Чон Чонгук летит прямо в твои руки.